Коммунальный террор страшнее обычного

Коммунальный террор страшнее обычного

Е. ЧЕРНЫХ: — Сегодня тема: тарифы и их постоянный рост. У нас уже была тема: почему у нас растет инфляция, и какую роль играет повышение роста тарифов и повышение цен на электричество, газ, жилье. Как только мы опубликовали материал на страницах еженедельной «Комсомольской правды», сразу же президент пригласил вице-премьера и поручил разобраться с тем, почему так необоснованно на местах повышают эти тарифы.

М. ДЕЛЯГИН: — Без «Комсомольской правды» он, может, и не узнал бы, что в этих регионах происходит.

По своей разрушительности фактически бесконтрольный рост коммунальных тарифов и в целом реформа ЖКХ, на мой взгляд, вполне сопоставимы с терроризмом.

Страшно подумать, что в рамках ювенальной юстиции, которая на глазах превращается в репрессивную, а иногда и коррупционную машину по захвату детей у малоимущих родителей, дети тоже становятся жертвами завышения коммунальных тарифов. Ведь уже зарегистрированы случаи, когда детей насильно отнимают у вполне нормальных родителей просто на том основании, что те слишком бедно живут.

Если из-за долга по коммунальным платежам у Вас вынесут из дома телевизор — ничего страшного: ваша психика будет здоровее. Напомню, что после пожара на Останкинской телебашне, когда несколько дней не работало телевидение, количество психозов и обострений психических заболеваний резко сократилось.

Но есть случаи — пока не массовые, но есть, — когда у вполне нормальных, но бедных людей просто отбирают их детей, в том числе, насколько можно понять, чтобы торговать ими в рамках коммерческого усыновления. С формулировками «бедно живете».

А бедность людей обусловлена не только личными обстоятельствами, часто случайными, не только тем, что они живут в депрессивном регионе, но и тем, что они платят нелепые, чудовищные тарифы по ЖКХ…

Когда начиналась реформа ЖКХ, в далеком 2002 году нам всем рассказывали про возросшее качество услуг: мол, мы будем платить немного больше, но за это будем иметь высокое качество услуг ЖКХ. Но вот уже лет шесть, как официальные лица о «качестве услуг» стесняются даже заикаться!

При этом, чтобы отвлечь наше внимание от нашей же повседневной жизни и запутать нас, придумывают фантастически сложные пропагандистские конструкции. Так, общался я недавно с вполне уважаемым человеком. Потом он оказался нормальным, вполне вменяемым, но понять это было сложно, потому что всякий раз при упоминании термина «жилищно-коммунальное хозяйство» он терял самообладание и начинал просто истошно вопить, что этот термин нельзя употреблять. Он совершенно серьезно и самозабвенно, как токующий глухарь, пел о том, что все наши беды происходят от использования термина «жилищно-коммунальное хозяйство», а надо говорить отдельно «жилищное хозяйство» и отдельно «коммунальное хозяйство», и все наладится.

И пробиться через пелену этой истерики к его здравому смыслу не удавалось никакими силами.

Таким образом, чиновники придумывают все новые обманки, чтобы отвлечь наше внимание от масштабов проблем ЖКХ, потому что они чудовищны.

У меня много разговоров происходит с чиновниками, которые этим занимаются, и разговор обычно идет в совершенно стандартной последовательности, которую я и попытаюсь сегодня воспроизвести.

Прежде всего, я говорю: «Коллеги, нельзя так сильно наращивать тарифы ЖКХ!». Мне на это отвечают, что все в порядке — тарифы, мол, растут исключительно в меру роста цен и тарифов естественных монополий на товары и услуги, которые потребляет ЖКХ.

На это я отвечаю: «Замечательно! Давайте посмотрим статистику».

За 2000-е годы официальная инфляция составила примерно три с половиной раза. Только не кидайтесь тапочками в радиоприемник: Вы за него деньги платили, он Вам еще пригодится. Помните, что я говорю именно об официальной инфляции, которая соотносится с реальной жизнью примерно так же, как и остальные официальные заявления нашего уважаемого руководства.

Рост цен производителей в естественно-монопольных сферах — это производство и распределение электроэнергии, газа и воды — составил за 2000-е годы 6,6 раза. Таким образом, — разумеется, это очень грубое сопоставление, с научной точки зрения его надо производить с огромными поправочными и уточняющими коэффициентами, но результат будет примерно тот же, — естественные монополии поднимают цены и тарифы на свои товары и услуги почти вдвое быстрее, чем они растут на потребительском рынке.

И в этом проявляется их злоупотребление монопольным положением, против которого мы уже долгие годы протестуем: они всех давят, всем выламывают руки и занимаются произволом и удовлетворением своей ничем не обоснованной алчности в полное свое удовольствие.

Однако рост тарифов ЖКХ за те же десять лет по тем же официальным данным составил на 3,5 и не 6,6, а 18,8 раза!

Таким образом, если говорить предельно грубо, естественные монополии, злоупотребляя своим положением, завышают отпускные цены примерно в два раза. А ЖКХ повышает тарифы на свои услуги почти в три раза быстрее, чем естественные монополии: в три раза быстрее, чем те, у кого они закупают сырье и что распределяют.

Таким образом, монополизм «Газпрома», монополизм энергетиков — просто ничто рядом с произволом коммунальных монополий!

С другой стороны, в свете официальных заявлений об оправданности роста коммунальных тарифов очень красноречивы случаи повышения оплаты коммунальных услуг в два и более раз. Причем повышения такого рода происходят, как правило, не в Москве, где примерно у половины населения какой-то финансовый «жирок» пока еще имеется, а в безысходных регионах, где людям в физическом смысле нечем платить.

В этом отношении внутренние разрывы в нашей стране чудовищные. «Продвинутые» москвичи и питерцы сильно обижаются, например, что в поезд «Сапсан» иногда кидают камнями. А вы как-нибудь летом съездите и посмотрите, как живут между Москвой и Питером в тех местах, где это происходит. В Тверской, в Новгородской областях люди реально живут на десять тысяч рублей в месяц и даже меньше; им всего месячного дохода не хватит, чтобы пару раз скататься из Москвы в Питер и обратно.

Да, это классовое чувство. Да, оно неприятно, но оно абсолютно естественно. Большинство россиян, живущих в мегаполисах, просто не могут себе представить уровня нищеты, в котором продолжает искусственно удерживаться основная часть нашей страны.

Да, в большинстве мест, насколько я понимаю, экстремальное повышение тарифов несколько сокращается.

Но у нас почти все ЖКХ почти всей страны по-прежнему находится, насколько можно судить, в критическом положении. И проводимые реформы его усугубляют.

Простой пример: коммунальное хозяйство находится в ведении муниципалитетов, а те не имеют денег. Это аксиома. Просто потому, что местные власти — единственные власти, которые еще избирается в стране. Значит, чтобы они не имели реальной самостоятельности, не могли отстаивать права избирателей, чтобы народ не имел возможности сам решать свою судьбу даже в масштабах отдельного поселения — денег у местного самоуправления быть не должно. И, соответственно, их и нет. Или почти нет.

И единственный способ получить хотя бы мечту о них — поднять тарифы. Получить именно мечту, а не деньги, потому что абсурдно завышенные тарифы для людей непосильны, и денег те все равно не заплатят.

Есть и еще одна скверная вещь: в России в ходе «разграничения полномочий» на местные бюджеты сбросили очень много обязанностей. Если раньше коммунальное хозяйство находилось в совместной компетенции региона и местных властей, что позволяло региону за него приплачивать, то теперь оно окончательно сброшено на местные бюджеты.

И региональный бюджет, даже имея средства, часто просто не может помочь местным властям, ибо такая помощь будет нарушением бюджетной дисциплины, за которую уже с регионального начальства будут сдирать шкуру.

И, наконец, последнее. Если ваша семья тратит на ЖКХ более 22 %, — а во многих регионах этот порог ниже, в Ярославской области, например, он составляет 15 %, — Вы имеете право получить субсидию на свои расходы сверх этих 22 %. У бедных есть такое право, и это очень хорошо.

И не только для пенсионеров: Россия вновь столкнута обратно в 90-е годы, когда даже совсем не молодые люди живут за счет пенсионеров, потому что на работу устроиться не могут.

По социологическим опросам, в России сейчас 80 % населения бедно, и не менее чем для трети эти субсидии вполне актуальны. И, конечно, это неплохое подспорье.

Так вот, раньше, если у регионального бюджета на эти субсидии не хватало денег, за него доплачивал федеральный бюджет.

Да, бывали задолженности, проволочки, какие-то регионы не исполняли свои обязанности, но деньги, что называется, были.

А теперь все просто. Федеральный бюджет отказался помогать региональным бюджетам в этом деле. И теперь у жителей депрессивных регионов шансы сохранить эти субсидии и тем более получить их вновь падают. Это серьезный удар по карманам, квартирам и всем остальным местам.

Что нужно сделать в ЖКХ? Только одно: обеспечить финансово-экономическую прозрачность отрасли. Пока вы не обеспечите ее — не будет ничего.

Представьте себе водоканал: он в любом городе является очень серьезной структурой, с которой даже мэр города, будь он хоть Лужковым, «один на один» разобраться не может: административных силенок не хватит. И не может хватить, без всяких обид.

Есть объективное соотношение административных аппаратных весов. И, каким бы «крутым» ни был мэр города — если он, конечно, не Винни-Пух какой, — воевать с собственным водоканалом он не сможет. Ему нужна помощь с федерального уровня.

А теперь посмотрим на ситуацию уже с этого, федерального уровня: у нас городов множество, и в каждом сидит свой водоканал — и все остальные коммунальные монополии, кстати, в каждом городе сидят тоже, и все они занимаются очень серьезными вещами. И во многих городах, если у этого водоканала начнут проверять финансово-экономическое состояние, начнутся не жалобы в Генпрокуратуру, а просто стрельба.

Я объясняю это, чтобы мы не питали большую ненависть к чиновникам, которые пересчитывают дырки в своем теле и решают, что в условиях полного отсутствия внятной государственной политики в этой сфере совершенно не нужно просто так рисковать увеличением количества этих дырок.

Впрочем, есть пример и более простой, более доступный: почему в Москве основную часть дворников составляют гастарбайтеры? Это уже все знают, и никто не оспаривает: потому что значительную часть зарплаты этих людей нехорошие представители коммунального хозяйства кладут себе в карман.

Таким образом, они воруют у нас наши деньги, которые мы тратим за так называемое техобслуживание. Кроме того, в Москве огромное количество людей, которые за эти деньги — в некоторых районах 52 тыс. руб. в месяц! — с удовольствием поработали бы, но они просто не могут попасть на эти места, потому что не готовы получать из них 15 тыс. руб., на которые согласны живущие в бараках и не платящие поэтому коммунальные платежи «трудолюбивые соотечественники» из Средней Азии.

Итак, с одной стороны, мы получаем массовую коррупцию, нас с вами грабят, а с другой, наших друзей, родственников, знакомых или незнакомых, маргинализируют, не давая им работать. В результате они спиваются, глупеют, начинают верить официальной пропаганде и умирают раньше времени. А в дополнение ко всему происходит разрушение этноконфессионального баланса, и мы движемся к превращению Москвы в Москвабад.

Вы думаете, что кто-то в московских органах власти этого не знает? Не отдает себе отчета в колоссальном вреде, который наносит сложившаяся ситуация городу и всей стране?

Не верю в это: с моей точки зрения, все там знают. А раз знают — значит, просто не могут решить проблемы.

Конечно, можно предполагать, что эта пирамида коррупции обогащает всех своих членов. Но, даже если это так, когда проблема ставится политической проблемой — а проблема московских дворников-гастарбайтеров в условиях нехватки рабочих мест таковой уже становится, — гораздо дешевле «закрыть» связанную с ней пирамиду, публично решив наболевшую проблему, а взамен одной пирамиды создать другую, незаметную для общества.

Это элементарная логика бюрократического выживания.

Если власть этого не делает — значит, она это сделать не может. Таким образом, мэр города не может разобраться даже, по-старому говоря, с домоуправом.

Значит, нужна помощь федерального центра.

Придется менять законы и, в частности, менять разграничение полномочий, которое привело к монетизации льгот и другим, менее громким катастрофам. Но делать необходимо, потому что иначе платить за ЖКХ в России через некоторое время смогут только люди, которые внесены в список «Форбса», а остальных будут лишать жилья.

Что вы удивляетесь? Если вы живете в муниципальном жилом фонде и не платите за квартиру, вас по Жилищному Кодексу через некоторое время выкидывают из квартиры и переселяют в общежитие, в котором, если судить по практике, может не быть не только батарей, но даже оконных рам. Есть такие прецеденты. И вам сильно повезет, если вас выселят не в январе.

Пока это явление не массовое и не тотальное, но выселение есть. И в Москве есть.

В целом, ЖКХ — едва ли не самое болезненное, самое неприятное, что только имеет место в нашей повседневной жизни. Рост тарифов на его услуги — одна из основных причин снижения уровня жизни основной массы населения России в последние годы.

ЗВОНОК: — Алексей меня зовут. Я слышал по поводу участия гастарбайтеров, скажем так, в работе ЖКХ. Согласен на все 200 %. Но еще возмущает вопрос работы гастарбайтеров в сетевых магазинах. Это ужас! Сколько рабочих мест теряют! Ввели бы закон — работодателя обязать платить ежемесячный налог в размере 30 тысяч рублей за каждого гастарбайтера, — и все само собой бы решилось, все гастарбайтеры уехали бы на родину.

М. ДЕЛЯГИН: — Это хорошая идея, но подавляющее большинство гастарбайтеров — не менее 80 %, а вероятно, и под 100 % — насколько я понимаю, работают, как бы помягче сказать, не вполне легально.

Могу, конечно, ошибаться, но государство проявляет феерическую избирательность. Если где-то нужно бизнесмену сэкономить, то бизнесмену, как правило, идут навстречу, предполагая, вероятно, что он заплатит из сэкономленных денег хорошую взятку. К сожалению, там, где речь идет об интересах не граждан России, а об интересах бизнеса, особенно недобросовестного бизнеса, который платит взятки с охотой, потому что понимает, что он много очень нарушает, государство проявляет фантастическую благотворительность и практически провоцирует его на дальнейшие нарушения. Я уж не говорю о ситуации, когда вы сидите в какой-нибудь кафешке, а официант с трудом владеет русским языком…

Но вернемся к тарифам.

Наши доходы рост тарифов ЖКХ «съедает», как пираньи забредшую в реку овечку: мгновенно и до костей.

Причем нас заставляют платить не только за то, что я описал: мы платим еще и за неэффективные решения в сфере ЖКХ, которые принимают власти того или иного уровня.

ЗВОНОК: — Добрый день, меня зовут Олег. Такой вопрос: вот, допустим, сто процентов мы будем платить за ЖКХ. Допустим, электроэнергия будет стоить, ну, грубо говоря, 50 рублей киловатт-час. И что, потом не будут опять тарифы расти после этого?

М. ДЕЛЯГИН: — Олег, Вы подняли важную тему, которую я упустил. Знаете, в каком году мы, граждане России, платили 90 % стоимости ЖКХ? В среднем по стране — в 2003 году, 10 лет назад! И сегодня подавляющее большинство россиян платит 100 %, а с учетом коррупции, монопольного произвола и бесхозяйственности в коммунальной сфере — наверное, уже давно и все 200 %.

Ведь коммунальные и естественные монополии, злоупотребляя своим монопольным положением без какого-либо действенного контроля со стороны государства, совершенно спокойно повышают тарифы. После 2003 года тарифы выросли во много раз, и говорить о необходимости достичь 100 % оплаты — значит бежать перед паровозом.

Даже если не поднимать вопрос об искусственной бедности, в которой удерживается Россия ради замков в Швейцарии и на Рублевке, то из чего складывается стоимость ЖКХ? В том числе из алчности, произвола и взяток коммунальных монополий. И они будут повышать цены до бесконечности. У нас уже сейчас стоимость электроэнергии выше, чем во многих развитых странах, граждане которых обладают уровнем дохода намного выше, чем граждане России. А если брать среднего гражданина, то и на порядок выше.

Вы сказали о 50 рублях за киловатт-час? Знаете, я совсем не уверен, что на этом остановятся. Потому что алчности преград нет.

Вот почему нужно обеспечивать финансово-экономическую прозрачность этих монополий — потому что другого способа остановить их алчность нет. Алчность и коррупция, как бледная спирохета, возбудитель сифилиса, погибает только на свету.

Надо включить свет.

Стопроцентная оплата ЖКХ была абсолютно ошибочной и абсолютно порочной вещью — это был не более чем инструмент, которым государство дало недобросовестному бизнесу возможность грабить своих граждан.

Теперь вернемся к тому, что я говорил ранее — о том, что нас вынуждают оплачивать в том числе и ошибочные инвестиционные решения власти.

Есть такой хороший город на карте нашей родины — Москва. Лет восемь назад, когда в рамках реформы электроэнергетики Чубайс и прочие «эффективные менеджеры» в своих корыстных реформаторских целях дружно орали о том, что нам не хватает мощностей и нужно строить новые и новые мощности по производству электроэнергии, московские власти «повелись» на этот крик и начали строить достаточно большую сеть собственных генерирующих мощностей. На это пошло 350 миллиардов рублей.

Насколько я уловил из заявлений представителей московских властей на некоторых собраниях, мы с вами эти 350 миллиардов рублей оплачиваем в наших тарифах.

А несколько лет назад выяснилось, что это была большая ошибка. Выяснилось, что Чубайс напутал, как обычно, — вероятно, чтобы было проще застращать государство и убедить его пойти на убийственные для нашей страны реформы.

А когда реформы начались, оказалось, что дополнительных мощностей не нужно. И как минимум часть мощностей, построенных Москвой на наши деньги в рамках этой инвестиционной программы, по сути дела, не нужны: нагрузка с них передается обычным мощностям Мосэнерго, потому что это экономичнее и выгоднее. То есть, 350 млрд рублей (или значительная их часть) из нашего кармана выброшены на ветер.

ЗВОНОК: — Здравствуйте, меня зовут Артем Степанович. Я в прошлом научный работник. Каким образом мы можем контролировать тарифы ЖКХ?

И, во-вторых, хотел бы взять в пример граждан соседней, пусть небольшой, Белоруссии, в которой я недавно отдыхал… Вот взять, к примеру, молоко, привезенное из Белоруссии в Москву, аналогичное, 3.2 % жирности. Притом, что они покупают энергоносители у нас, это молоко стоит 19 рублей, а наше стоит 28. Цифры, они сами за себя говорят.

М. ДЕЛЯГИН: — Думаю, разница в 9 рублей с литра молока складывается из взяток коррумпированным чиновникам, которые платит наш бизнес, и из неправомерной прибыли нашего бизнеса на все эти куршевельские загулы и дворцы в Швейцарии, которые случаются не только у чиновников, но и у бизнесменов.

В Белоруссии действительно контроль очень жесткий, в том числе контроль качества продукции — по многим параметрам более жесткий, чем в Европе.

Им сейчас очень тяжело: кризис по ним ударил больнее, чем по нам. Ну, нет у них нефти — так вышло. Но если сопоставить ресурсы и результат от использования этих ресурсов, окажется, что управление Белоруссией на порядок эффективнее, чем Россией.

А просвещенным либералам и профессиональным демократам могу напомнить, что по уровню авторитаризма, насколько можно судить, мы их догнали, а то и перегнали. Только у нас этот авторитаризм не на развитие направлен.

Теперь о тарифах. Артем Степанович, мы с вами контроль за тарифами ЖКХ не можем осуществлять никаким образом. Мы с вами можем только задавать недоуменные вопросы, ловить на мелких нестыковках, но, если против нас будет сидеть грамотный бухгалтер, который будет грамотно сводить показатели, мы его поймать не сможем.

Государство существует именно и только потому, что есть вещи, с которыми граждане по отдельности и даже объединившись, сделать не могут ничего, а вот государство не только обязано, но и может решить проблему. И обязано решить. Это его функция, ради этого оно и существует.

Теперь возвращаюсь к Москве. Таким образом, ошибка в инвестиционном решении стоит нам довольно существенного повышения тарифов. Эти 350 млрд рублей или их значимую часть мы в той или иной форме оплачиваем.

Если бы были выборы мэра, это было бы наше внутригородское дело: да, мэр и его подчиненные сделали ошибку, и на выборах мы бы решали, прощаем мы ему эту ошибку за другие какие-то достоинства или не прощаем? Это было бы наше собственное решение. Например, если бы пенсионер, сопоставив прибавку к своей пенсии от московских властей с тем, что он получает от властей федеральных, сказал бы: «Черт с ним, прощаю ему эти тарифы за эту прибавку к пенсии», — это понятная позиция. Люди могут решить и так.

Но, поскольку мы лишены возможности реальной выбирать — мы лишены и возможности прощать ошибки. Нам остается только бессильно скрежетать зубами, потому что получается, что мы кругом виноваты, и нас же за это еще и заставляют платить. И так будет продолжаться, пока нам не надоест терпеть это издевательство.

ЗВОНОК: — Меня зовут Людмила. У меня два вопроса.

При очень низкой пенсии и при низком уровне жизни населения Россия раздает миллиардные кредиты. А есть ли среди них уже заведомо невозвратные?

М. ДЕЛЯГИН: — Межгосударственные кредиты — инструмент политики, и сам по себе безвозвратный кредит не является криминалом. Он может предоставляться в обмен на влияние: государство дает кредит, а взамен получает что-то полезное и в итоге оказывается в выгоде. Такое в принципе возможно и допустимо.

Думаю, из предоставляемых Россией кредитов большинство не имеют оправдания, но их надо рассматривать по отдельности…

Но, знаете, у нас в федеральном бюджете лежит без движения по состоянию на 1 мая 2013 года более 6 трлн руб. Они просто валяются без дела. А международные резервы Российской Федерации превышают 520 млрд долларов. Эти деньги не направляются на повышение благосостояния граждан России. Они не направляются на ремонт дорог, на борьбу с преступностью, на повышение пенсии военным пенсионерам, даже на пенсии отставникам ФСБ они не направляются…

Вот этот плюшкинский стиль руководства страной — абсолютно нетерпимая ситуация. Хотя Плюшкин был честным человеком: он голодал вместе со своими крестьянами и океанские яхты себе не строил.

ЗВОНОК: — Здравствуйте, меня зовут Сергей. Вы уже почти ответили на мой вопрос. Но, мне кажется, сейчас цель государства — целенаправленное уничтожение народонаселения…

Вот за что мы ни возьмемся, вот за то же Пикалево: зачем премьеру нужно было туда приезжать? Чтобы перед телевизором с суровым лицом отбирать авторучку? Этих людей к нему должны были привести уже без шнурков, без ремня и без галстука в кабинет…

М. ДЕЛЯГИН: — Сергей, мысль о желании кого-то целенаправленно нас изничтожить я считаю специфическим проявлением мании величия.

На деле, как мне кажется, существует специфически коррупционная мотивация у значительной части наших доблестных чиновников — насколько значительной части, сами можете судить. Они искренне считают, что государство существует не ради общественного блага, не ради решения общественных проблем, а для их личного обогащения. Вот и все. А поскольку вы бесправны, вас никто и не хочет уничтожать — просто отнять деньги у вас гораздо проще, чем у какого-нибудь «Газпрома», потому что вы защищать себя не можете. А раз мы с вами защищать себя в рамках действующей системы не можем, — а если мы хоть заикнемся о самозащите, то подпадем под 282-ю статью Уголовного кодекса, — значит, отбирают деньги именно у нас с вами. Не потому, что хотят вот именно нас уничтожить, а потому, что нас проще всего съесть.

Знаете, на государственном уровне все происходит, насколько можно понять, примерно так же, как в Чечне. Почему там была этническая чистка, почему уничтожали русских?

Мне объясняли просто: у чеченцев есть обычай кровной мести, а у русских такого обычая нет. Поэтому, если бандит убьет чеченца, у него могут быть проблемы, а если бандит убьет русского, у него проблем, скорее всего, не будет. И поэтому убивали русских. И не только бандиты, а вполне, как сейчас говорят, «мирное население», которое просто хотело поживиться имуществом, забрать дом, изнасиловать женщин, да и мужчин тоже, или заполучить рабов для хозяйства.

Нечто подобное происходит сейчас в наших отношениях с коррумпированной частью правящей бюрократии.

Государства по своему типу делятся на две части. Стандартное, обычное государство стремится к общественному благу. Оно может поразительно извращенно понимать это благо, но оно стремится именно к нему. И в этом отношении разница между Пол Потом, который считал, что для общественного блага нужно уничтожить половину населения страны, и Махатмой Ганди не принципиальна: они оба стремились к общественному благу, просто один маньяк, а другой — святой.

А у нас за путинские 2000-е годы сложилось государство качественно иного типа, которое от обычного государства отличается принципиально: огромная часть правящей бюрократии искренне и осознанно стремится только к личному обогащению. И, когда им говорят про общественное благо, они честно думают, что это такая враждебная пропаганда Голливуда.

Но вернемся к тарифам.

Когда-то модно было говорить: вот мы сейчас очень сильно повысим тарифы, люди будут платить больше, и это заставит их экономить электроэнергию.

В 2003-м, когда был пик подобного рода заявлений, я работал со специалистами из Германии. Если опустить нецензурные ругательства, которыми они наше государство характеризовали, логика их протестов против политики либеральных реформаторов была очень простой.

Представьте, что вам нужно сэкономить один мегаватт-час. Вы можете бегать по домохозяйкам с криками о необходимости закрывать окна и поднимать тарифы до безумной величины. А можете заниматься энергосбережением на огромных заводах. И на заводах сэкономить этот мегаватт-час гораздо проще и гораздо менее затратно: не нужно повышать тарифы, достаточно ввести стандарты энергосбережения и, без повышения тарифов, жестоко штрафовать нарушителей.

И все: вы получаете экономию без разрушительного для экономики роста тарифов, без ущемления населения и даже без значимого ущемления бизнеса.

Е. ЧЕРНЫХ: — То есть рецепт простой, известный во всем мире?

М. ДЕЛЯГИН: — Я уж не говорю о том, что немцам в голову не приходило, что у нас в середине 2000-х годов 37 % тепла терялось в теплоцентралях, а затем и статистика исчезла вместе с этим теплом… Думаю, качественный ремонт этих труб в масштабах страны разом бы покончил с таким явлением, как глобальное потепление.

А если брать менее масштабные вещи, то простые стандарты энергопотребления для промышленности, стандарты энергосбережения для ЖКХ обеспечили бы нам значительно большую экономию, чем мы имеем сейчас, и без какого бы то ни было ущемления населения. Но монополисты не смогли бы заработать на этом колоссальные деньги и, соответственно, не могли бы платить взятки. Поэтому для коррумпированной бюрократии, неотъемлемой частью которой, насколько могу судить, являются либеральные реформаторы, этот путь был заведомо неприемлем.

ЗВОНОК: — Здравствуйте. Петрас меня зовут. Со всем согласен. Но не согласен, что гастарбайтеры отнимают рабочие места. Рабочих мест на самом деле бесконечное множество.

Если в Литву приедут 3 миллиона китайцев, то это не значит, что будет 3 миллиона безработных. И наоборот. Если уехали из Литвы 500 тысяч в другие страны, безработица все равно остается, потому что власть мешает работать — вот главная причина безработицы.

М. ДЕЛЯГИН: — Да, Петрас, в принципе Вы правы. Но в данный конкретный момент времени в Москве объективно есть ограниченное количество рабочих мест.

Безусловно, гастарбайтеры, приезжая, тоже создают какие-то рабочие места: рабочие места в общежитиях, где они живут, по их охране и так далее. Но в принципе этих рабочих мест не так уж много.

Грубо говоря, миллион гастарбайтеров, приезжая в страну или город, создают тысяч 50 рабочих мест для обслуживания себя. Но в основном они занимают имеющиеся рабочие места.

Те деньги, которые платятся у нас, в нашем коммунальном хозяйстве, в наших сетевых магазинах, привлекательны для значительной части москвичей. Потому что Москва это не только город очень богатых — это еще и город очень бедных людей. Около половины москвичей живет бедно, а около трети живет очень бедно, к сожалению.

Е. ЧЕРНЫХ: — Ну, к сожалению, наше время подходит к концу. Что же будет все-таки с тарифами?

М. ДЕЛЯГИН: — Тарифы будут расти, пока произвол естественных и коммунальных монополий, поощряемых клептократией, не встретит нашего организованного и жесткого сопротивления.

Все разговоры о том, что они растут по объективным причинам, не соответствуют действительности. Они лишь прикрывают необоснованные сверхприбыли коммунальщиков, злоупотребление коммунальных монополий, алчность и коррупцию. Если ограничить коррупцию и произвол монополий, думаю, тарифы завтра же можно уменьшить на 30 %.

Кстати, когда-то «Единая Россия» нечто подобное и говорила — просто они, похоже, забывают свои обещания быстрее, чем успевают их давать.

07.04.2010

Данный текст является ознакомительным фрагментом.