Чеченцы вышли из-под юрисдикции России

Чеченцы вышли из-под юрисдикции России

События на Ставрополье, приведшие к резкому росту межнациональной напряженности в регионе, вновь привлекли внимание к чеченской проблеме. Именно чеченцы постоянно оказываются «на острие» межэтнических конфликтов последнего времени. И это далеко не случайно.

На территории России проживает множество выходцев из кавказских республик. Проблемы, однако, возникают только с чеченцами. Дело не только в том, что они — «дети войны». Так можно назвать многих выходцев с Кавказа. Вспомним армян и азербайджанцев, чье многолетнее противостояние началось в далеком 1986 году, когда нынешняя чеченская молодежь еще даже не родились, вспомним многочисленные грузинские гражданские войны… Люди, принимавшие участие в этих конфликтах, на территории России вели себя смирно. Следовательно, аргумент о психологической травме, результатом которой является агрессия, следует отбросить. В конце концов, в чеченской войне участвовали со стороны России русские молодые люди. Однако проблем с ними не возникает.

На это можно ответить, что армяне и азербайджанцы вели войны между собой, а не с русскими и потому склонны вести себя прилично на территории «третьей страны». Дескать, проблемы с чеченцами связаны с тем, что чеченцы — единственный народ бывшего Советского Союза, воевавший непосредственно с Россией. Этот аргумент следует признать важным для понимания поведения чеченцев, но недостаточным. Иначе немцы, которые вели в XX веке самую кровопролитную из войн против нашей страны, неизбежно действовали бы так же, как выходцы из Чечни, однако этого не происходило и не происходит.

Основным истоком проблемы является неурегулированный статус Чечни. Кремль сделал ставку на режим Кадырова. Последний, с точки зрения нормального чеченца, должен выглядеть предательским.

В самом деле, они в течение десятилетия вели войну за независимость. Почти получили последнюю по Хасавюртовскому миру (отложенный статус и начало официальных переговоров о будущем республики через пять лет после подписания соглашения). Однако в войне 1999 года были побеждены, их вожди — уничтожены.

Кадыров может сохранять власть в Чечне, опираясь на поддержку федерального центра. Но для этого ему нужна легитимация в глазах простых чеченцев. Поэтому он, чтобы соответствовать образу чеченского «Ивана Калиты», должен поддерживать и продвигать чеченские интересы на всей территории России. Если Кадыров не будет всеми силами защищать чеченцев, он утратит легитимность, окончательно будет заклеймен как предатель. Чего он, само собой, не может себе позволить. Власти же России не хотят ссоры с Кадыровым, являющимся гарантом мира в Чечне. В результате — чеченские общины получили по всей территории России экстерриториальный статус.

Тут сторонники строгого юридического мышления спросят меня — разве существует закон, предоставляющий чеченцам экстерриториальность? Разве они обладают дипломатической неприкосновенностью или чем-нибудь подобным? Нет, отвечу я, формально вы совершенно правы. Закона такого нет. Но есть политическая практика, которая выше закона. В самом деле. Как правило, если чеченец совершает какое-нибудь громкое преступление, власти не запускают стандартный механизм наказания, согласно закону. Нет, они вступают в переговоры с представителями местных чеченских общин. Так было в Кондопоге, так было и в Ставрополе.

* * *

Легко заметить, что этот механизм выводит чеченцев из-под юрисдикции России.

Представим, что некий дипломат совершил преступление на территории РФ. Как будут действовать власти? Правильно, вести с посольством переговоры о лишении его дипломатического иммунитета и выдаче. Точно так же действуют они и в случае разногласий с чеченцами. Таким образом, при том что статус последних не закреплен юридически, фактически весь этот народ приравнен на территории РФ к дипломатам.

Из тезиса об экстерриториальности чеченцев мы извлекаем и понимание того, почему они стали вызывать всеобщее раздражение по всей России. В самом деле, конфликты были не только в Карелии и Ставрополе — то есть не только с русскими. Ранее представители чеченской общины ухитрились поссориться с калмыками, причем в самой Калмыкии (со схожими результатами). Так вот, естественно, что люди, над которыми не властен закон, стали проявлять агрессивность, тем паче, что у них есть для этого основания. Те же психологические травмы, нанесенные войной, не могут считаться основной причиной, но могут быть дополнительным поводом для агрессии.

Прочие кавказские народы, проживающие на территории России, не обладают статусом экстерриториальности и потому проблем с ними гораздо меньше. Представим, что некое уголовное преступление совершил бы выходец из Дагестана, азербайджанец, грузин или армянин. Разумеется, никто бы не стал вести переговоры с их общинами, тем паче — посольствами. Органы власти просто осуществили бы правосудие в соответствии с российскими законами. Естественно, что в этой ситуации представители Кавказа не претендуют на особое отношение и ведут себя мирно. Но чеченцев их специальный статус провоцирует на совершение противоправных действий. Действительно, если можно совершить преступление и понимать при этом, что тебе за него ничего не будет, что закон не властен, то почему бы его и не совершить?

* * *

Таким образом, проблемы возникают из-за экстерриториальности чеченцев и особого статуса Чечни в составе России. Возникает вопрос, как урегулировать возникшую ситуацию? Наилучшим выходом было бы, естественно, отменить неформальную договоренность об иммунитете чеченцев. Однако это ударит по позициям Кадырова и может даже привести к новому обострению ситуации в республике. Понятно, что в этом никто не заинтересован, точно так же, как никто не заинтересован и в сохранении нынешней ситуации, когда по всей России происходят стычки с участием чеченцев и коренного населения.

Решение может быть простое. Некоторые говорят, что необходимо предоставить независимость Чечне, поскольку это поможет выйти из кризиса в отношениях между чеченцами и другими народами России. Автору этих строк данная мера представляется сомнительной. Ибо при подобном подходе все чеченцы получат паспорта своего государства, сохранив российские, а лидеры общин станут консулами, таким образом экстерриториальность будет не ликвидирована, а закреплена. Что не в интересах государства.

Чеченцы уже получили достаточно в рамках репараций и контрибуций по восстановлению республики. Эту программу можно продолжать и далее, коль скоро федеральное правительство полагает, что деньги следует обменивать на мир. Однако следует заявить, что среди чеченцев могут быть плохие люди, которых нет никакой необходимости отстаивать и скрывать. Сами чеченцы должны пойти и согласится на это. Во имя своей же собственной безопасности, ибо кризисы в их отношениях с коренным населением множатся. Как показывает практика, чеченцы достаточно лояльно сотрудничают с властями, если такое решение принято их «старшими товарищами». Сейчас необходимо, чтобы сами чеченцы отказались от тактики укрывательства своих соплеменников, совершивших преступления. Да, я понимаю, что эти слова звучат слишком утопично. Но по сравнению с войной или по сравнению с предоставлением независимости (которая наверняка вызовет крупные проблемы — один переезд равен двум пожарам) все это — мала цена.

Если чеченцы не хотят повторения войны, они должны морально измениться и приспособится к законам российского общества. Иного пути нет. Альтернатива подобному сценарию — серьезный кризис внутри самой Чечни с трудно предсказуемыми последствиями. Если режим Кадырова не хочет этого, он должен сотрудничать с российскими властями в деле приведения чеченцев к повиновению российским законам.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.