Китай указал истинное место

Китай указал истинное место

Вот что ваш покорный слуга говорил еще лет пятнадцать назад о состоянии умов персон, спесиво называющих себя «российской внешнеполитической элитой»:

«Вообще все российское евразийство идеологически вторично, является функцией обиды на Запад и выполняет для российской «элиты» роль не более чем психологической прокладки в критические дни ее отношений с Западом. Все эти мотивы великолепно артикулированы в знаменитой блоковской поэме. Страстное объяснение в любви к Европе при малейшем сомнении во взаимности сменяется угрожающим — «а если нет, нам нечего терять, и нам доступно вероломство… мы обернемся к вам своею азиатской рожей»».

При чем тут Китай, Индия, сербские братушки, иракский диктатор или северокорейский говнюк? Все это не более чем сиюминутные поводы, необходимые страдающей маниакально-депрессивным синдромом российской «элите» для выяснения отношений с вечно ненавидимым и вечно любимым Западом. Не к случайному собутыльнику, а к небесам Запада обращен экзистенциальный русский вопрос: «А ты меня уважаешь?». Нет ответа.

Китайцы, кстати, все это прекрасно понимают и поэтому относятся к российским спорадическим заигрываниям скептически и с неизбежной дозой снисходительного и высокомерного презрения. Можно, конечно, из тактических соображений некоторое время обозначать фальшивые привязанности, но занятие это довольно утомительное.

Китай — это кошка, которая гуляет сама по себе вот уже несколько тысячелетий, самодостаточная держава, никакими комплексами, в отличие от российской политической «элиты», не страдающая и ни в каком стратегическом партнерстве с Россией, тем более на антиамериканской основе, не нуждающаяся. Если эти бледнолицые северные варвары, в свое время навязавшие срединной империи несправедливые договоры, почему-то придают такое значение бумажонкам о стратегическом партнерстве и многополярности, то ради бесперебойных поставок российского сырья и российского оружия можно эти бумажки и подписать.

Но отношения с США, основным экономическим партнером и политическим соперником, для КНР гораздо важнее, чем отношения с Россией. Выстраивая их, Пекин будет руководствоваться чем угодно, но только не комплексами российских политиков, мечтающих воскликнуть: Нас с Великим Китаем 1,5 миллиарда человек, — и погрозить сухоньким кулачком Америке из китайского обоза. Но, похоже, не очень-то и берут в этот обоз кремлевских нефтегазотрейдеров.

А вот что десять лет назад:

«Конфронтация с Западом и курс на «стратегическое партнерство» и коалицию с Китаем неизбежно ведут не только к маргинализации России, но и к подчинению ее стратегическим интересам Китая и к потере контроля над Дальним Востоком и Сибирью — сначала de facto, a затем и de jure».

«Великим шансом для России» назвал это национальное предательство Александр Дугин, один из наших видных азиопов, влюбленный в эстетику СС поклонник Гитлера и Гиммлера, окормляющий своими советами высших сановников государства. С гордостью за отечественную историю заявил он как-то в своем судьбоносном манифесте «Евразия Uber Alles»: «В XVI веке Москва приняла эстафету евразийского имперостроительства от татар». Что же, азиопы Московии старательно пронесли эту эстафету через миры и века. Но если они, как и г-н Дугин, — честные и последовательные азиопы и действительно полагают, что Азиопия Uber Alles, то они должны понимать, что эстафету имперостроительства не только принимают, но и передают, что пять веков — это вполне приличный срок, и что в XXI веке эту эстафету пора сдавать исторически более перспективному имперостроителю — срединной империи, что, видимо, они и собираются сделать.

Священный Азиопский союз императоров Ху и Пу — это союз кролика и удава. Он неизбежно приведет к полной и окончательной хуизации нашего маленького Пу и нас всех вместе с ним. Мы просто не заметили, как, отчаянно пытаясь собрать хоть каких-нибудь вассалов в «нашем ближнем зарубежье», мы сами уже превращаемся в ближнее зарубежье Китая.

Шли годы. Тяжелая душевная болезнь Русского пациента заметно прогрессировала. «Обида на Запад», «конфронтация с Западом» постепенно переросли в полномасштабную гибридную войну православно-воровской Дзюдохерии с декадентским англо-саксонским миром. Самое время оценить, насколько сбылись наши прогнозы относительно евразийских фантазмов.

Прекрасную возможность для такого анализа дает только что появившийся документ «Российско-китайский диалог: модель 2015-го», подготовленный Российским советом по международным делам совместно с Институтом Дальнего Востока РАН и Институтом международных исследований Фуданьского университета. В нем ведущие российские и китайские околоправительственные эксперты представили результаты аналитического мониторинга ключевых процессов в российско-китайских отношениях.

Доклад совместный, но он, за исключением введения и заключения, действительно построен в форме диалога: в каждой главке даются отдельно российская оценка и китайская оценка. Именно эта стереоскопическая перспектива и делает доклад намного более информативным, чем подписываемые на саммитах совместные заявления глав государств.

Впрочем, как вы сами сможете убедиться, российская сторона в ходе диалога все время старается встать на цыпочки и дотянуться как раз до стилистики пафосных деклараций двух высоких договаривающихся сторон, в то время как китайская сторона вежливо, но последовательно указывает своему младшенькому партнеру на его законное место у параши.

Начнем с первого раздела «Российско-китайское глобальное и региональное взаимодействие».

С робкой надеждой, преданно заглядывая собеседнику в глаза и дружелюбно помахивая пушистым хвостиком, российская сторона забрасывает свой первый пробный шарик:

«В «Совместном заявлении», которое В. В. Путин и Си Цзиньпин приняли в Шанхае, фактически просматриваются элементы договора о военно-политическом союзе, правда, без его юридического оформления».

Китайские товарищи отвечают холодной и снисходительной отповедью:

«В теоретическом плане некоторые китайские эксперты допускают возможность формирования российско-китайского союза, однако в существующем международно-политическом контексте реалии отношений Москвы и Пекина отражает принцип неприсоединения. Иными словами, Россия и Китай должны соблюдать этот принцип. Создание военно-политического союза нецелесообразно, так как это может сопровождаться большими затратами и рисками.

Военно-политический союз предполагает создание единого фронта в сфере политики и безопасности, оказание взаимной поддержки в случае войны. Однако ни Россия, ни Китай не готовы безоговорочно платить большую политическую, экономическую или военную цену. А невозможность выполнения союзнических обязательств неизбежно приведет к разрыву союза и нанесет удар по взаимному доверию».

Обескураженные азиопы пытаются зайти с другого боку, рекламируя себя в качестве могучего тыла срединной империи, отвлекающего ее врагов своими дерзкими союзническими вылазками:

«Усиление противостояния между Россией и НАТО осложняет продолжение американской стратегии «азиатского разворота». Вашингтон вынужден вновь сосредоточить внимание на европейском направлении, укреплять военно-техническую инфраструктуру НАТО вблизи российских границ, отвлекаясь от стратегической задачи военно-политического сдерживания КНР в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Опасения по поводу дальнейшего сближения Москвы и Пекина могут заставить США пойти на более значительные, чем это предполагалось ранее, уступки КНР в политических вопросах и в сфере безопасности».

Но на этот раз им напоминают их истинное место уже почти брезгливо:

«Пекин и Вашингтон могут полностью избежать противостояния и конфликтов, эффективно контролировать возможные кризисы. У КНР и США нет причин для столкновений. На обе страны возлагается ответственность за сохранение международной и региональной стабильности. Их отношения сотрудничества и конкуренции создадут динамическое равновесие и приведут к волнообразному развитию».

Но вы же оставите нам хотя бы нашу любимую песочницу ЕАЭС и не раздавите ее вашим Великим Шелковым Путем — в отчаянии пытаются торговаться обладатели уникального генетического кода:

«Важной с точки зрения российско-китайской координации интересов в Евразии является попытка сближения трех соседних проектов — Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и китайского сухопутного проекта «Великого шелкового пути».

Пока три проекта (ШОС, ЕАЭС и «Шелковый путь») развиваются параллельно, независимо друг от друга, создавая даже определенную конкуренцию в транспортной, энергетической и торгово-экономической сферах.

При этом сегодня просматривается сценарий создания структуры взаимодействия, в которой ШОС играла бы центральную (связующую) роль «евразийского моста» между «Шелковым путем» и Евразийским экономическим союзом».

Господин учитель полагает, что торг здесь неуместен, о чем уже довольно грубо напоминает собеседникам:

«Для добрососедского союза недостаточно одного желания Китая, необходимы соответствующие шаги со стороны России. В России часто высказывается мнение, что Центральная Азия «закреплена» за Россией и независимо от мнения КНР зона «Шелкового пути» должна входить в «сферу влияния» Москвы. Если не отказаться от такого подхода, развивать совместное сотрудничество будет невозможно, в этих условиях проиграют все».

Вот так вот, прямо наотмашь по фантомным неоимперским сусалам размечтавшихся добрых соседей. Чтобы и пикнуть не посмели о «русском мире» в Северном Казахстане. Ну что ж, о любимой нашими евразийскими мыслителями геополитике так славно поговорили, теперь несколько слов за экономику. Начнем с песни северного гостя:

«В ситуации, когда доля машин и оборудования в российском экспорте в Китай составляет менее 1 %, достижение намеченных руководителями двух государств ориентиров наращивания объема двусторонней торговли — до 100 млрд. долл. в 2015 г. и до 200 млрд. долл. в 2020 г. — практически всецело зависит от увеличения поставок нефти из России в КНР при сохранении достаточно высокого уровня цен на нее (по некоторым данным, в 2013 г. было поставлено 24 млн. тонн). Определенные предпосылки для этого есть.»

Китайская сторона отвечает на эту бессвязную невнятицу жесткой и высокомерной лекцией:

«Торгово-экономическое сотрудничество России и КНР отражает разность экономических потенциалов России и КНР. Россия экспортирует, прежде всего, энергоресурсы, что обусловлено структурой ее экономики. Классическим примером служат торговые отношения России с Европейским союзом. При этом Россия редко говорит о преобладании энергоресурсов в структуре ее экспорта в западные страны, однако часто ссылается на то, что становится «сырьевым придатком» Китая. Такой подход нельзя назвать справедливым. Пекин с пониманием относится к стремлению России изменить структуру своей внешней торговли, ориентированную на экспорт ресурсов, и готов этому содействовать, однако Москва должна занимать более честную и объективную позицию в этом вопросе.

Российская сторона стремится расширить экспорт в Китай изделий машиностроения и электроники, однако пока это не приносит ощутимых результатов. Россия при этом сталкивается с собственными ограничениями, вызванными структурой производства и низкой конкурентоспособностью ее продукции, что тормозит рост российско-китайской торговли в целом, включая экспорт изделий российского машиностроения и электроники в КНР».

Утеревшись, однопроцентные московиты пытаются все-таки закончить диалог на позитивной ноте и бахвалятся подписанными в прошлом году в Шанхае эпохально-кабальными соглашениями:

«В то же время, как показали многочисленные соглашения о межрегиональном сотрудничестве, подписанные во время визита президента В. В. Путина 20–21 мая 2014 г., взаимодействие российских и китайских регионов выходит далеко за рамки приграничных территорий и приобретает поистине всеохватывающий характер».

Напротив, недостаточно всеохватывющий, по мнению наших самых естественных китайских партнеров, характер:

«Приграничное сотрудничество развивается слишком медленно. В приграничной зоне 4300 км до сих пор нет удобного транспортного сообщения, строительство нового моста затягивается. Это препятствует развитию транспортных и экономических связей. Главная причина — консервативное отношение России к участию Китая в освоении Сибири и Дальнего Востока.

В духовном плане все еще ощущается негативное историческое наследие. Например, одно из них — наличие у части населения настроений, связанных с так называемыми китайскими экономической, демографической, экологической и военной «угрозами», которые присутствуют в латентной форме при обсуждении в СМИ погранично-территориальных и иных проблем. Никаких угроз в природе нет.

Однако в Москве беспокоятся, что китайский капитал станет контролировать экономику Дальнего Востока, а потоки рабочей силы создадут миграционную угрозу. КНР учитывает эти опасения, однако следует отметить, что китайская деятельность будет осуществляться в рамках российского законодательства и под контролем правительства России, что объективно не может представлять угрозы.

Благодаря тесным связям и экономической взаимодополняемости сотрудничество России и Китая в освоении Дальнего Востока можно считать более естественным, чем совместные проекты с другими странами на этом направлении.

Эти особые условия могут стать источником общего развития Китая и России. Обе страны должны проникнуться идеей единства и потенциальных возможностей для общего процветания и пользы».

Последняя фраза китайских политологов в штатском, та самая, которая лучше всего запоминается, — это даже не фрейдисткая проговорка, выскочившая из их исторической памяти времен японской оккупации. Это прямая сознательная ссылка к японской колониальной концепции Великой Восточно-Азиатской сферы совместного процветания. Только центром этой сферы на этот раз, естественно, должна стать срединная империя, а Россия должна проникнуться идеей процветания в качестве китайской колонии.

Страшная угроза Запада, подползающего и расчленяющего встающую с колен Православную Русь, нужна нашей правящей клептократии исключительно для работы с подведомственным населением. На самом деле ни в какую подобную угрозу кремлевцы не верят. Иначе они никогда не позволили бы себе в таком тоне разговаривать с Западом, непрерывно хамить ему и пинать его. Ничего им за это не будет — вот что они все прекрасно знают. Активы свои они уже надежно рассовали по укромным общакам, и если Запад все-таки решится на финансовую зачистку, то пострадают с десяток олигархов, не входящих в ядро бригады и не принадлежащих к государствообразующему этносу, что только послужит делу патриотического воспитания масс.

Но есть еще одна, может быть, самая глубинная психологическая причина повальной истерии по поводу мнимой угрозы с Запада. Страх. Власть хочет забыться в своем героическом потешном противостоянии Западу и не думать о реальных угрозах безопасности страны на Юге и на Востоке. Потому что они настолько серьезны, что она просто понятия не имеет, как им противостоять.

«Вставшие с колен» спинным мозгом (а другого им и не положено) чуют, с какими «партнерами» нефтегазовым купчишкам можно безнаказанно куражиться по полной программе с радиоактивным пеплом и смеющимися «Тополями», а где надо поджать хвост и не задавать вопросов даже о масштабных военных учениях вдоль российских границ.

Есть такая замечательная международная организация ШОС, которая была создана ими для «борьбы с однополярным миром». На самом деле она оказалась идеальным инструментом для полного экономического и геополитического поглощения Китаем в среднесрочной перспективе бывших советских республик средней Азии. В наши дни эта перспектива превратилась в краткосрочную.

Новое посткрымское понимание размытости и условности государственных границ в полной мере касается также и рубежей самой российской Федерации. А если вспомнить еще об изящной концепции нашего национального лидера относительно защиты военными средствами граждан с российскими паспортами или даже шире — людей, ощущающих себя культурно принадлежащими большому русскому Миру, где бы они ни находились, — то в целом заложена солидная правовая база для грядущей аннексии российского Дальнего Востока и Сибири. Вежливым желтым человечкам даже паспортов никому раздавать не придется.

В самой России откровенным и, надо полагать, бескорыстным пропагандистом китайской колониальной концепции сферы совместного Процветания является институт российско-китайского стратегического взаимодействия. Наиболее неутомим и последователен в своих проповедях будущего Процветания известный китаист Андрей Девятов.

Рецепт маститого синолога мудр и парадоксален, как чаньская притча:

«России нужно от отношений государственного добрососедства подняться на уровень клятвенного союза родственных цивилизаций. Союз наших родственных цивилизаций дает нам шанс быть не окраиной, в которую переносятся стратегические интересы Китая, а стать равными».

Понимая, видимо, что термин «равные» звучит все-таки не очень убедительно в контексте клятвенного союза наших с Китаем «родственных цивилизаций», автор разъясняет широкому читателю свое понимание «родственности» и «равенства» на языке доступных метафор, апеллирующих к глубоким смыслам древнекитайской философии и мифологии:

«Сегодня Россия в глазах Китая лишилась статуса, стала прислугой. Но если Россия постарается, она может стать старшей сестрой — это хороший статус. В китайском мире мать — это земля, отец — небо, все решают мужчины и братья, но старшая сестра олицетворяет мудрость. Даже если она пьяная, опустилась, о ней надо заботиться, ее огород надо вспахать, ее нельзя бросить. У нее интуиция и мудрость — и Россия может эту мудрость предъявить».

Что касается «предъявления мудрости», то здесь мы в чем-то перекликаемся с Девятовым. Я уже не раз говорил, что, судя по поведению российских властей, позиция «мудрого смирения» перед неизбежностью китайской экспансии принята ими как стратегическая и они ее старательно предъявляют.

Путинская клептократия не просто старается, но и делает все возможное, чтобы максимально приблизить день получения Россией хорошего статуса, тактично рекомендованного ей полковником советской военной разведки, заместителем директора института российско-китайского стратегического взаимодействия.

Особенно вдохновляет членов кооператива «озеро» то обстоятельство, что, получив с китайцев все бабки по заключенным в последние годы кабальным соглашениям, они смогут, стуча копытами, удалиться на вечно проклинаемый ими Запад с чувством глубокого нравственного удовлетворения по поводу выполненного ими гражданского долга. Заботиться об опустившейся старшей сестре и вспахивать огород на ее территории, которую нельзя бросить, будут теперь, как уверяет нас полковник Девятов, китайские товарищи.

А как они при этом будут использовать присягнувшую им на верность родственную цивилизацию — как глупого младшего брата или как встающую с колен в раскорячку «мудрую» старшую сестру — это уж вопрос исключительно их вкусовых предпочтений и демографической целесообразности.

Так во имя совместного процветания родственных цивилизаций они непременно воспользуются поступившим в их распоряжение обширным биологическим материалом, остро необходимым для ликвидации 30-миллионного дефицита женщин фертильного возраста, возникшего по известным причинам в китайской популяции.

Московия возвращается в родную гавань — Золотую орду и империю династии Юань, где и сформировались ее традиционные духовные скрепы.

Об этом напомнил на днях, посоветовав всем нам учить китайский, еще один ветеран советской разведки Дмитрий Тренин в своей задушевной беседе с ветераном советской пропаганды Владимиром Познером. Мы не должны забывать, что уже были частью Великой азиатской империи в XIII–XV веках. И ничего страшного. Да, вначале поубивали они нас немножко, но зато сохранили на нашей шее наших замечательных попов, а нашим вороватым князьям доверили самим собирать дань. И сегодня нам нужно очень серьезно потрудиться над тем, чтобы выстроить интеллектуально, по крайней мере, для себя, такую модель отношений с Китаем, которая бы сохранила нас в своих собственных глазах и в глазах наших китайских партнеров как великую державу.

Сравните «потрудиться» полковника Тренина и «постараться» полковника Девятова. Они там что, в военной разведке, где бывших не бывает, одинаковые темнички из Пекина получают или у них просто мозги одинаково закручены еще с Военного института?

А как мудрая старшая сестра, которая и серьезно трудится, и уж как старается, воспринимается на самом деле Большим китайским Братом, дает некоторое представление услышанный нами диалог «родственных цивилизаций».

2015 г.