Причины русофобии

Причины русофобии

Одно из самых вредных и путающих суть дела заблуждений наших патриотов: «Россия — духовна, а Запад — бездуховен».

На самом деле Запад всегда заботился в первую очередь о духе. И это показывает нам пример различной судьбы Червонной и Великой Руси. Св. князь Александр Невский, как известно, предпочел мир с Востоком (монголо-татарами) и войну с Западом (ливонским орденом), а Даниил Галицкий, соблазнившись королевской короной и помощью в борьбе с татарами со стороны Папы Римского, выбрал союз с Западом. Вместо ратной помощи в Галицию пришли католические миссионеры, иезуиты, ксендзы и проч. Они начали не с захвата материальных ценностей, а с уничтожения православного духа. А духовный слом привел и к потере политического суверенитета, и к невиданной в истории экономической эксплуатации крестьян, продлившейся несколько столетий, гораздо более тяжелой, чем, например, римское рабство.

Всякому епископу или боярину, переходившему в католичество, сулились дворянские привилегии и экономические блага, имения. Запад отдавал материальное, чтобы получить себе душу. Наоборот, Золотая Орда, подобно дикарям, соблазнялась бисером. Ей не было дела до православной церкви, истории, культуры, языка русских и даже до политической власти. Важны были материальные подношения и внешняя лояльность, например, в борьбе с метрополией — Монголией.

Александр Невский, пользуясь духовным превосходством, легко манипулировал ханами: дипломатическими интригами сначала отколол Золотую Орду от Монголии, а потом даже чуть не окрестил ее, чуть не сделал духовной колонией Руси. Побежденный чуть было не «переварил» победителя. И все потому, что Восток, в отличие от Запада, за материальное готов был закрывать глаза на духовное — культура и религия в глазах Востока ничего не стоили.

Православие не было принято ханами, потому что в пост запрещалось пить кумыс, а вкусный кумыс, знамо дело, важнее всякого духа. Причем сами ханы, как люди уже понявшие культурное превосходство русских, возвысившиеся до них, готовы были отказаться от кумыса, но не представляли, как объяснить новшество большинству войска, простым степнякам.

Если на Руси 300 лет взращивался «комплекс превосходства» по отношению к налетчикам — «чуркам», то в Галиции все это время жили с «комплексом неполноценности», с ощущением того, что тут находится окраина (украина) Европы. Поэтому-то русские потом восстановили и политический суверенитет, и экономическую мощь, и на несколько столетий вперед поставили себя как величайшее государство мира, несколько раз били объединенные силы ВСЕЙ Европы, идущей на Россию.

А вот русские, ставшие так называемыми «украинцами», остались со сломленной душой, чужими среди своих, своими среди чужих. И до сих пор они являются предателями, янычарами Запада, воюющими против своих же братьев.

Они забыли свои предания, язык, обычаи, свою религию и даже свое имя — «русские». Они согласились отзываться на обидную польскую кличку — украинец, окраинец, что-то типа «дремучий провинциал». Вот как выгодны инвестиции в дух, которые сделал Ватикан! Уже более чем полтысячи лет как нет Орды и ее дани, а незаметное мягкое иго для русских «украинцев» все еще длится. Не внешнее, а внутреннее насилие оказалось страшнее.

На Россию так называемое иго подействовало как вавилонский плен на Израиль. Известно, что после 70-летнего плена в Израиль из Вавилона явился другой народ.

Так и Россия вышла из монгольской зависимости верной традициям, закаленной, мобилизованной, с четким ощущением своей самости. Инок Филофей создавал концепцию «Москва — третий Рим». Патриарх Никон строил Палестину под Москвой, старообрядцы, следуя логике хранения «истинного Православия», даже официальное Православие посчитали ересью, сжигали себя. Вот какое рвение было!

Долгое время нашей миссией было несение единственного истинного православного христианства. Не политический суверенитет нуждался в «обоснованиях, идеологии и миссии», а миссия только и способна была дать суверенитет! Во всех войнах с Азией или Европой, которые начинали всегда не мы, но мы всегда побеждали, солдаты бились не за суверенитет и «свободу», а за Бога, спасение души, за Царя как наместника Бога, и Отечество как «православное отечество». Это было даже в XVIII–XIX веках, когда «правительство было главным европейцем в России». Победы тех времен одерживались не благодаря просвещению, а благодаря старому доброму Православию и вере в спасение души погибшего воина на поле брани. И даже в последнюю войну это было так, ведь существование СССР было светом надежды всему «трудовому человечеству», и мы удерживали (православная доктрина удерживающего!) мир от попадания в кромешный ад фашизма…

Но чем «плохо» Православие и подход к России как к «Израилю», к избранному народу? Достоинства здесь те же, что и в случае с Израилем: такая миссия помогает выживать. Евреи после любого плена и холокоста выходят только крепче. Даже веками не имея государства, они умудрялись размножаться, занимать высокое положение в обществе, являть собой мировую культурную и финансовую элиту. Достоинство в том, что такая миссия — хорошая защита, но трудность возникает в «наступлении». Концепция «избранности» провоцирует других на зависть, ревность, насмешки и проч. Она не дает возможности развернуться, ставит границу между собой и миром. Конечно, каждый может стать иудеем, но только на иудейских же условиях, то есть «давайте вы к нам, а не мы к вам».

Христианство решало это проблему, проповедь истинного Бога должна была идти для всех народов. Но иудаизм ортодоксальный не принимает этого. Иудаизм видит в христианстве ересь, а в Христе — неудачливого претендента на роль Бога. Христианство считает иудаизм пройденным этапом, а ислам — шагом назад к ветхозаветному монотеизму еще не знающему о приходе Спасителя. Поэтому и у иудаизма, и у ислама уже нет шанса стать мировой религией — христианство на это никогда не пойдет. Для него оно само более ценно, а соперники — примитив, более низкая ступень, что бы они сами ни думали об этом.

Так же в случае с Православием, которое для католиков видится схизмой или ересью. Так же и для протестантов, которые видят и в католичестве, и в Православии слишком человеческие заблуждения. А представим теперь просвещенных атеистов или современных абсентеистов, которые во всех религиях видят рудимент средневековых и традиционных обществ!

Наш дух почти всегда касался нас самих. Он не был универсальным, он давал гарантию, что мы сами всегда победим, ЕСЛИ НА НАС НАПАДУТ, но не гарантировал ОТ САМИХ НАПАДЕНИЙ, более того, ПРОВОЦИРОВАЛ ИХ. Потому что в России видели то легкую добычу человеческих и природных ресурсов, то недоцивилизованных недочеловеков, то военную угрозу, то все вместе.

Ни одна страна в мире не пережила такое количество нашествий и нападений сколько Россия!

В XX веке Россия воевала 28 лет, (сюда я включаю и первую и вторую мировые войны, гражданскую войну, которая шла и с участием интервентов, и на их деньги и при их подстрекательстве, полноценные войны в Афганистане и Чечне, также разожженные «извне», японскую войну, но не включаю всякую мелочь типа Кореи, Испании, Вьетнама, помощь военных специалистов в Африке и на Ближнем Востоке).

В XIX веке Россия воевала 69 лет. Тут очень много мелких войн, зато они велись часто на два-три фронта одновременно. Например, с 1804 по 1813 годы Россия воевала и Турцией, и с Персией, и с Швецией, и с Наполеоном, притом что войны с Турцией, Персией и Швецией меркнут по сравнению с нашествием Наполеона, а по нынешним меркам рассматривались бы как серьезные геополитические сражения. Далее весь век шли кровопролитнейшие войны на Кавказе, в Средней Азии и т. д.

В XVIII веке Россия не воевала, дай Бог, лет 10–15 в совокупности. Войны идут по всему периметру: война со шведами, несколько раз война в Польше, с другими европейскими странами, несколько раз с Турцией, с Персией, даже с Китаем, а еще восстания Булавина, Пугачева, стрельцов, служилых людей, чеченцев…

В XVII веке Россия воевала 56 лет! Чаще всего в нескольких местах одновременно, причем речь шла о спорных территориях на десятки тысяч квадратных километров. Это и Украина, и Юг, и Сибирь, и Дальний Восток.

В XVI веке Россия воевала 43 года.

С XIII по XV век Русь приняла более 160 нашествий, чуть ли не каждые полтора — два года!

И так дальше в глубь веков. Методики подсчета могут быть разными, но порядки останутся теми же. И надо заметить: регулярно, не менее чем раз в столетие, Россия подвергается опасности полного уничтожения либо долгосрочной потере суверенитета. В XX веке — это поход Гитлера, в XIX веке — поход Наполеона, веком ранее — поход Карла XII. Отступаем еще на век — польская интервенция, далее — походы крымских ханов, когда выжигались многие города и даже Москва, и погибли за все время сотни тысяч человек, десятая часть населения Руси на тот момент! XV век — стояние на Угре, XIV век — Куликовская битва, XIII век — Ледовое побоище.

Часто нам приходилось воевать не просто с завоевателями, а с теми, перед кем пали все силы Европы (как перед Гитлером, Наполеоном, Карлом), или все силы Азии, как перед монголами.

Ни одной страны мира с подобной военной историей нет. И наша страна не просто выжила, она еще и стала самой большой в мире!

Да по какому праву, в конце концов? Когда побеждают какие-нибудь гунны, викинги или монголы — это понятно, «пассионарный взрыв», он скоро пройдет и все это временно. Но Россия-то побеждает постоянно! Когда империи строят греки, римляне, англичане, арабы или американцы — это тоже понятно, они несут миру новую религию или новый мировой порядок или новые экономические отношения, право, культуру. Нет, тунгусам и корякам цивилизацию Россия тоже несла, но как Россия побеждала культурно и технически более развитых шведов, немцев, французов? Как? Вот что непонятно, прежде всего, самой Европе. Она ведь привыкла видеть Россию в качестве своей границы, своего рода буфера, прокладки.

Именно так: Россия в представлении Европы не граница Азии с Европой, не страна между Европой и Азией, а именно принадлежащая Европе граница с неевропейским миром. Причем граница обширная. А что значит граница? Это значит, что, во-первых, мы несем цивилизаторскую миссию, то есть распространяем европейскую цивилизацию вовне, приобщаем к ней другие народы, расширяем ее ареал. Так же делала Македония, создав, по сути, эллинский мир. Во-вторых, мы играем роль фильтра (мембраны), который не допускает чужое влияние на Европу, а задерживает его все внутри себя. Если бы не Россия, закрывающая Европу от многих «сквозняков» с Востока, может, и Европы никакой бы уже не было.

По идее, Европа должна только и делать, что говорить России СПАСИБО, и не только за газ, а именно за то, что мы несем европейскую «культуру в массы» и охраняем Европу от всего чужого…

Но как бы не так! Именно благодаря нашей буферной роли Европа по-настоящему с чужим и не сталкивалась, и самое чужое, что она видела — так это сама Россия и есть!

Представьте, что Европа сама бы напрямую столкнулась, например, с чеченцами с их привычкой к разбойничьей жизни, с тейпово-мафиозными разборками, «крышами», фальшивыми авизо, торговлей наркотиками, работорговлей… Что было бы со старушкой Европой, какой бы вой поднялся! А сейчас они живут себе спокойно и представляют, что чеченцы — это такие милые робингуды, все сплошь «академики Сахаровы», диссиденты, борцы за свободы и права, просто рафинированные европейцы, которых топчет азиатский русский сапог…

Европа живет под «стеклянным колпаком» и верит в сказки. Это страна стариков, которые впали в детство и ничего сложней чем дважды два понять не могут. Русские на улице плюются и бросают сигареты, значит они — мерзкие свиньи. Раз с этими свиньями кто-то борется, например чеченцы, значит чеченцы — культурные люди. Это же логично и элементарно!

Поскольку Россия защищала Европу от всего самого страшного, то ничего страшнее России Европа и не видела. В этой связи складывается вековое и совершенно иррациональное отношение к России — устойчиво негативное, лишь в короткие промежутки времени могущее быть позитивным (исключения подтверждают правило).

Я называю это отношение иррациональным, потому что оно не может быть изменено никакими фактами. Ну, например, Европа в 1813–1814 годах с ужасом ждала русских гусар, которые с медведями, пьяные придут вслед за бегущим Наполеоном, и, мародерствуя, сломают европейский уютный мирок. А в Париж вошли красавцы-офицеры со знанием нескольких европейских языков, в том числе французского.

В 1945-м Европа с ужасом ждала «красных полчищ», орков, которые растопчут своим мстительным сапогом все, что дорого европейскому сердцу. А пришли румяные парни, играющие на гармошках, угощающие всех кашей, да еще и делающие домашний ремонт тем, у кого временно квартировались. Один русский солдат вспоминает, как для разжигания костра отломил штакетину от немецкого забора — это было расценено как азиатское варварство. Немцы понятия не имели, как их солдаты сжигали дотла деревни, запирая в сараях женщин, стариков и детей. Только спустя 65 лет после того времени в Европе стали появляться клеветнические книжки о том, что русские в 1945-м занимались мародерством и насилием. Раньше писать такое было нельзя, были живы свидетели абсолютно корректного, гуманного поведения русских. В Трептов-парке в Берлине стоит не символический памятник советскому солдату с немецкой девочкой на руках, это памятник настоящему человеку, сибиряку сержанту Николаю Масалову, реально спасшему эту девочку, рискуя жизнью.

И что бы вы думали? Уже через пять лет вся Европа об этом забыла и легко поверила в абсурд, что страна вдов и инвалидов, с разрушенной экономикой, нуждающаяся в восстановлении жилого и промышленного фонда, собирается напасть на Европу, а, следовательно, срочно нужно создать «железный занавес». (Если кто запамятовал, «железный занавес» по призыву Черчилля строили именно они, а не мы).

Абсурдность ситуации тем вопиюща, что Россия никогда за тысячи лет истории не вторгалась в Европу. Ситуации, когда наши отдельные части воевали на стороне то одного, то другого европейского государства — это было. А так, чтобы пойти войной и все подряд покорять с целью завоевания «жизненного пространства» ни с того ни с сего… Нет, такого даже в мыслях ни у кого отродясь не бывало.

Зато Европа демонстрирует завидное постоянство в попытках, объединившись всем миром, свалить Россию. В Великой Отечественной войне и в первой мировой главная сила — Германия, в Крымскую войну заводилами были Англия и Франция, в 1812 году — наполеоновская Франция. Шведы — при Петре Великом, поляки — в Смутное время, и даже Мамая, как выяснилось, подбили на поход против Москвы базирующиеся в Крыму (где Мамай был наместником) итальянские купцы. Планировалось, что Мамай, став ханом, отделится от Орды, сядет вечно в Москве, станет основателем новой династии, уничтожит Православие, сам будет править центральной Россией, а западные области отдаст католикам. Так что и на Куликовом поле мы бились с Западом, а не с Востоком (на нашей стороне, кстати, были военные части законного ордынского хана). Шведы и немцы (опять-таки гонимые католиками) шли на нас в трудное время Александра Невского…

Короче, примеров, где нас пытались уничтожить как государство, а не просто повоевать, больше чем достаточно. И всегда выбирали самые тяжелые для нас времена. Мы тут бьемся с монголами, истекаем кровью, стоим на посту, охраняя дорогу в Европу, а «братья-европейцы» нам в спину ножи швыряют в виде ливонского ордена или Мамая, или Закаева.

Есть прогнозы, что скоро готовится опять нечто подобное, только с учетом новых технологий… Спустя века повторяется то же самое. Европа и так страдает от нашествия Азии, от турок, арабов, африканцев. Я был, например, в Брюсселе два раза с перерывом в шесть лет. В конце 1990-х это был обычный город. Сейчас я не встретил за полтора часа на улице (не считая центра) ни одного белого лица. Я не расист, просто дело в том, что приезжие местную историю не знают и не уважают, поскольку это не их история, а следовательно, плюют на нее, причем буквально. Брюссель загажен. Не хватало им еще и наших братьев с юга. И что, они нам спасибо говорят за то, от чего мы их ограждаем? Нет, они нас ругают за нарушение прав человека в Чечне!

История уже знает печальный пример убийства собственного часового: разорение крестоносцами Константинополя. Ведь Византия была не только культурным центром Восточной Европы, но и буфером между Европой и пассионарной Турцией. Когда Византия пала, европейцам пришлось общаться с турками напрямую, вести вековые кровопролитные войны собственными силами, и радости от этого не было никакой. На то, чтобы теперь уже Турцию сделать европейской, понадобилось несколько веков! До сих пор пожинаются плоды той победы над Константинополем. Некоторые европейские интеллектуалы называют тот штурм самой большой и трагической внешнеполитической и военной ошибкой Европы в истории. Но то интеллектуалы, а простые люди и политики готовы совершить подобную же ошибку с Россией, только гораздо более серьезного масштаба.

Если вместо России возникнет вторая Югославия, второе Косово или Босния-Герцеговина, Европу затопят десятки миллионов эмигрантов, и тогда «старушке» конец. Европе нас надо холить и лелеять, беречь и охранять.

Вот США, те наоборот, всегда выигрывали войны на континенте! Вот столкнутся ненавистные русские с ненавистными арабами, убьют миллионов по 50 с каждой стороны, — и прекрасно, можно приходить и забирать природные ресурсы, да и проблема терроризма решится! Но вот зачем европейцам играть против себя в американские игры, разрушая русскую зашиту? Европа до сих пор не обрела собственного голоса, она пляшет под дудку американских оккупантов.

Описанное выше отношение Европы к России — матрица, которую нельзя разрушить фактами. Европейцы и не желают признавать факты. И не только факты. Они не интересуются и нашей культурой. Любой русский сможет сходу назвать 5–10 великих представителей каждой европейской нации, но лишь образованный европеец назовет максимум троих великих представителей русской культуры.

Нашей политикой европейцы интересуются весьма своеобразно. Журналистом известной итальянской газеты в беседе со мной высказал желание вникнуть в то, что происходит в России с момента прихода к власти Путина. Через 20 минут я уже понял, что ничего понимать он не собирался, ему нужны сказки. Подобно детям, европейцы не любят слушать что-то новое, они любят, чтобы мамочка рассказывала одну и ту же сказку — про КГБ, про то, как тут все плохо, как всех зажимают и арестовывают, про отсутствие прав и свобод… Как мне объяснил один эмигрант, они, оказывается, так самоутверждаются!

Маленький ребенок в любой стране уверен: язык, на котором он говорит, — единственный в мире, его папа и мама — самые лучшие, а его страна — самая большая и прекрасная. Потом он, конечно, встречает иностранцев, слышит языки, но это не страшно, до тех пор, пока он не увидит глобус. Вот тут его ждет страшный удар, страшное разочарование. Россия с ее территорией… Ведь дети наивно полагают, что самое лучшее и самое большое — это одно и то же. Глобус наносит страшный удар по нарциссизму. Можно сказать, в этот момент и рождается европеец, который всю жизнь лечит свою рану, свою душевную боль сладким бальзамом о том, что «лучше меньше — да лучше», «лучше быть цивилизованным, чем большим», но несет в себе подсознательную зависть и ненависть к России…

В России сложился целый институт сказочников, которые лечат душевную нарциссическую травму европейцев, начиная с Курбского, через Герцена, разночинцев, эмигрантов XX века целых трех волн, и кончая нынешними березовскими и Гусинскими. Они выступают для Европы в роли психотерапевтов, называются «правозащитниками» и за неплохие гонорары от изданий и гранты от фондов регулярно снабжают европейских обывателей и интеллектуалов свежими порциями чернухи про то, как у нас в России медведи ходят по улицам.

Ну, это профессионалы. А есть просто любители. Вот журнал «Эксперт» несколько лет назад проводил опрос менеджеров: японцев, американцев, корейцев, шведов, работающих в России, мол, что они думают о русских. Те отмечали наши душевные и профессиональные качества, но все как один заявили: их удивляет, что «русские не любят свою страну». Видно, на корпоративных вечеринках стоны по поводу «этой страны» для того, чтобы понравиться иностранному начальству, — часть ритуала.

Я побывал в десятке европейских стран и у меня в запасе немало историй про Россию, рассказанных европейскими друзьями. Один меня спрашивал, как ему снять в Москве в предстоящей поездке «правильную проститутку», ведь в основном все представительницы древнейшей профессии — это, оказывается, сотрудницы КГБ… Другой утверждал, что все самолеты «Аэрофлота» — заразные… Откуда-то ведь они это взяли? А я догадываюсь откуда. Просто подвыпившая веселая компания русских неплохо развлеклась, кошмаря развесившего уши гостя-европейца. В средние века рассказывали им про людей с песьими головами, обитающих в царстве пресвитера Иоанна, а теперь вот рассказывают, что в России каждый, перед тем как лечь спать, должен пожелать спокойной ночи товарищу майору прямо в розетку, иначе невеживо.

Самую замечательную историю я услышал в Бельгии от русского эмигранта, который лично знаком с парнем, главным героем этой печальной повести. В середине 1990-х юноша из Молдавии, еще с советским паспортом, решил подзаработать в Европе. Работал как раб (на цивилизованных европейцев, кстати), денег не получил, паспорт не отдали, «кинули»… Но отрок решил, что будет выживать на новом месте, в нищую «независимую Молдову» возвращаться не хотелось. Повкалывав чернорабочим, он скопил сумму, пришел к адвокатам, которые занимались получением вида на жительство. Политического беженца из него сделать было нельзя, так как нет следов диссидентской деятельности, а вот «пострадавшего по религиозным убеждениям» — запросто, благо чернявый… Из проволоки выгнули серп и молот, накалили в огне и прижгли парню ягодицы. Пока они заживали, чтобы принять вид давности, юноша учил основы еврейской культуры и бытовые фразы идиша. Через полгода у него уже был бессрочный вид на жительство. Рассказ, как «русские пытали его за то, что он еврей», с демонстрацией ягодиц в клеймах, имел успех. Сейчас эта «жертва холокоста» промышляет в курортный сезон на пляжах Остенде тем, что обслуживает стареющих, ищущих приключений дам. В самый пикантный момент старушки замечают шрамы и потом слышат душераздирающую историю о русском варварстве. Пожилые женские сердца тают, и плата за услуги возрастает. А ведь он уже рассказал свою историю сотням, а те — еще тысячам…

Россия всегда внушала ужас и трепет. Можно говорить о том, что русофобия возникает только как инструмент холодной войны, как искусственное порождение то иезуитских, то польских, то английских, то немецких, то американских «спецслужб». И это будет правильно, и об этом написаны целые тома. Но! В русофобии есть и наша «вина», есть «объективные основания». Они такие же, как объективные основания антисемитизма: живучесть, некая военная непобедимость при наличии (с западной точки зрения) цивилизационной отсталости. По всем законам русские, как более примитивные, как менее приспособленные в естественном отборе, должны были бы исчезнуть или раствориться, а они побеждают более «высокое». Низкое не может побеждать высокое, а раз побеждает, значит оно выше. Но эта вышина не продемонстрирована! Духовного лидерства Россия не несет!

Существует популярная точка зрения, что в войнах всегда побеждают примитивные, а культурные, наоборот, проигрывают. Но это не так. Например, и германцы, и гунны считали себя выше Рима, монголы видели себя выше русских. И реально они были выше, потому что Рим и Русь соответствующих времен морально разложились и впали в раздробленность. И сейчас мусульмане — это не «новые примитивные варвары», идущие против «цивилизованных США и Европы». Не стоит белым льстить себе. Цивилизация США и Европы построена не теми, кто сейчас живет в них. Она построена поколениями великих и сильных духом предшественников, против которых ни у каких мусульман и китайцев не было даже мысли воевать. Сталкиваясь же с нынешним европейцем или американцем, исламисты видят примитивную старую жвачную корову, которая, естественно, недостойна владеть ничем даже из того, что имеет сама, не говоря уж обо всем мире. Запад просто не хочет признать, что потерял всякое духовное лидерство, потерял важнейшую предпосылку суверенитета.

Но если Запад духовное лидерство потерял, то Россия его никогда, по мнению всего мира, и не имела (можно говорить разве что о кратком промежутке после Второй мировой войны, когда взгляды «мировой прогрессивной общественности» обратились к СССР, но ненадолго), по крайней мере, длительный период истории. Суверенитет России всегда держался на ее оружии и только на нем. «У России нет иных друзей, кроме ее армии и флота», — сказал как-то государь Александр III, и он был совершенно прав.

Наш дух не считался ценностью у соседей, а считался ценностью только у нас. И даже у нас (вспомним уваровское о Пушкине: «Писать стишки не есть великое поприще!») полководец ценился много выше поэта и философа.

Но, как прекрасно сказал Н. Гараджа: «Невозможно построить Россию в отдельно взятой стране!». Это значит, что «Россия» должна быть построена в голове у каждого человека в мире. Именно построена, а не сложена стихийно, и построена именно нами, а не врагами. Нужно чтобы каждый немец, каждый американец, еврей, француз, испанец, китаец, индус, каждый негр престарелых лет, индеец, чукча и чеченец имел в голове построенный нами позитивный образ России, который был бы для него ценностью, с которой не только нельзя бороться, но которую нужно ЗАЩИЩАТЬ в случае, если найдется такой, кто эту ценность не разделяет!

Как и везде, реально наша независимость основывалась на духе, так как без духа вообще никакой суверенитет невозможен, без духа мы бы проиграли войну первому встречному или бы сами по собственной инициативе уже влились в какую-нибудь иную цивилизацию. Как бы ни были велики наши военные победы, суверенитет, который держится силой оружия, — недостаточен и является только предпосылкой или проявлением подлинного духовного суверенитета.

Причина русофобии в том, что Россия господствует, говоря словами Грамши, «без гегемонии», «без согласия», господствует без соблазна.

А господство без соблазна невозможно. Значит, мы не все знаем, причина господства скрыта где-то глубоко, в том числе и от нас самих. Примечательно, что каждый раз после военной победы над Западом Россия как бы расслаблялась, запутывалась и проигрывала духовную борьбу, что оборачивалось неисчислимыми бедами для нее.

Был, правда, период, когда императоры опомнились от просвещенческого масонского дурмана (что было в моде и в порядке вещей при дворе Елизаветы, Екатерины, Павла, Александра) и стали уделять внимание «Православию и народности». Вспомнили про священный Царьград, когда часть элиты России (православные святители, религиозные публицисты, консервативно настроенные писатели, философы-славянофилы) начала робкие попытки поиска собственных духовных оснований. Но делалось это уже в западных формах и терминах, то есть заведомо бесперспективно. Все это уже заранее на Западе, а значит, и нашими западниками, было маркировано и заклеймено как реакция, средневековое мракобесие, консервирование прогресса и проч. А сами «славянофилы» и «консерваторы» согласились с этими кличками, правда, поменяв оценки на противоположные. Раз опираясь на старину мы побеждаем, значит, она хороша, раз все, что несет прогресс — ведет к проигрышу, значит, история катится в ад. Если человечество летит в пропасть, то самое разумное — тормозить.

Возникла теория «подмораживания прогресса» и «удерживания» мира от падения в ад. Но это «подмораживание», как и подтвердила дальнейшая история, оказалось невозможным. И все концепции, придуманные так называемыми русскими философами, не получили мирового признания. Более того, если русские философы ставят сознательную цель — мешать прогрессу, то это только новый повод утвердиться в русофобии.

Так что же делать? Неужели все безнадежно? Неужели Европу не убедить, что мы не дикие варвары? А может, поднапрячься, может перестать плеваться на улицах, научиться улыбаться в магазинах? Всего лишь немного дрессировки, и мы сможем… Или уступить в вопросе с Кавказом, с таможенными пошлинами? Вдруг они поймут, что мы добрые и не хотим зла. У России еще есть, чем жертвовать, не все еще разбазарили…

На самом деле давно пора понять: пока мы смотрим на них снизу вверх, они будут смотреть на нас сверху вниз, пока мы отступаем, они будут наступать. Пока мы ищем одобрения и заискиваем, они будут презирать, пока мы будем тешить их байками о нашей неполноценности — они будут их слушать и верить. Пока мы не научимся себя уважать, они нас уважать не будут. Ни за какую работу для Европы, ни за какие уступки мы никогда не будем иметь благодарности. Нас ценили в те редкие моменты истории, когда мы действительно вырывались в авангард европейских и мировых процессов, когда выигрывали войны против ненавистных им же лидеров, когда полетели в космос, когда полвека были королями шахмат, когда опередили всех в физике и математике, в атомной промышленности.

Мы должны готовиться к информационным и гуманитарным войнам, ибо война в своей сущности — гуманитарная. Для чего вообще во все времена затевалась война? Чтобы уничтожить силы соперника? Нет. Его лучше обратить в раба и поставить себе на службу, если такое возможно. А не склоняется, — то голову с непокорной волей и мыслью о превосходстве, надо снести мечом. Но будь у полководцев способы менять волю и сознание, не было бы смысла рубить головы!

И военные кампании, и жестокие казни — лишь косвенный способ воздействия на сознание и способ сломить волю. Зачем сейчас такие сложности, когда есть СМИ и интернет? Когда мы можем непосредственно наносить информационные удары? И кто нам мешает воевать и иметь бюджет на гуманитарные войны, сопоставимый с военным? Кто мешает мобилизовывать в информационную армию и «информационные войска» миллионы молодых людей, чья служба бы состояла в том, чтобы в сети создавать сайты на разных языках, переводить для них материалы по истории России и истории этих стран? Кто мешает доносить нашу точку зрения о политических процессах в мире, вести споры на форумах, в блогах и чатах и таким образом заражать информационными вирусами мировое массовое сознание? В таких «информационных войсках» служили бы миллионы наших молодых людей, никто бы не «косил» от армии. И эта армия точно была бы обречена на победу!

Русофобия ведь чрезвычайно уязвима, не выдерживает натиска первых же ударов, поскольку держится на тотальном невежестве. Так, например, один поляк полчаса растерянно хлопал глазами, когда ему поведали о том, что почти все кавказские народы были включены в Россию против желания русских властей, после многочисленных просьб на протяжении иногда столетий, и что Россия за все время «колониализма» ничего не имела от этих территорий, а только инвестировала в них, чуть ли не платила им дань. То же самое касается Сибири, Дальнего Востока…

Что оказывается, Россия — это анти-империя, так как империи высасывают все из колоний, а Россия, наоборот, высасывала себя ради развития «колоний».

То, что большинство американских школьников не умеет после пятого класса грамотно писать — не только и не столько проблема Америки, сколько наша проблема. Эти школьники потом будут служить в армии США, и у них не дрогнет рука запустить «Томагавки» по городам Золотого Кольца, по Кремлю, по Байкалу… Для них — это цели на карте, а не культурные ценности. В Ираке они уничтожили памятники древнего Вавилона и даже не поняли, что сделали. Если бы Дантес, знал, КТО такой Пушкин, то и дуэли бы, возможно, не было. Но «он не мог понять, в тот миг кровавый, НА ЧТО он руку поднимал». То, что молодежь США не знает свою историю, для нас — позитивный шанс. Может быть, они нашу историю узнают и будут ценить больше, просто из тяги к экзотике. В 1968 году молодежь уже готова была променять все блага Запада на рассказы индийских гуру. Сегодня ситуация еще более благоприятная, но нам надо ею пользоваться. Надо рассылать бесплатно фотографии наших древних городов, картины русских художников, популяризировать нашу музыку, наш образ жизни. Даже русский мат можно сделать популярным у молодежи во всем мире.

Кто-то из постмодернистов сказал: «Чужой есть тот, чью историю я не знаю». Пусть эта фраза неглубока и груба, но даже на этом уровне ясно, что нашей истории никто не знает, и мы — чужие для них. Почему во всем мире издают «Трех мушкетеров» Дюма и «Остров сокровищ» Стивенсона, которые пропагандируют славные поп-истории своих стран, а мы, с нашими силами, не можем завалить их книжный и кинорынок пусть даже третьесортными рассказами о нашей истории? Почему французские консульства раздают гранты по всему миру, чтобы творения французских интеллектуалов (даже второсортных) переводились и издавались во всех странах, а мы с нашими огромными возможностями и стабилизационными фондами не делаем этого?

Сейчас в Японии «русский бум»: «Братья Карамазовы» Достоевского проданы тиражом 1 миллион экземпляров! Это значит, если бы мы еще сами это продвигали, мы бы весь мир влюбили в себя и гуманитарно ушатали! Но мы ничего не делаем для этого…

Почему они продвигают свою моду, свой дизайн, культуру, а мы производим ракеты и «Калашниковых»? Почему они ставят на соблазн, а мы на силу? «Слабых бьют!» — сказал президент после Беслана. Но это неверный урок. За просто слабых чаще заступаются! Бьют же не слабых, а подлых или трусливых, тупоупрямых или задиристых, злых или опасных, противопоставляющих себя всем, безосновательно амбициозных и проч. Но не просто слабых.

Как же мы хотим, чтобы не было русофобии, чтобы нас любили или уважали, если ничего не делаем для любви, уважения и соблазна, а только качаем мускулы и играем желваками? Население бывших республик СССР, где живут самые воинствующие русофобы, сопоставимо по населению с населением российских регионов и областей. На выборах губернаторов в этих регионах тратилось от 5 до 50 миллионов долларов (в зависимости от региона и силы конфликта). На этих выборах тотально манипулировали мозгами миллионов и внедряли им в головы все, что угодно.

Сейчас выборы губернаторов отменили. Без работы болтается огромное количество «офицеров» «информационных войск». Почему нельзя сэкономленные деньги, высвободившиеся силы бросить на СНГ? Да для какой-нибудь Молдавии эти миллионы, правильно вброшенные, — просто потоп. Там можно на эти деньги всех демократов за полгода сделать коммунистами, потом обратно демократами и еще не один раз это провернуть. Можно добиться, чтобы они объявили войну Румынии и сами добровольно присоединились к Приднестровью. Без шуток. Методы есть, и опыт есть работы на очень тонком уровне. Бизнесмен Успасских в Литве на 3 миллиона долларов избрал почти половину местного парламента. А если бы мы нашли не 3, а 30 миллионов? Никакая Америка бы ничего не сделала, у нее по всему миру забот хватает, а у нас таких проблем как Молдавия или Прибалтика — раз-два и обчелся. Всего-то надо несколько стран обработать! Для начала. А там можно и Европу гуманитарно покорять, и остальной мир.

Да, в России нет позитивной оценки логоса. Уже в детстве, если ребенок сочиняет красивую отмазку по поводу своего не очень хорошего поступка, его не слушают, а разоблачают. И он перестает совершенствоваться, просто оставляет неудачные попытки. Повзрослев, он «не верит», что словами можно чего-то добиться. Из таких не верящих в волшебные чары слова и состояла всегда наша власть. Мы должны поощрять иной подход.

Когда я учился на философском факультете, у нас ходила старая история. Двоечнику на экзамене попался билет с вопросом «Учение Ж.-Ж. Руссо о человеке». Отличник, уходящий отвечать, успел бросить двоечнику подсказку: «По Руссо, человек по природе добр». Двоечник плохо расслышал тезис, но схватился за соломинку и через 20 минут подошел к экзаменатору. Полчаса рассказывал что-де долго шла человеческая мысль к учению Дарвина о том, что человек произошел от обезьяны. До этого разные мыслители предлагали других животных в качестве прародителей. Руссо, например, считал, что человек произошел от бобра. А что? Как и бобр, человек строит плотины, живет стаями и проч. Целую концепцию этот двоечник выстроил! И получил пятерку! За находчивость и творчество! А мог бы схлопотать двойку за то что «бобр» перепутал с «добр». Такой случай исключение, а надо, чтобы он стал правилом. Нам нужны люди, которые заболтают кого угодно и соблазнят всех.

Европа живет только потому, что рассказывает сказки, как Шахерезада. Реально, если бы не гуманитарное лидерство Европы и не соблазн, ее бы давно никто уже не пощадил: завоевали бы и уничтожили. Имелась масса сил, которые могли это сделать, но не делали, так как были гуманитарно покорены.

Я не противопоставляю радикально силу и соблазн, ведь сила сама может соблазнять. Именно на порнографический эффект голой силы сознательно ставили фашисты. Фашизм и сейчас продолжает соблазнять юные женоподобные души эстетикой силы. Прыщавые юнцы и стареющие депутаты-националисты смотрят на гитлеровские парады глазами самки — Ленни Риффеншталь. В моде на фашизм, парады, символику, бритые затылки, порядок, голую силу есть нечто откровенно бабье. А коль скоро этому подвержены мужчины, то глубоко гомосексуальное. Не случайно Платон, который преклонялся перед порядком и военщиной и предлагал изгнать поэтов из своего идеального «Государства», был педерастом.

Но фашизм плохо кончил. И это понятно. Никакая порнография и соблазн чистой силы не справятся с соблазнительной силой языка, силой историй, семейных саг, историй любви, со спокойной силой классической нравственности и романтической силой намеков и теней. Любовь сильнее страха. Чтобы перестать быть страшной, а стать любимой, Россия должна рассказывать истории!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.