Антисемитизм у красных и у белых

Антисемитизм у красных и у белых

Удачный опыт кадрового набора, очевидно, подвигнул руководство большевиков более плотно заняться еврейскими делами. Тому времени была присуща атмосфера весьма хаотичного, суматошного управления, принятия решений на ходу, в ходе заседаний и даже митингов. Многое не заносилось в бумаги, и потому сейчас трудно определить инициатора той или иной идеи.

Но как факт, 18 (31) января 1918 года в составе Наркомнаца создается Комиссариат по еврейским делам. Появилась также и еврейская большевистская печать. Сначала это была газета «Вархайт», выходившая в марте-июле 1918 года, а потом, 7 августа 1918 года, вышел первый номер газеты «Дер Эмес», которая надолго стала центральной еврейской газетой в СССР[36].

Летом 1918 года в городах с многочисленным еврейским населением стали создаваться еврейские секции при местных партийных организациях, которые должны были заниматься организационной и политической работой среди еврейского населения при поддержке Еврейского комиссариата Наркомнаца. В июле 1918 года еврейская секция появилась в Орле, потом в Витебске, а затем еще в 11 городах. 20 октября 1918 года в Москве состоялась первая конференция еврейских секций, на которой были как большевики, так и беспартийные делегаты. Было избрано Центральное бюро Евсекции, куда вошли С. Диманштейн, М. Альский, С. Агурский и А. Криницкий-Бампи.

Евсекции были частью коммунистического движения, но при этом тяготели к веема серьезной автономии, главным образом под влиянием бундовцев, которые всегда выступали за подобную автономию. Евсекции создавались не только большевиками, но и представителями других левых еврейских организаций и партий. Противник у них был общий — сионисты.

В борьбе за политические симпатии «еврейской улицы» у Советской власти с самого начала в руках было мощное оружие — решительная борьба с антисемитизмом.

По мере того как Гражданская война разгоралась, погром очень часто превращался из слухов в самую кошмарную для евреев реальность. Первые погромы произвели толпы солдат, которые бежали с фронта или из запасных полков, в основном на территории Подольской, Киевской и Волынской губерний. Еврейские организации тогда поддерживали украинскую Центральную Раду, и в ней даже состоялось обсуждение вопросов организации еврейской самообороны. Тогда казалось, что лояльное отношение к евреям со стороны нового украинского правительства сделает Киев безопасным убежищем для евреев, но это оказалось не так.

В конце января 1918 года отряды Красной гвардии захватили Киев и изгнали из него Центральную Раду. Еврейские организации выступили за изгнанников. Однако после того как украинские войска под командованием Симона Петлюры при поддержке немецких войск взяли 1 марта 1918 года Киев обратно в свои руки, в городе немедленно начались аресты и расправы над евреями. За неделю власти гайдамаки расстреляли 22 человека. Преседатель Центральной Рады М. Грушевский запретил расправы, но гайдамаки продолжали избивать и убивать евреев в других городах. Только со свержением Центральной Рады немцами 28 апреля 1918 года для евреев на Украине настал более или менее спокойный период.

Уже в этих погромах проявился главный принцип антисемитизма времен Гражданской войны: сваливать вину за неудачи, поражения и отступления на чужаков, то есть на евреев. От подобного же настроения не были свободны и красные. Например, отряды Красной Армии, потерпевшие в марте и в начале апреля 1918 года поражение от немецких войск на севере Украины, при отступлении устроили два еврейских погрома, в Новгород-Северском и в Глухове. Оба погрома были кровавыми, в первом убито 57 человек, а во втором — 270 человек.

В еврейской литературе часто подчеркивается сам факт погромов, но опускается реакция Советской власти на них. Погромы, учиненные красноармейцами, вызвали очень жесткую реакцию. Сразу после них Наркомнаци ВЧК составили специальную программу конкретных мер борьбы с еврейскими погромами[37]. 27 июля 1918 года Совнарком принял декрет «О пресечении в корне антисемитского движения». Он был составлен в очень решительных выражениях и сулил самые суровые кары за участие в погромах и за подстрекательство к ним. Декрет был немедленно разослан по всем губисполкомам.

Это решение было обусловленно жесткой военной необходимостью. Воинские части, устраивавшие погромы, по существу, выходили из подчинения и превращались в вооруженные банды. Ради наведения дисциплины надо было подавить эту погромную самодеятельность, которая очень часто переходила в банальные грабежи и мародерство без разбора национальности. Виновных в организации или участии в еврейских погромах расстреливали или сажали в тюрьмы.

Одновременно заработал и пропагандистский аппарат. В середине 1918 года в Петрограде была издана одна из первых брошюр, посвященных борьбе с антисемитизмом: «Евреи, классовая борьба и погромы»[38], в которой растолковывалось, что погромная агитация — это дело рук буржуазии и она направлена на насаждение разобщения и вражды среди трудящихся. Подобных брошюр было издано и распространено много, и во всех них проводилась одна и та же мысль: антисемитизм есть орудие буржуазии, из чего следовало, что любой антисемит или погромщик есть союзник этой самой буржуазии со всеми вытекающими отсюда по законам революции последствиями. Надо сказать, не сразу, но подобная агитация на Красную Армию подействовала.

В Белой армии никакой серьезной агитации против антисемитизма не проводилось, даже наоборот, антисемитские настроения быстро охватили белых офицеров и солдат, в силу чего белогвардейцы уже с конца 1918 года отметились многочисленными еврейскими погромами. И это несмотря на то, что евреи, по существу, стояли у основания Белой армии. В декабре 1917 года организатор Белой армии генерал М. В. Алексеев получил 500 тысяч рублей, собранных главным образом богатыми ростовскими евреями. Атаман Войска Донского, генерал А. М. Каледин получил от богатого ростовского торговца А. С. Апьперина 800 тысяч рублей. Без этих денег Белая армия и Донское казачье войско могли просто и не возникнуть, у генерала Алексеева была даже мысль распустить офицеров, если не будет изыскано средств на армию. Тем не менее антисемитизм в Белой армии быстро стал ее суррогат-идеологией.

В белой пропаганде, например, широко использовались «Протоколы сионских мудрецов», происхождение большевизма выводилось из сионизма (на деле не было более упорных противников, чем большевики и сионисты), из теории «еврейского заговора». Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак часто перечитывал «Протоколы сионских мудрецов»[39]. В тылу Белой армии издавались рьяно антисемитские газеты и даже самые настоящие погромные листки, вроде листка «На Москву!», выпущенного во время наступления в августе 1919 года. Что же, погромная агитация добилась своего. 30 августа 1919 года красные части захватили Козлов, который был завален трупами евреев, убитых казаками генерала К. К. Мамонтова[40].

Бои, взаимное ожесточение, неудачи и поражения, слегка закамуфлированная антисемитская агитация у белых приводили к массовым и жестоким еврейским погромам. Причем если в 1918 году убийства были относительно редкими, то в 1919–1920 годах погромы проводились именно с целью истязаний и убийств евреев. 15 февраля 1919 года в Проскурове петлюровцы за четыре часа вырезали 1650 евреев, не тронув их имущества.

Масштабы этих погромов были очень велики. На Украине в 1918–1920 годах в 1300 населенных пунктах произошло более 1500 погромов[41]. В Белоруссии в 1918–1921 годах произошло 225 погромов[42]. Только с января по август 1919 года в погромах погибло 26 тысяч человек. Общее количество погибших в погромах исчисляется очень приблизительно в 90—100 тысяч человек[43]. Хотя эта цифра была выведена косвенными подсчетами, тем не менее с ней согласны сегодня практически все исследователи. Эту волну истязаний и убийств евреев справедливо сопоставляют с «решением еврейского вопроса» в нацистской Германии и даже считают погромы Гражданской войны предшественником Холокоста во время Второй мировой войны.