Некоторые мысли о патриотизме (4 июля 2010 года)
Некоторые мысли о патриотизме
(4 июля 2010 года)
Самая важная мысль: мне до смерти надоело то, что в Америке называется патриотизмом.
Японские пилоты, бомбившие Пёрл-Харбор, были патриотами. Немцы, поддерживавшие Адольфа Гитлера и его завоевания, были патриотами, боролись за свою родину. Все латиноамериканские военные диктаторы, свергавшие демократически избранные правительства и издевавшиеся над людьми, были патриотами, спасая любимые страны от коммунизма.
Чилийский генерал Аугусто Пиночет, массовый убийца и палач, говорил: «Я хотел бы, чтобы меня помнили как человека, который служил своей стране»[386].
Питер Бота (Р. W. Botha), президент ЮАР в эпоху апартеида, утверждал: «Я не собираюсь раскаиваться. Я не собираюсь просить одолжения. Все, мною сделанное, сделано для моей страны»[387].
Когда Пол Пот, массовый убийца в Камбодже, лежал в 1997 году на смертном одре, один из журналистов взял у него интервью и позже написал: «На вопрос, хочет ли он принести извинения за доставленные им страдания, он искренне смутился и попросил переводчика повторить вопрос, после чего ответил: «Нет. Я хочу, чтобы вы знали, что все, что я делал, я делал в интересах своей страны»[388].
Тони Блэр, бывший премьер-министр Великобритании, защищая свое участие в уничтожении сотен тысяч жителей Ирака, сказал: «Я делал то, что считал правильным для своей страны»[389].
А вот что написал Адольф Гитлер в своем «Завещании» в последние часы жизни в подземном бункере 29 апреля 1945 года: «За эти три десятилетия я проникся исключительной любовью и преданностью к моему народу во всех своих мыслях, действиях и жизни».
Теперь перенеситесь в 2036 год. Джордж Буш-младший лежит при смерти, канал «Фокс ньюс» находится рядом и записывает его последние слова:
«Я знаю, что люди думают об этом… в Ираке… было плохо, и они против меня… я ценю их точку зрения… я могу понять их чувства… Но, знаете ли, я делал это для Америки, для американского народа и его свободы… Чем больше вы любите свободу, тем вероятнее, что вы будете подвергаться нападкам… Саддам представлял реальную угрозу… я продолжаю считать, что он обладал оружием массового поражения… и когда-нибудь мы найдем это оружие… и когда-нибудь скажем «Миссия выполнена!»… и это действительно станет поворотным моментом! Таким образом, я готов встретить своего создателя, независимо от того, что он думает обо мне, и сказать: вперед!».
В конце Второй мировой войны Соединенные Штаты преподали урок морали немецким пленным, народу Германии, утверждая, что недопустимо оправдываться и говорить, что за их участие в войне и за Холокост повинно их законное правительство. Чтобы доказать, насколько правомерна и нравственна была эта недопустимость, союзники по Второй мировой войне повесили ведущих лиц такой «патриотической» лояльности.
Говард Зинн (Howard Zinn) назвал национализмом набор верований, усвоенных каждым поколением, в которых Родина или Отечество — объекты почитания и становятся насущной причиной, из-за чего человек склонен убивать детей другой Родины или Отечества. Национализм используется, чтобы создать иллюзию общего интереса в стране[390].
У значительного большинства американцев сильные чувства патриотизма лежат на поверхности. Глубже они находятся у более либеральной и искушенной части населения, но почти всегда доступны и чувствительны к воздействию.
Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville), французский историк середины XIX столетия, так прокомментировал свое длительное пребывание в Соединенных Штатах: «Невозможно придумать более неприятный или более болтливый патриотизм. Он утомляет даже тех, кто уважительно расположен к нему»[391].
Джордж Буш-старший, прощая бывшего министра обороны Каспара Уайбебергера (Caspar Weinberger) и пять других высокопоставленных лиц в связи со скандалом «Иран — контрас», сказал: «Прежде всего, правильными или неправильными были их действия, их общим побудительным знаменателем был патриотизм»[392].
Какой примитивизм присущ этому рациональному обществу!
Ведь США — самая патриотичная (и самая религиозная) страна во всем так называемом развитом мире. Весь американский патриотизм лучше всего можно определить как пример самой крупной в истории массовой истерии, когда толпа обожает собственную силу, как воинов единственной мировой супердержавы, из-за отсутствия силы в остальной части их жизни. Патриотизм, как религия, удовлетворяет потребности людей в чем-то большем, к чему может быть прикована жизнь отдельной личности.
Так, 4 июля, мои дорогие американские соотечественники, некоторые из вас вскинут кулаки и будут вопить: «С-Ш-А! С-Ш-А!». Вы пройдете парадом с вашими флагами и изображением статуи Свободы. А известно ли вам, что в этой статуе скульптор изобразил лицо своей матери, властной и фанатичной женщины, которая запретила другому своему ребенку жениться на еврейке? Джордж Оруэлл (George Orwell) говорил так:
«Действия бывают хорошими или плохими не потому, что сами по себе обладают этими качествами, а все зависит от того, кто совершает эти действия и проявляет бездействие: пытки, использование заложников, принудительный труд, массовые высылки, приговор без суда, фальсификацию, убийства, бомбежки гражданских жителей — все это не имеет моральной окраски, если совершается «нашими». Националист не только не относится неодобрительно к злодеяниям, совершенным его сторонниками, но даже обладает замечательной способностью не слышать о них»[393].
«Торжественные клятвы верности — признаки тоталитарных, а не демократических государств, — говорит Дэвид Кертзер (David Kertzer), антрополог Университета Брауна, который специализируется в вопросах политических обрядов. — Я не знаю других демократий, кроме Соединенных Штатов, где существует клятва верности»[394]. Адольф Гитлер критиковал немецких евреев и коммунистов за их интернационализм и отсутствие национального патриотизма, требуя, чтобы истинные патриоты публично клялись и показывали свою преданность фатерланду.
Достаточно странно, но американская «Клятва верности» была написана Фрэнсисом Беллами (Francis Bellamy), соучредителем Общества христианских социалистов, созданного в 1889 году и представлявшего собой группу протестантских священников, которые утверждали: «Учение Иисуса Христа ведет непосредственно к некоторой форме или формам социализма. Скажите это невежде из движения «Чаепитие», который со злостью обвиняет президента Обаму в том, что тот социалист».
Вот что сказал о разрушительном характере национализма английский писатель Герберт Уэллс:
«В XIX столетии, особенно в его второй половине, такой национализм проделал большую работу в мире. Национализм преподавался в школах, о нем подчеркнуто писали газеты, он вдалбливался в сознание человека с помощью проповедей и песен. Он стал чудовищем, которое затемняло все человеческие дела. Люди стали ощущать себя ни к чему не пригодными, если у них не было национальности, как без одежды на переполненном собрании. На Востоке, где прежде никогда не слышали о национальности, к нему привыкли так, как к сигаретам и шляпам-котелкам на Западе»[395].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.