Несмываемое пятно на всем человечестве (8 июня 2007 года)

Несмываемое пятно на всем человечестве

(8 июня 2007 года)

В отчете, помещенном в мартовском номере за 2007 год журнала Американской медицинской ассоциации «Архивы общей психиатрии» (Archives of General Psychiatry) и составленном на основе интервью с сотнями людей, переживших конфликты 1990-х годов в бывшей Югославии, делается вывод:

«Методики активного ведения допроса или содержания под стражей, включающие в себя невозможность удовлетворения базовых потребностей, использование негативных внешних факторов, насильственное удержание в неудобных положениях, надевание на голову мешка или завязывание глаз, изоляция, ограничение движения, принудительное раздевание, применение угроз, унизительное обращение и другие психологические манипуляции, по сути, мало отличаются от физических пыток в плане причиняемых ими психических страданий, действия механизмов травматического стресса и других долгосрочных травматических последствий».

В отчете сообщается также, что данные выводы не поддерживают тезис о существовании различия между пыткой и «другим жестоким, негуманным и унизительным обращением» (выражение, заимствованное из Всеобщей декларации прав человека 1948 года и часто используемое в международных правозащитных конвенциях и декларациях). Хотя данные конвенции запрещают оба типа действий, в отчете отмечается, что «подобное различие тем не менее подкрепляет ложное представление о том, что жесткое, негуманное и унизительное обращение причиняет меньше вреда и, следовательно, является допустимым при определенных чрезвычайных обстоятельствах»[197].

Данные выводы прямо противоречат частым заявлениям Джорджа Буша, Пентагона и других о том, что они не применяют пыток. Они бы хотели заставить весь мир поверить, что активная психологическая пытка в действительности таковой не является. Конечно, они также широко применяют методы физического воздействия, что в некоторых случаях приводило к смерти заключенного. Член Высокого суда Великобритании Эндрю Коллинз (Andrew Collins) говорит: «Американское понимание того, что является пыткой, не разделяется нами и, похоже, не совпадает с пониманием большинства цивилизованных стран»[198].

Выводы данного отчета не могут, однако, парировать аргумент тех, кто, подобно профессору юридического факультета Гарвардского университета Алану Дершовицу (Alan Dershowitz), любит задавать классический вопрос: «Предположим, что часовой механизм бомбы уже запущен. В результате взрыва могут погибнуть много людей. Только ваш заключенный знает, где находится бомба. Будет ли допустимым применить к нему пытки для получения информации?».

Человечество веками борется за то, чтобы обуздать свои самые низкие инстинкты. Избавление от применения пыток стоит достаточно высоко в списке приоритетов. В 1984 году Генеральная ассамблея Организации Объединенных Наций сделала первый исторический шаг, приняв проект «Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания». Конвенция вступила в силу в 1987 году и была ратифицирована Соединенными Штатами в 1994 году. Во втором пункте второй статьи этой конвенции говорится: «Никакие исключительные обстоятельства, какими бы они ни были, будь то состояние или угроза войны, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, не могут служить оправданием пыток».

Данный предельно ясный, недвусмысленный и принципиальный язык использован для того, чтобы определить единый стандарт для мира, в котором сегодня все сложнее испытывать гордость за человечество. Мы не можем позволить себе откатиться назад. Как только пытки начинают рассматриваться в качестве возможности, они тут же превращаются в реальность. Если сегодня станет возможным пытать лицо, имеющее жизненно важную информацию, то завтра станут это делать и в отношении его коллеги по работе или его жены и ребенка, которые, как можно заподозрить, могут знать не меньше. Согласились бы мы на возрождение рабства, пускай даже на короткое время, для решения чрезвычайной ситуации или же в каких-либо высших интересах?

«Я лично скорее умру, чем буду пытать кого-нибудь, чтобы спасти свою жизнь», — сказал Крейг Маррей (Craig Murray), бывший британский посол в Узбекистане. Он потерял свою работу после того, как в 2003 году публично осудил узбекский режим за систематическое использование пыток[199].

Если приоткрыть пыткам окно, даже чуть-чуть, всю комнату заполнит холодный воздух Средневековья.