Николай Степанов, Василий Проханов ЗА КОСОВО И МЕТОХИЮ!
Николай Степанов, Василий Проханов
ЗА КОСОВО И МЕТОХИЮ!
8-06-99
В Косово и Метохии сербы голову сложат.
Косово есть сербское, сербское и останется.
Народная сербская песня 1999 года
Приближение войны мы почувствовали, когда наш самолет приземлился в Будапеште и выруливал по взлетной полосе. Вдоль ангаров стояли натовские транспортные самолеты.
Венгры очень старательно выслуживаются перед новыми хозяевами.
Дорога от Будапешта до границы с Югославией заняла около трех часов. В приграничном городке мы сделали остановку, чтобы югославы, ехавшие с нами, смогли закупить предметы дефицита в венгерском супермаркете. Война жестоко ударила по стране, каждодневно разрушая экономику. Люди покупали стиральный порошок, предметы гигиены, сигареты. машины с югославскими номерами везли в страну велосипеды. Сказываются бомбежки нефтехранилищ, многие уже не могут пользоваться личным автотранспортом.
Пройдя пограничный и таможенный контроль на венгерской стороне, мы подъехали к югославскому пограничному пункту. Пограничники, посмотрев наши документы, решили сделать запрос в Белград. Совсем недавно отсюда выдворили журналистов НТВ, и отношение к русской прессе заметно изменилось. Один из пограничников стал досматривать наши вещи, а затем с горькой иронией произнес: "А где же С-300?" Этот вопрос будут задавать нам почти все югославы, с которыми нам предстояло общаться.
Нынешняя Россия не может вступиться не только за Югославию, но и за свои исконные земли. Политики, находящиеся у власти, готовы бегать по всему миру в поисках очередных займов и рады выполнить любую прихоть Запада.
Противно наблюдать за поездками в Югославию Черномырдина. Если приезд в Белград Гайдара и Федорова вызвал у сербов легкое раздражение и брезгливость, по местному телевидению даже прозвучало требование к министру экологии и окружающей среды выслать этих людей, так как они отравляют атмосферу, то каждая бесполезная поездка Черномырдина, кроме как к усилению бомбардировок Белграда, ни к чему не приводит. Мы дважды были свидетелями этих приездов, и дважды ночью Белград и пригороды жестоко бомбили. "Лучше бы он вообще не приезжал", — говорил нам врач разрушенной больницы "Др.Драгиша Мишовича".
Из-за того, что многие мосты были разрушены, дорога шла объездным путем и заняла часов пять…
Средства ПВО югославской армии постоянно меняют дислокацию, дабы избежать ракетных ударов при обнаружении. С одной из таких колонн военной техники чуть было не столкнулся наш микроавтобус. Колонна двигалась по шоссе на маленькой скорости без какого-либо освещения. Водитель периодически включал дальний свет и сумел вовремя сбавить скорость.
В небе постоянно висел натовский спутник, который, отражая солнечные лучи, светился, как большая звезда. Одна из девушек, сидевших в салоне, поинтересовалась у нас, из какого мы издания. "Я очень рада, что вы не из НТВ".
В России терпят унижение национального достоинства от киселевых, доренок, митковых, сванидзе уже много лет. Сербам хватило нескольких месяцев, чтобы понять, чьи деньги отрабатывают российские телеканалы.
Белград предстал перед нами городом, погруженным во мрак. Вечером на улицах нет освещения. Мы плохо ориентировались в городе, поэтому решили взять такси. После начала войны цены на такси сильно выросли, таксистам нужно очень постараться, чтобы заправить свои машины дорогим бензином. На бензоколонках бывают очень большие перебои в снабжении топливом. Порой можно наблюдать на заправках две очереди: одну из машин, а рядом из пластиковых канистр. Многие пытаются купить топливо про запас...
Квартира, в которую мы попали, была маленькая, но очень уютная. Коридор, небольшая кухня, ванная и комната с балконом. Было уже около двенадцати, казалось, что Белград мирно засыпает и никакого намека на войну. Решили лечь пораньше, завтра предстояло много дел.
Проснулись мы от воя сирены воздушной тревоги. Через несколько минут раздался мощный грохот, наш дом слегка содрогнулся, но стекла выдержали этот удар. С разных сторон начали бить зенитки. С балкона открывался "красивый" вид. Так как наш район располагался на окраине Белграда, то вокруг было много зенитных батарей. В небо взлетало множество снарядов, образуя красивые горящие трассы. С земли раздавались глухие очереди и летели светящиеся трассы, а наверху снаряды вспыхивали, самоуничтожаясь, как хлопушки. Если не знать, что происходит, все это можно принять за какой-то праздничный фейерверк.
Было прохладно, и мы, стоя на балконе, испытали легкий озноб, который во многом соответствовал происходящему.
Эта война ведется как бы в двух измерениях. С одной стороны, наносятся ракетные точечные, в кавычках, удары по городам и объектам коммуникации. Уничтожая различные административные здания, телецентры, партийные офисы и мирные объекты натовцы надеются подавить югославов морально. Производя удары по нефтехранилищам, системам электро- и водоснабжения, автомобильным и фармацевтическим заводам, разрушая табачные фабрики и пивные заводы, американцы и их союзники надеются вызвать массовые волнения недовольных горожан, лишенных предметов первой необходимости.
Другая война в Косово и Метохии. Там происходит непосредственное боевое соприкосновение сторон…
Главная цель, которую мы поставили перед поездкой в Югославию, — побывать именно в Косово.
Сделать это оказалось очень не просто. Мы потратили несколько дней в поисках возможности добраться до Косово.
Когда идет война, государство обязано мобилизовать все свои силы для достижения главной цели — победы. Все, что может помешать этому внутри страны, должно находиться под жесточайшим контролем. Средства массовой информации, если их не поставить на свою сторону, являются как раз средством достижения дестабилизации, которые умело использует противник. Поэтому в военное время должна вводиться жесточайшая цензура. В пресс-центре Войска Югославии, где мы аккредитовались, на наш вопрос, можем ли мы поехать в Косово, был получен лаконичный ответ: "Не вы, никто другой ехать не можете". И здесь совершенно никого не интересовало, из какой ты газеты и как отражают в твоей газете события в Югославии. Зная, сколько вреда приносили наши демократические СМИ во время чеченской войны, нам позиция югославских военных властей очень понравилась.
Некоторые наши российские журналисты вообразили, что, приехав в Югославию, они сумеют снимать все, что им захочется и где им захочется. Попав в столь жесткие рамки, одни начинают канючить и жаловаться, другие работают в заданном режиме, кто-то пытается нарушить правила, а некоторые вообще не смогли рассчитать своих сил.
Легендарной личностью стал один российский фотограф, приехавший в Белград, надеясь легко собрать материал и окупить все свои затраты... Он спокойно поселился в дорогой гостинице "Москва" и особо себе ни в чем не отказывал. В итоге бедолага застрял в Белграде и остался без паспорта, который у него забрали в гостинице за долг в две тысячи долларов...
Мы побывали в русской церкви, которая расположена рядом с разбомбленным телецентром. Взрывной волной были повреждены строения храма, а на его территории находили куски человеческого мяса. Узнав, что из Косово собираются вывозить группу черкесов и для этой цели прибыла специальная делегация из России, мы решили попытаться отправиться в Косово с ними.
В российском посольстве встретились с консулом, который оказался большим поклонником нашей газеты. Он прямо сказал, что шансов попасть в Косово у нас практически нет. Когда мы намекнули на отправляющийся конвой, он пригласил в кабинет министра из Адыгеи, который руководил этой миссией.
Хитрый кавказец, узнав, что мы хотим, сразу стал юлить и говорить какие-то общие слова. Было понятно, что с собой нас брать не хотят. Очередная безрезультатная попытка...
На оставшихся целыми белградских мостах каждый день собираются люди. Даже создано международное движение "За мосты". Белградцы наивно полагают, что американцев может остановить живой щит.
Мы стали свидетелями, как радушно встречают сербы пришедших на мост греков. Греки пришли большой группой с национальными флагами.
Вообще, отношение к Греции здесь очень теплое. Если верхушка России только болтает, а помощь Сербии оказывают простые русские добровольцы, то Греция делает для югославов очень многое. Греческие журналисты прорывают натовскую информационную блокаду. Правительство Греции оказывает довольно существенную поддержку на международном уровне, несмотря на членство в НАТО.
И если к русским отношение постепенно ухудшается, то Греция для сербов становится союзником номер один. Если бы здесь не было наших добровольцев, которые честно сражаются и погибают в Косово, отношение к России сейчас было бы иным. Добровольцы смывают позор ельцинской администрации.
Мы возвращались с моста через Дунай, когда услышали в небе нарастающий гул. Через несколько секунд над нами что-то неприятно зашуршало. Две ракеты прошли над городом. Они взорвались где-то на окраине Белграда. Тут же завыла сирена. Так бывает, что средства ПВО пропускают некоторые цели и воздушная тревога объявляется уже после нанесения удара. Люди совершенно не обращали внимания на происходящее. Белградцы просто уже привыкли.
В том, что страна на военном положении и дисциплина соблюдается очень четко, мы смогли убедиться, когда вечером ехали на квартиру. После 19 часов в Белграде сокращается количество автобусов, многие маршруты меняются, а трамваи перестают ходить вовсе. Плохо зная город и движение автобусов мы решили отправиться в свой новый район пешком, надеясь по дороге сесть в какой-нибудь автобус. В результате в автобус мы сели, но нужную остановку в темноте просто не разглядели и уехали в пригород Белграда. Было уже поздно и на дороге никого не было. Мы шли в поисках своего района вдоль забора какого-то большого завода. Из-за поворота показалась группа вооруженных людей. Спросив наши документы и узнав, что мы иностранцы, охрана завода вызвала наряд военной милиции. Нас завели в помещение. Через некоторое время появились милиционеры. Старший по званию расспросил нас, с какой целью мы находимся около завода. Узнав, что мы заблудились, он запросил информацию о нас. Через некоторое время все недоразумения были устранены, и милиционеры любезно отвезли нас до нужной нам улицы.
Отсутствие привычного нам разгильдяйства, полная собранность и железная дисциплина заставляют с уважением относиться к югославской армии и ее командирам.
Ночью Белград опять бомбили. Одна из ракет попала в больницу "Др."Драгиша Мишовича".
Очень тяжело было видеть лица врачей, которые пережили этот налет и потеряли своих пациентов. Это был очередной "точечный удар"…
Днем в Белграде состоялся крестный ход. Наряду с сербскими священниками мы встретили здесь духовную миссию из Новосибирска. Простая Россия, как только может, помогает братьям по вере.
Весь оставшийся день мы посвятили поискам возможности уехать в Косово, и наконец, сумели решить эту проблему. На следующее утро садились в автобус, направляющийся в сторону Приштины. Нас, правда, предупредили, что дорога будет проходить не по основной автотрассе. Мы должны были проехать районы Косовской Митровицы, Модуева, Вучитрна, где действовали группы боевиков АОК. В районе Чачака продолжалась операция по разгрому попытавшихся просочиться в город террористов.
Около девяти часов мы добирались до Приштины, объезжая разрушенные мосты и делая остановки в небольших городах. Несколько десятков педантично разрушенных авто- и железнодорожных мостов, уничтоженные нефтехранилища и прилегающие к ним селения — плата, которую приносит мужественная Югославия новому мировому порядку. По пути следования наш автобус многократно подвергался досмотру.
У одного из разрушенных мостов в районе Косовской Митровицы нам пришлось выйти из автобуса и перейти через горную реку. Автобус был старый, а объездной путь шел через очень крутую горную дорогу. Поэтому забраться в гору с пассажирами и багажом ему было практически невозможно. Водитель попросил подождать нас на другой стороне реки, а сам поехал в объезд.
Не успели мы перейти через реку, как показались два бэтээра югославской армии. Где-то в горах отчетливо прозвучали автоматные очереди. Бэтээры поднимались в горы на большой скорости. Скорее всего, они шли на выручку попавшим в засаду сербским солдатам. В этих районах много боевых групп АОК. Все пассажиры с напряжением ожидали прихода автобуса, вслушиваясь в близко звучащие выстрелы. Солдаты, ехавшие из Белграда, не имели при себе автоматического оружия, у офицеров были только пистолеты. Единственный милиционер, сопровождавший автобус, имел при себе Калашников.
Автобус подошел через двадцать минут, и мы поехали дальше. Чем ближе мы приближались к Приштине, тем больше нас останавливали для досмотра.
Мы вышли на окраине Приштины около разрушенного натовцами автовокзала и пошли в сторону центра города. Город имел запущенный и унылый вид. В отличие от Белграда, здесь многое напоминало о войне.
Почти все магазины и кафе были уже закрыты, около одного из кафе молодые ребята заносили в помещение выставленные на улице кофейные столики. Решили узнать у них дорогу до нужной нам улицы. Ребятам было лет по двадцать. Они спросили, откуда мы, и узнав, что из России, заметно обрадовались: "Русские братья, подождите пять минут и мы отвезем вас". Только потом, узнав насколько ценится в Приштине бензин, мы поймем, чего стоит эта, казалось бы, пустяковая услуга.
Приштина — небольшой город, поэтому дорога много времени не заняла.
Улица была маленькой, но нужного нам номера дома мы найти никак не могли. Во дворе играли дети, решили спросить у них. Назвали номер дома и фамилию нужного нам человека. Это оказалось нашей ошибкой. Дети стали делать удивленный вид и говорить, что такие здесь не живут. Оказалось, такую любезность нам решили оказать маленькие албанцы.
Наугад вошли в подъезд и позвонили в квартиру.
Сербам, проживавшим по этому адресу, мы должны были передать посылку.
Открыл дверь нам хозяин — среднего роста седоволосый мужчина с печальными глазами. Увидев нас, он заметно обрадовался и пригласил в дом.
Мы зашли, в квартире нас встретила очень приятная женщина, жена хозяина, и их сын. Супруги Тодор и Вукица были уже на пенсии, а их сын Ненад работал в энергетической компании г.Приштины.
Передав посылку от их второго сына, мы засобирались уходить, чтобы успеть поселиться в гостинице. "Вы наши гости и будете жить здесь", — твердо сказал Тодор. Нам было очень неудобно стеснять этих милый людей, тем более, что в квартире было всего две комнаты и хозяевам пришлось потесниться.
Сербы точно так же гостеприимны и хлебосольны, как русские, и нам постоянно приходилось в этом убеждаться. Какая замечательная Вукица хозяйка, смогли убедиться, когда нас пригласили к столу. Мы очень быстро стали понимать друг друга. Сербский и русский языки очень схожи.
Весь вечер проговорили о ситуации в крае, о той роли, какую могла бы сыграть Россия в решении Косовской проблемы. В отличие от белградцев, здесь настроены менее оптимистично. Война заглянула практически в каждую семью косовских сербов. У Тодора больше года в плену у албанских террористов находится племянник.
Утром мы отправились в город. Американцы утверждают, что Приштина — мертвый город. Очередная ложь. Центральные улицы были заполнены людьми. Это, конечно, не то, что было до войны, когда на центральных улицах Приштины, как нам рассказали, было тесно. Недалеко от места, где мы поселились, находилось здание почты. Чем не угодила почта натовцам — непонятно. Несколько ракет снесли вместе с почтой и половину прилегающей улицы. Одна из ракет попала в дом, где проживала турецкая семья. Турки и цыгане также живут в Косово и Метохии, но ничего плохого между ними и сербами не было, и сербы отзываются о них с уважением…
Сербы очень терпеливый народ. На Косовом Поле раньше вообще не было албанцев, а жили одни сербы. Они дали приют семидесяти тысячам албанцев, бежавшим из Албании во времена Тито. Они закрывали глаза на то, что многие албанцы незаконно переходили границу и селились в Косово. Они терпели, когда их стали выдавливать из их поселков и деревень. Они слабо реагировали, когда часть руководства Косова и Метохии была просто куплена албанцами на грязные наркоденьги. Албанцы стали титульной нацией в Косово. Сербы вынесли и унижение религиозных чувств, когда албанцы выкалывали глаза на фресках святых в монастыре Грачаница. Наконец, с 1995 года сербы испытали на себе настоящий террор боевиков из АОК. Убито и ранено было большое количество полицейских, взорвано много сербских домов и учреждений, взято в заложники несколько сот сербов, убиты албанцы, выступавшие против политики АОК.
Но терпению сербов пришел конец, когда албанцы стали заявлять, что Косово и Метохия — часть великой Албании. Осознав, что можно потерять свою Родину, сербы словно проснулись от спячки и стали наводить справедливый порядок у себя в крае. Тучному и косноязычному миротворцу Черномырдину нужно кататься не по западным столицам, а один раз приехать сюда, в Косово, и поучиться у сербов, как нужно разговаривать с террористами. Сербы не делают из них героев, разговаривая по телефону и транслируя это на всю страну. Здесь бандиты и убийцы, наркодельцы и торговцы ворованными автомобилями, а это тоже был один из главных доходов албанских террористов, или сидят в тюрьмах, или жестоко уничтожаются. И никаких переговоров. Мы встречали много людей, у которых родственники находятся в плену у АОК, и все они говорили о правильности проводимой властями политики…
О строгой дисциплине в городе говорил тот факт, что после начала войны в крае введен сухой закон.
Раньше он действовал по всей территории Косово и Метохии, исключая столицу Приштину. Но за три дня до нашего приезда в одном из кафе произошел инцидент между сербами. Кто-то воспользовался оружием.
Виновных строго наказали, а спиртное в Приштине запретили. Теперь люди сидят в кафе и пьют кофе или минеральную воду. И никаких проявлений недовольства. Церемониться здесь особо ни с кем не будут...
Мы долго ходили по городу, были около уничтоженного здания управления милиции. Многие в Приштине уверены, что удар по этому зданию был нанесен с целью сокрытия тех преступлений, которые творили албанские боевики на косовской земле.
В милиции были собраны документальные материалы об этих преступлениях. Нам показали многие из этих документов.
Тодор любезно согласился показать нам окрестности Приштины и пригласил в свою родную деревню Милошево. На Косовом Поле многие названия носят имена сербских героев. Милош Обилич убил в битве турецкого царя Мурата. Две деревни Милошево и Обилич названы в честь этого воина.
На блокпосту при выезде из Приштины проверили наши документы и документы на машину. Некоторые воспользовались царившей в начале неразберихой для того, чтобы поживиться за чужой счет. Увеличилось количество угнанных автомобилей, но милиция быстро навела порядок…
Если кто-то еще верит в сказки про бедных и затравленных албанцев, пусть приедет сюда и посмотрит, как живут эти "несчастные". Дома, которые отстроили себе албанцы, впечатляют, их хозяева не раз попадали в поле зрения правоохранительных органов. Основное занятие этих людей — наркобизнес, торговля ворованными автомобилями и незаконная переправка албанцев на сербскую территорию из Албании.
На окраине Приштины есть сербское кладбище. Какую цель хотели поразить здесь натовские асы? Или это был намеренный удар по святым местам. Сильнейший взрыв уничтожил несколько могил и исковеркал каменные надгробья, оставив после себя огромную воронку. В этой яме лежали живые цветы. Люди, пришедшие поклониться умершим близким, словно хоронили их второй раз.
В Милошево Тодор познакомил нас со своими многочисленными родственниками. Наш приезд стал настоящим событием для этих простых тружеников. Мы в который раз убеждались, что значит для сербов Россия. На столе появилась ракия, здесь в деревне ее готовят во всех домах и сухой закон, к счастью, бессилен.
Стали обсуждать последние новости. В соседних селах участились вылазки шиптарских террористов. Одну из таких групп накануне ликвидировали сербские силы безопасности.
Очень много бед приносят снайперы. Недавно они обстреляли людей, собравшихся на сельском кладбище. В Чачанице крестьяне ехали на тракторе в поле. Шиптары забросали их гранатами. Трое убиты и четверо ранено.
Тодор сходил вглубь двора и вернулся с огромным осколком оперения от ракеты. Здесь, в ста метрах, раньше был мост через небольшую речку. Эти "подарки" прилетели на территорию усадьбы, слава Богу, никого не задев.
Около разрушенного моста несколько сербских военных удили рыбу, они радовались как дети каждой пойманной рыбине и с удовольствием демонстрировали свои трофеи окружающим….
"Если православные будут едины и вера будет крепка, мы победим", — говорили нам на прощание гостеприимные хозяева…
Если в Белграде гул летящего самолета можно услышать нечасто, то здесь, над Косово, они летают постоянно. Сербы уже прекратили обращать на это внимание. Возвращаясь по пустынному шоссе, мы в очередной раз услышали гул летящего самолета. Через некоторое время на холме недалеко от нас раздался взрыв, и к небу взметнулось черное облако…
Газимистан. Священное для каждого серба место на Косовом Поле.
Мы подъехали к памятнику, сооруженному в виде крепостной башни.
Тодор показал нам красные цветы божур, которые растут в Сербии только здесь. По приданию, эти цветы имеют красный цвет от обильно пролитой сербской крови.
Поражают своей актуальностью слова, начертанные на стене башни: они гласят, что у того серба, кто не вышел биться на Косово Поле, не рождались дети и от рук его не рождались хлеб и вино целое поколение.
Подъехали несколько машин. Из них стали выходить высокие, широкоплечие молодые воины. Красивые славянские лица, умные глаза. Глядя на этих ребят, вдруг появилась какая-то уверенность. С такой армией никогда сербы не сдадутся в открытом бою.
Командир привез своих солдат на Газимистан. И не нужна для этих людей больше никакая пропаганда. Это святое место воспитывает героев…
Душа Сербии находится не в Белграде, где, как и в Москве, очень сильны прозападные космополитические настроения. Душа Сербии находится именно в Косово и Метохии.
Каждый русский, побывавший в этом крае, понимает, насколько неотделимо Косово от Сербии. Здесь расположены основные духовные центры сербского народа. Сегодня Запад вступил в открытую схватку с православием именно в Косово. И если православный мир потеряет этот духовный центр, то последствия могут оказаться трагическими не только для сербов.
Монастырь Грачаница находится в десяти километрах от Приштины. Сербы сумели сохранить вокруг своей святыни XIII века чисто сербские поселения. Пятикупольная церковь поражает своей красотой. В 1379 и 1383 годах она значительно пострадала от турецких набегов, в пожаре сгорела монастырская библиотека. Надругались над православной святыней и в наши дни.
Православные всегда отличались веротерпимостью. Мы много повидали в Косово мечетей — и все они были не тронуты.
Этого нельзя сказать о православных церквях на территории Косово. Сегодня на монастырь свалились новые испытания. Недавно взрывной волной в монастыре выбило стекла и разрушило черепицу. Удар был такой силы, что настоятельницу отбросило взрывной волной, и она повредила себе ногу.
Обычно с неохотой принимающие гостей, для русских сделали исключение.
"Клинтон — Антихрист", — причитала одна из пожилых монахинь. Здесь не любят говорить о делах мирских, но то, что происходит сегодня в Сербии, не может оставить равнодушными никого…
Оставшиеся дни мы провели в Приштине и ее окрестностях. Были в редакции местной газеты "Единство".
Главный редактор, познакомившись с материалами газеты "Завтра", оказал нам большую помощь.
От него мы узнали про русского добровольца Альберта Андиева из Владикавказа, который геройски сражался и был тяжело ранен снайпером. Вместе с корреспондентом "Единства" мы побывали у Альберта в Приштинском госпитале…
Нам удалось побывать во многих селениях. Разговаривали с местными жителями, полицейскими и военными, резервистами и добровольцами. Эти люди встали на защиту Своей Земли. Они здесь истинные хозяева и готовы погибнуть за свою Родину…
Ранним утром мы уезжали из Приштины. Прощаясь, Вукица пожелала каждому из нас иметь как можно больше детей. Женщина всегда остается прежде всего матерью, а здесь, в Косово, особо осознаешь, как важны большие семьи.
Погода была скверной, только что прекратился дождь, стоял туман. Накануне в городе среди албанцев пустили очередной слух, что готовится сухопутное вторжение НАТО и якобы всех албанцев вырежут.
На улицах появились группы беженцев. Они шли по центральной улице, опустив глаза в землю. Мы садились в автобус до Белграда, а в ста метрах от нас в другой автобус садились албанцы, ехавшие в противоположную сторону до македонской границы.
Около нашего автобуса расположилась большая группа военных. Провожавший нас Тодор был встревожен. "Слишком много военных, очень хорошая мишень" — произнес он с грустью. Объявили посадку и мы стали садиться в автобус. С большим трудом удалось разместить всех уезжающих, солдаты стояли в проходе.
На соседних сидениях слева ехала сербская семья с годовалым ребенком. Девочка мирно спала и, наверное, была единственным счастливым человеком в этом автобусе. Она еще не понимала той трагедии, которая происходит с ее Родиной. И если бы этот автобус стал очередной мишенью натовской авиации или шиптарских боевиков, она просто никогда бы не ощутила, насколько прекрасно Косово Поле, как красивы горы вокруг, насколько силен православный дух в стенах монастыря Грачаница.
Когда автобус стал отъезжать, оставшийся на остановке пожилой сербский резервист, провожавший однополчанина, несколько раз перекрестился. Чувствовалось напряжение. Хмурые лица, тягостное молчание, люди находились в автобусе как сельдь в бочке, лишенные возможности маневра.
По улице к своему автобусу двигалась группа албанцев. Во всем их облике была видна растерянность. натовская пропаганда, демонизирующая сербов, и их союзники-террористы из ОАК сделали свое дело, выгнав этих людей из их домов.
Автобус выехал из города на трассу. Из-за плохой погоды и неважной дороги скорость была невысока. Чувствовалось, что передняя подвеска уже давно пришла в негодность и каждая кочка отдавалась в чреве автобуса ужасным грохотом.
Ехали молча, с тревогой всматриваясь в зеленую полосу. Наконец приблизились к первому разбомбленному мосту. Здесь нам предстала тяжелая картина. Разрушенный мост, а на одной его оставшейся части находилась половина разорванного ракетой автобуса. Другая половина упала в овраг. Под мостом бродила одинокая собака. Рядом была сооружена насыпь, по которой можно было проехать дальше.
Чем дальше мы удалялись от Приштины, тем легче становилась атмосфера в автобусе.
Проснулась девочка и стала с интересом разглядывать военных. Лица солдат, стоявших рядом, просветлели, даже хмурый офицер спецназа заулыбался. люди, ежедневно смотревшие смерти в лицо, как будто сняли с себя тяжелый груз.
Разве можно не любить эту страну, этих близких нам по духу людей, которые приняли на себя страшный удар. Приняли за всех нас, в одиночку, не имея того современного оружия, которое могло бы хоть как-то сократить потери.
В Белграде у нас оставалось очень мало времени. Вечером нужно было уезжать в Будапешт. Купили билеты до Будапешта, побродили по городу и решили зайти в “Русский дом”.
В кафе “Русского дома” мы встретили командира одного из подразделений югославской армии.
Накануне у него погиб боец — русский доброволец Виталий, и он зашел поблагодарить русских за храброго воина и помянуть его душу. В руках он держал пятнистое военное кепи. Такие носят в российских войсках, и мы догадались, что она принадлежала погибшему добровольцу.
На улицах городах встали троллейбусы и трамваи. Многие хлебопекарни из-за отсутствия электричества и воды прекратили выпекать хлеб.
Выдержит ли страна новые испытания?
Мы с грустью покидали Югославию. Нам было жалко расставаться с этими людьми.
Никогда эту священную для каждого православного человека землю отдавать нельзя, и простые сербы понимают это.
Югославия всегда являлась форпостом славянских интересов в центре Европы. Сербы готовы сражаться до конца, но у них очень мало сил. Продержаться можно полгода, год, но потом трудно сказать, что будет и как поведет себя руководство страны.
Мы, русские, должны понимать, что своей предательской по отношению к братскому народу политикой наше руководство дает возможность американцам в очередной раз почувствовать свою безнаказанность, и следующей целью после Косово будет уже Россия.