Не пей вина, Гертруда! После водки

Не пей вина, Гертруда! После водки

Летней порой отдыхают не только телепроизводители, но и телеобозреватели. И отдыхают они, естественно, у голубого экрана. В моём случае это оказался гостиничный «Филипс», принимающий двадцать один канал. Дело было в Коктебеле, за окном плескались белые стринги в Чёрном море, мадера в пластмассовых стаканчиках, стихи Максимилиана Волошина и прочее софт порно. Мой ящик вещал по-киевски, по-московски, по CNN-овски и почему-то по-тель-авивски. Не было только Пятого — ни тебе «Утром выпил — день свободен», ни «Школы для дураков», ни «Сейчас о Главной» и «Главной за неделю», ни остального чапыгинского, чересчур чапыгинского эксклюзива, от которого я таким образом отдыхал тоже. Да и он — в лице Льва Фесуненковича Убогоффа — от меня.

Страшно сказать, но саму губернатора мне в «краю коньяков», отдающих портвейном, за неполные семнадцать суток показали только однажды, да и то — из Калининграда. Причём не то простодушные, не то, наоборот, коварные политтехнологи с поразительной бестактностью вложили в уста Валентине Ивановне вопрос о палёной водке, отвечая на который президент мягко пожурил петербургскую резидентуру, да и всю региональную номенклатуру, в результате чего уже вроде бы решённый вопрос о вице-премьерстве госпожи дегустатора в очередной раз подзавис. Впрочем, президент наш подобен дельфийскому оракулу, речения его темны и туманны, а попытки отыскать в них признаки высшей государственной мудрости подобны поискам чёрной кошки в тёмной комнате и остаются безуспешными главным образом по той же причине.

Изюминкой коктебельского телепакета оказался канал «Эхо», он же RTTv, то есть «независимое телевидение» от господина Гусинского, вещающее хоть в основном из Москвы, но исключительно на заграницу. Вещающее в трёх режимах: старые сериалы и ток-шоу, свежие новости и хронически «говорящие головы». Плюс, разумеется, реклама — и, вопреки ей, общее ощущение катастрофического недофинансирования. Зато Максим Ноткин (задающий вопросы своему бывшему начальнику и главному терминатору неподцензурных СМИ Евгению Киселёву); зато Андрей Клеймёнов; зато, страшно сказать, посыпавший лысую голову нафталином пополам с детским тальком Матвей Ганапольский!.. Полное дежавю, а вернее, дежавю и абзац (тоже полный) в одном флаконе: «то самое» НТВ, только сдувшееся, если не вовсе сдохшее, — и, как снулая рыба, как раз с «говорящей головы» и загнившее. Апофеоз новостного вещания — пятиминутный репортаж с дня рождения Михаила Ходорковского.

Праздник этот отмечали у тюремной стены. Человек сорок-пятьдесят стариков и старух (правозащитники Людмила Алексеева и Сергей Адамович Ковалёв плюс клака) пьют, поют и пляшут, а дирижирует всей честной компанией Гарри Каспаров — он тут хоть и младший, но всё равно за главного. Поют революционную в сложившихся обстоятельствах песню: «К сожаленью, день рожденья только раз в году». А лет этих, напомню, по приговору суда осталось ещё не то семь, не то восемь. Если, конечно, Каспаров не загрузит апельсины бочками, как братья Карамазовы, и не употребит их на дело оранжевой революции, но это как раз вряд ли.

Украинское телевидение пока плюралистичнее — и двухдневную драку депутатов Рады показали все каналы. В зале заседаний однопалатного парламента остающиеся в конституционном меньшинстве коммунисты двое суток били капиталистов, не давая им проголосовать за вступление в ВТО. И, в конце концов прорвавшись в президиум, выдернули из председательского кресла ихнего Грызлова (зовут его Литвином, и он ни рыба ни мясо — социалист). Зюгановцам бы освоить такую тактику! Или хотя бы рогозинцам! Причём не дожидаясь сурковской отмашки и не надеясь на сечинскую.

Украинское телевидение необычайно красит мова — мягкая, певучая, по-хорошему приземлённая и в самой своей приземлённости чрезвычайно возвышенная. Вот попробуйте произнести по-русски: «Пиво любит банку» — выйдет ерунда. А скажите, вернее, выдохните: Пыво кохает баньку! — с нарастающим логическим ударением на все три слова — и получится превосходная реклама баночного пива. Бессмысленная, конечно, да и фактически неверная — потому что на самом деле пыво кохает не баньку, а как раз баньку, да ещё тараньку и барабульку, — но на редкость душевная.

Хотя, с другой стороны, пиво без водки — деньги на ветер. А водка у нас, по авторитетному свидетельству Валентины Ивановны Матвиенко, палёная. И это, увы, возвращает вашего обозревателя с небес на землю, из Коктебеля в Петербург, к родным осинам, шалманам и, не в последнюю очередь, баранам. «Ревенон а нон мутон» (Вернёмся к нашим баранам — фр.), — говорю я, хищно приглядываясь к пятой кнопке, что в переводе со старофранцузского означает: «Иду на вы!» И фронтовые сто грамм для храбрости. Плюс послеотпускные двести.

2005

Данный текст является ознакомительным фрагментом.