Демократия как служба народу

Демократия как служба народу

Я буду рассматривать русскую демократию, но, строго говоря, выражение «русская демократия» должно звучать столь же абсурдно, как и «русская химия», «русская математика» и т. д. Но ведь не мы первые свели понятие «народовластие» к абсурду, украшая его определениями «западная, «парламентская», «народная».

Демократия — это такое положение дел в обществе, когда все — и рядовые граждане, и исполнительная и законодательная власти — в конечном счете подчинены интересам народа, именно он, народ, «демос», имеет над ними власть. Разумеется, само по себе избрание тайным голосованием говорунов в парламент (в переводе с французского — «говорильню») еще не значит, что в стране демократия, может быть и обратное — именно эти болтуны демократию и пресекли.

Мало кто это понимает. Мало кто понимает, что демократия — это СЛУЖБА НАРОДУ, и чем больше народу служат, тем больше в стране демократии. Но еще хуже обстоит дело с организацией этой службы. Служба народу организуется дачей населению конкретных команд. Кто их должен давать? Само население? Законодательная власть? Исполнительная? Какие именно команды? Кто отдаст приказ начать войну? Население, правительство или парламент? Кто установит размер налога, взимаемого с данного конкретного человека? Кто определит землеустройство в районе его проживания? И так далее, и тому подобное.

Здравый смысл подсказывает: таковые команды должны исходить в каждом конкретном случае от того, кто лучше всех в соответствующих вопросах разбирается и за их решение отвечает. От того, кто несет ответственность за дело, ему порученное. Скажем, за безопасность страны отвечает правительство, в которое должны входить люди, наиболее компетентные в военной области. И, наверное, правительству, а не митингующим болтунам определять: разоружаться или вооружаться, начинать войну или нет. Но, заметим, правительство это действительно, реально, своими головами ДОЛЖНО ОТВЕЧАТЬ за результаты своих команд-постановлений. Царь за таковые отвечал — и своей судьбой, и судьбой наследников трона, посему надо понимать, почему русский народ так долго держался за царей.

А определять, сколько налогов платить Иванову либо Сидорову, должны люди, которые за ошибки в политике налогообложения заплатят из своего кармана, то есть сами ответят за свою глупость, если подать налогоплательщика разорит. И таким сборщиком налогов была крестьянская община.

Чтобы понимать все то, о чем речь выше, нужно обладать историческим чувством свободолюбия и достоинства. Русский народ такое свободолюбие и достоинство приобрел за тысячу сто лет борьбы за независимость.

Я представляю, как, прочтя эти строки, потешаются идиоты нынешней элиты: «Да разве наши тупые Ваньки с Маньками свободолюбивы? Вот американские Джоны энд Мэри, те — еще как!»

Это всесветный идиотизм, повинна в котором подвластная США индустрия формирования общественного мнения. Именно она убеждает всех, что Соединенные Штаты Америки — цивилизованная страна свободных людей. Но кто пробовал их свободолюбие на зуб? Кто его испытывал? Кто скажет, сколько надо убить Джонов, чтобы все американцы подчинились немцам, русским, китайцам — кому угодно — так же охотно, как они подчиняются людям с деньгами?

Как-то Ричард Никсон в одной из своих речей выразил полное согласие с мнением Андре Мальро, что США — единственная страна в мире, которая стала великой державой, не приложив к тому ровным счетом никаких усилий. А сколько усилий приложила она к отстаиванию своей свободы?

Вот и получается, что русских свободе учат те, кто не представляет, что это такое, для кого демонстрация гомосексуалистов на главной улице города и является высшим проявлением свободы и вершиной «цивилизованной демократии». Ситуация выглядит так, как если бы пятилетний сопляк, умеющий губами удачно имитировать звук работающего двигателя, стал бы учить водить машину шофера с сорокалетним стажем.

И мы бы это поняли, не будь органы формирования общественного мнения в России забиты подобными имитирующими интеллект сопляками и выжившими из ума болтливыми идиотами.

Внешне Россия выглядела «как все». В ней был государь — при нем бюрократия, под ними — основное податное сословие — крестьяне. Но свободолюбие русских, их многовековая борьба с ордынским игом вели к делократизации общественной жизни, к изменению отношений между людьми в сравнении с такими же отношениями на Западе.

Я уже во многих работах приводил эти доводы, но они стоят того, чтобы их прочли люди, ничего об этом не слышавшие.