Чекистский крюк
Чекистский крюк
Пару лет назад известный общественный деятель Ирина Хакамада в беседе со мной призналась:
– Я Владимира Владимировича очень уважала. Но не тогда, когда он только пришел, – тогда он был «черный ящик», его никто не знал, а немного позже. До 2002 года я рассматривала Владимира Владимировича как бескровного Пиночета. Я придерживалась концепции, что необходимо слегка утихомирить весь этот кошмар, эту стихию разнузданной политической конкуренции, чтобы начать хоть что-то делать. И президентские послания Путина 2000-го и 2001 годов привели меня в полный восторг. Я мечтала, что короткий период авторитаризма приведет к тому, что возникнет лидерская страна. А возникла вождистская. И дальше понеслось много чего разного…
«Много чего разного» – это в том числе и засилье силовиков во власти.
Вот только по поводу «вождизма» Путина я с Ириной Мицуовной не согласен. Владимир Владимирович, как я уже неоднократно говорил, человек сугубо конкретный. Если угодно, приземленный. А вождь – это нечто с претензией на вечность и недюжинный масштаб личности.
Эдуард Лимонов как-то сравнил манеры управления страной Путина с манерами участкового на «земле». И с Эдуардом Вениаминовичем я тоже не вполне согласен – все-таки не настолько «земляной» у нас лидер нации, но принцип властвования Путина он сформулировал довольно верно.
Ибо нет для участкового большей беды, чем потеря контроля над вверенной территорией. При этом не важно, что будет твориться на «земле» и как, собственно, там будут жить люди: хорошо или плохо. Важно, что участковый должен быть в курсе абсолютно всего и иметь возможность, если захочет, дать по шапке любому зарвавшемуся, на его взгляд, элементу.
В 2000–2003 годах это жизненное кредо Владимира Владимировича фактически спасло Россию от распада. Он быстро навел порядок на российской земле, искоренив сепаратистскую крамолу и установив на вверенной территории тотальный контроль с помощью коллег из КГБ.
А вот дальше…
Кстати, никто из путинских выдвиженцев из КГБ подобно самому Владимиру Владимировичу не выходил. Правда, при этом никто и не пенял нашему герою на его поступок. По крайней мере публично. И это прежде всего говорит об особом устройстве миропонимания у кадровых сотрудников КГБ – все во имя целесообразности.
Так что Путин хорошо знал, на кого делал ставку. Но никто и в дурном сне не мог представить, что наплыв чекистов во власть обретет такие фантастические масштабы. Социолог Российской академии наук Ольга Крыштановская утверждает, что четверть (sic!) высокопоставленных чиновников в стране – это силовики, а «если же включить в этот список людей, просто связанных со спецслужбами, то эта доля вырастет до трех четвертей».
Вам не кажется, что такой однородный кадровый подход больше напоминает принципы властвования латиноамериканских диктатур, нежели светского европейского государства?
Так кто же они, эти люди, которых фортуна в лице их бывшего коллеги по КГБ Путина выкинула на такие высоты властного российского олимпа, о которых они не грезили даже в самых радужных снах?[9]
По большей части это те, кто в середине 1970-х начинал работать с Путиным в контрразведке (Бортников, Патрушев, Черкесов, В. Иванов, Полтавченко), и те, с кем Путин познакомился, работая по линии Первого главного управления КГБ, то есть во внешней разведке (Нарышкин, С. Иванов, Чемезов, Бельянинов).
Разумеется, что этим десятком людей чекистская – интервенция в российскую власть не исчерпывается. Это лишь, так сказать, верхушка айсберга бывших работников КГБ, проникших благодаря Путину во все сферы жизнедеятельности государства. Ибо все эти господа привели с собой сотни заместителей, помощников, советников – людей тоже с чекистским прошлым. Те в свою очередь вытянули на места помельче тысячи своих протеже – бывших работников КГБ. И так далее.
В результате в российской власти сложилась своего рода чекистская пирамида из десятков тысяч представителей КГБ, пронизавшая своими щупальцами практически все сферы государственного организма. Эта система пластична. Экс-чекисты меняют друг друга на одних и тех же местах, создавая иллюзию ротации кадров, в то время как их количество за все годы путинского правления только увеличивалось и увеличивалось.
Судите сами.
Первого путинского руководителя Федеральной службы безопасности (ФСБ) – правопреемницы КГБ – Николая Патрушева в 2008 году сменил Александр Бортников. Патрушев сейчас работает секретарем Совета безопасности России, где когда-то работал другой выдвиженец Путина – Сергей Иванов.
Но если с логикой этих назначений все более-менее понятно – кому же Путин должен доверить спецслужбы, как не своим бывшим коллегам? – то присутствие работников КГБ в иных государственных сферах выглядит откровенным проталкиванием своих кадров, зачастую в ущерб делу.
Ну что, скажите на милость, делает на сугубо гражданской и политизированной должности руководителя Администрации Президента генерал ФСБ Сергей Иванов? Причем это, как и многие другие, назначение было сделано Путиным в декабре 2011 года, то есть в период президентства Медведева, – явно под свое грядущее очередное руководство страной. Сделано заранее, чтобы никто потом не смог упрекнуть Владимира Владимировича в насаждении чекистских кадров вокруг себя.
Уловка примитивная, просвещенным людям все ясно как божий день, но формально не подкопаешься…
На посту руководителя Администрации Президента С. Иванов сменил своего (и Путина, разумеется) коллегу по Первому главному управлению КГБ – Сергея Нарышкина. И мне также невдомек, что делал экс-чекист Нарышкин на этой должности? Контролировал политическую «землю» России?
И только?
Не оттого ли в путинской системной политике сплошные провалы и скандалы?[10]
И если вы думаете, что после прихода С. Иванова Нарышкин отправился в отставку, вы глубоко заблуждаетесь. Более того, вы будете смеяться, но Сергей Евгеньевич Нарышкин не только не сгинул под спудом совершенных его администрацией ошибок, провалов и скандалов, но и формально получил повышение – выбран (назначен, конечно) председателем Государственной думы России. То бишь стал третьим человеком в стране.
А оппозиция кричит, что у нас нет ротации кадров!.. Вот – пожалуйста.
До прихода Нарышкина в Думу ее с 2003 года возглавлял одноклассник тогдашнего директора ФСБ Патрушева – Борис Грызлов. Слава богу, не чекист, хоть и однокашник главного чекиста России.
Виктор Черкесов был председателем Государственного антинаркотического комитета. На этой должности его сменил другой бывший работник КГБ Виктор Иванов. При этом ситуация с наркоманией в России только ухудшается и ухудшается.
Быть может оттого, что ею занимаются те, кто считает, что горазды на все руки?
Тот же В. Иванов до того, как начать гонять наркоманов, 4 года проработал заместителем руководителя Администрации Президента России, а потом столько же времени помощником президента России.
Смежные с проблемами наркомании должности, господа, не находите?
Я уж скромно молчу, что очередной генерал ФСБ на очередной ключевой должности в Администрации Президента – это нонсенс, а не большая политика. Вернее, никакой, конечно, не нонсенс, а все то же реликтовое желание Путина держать под контролем вверенное ему народом политическое поле. А там – трава не расти…
Ну, она и не растет.
Сразу после разгрома партии «Правое дело» я беседовал с ее экс-лидером Леонидом Гозманом. Заговорили про Администрацию президента…
– Там есть умные люди, – уверенно заявил Леонид Яковлевич, – считать там всех дураками было бы совершенно неправильно, – которые понимают, что ситуация с монополией «ЕдРа» [11] просто загнала страну в тупик. Все связанные с этим опасности, которые видим мы с вами, в администрации тоже видят. Там есть люди, которые хотели бы, чтобы либеральная часть общества имела своих представителей в парламенте и не чувствовала себя в униженном и изолированном состоянии.
С другой стороны (администрации. – Авт.), хочется контроля. И когда они сталкиваются с ослаблением или потерей контроля, это вызывает у них инстинктивное беспокойство. А когда сталкиваются эти два мотива – контроль и усложнение политической системы страны, – они принимают решение в пользу контроля.
Уж не знаю, кого подразумевал Леонид Яковлевич под теми «умными людьми», кто хочет либерализации общества, – чекистов или, напротив, их антиподов, но окончательный механизм принятия решений в этой цитадели политической жизни России он сформулировал точно и емко: «когда сталкиваются эти два мотива – контроль и усложнение политической системы страны, – они принимают решение в пользу контроля». Судя по почерку, окончательную точку все-таки ставит профессиональный страх любого сотрудника КГБ перед потерей контроля.
Что это конкретно означает для страны?
То, что пока на политические решения влияют бывшие сотрудники КГБ, официальный уровень политического развития общества будет прямо пропорционален уровню развития этих людей. Ибо, как мы поняли, все непонятное и усложненное будет ими просто-напросто вытравливаться из системного политического поля.
Ну а то, что среди отечественных экс-чекистов не Карлы Марксы и не Джорджи Вашингтоны, вам, думаю, и без меня понятно. И в этом главная политическая порочность и проблема такого насыщенного пребывания этой категории людей во власти в России.
Приводить примеры, когда экс-сотрудник КГБ во власти при Путине – швец, жнец и на дуде игрец, можно бесконечно.
Тот же Сергей Иванов аж 6 лет – с 2001-го по 2007 г. – был министром обороны России. И это в стране, где традиционно сильны профессиональные военные кадры. Поэтому мотивировать такое назначение Иванова желанием Путина усилить Российскую армию невозможно. Позыв у Владимира Владимировича все тот же – контроль за одной из вверенных отраслей. Ну а то, что вооруженные силы России за это время пришли в тотальный упадок, мне лично детально объясняли два армейских генерала и маршал СССР: Ачалов, Ивашов и Язов.
Любопытный факт. Один из коллег Владимира Путина по КГБ Виктор Черкесов в свое время прославился тем, что в 1988 году инициировал последнее в СССР дело против диссидентов и инакомыслящих по 70-й статье – дело ленинградского отделения партии «Демократический союз» о распространении дээсовской газеты «Свободное слово» (Екатерина Подольцева, Юлий Рыбаков, Валерий Терехов и др.). Через несколько лет мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак ничтоже сумняшеся по протекции Владимира Путина поставит этого лютого борца с инакомыслием во главе питерских органов государственной безопасности. Ну а сегодня – не смейтесь, пожалуйста, – господин Черкесов избран депутатом Государственной думы от коммунистической партии.
Воистину неисповедимы пути чекистов во власти.
К слову, именно с Черкесовым связана скандальная история, которая, однако, наиболее верно и открыто показала истоки возникновения чекистского клана Путина, его назначение и перспективы.
В октябре 2007 года в одной из наиболее влиятельных газет России «КоммерсантЪ» была опубликована статья тогдашнего директора Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Виктора Черкесова «Нельзя допустить, чтобы воины превратились в торговцев». Броский заголовок перебивал и вовсе кричащий подзаголовок: «О «войне групп» внутри спецслужб».
Понятно, что публикация такого материала, связанного с внутриведомственной междоусобицей бывших работников КГБ, была делом экстраординарным. Ибо одним из строжайших негласных правил в главной спецслужбе России было (и является) золотое правило: не выносить сор из избы. Внутри разбирайся, но наружу – ни-ни.
А тут – сразу в федеральное СМИ!
Собственно, повод, заставивший Черкесова взяться за перо, сегодня не столь важен. Кажется, это была его схватка с тогдашним директором ФСБ Патрушевым. Повторяю, вряд ли есть смысл вникать в детали. Но один момент, связанный с этой битвой чекистских титанов, подчеркну особо. Оба – и Черкесов, и Патрушев – были Путиным в результате примерно наказаны. Именно за то, что сор из избы все-таки вынесли. Конечно, Черкесов более серьезно – он фактически был изгнан из власти, поскольку был инициатором «гласности», а Патрушев, как лицо пассивное, менее – «всего лишь» переместился в кресло секретаря Совета безопасности России.
Впрочем, куда важнее содержание статьи Черкесова. А оно, как я уже подчеркивал, при правильном прочтении дает ключ к пониманию феномена нашествия путинских чекистов во власть и их дальнейших перспектив в ней.
«Страна в начале 90-х годов пережила полномасштабную катастрофу. Известно, что после катастрофы система рано или поздно начинает собираться заново вокруг тех своих частей, которые сумели сохранить определенные системные свойства. Именно в таком смысле «чекизм» может быть принят к рассмотрению», – пишет Черкесов, оправдывая появление бывших сотрудников КГБ во власти.
Конечно, сии сентенции полны натяжек. С чего это, скажите-ка на милость, господин Черкесов взял, что «после катастрофы система рано или поздно начинает собираться заново вокруг тех своих частей, которые сумели сохранить определенные системные свойства»? Человечество знает сотни примеров, когда системы (то бишь государственный организм) так и не собрались, а продолжали жить осколками.
Наилучший пример тому – гибель СССР, так и не возродившегося вокруг того же «чекизма», который Черкесов считает естественно возникшим в России крюком, вытянувшим ее из хаоса 1990-х. Он так и пишет: «Падая в бездну, постсоветское общество уцепилось за этот самый «чекистский» крюк. И повисло на нем».
Но почему же не повис на крюке КГБ СССР?
Да потому что дело, конечно, не в какой-то конкретной корпорации – в данном случае «чекизме», а в конкретной исторической ситуации в стране и в мире. Я цитировал здесь трех высших руководителей КГБ СССР, с которыми мне довелось общаться и до которых Черкесову работать и работать, но все они отрицают отраслевое значение своей организации как некой самостоятельной силы, способной на такой глобальный поступок, как спасение Родины. (Предупреждение распада СССР комитетом госбезопасности – это иное дело.)
– Комитет госбезопасности и я, как начальник его аналитического управления, все предельно ясно видел и предвидел, – рассказывал, например, мне генерал КГБ Николай Леонов о распаде СССР. – Абсолютно все. И когда нас, работников того времени, в чем-то обвиняют, я отвечаю: «Пойдите в секретариат ФСБ, там, где хранятся копии всех информационных документов, которые исполнялись в то время сотрудниками того же аналитического управления, и опубликуйте их. Но почему-то и сегодня на этих документах лежит жесточайшая печать секретности. Мы все видели, но вот делать что-то реальное в то время, кроме Ельцина, никто не был в состоянии. Никто! И на этом можно заканчивать дискуссию. Какой смысл говорить о том, почему я ничего не делал?.. Да потому что я был не способен действовать!
Говоря проще, генерал Леонов имеет в виду, что все зависело от высшей власти в стране. От Горбачева с Ельциным.
К 2000 году, когда власть была у Путина, в России назрела схожая с началом 1990-х ситуация, грозившая распадом государства. А поскольку у всех в памяти были свежи воспоминания о том, как мгновенно ушел в мир иной Советский Союз, то сценарий такого рода будущего для России все воспринимали всерьез, а не гипотетически, как это было в 1991 году. Соответственно, понимали и что действовать надо решительно. К этому подталкивала сама ситуация, а вовсе не какие-то там «части системы, сумевшие сохранить свои свойства». КГБ в 1991 году был во много раз сильнее ФСБ образца 1999 года, но, как видите, ничего сделать не смог. Хотя, на мой взгляд, оправдываться чекистам той поры нечем.
Все эти «части системы» – представители «чекизма», к слову, все разрушительные 1990-е годы безропотно трудились в ельцинской России. Сам господин Черкесов возглавлял, как я писал, органы госбезопасности Санкт-Петербурга при злейшем враге советской власти Анатолии Собчаке. И неизвестно, где трудился бы сейчас, не приди к власти Путин.
Вот в конкретном президентстве Владимира Путина все и дело.
История вытянула его из разношерстного людского политического потока России конца 1990-х исключительно для одной конкретной миссии – взять под контроль целостность России. И Путин для этой роли сгодился.
А то, что Путину было сподручнее справиться со стоящими перед ним историческими задачами с помощью своих коллег по КГБ – людей приказа и без рефлексии, вовсе не означает, что вся эта чекистская рать только и делала все эти годы, что сплачивалась во имя спасения Родины и в ожидании миссии, подобной Путину, как это задним числом хочет представить в своей статье Черкесов.
Условно говоря, сгодился бы в преемниках Ельцина не бывший подполковник КГБ Путин, а, скажем, армейский генерал Лебедь (или кто-то из милицейских чинов), то Россию вытянул бы военный крюк (или милицейский). Будьте спокойны! Александр Иванович был человеком куда более радикальным и решительным, нежели Владимир Владимирович. Такой же шпана и хулиган, который умел драться, как в последнем и решающем бою. Да и бои на своем веку видел настоящие: с убитыми, ранеными, пулеметным огнем и горящими танками.
Так что аргументы товарища Черкесова о том, что у «чекизма» было некое предназначение в спасении Родины, – дутые. Это и откровения его старшего коллеги генерала Леонова подтверждают. Тем более что, как пишет сам Виктор Васильевич, в 1990-е годы в среде бывших сотрудников КГБ СССР «кто-то быстро отпал, вышел из профессионального сообщества. Кто-то предал. Кто-то стремительно «скурвился». И, кстати, этот неприглядный процесс перерождения вчерашних охранителей государства был в этом корпоративном сообществе не на самом последнем месте среди силовых ведомств России. В армии, например, такого масштаба профессионального предательства и исхода не было.
Да что там говорить… Я уже приводил пример переметнувшегося в стан Гусинского – идеологического врага, бывшего начальника товарища Черкесова и Владимира Владимировича Путина – руководителя 5-го Управления КГБ СССР Филиппа Бобкова. Что уж тут вспоминать о сотрудниках помельче. (Кстати, как только в 2000 году у Гусинского начались проблемы с Путиным, Филипп Денисович стремительно покинул олигарха.)
Вернемся же, однако, к без преувеличения эпохальной статье Черкесова.
Если выводы относительно исторической роли «чекизма» Виктор Васильевич делает неправильные, явно подгоняя роль своей корпорации под результаты проделанной ею работы, то вот дальнейшие варианты существования «чекизма» во власти Черкесов определил абсолютно точно. Провидчески.
Таких вариантов у Черкесова три. Вот как их видит сам Виктор Васильевич:
«Первый и наиболее благоприятный: преодолевая корпоративизм, карабкаться наверх, превращаться в нормальное гражданское общество. Чем быстрее в России сформируется полноценное гражданское общество, тем будет лучше для всех. В том числе и для моих коллег по профессии. Нельзя – глупо и бесперспективно – цепляться за корпоративные приобретения. Смешно после всего случившегося вставать в позу и говорить о себе как о «соли земли», об «элите элит». Лично я никогда не обменяю свои права гражданина на какие-то «элитные преференции». И твердо знаю – не я один».
Все верно, не находите? Есть только два «но»…
Во-первых, говорит обо всем этом Черкесов уже с опозданием. К 2007 году, как я неоднократно писал, надобность в таком «чекизме» у России давно отпала. Он выполнил свою локальную функцию крюка и должен был уступить место нормальному гражданскому обществу.
Но этого же не произошло ни тогда, ни даже спустя 5 лет!
Вы уже прочитали, какие манипуляции с представителями чекистского крюка произвел Путин сегодня, накануне своего очередного прихода в президентство. Одного в Думу, другого в Администрацию, третьего еще куда-то… Тут не то что гражданским обществом не пахнет, сам крюк становится похож больше на дыбу. Надеюсь, сегодня это прекрасно понимает и товарищ Черкесов. Понимает, что первый вариант его сценария исхода чекистов из власти давно устарел.
И во-вторых. Виктор Васильевич утверждает, что твердо знает, что не обменяет «свои права гражданина на какие-то «элитные преференции» не он один. Имея в виду, конечно, своих коллег – бывших сотрудников КГБ, которых Путин привел в большую власть.
Однако спустя 5 лет после столь громких слов одного из знаковых представителей «чекизма», кроме него (да и то большей частью из-за публичного скандала), путинскую вертикаль власти по таким вот «гражданским» соображениям не покинул ни один представитель «элиты элит» – выдвиженец Путина. И это очень важный момент.
Я уже писал, что менталитет сотрудников КГБ принципиально отличается от менталитета гражданских людей. Это люди целесообразности. Но при этом и само понятие целесообразности у них специфическое. Доминирует в нем не объективность происходящих под их руководством процессов и уж тем более собственная полезность делу, а как раз чувство корпоративного долга, о котором со знанием дела пишет Черкесов.
Грубо говоря, пока Путин не даст отмашку: шагом марш из власти (или не уйдет из нее сам, показав тем самым пример остальным), представители «чекизма» будут считать, что они продолжают спасать Россию. Всерьез. На самом деле. Хоть ты тресни! Ведь командир… пардон, Путин же об этом говорит…
Тем более что в большинстве своем путинские чекисты на всех уровнях устроились сегодня во всех смыслах неплохо. Вот что об этом пишет английский журнал «The Economist»: «Многие сотрудники из активного резерва направлены в крупные российские компании, как частные, так и государственные, где они получают зарплату, оставаясь одновременно в штате и на довольствии ФСБ. «Мы должны быть уверены, что компании не принимают решений, которые противоречат интересам государства», – поясняет один действующий полковник ФСБ. Попасть в фирму в качестве сотрудника активного резерва – это мечта, а не работа, говорит еще один ветеран КГБ: «Получаешь огромную зарплату и сохраняешь удостоверение ФСБ».
…Как тут не станешь державником?
Второй вариант существования «чекизма» в современной России, как пишет Черкесов, состоит в том, чтобы «достроить корпорацию и обеспечить с ее помощью долговременную стабильность и постепенный выход из глубокой социокультурной депрессии. Отчетливо понимаю, что в этом сценарии есть огромные риски. В том числе опасность превращения великой страны в болото образца худших латиноамериканских диктатур с их социальной замкнутостью и неофеодализмом. Но это не предопределено. Кроме негативного, корпоративизм может быть и позитивным».
Оставим часть выражений этого фрагмента статьи Виктора Васильевича на его филологической совести и обратимся к сути. А суть состоит в том, что Черкесов пытается наделить «чекизм» новой миссией, очевидно, понимая, что болтаться на крюке Россия вечно не может. И эта миссия ни много ни мало – «достроить корпорацию и обеспечить с ее помощью долговременную стабильность и постепенный выход из глубокой социокультурной депрессии».
При прочтении именно этот пассаж вызывает наибольшее недоумение. Зачем и куда еще «достраивать корпорацию» бывших работников КГБ? (Очевидно, что и Виктор Васильевич не в состоянии до конца избавиться от корпоративного духа, поэтому и не удержался, чтобы не ляпнуть эту откровенную глупость.) Почему именно когорта бывших работников КГБ способна вывести нацию из «глубокой социокультурной депрессии». (Почему, кстати, только из социокультурной?) Что, для этого в стране нет гражданских специалистов по социальным проблемам и культуре? Почему процессы достраивания корпорации чекистов и стабильность в российском обществе вещи взаимосвязанные?
В общем, как я писал, Путин наделил своих экс-коллег по КГБ всеобщим убеждением, что они способны решать абсолютно все вопросы в государстве. И боюсь, что избавить их от этого заблуждения уже невозможно.
Собственно, второй вариант Черкесова сегодня и действует в России. «Чекизм» от нечего делать и от биологической невозможности добровольного ухода из власти взялся наводить «долговременную стабильность» (она же – эффективный застой), а великая страна при этом превратилась в «болото образца худших латиноамериканских диктатур с их социальной замкнутостью и неофеодализмом».
Правы оказались, Виктор Васильевич.
Права в разговоре со мной оказалась и Ирина Хакамада, которая «рассматривала Владимира Владимировича как бескровного Пиночета».
Пиночет, кстати, фигура не однозначная, как и Путин, о чем я всегда говорю. Но беда всех Пиночетов, что они никогда вовремя не уходят из власти, сделав с ее помощью необходимое для истории дело.
Собственно, это же происходит сегодня и с Владимиром Владимировичем. Причем мотивы своего пребывания во власти, кроме расхожей риторики о «воле народа», Путин выискивает уже в необходимости устранения пороков, которые и порождает его же пребывание во власти.
Веселенькое дельце перекладывать с больной головы на здоровую, а потом еще и предлагать ее лечить!
Но всему, как известно, в этом мире приходит конец. В том числе и такому цепкому и въедливому явлению, как «чекизм» в российской власти. Но если лет 5–7 назад когорта бывших сослуживцев Путина по КГБ и вся созданная с их помощью пирамида чекистов помельче имела шанс уйти из властной вертикали под аплодисменты в ореоле спасителей Родины, то сегодня, боюсь, одним лишь освистыванием дело не обойдется.
Что же может произойти?
«Третий, не совместимый с жизнью сценарий состоит в том, – пишет Виктор Черкесов, – чтобы повторить все катастрофические ошибки, приведшие к распаду СССР. Начать безоглядно критиковать «чекистский» крюк и в итоге, сломав его, обрушить общество в новый социально-политический кризис».
Не очень понимаю, при чем здесь «катастрофические ошибки, приведшие к распаду СССР» и безоглядная критика чекистского крюка? Явления абсолютно разного исторического порядка. Не уверен, что «слом» чекистского крюка обрушит «общество в новый социально-политический кризис», как пишет депутат Госдумы от КПРФ Черкесов. Но зачем же доводить общество до того, чтобы оно и впрямь взялось ломать крюк, на котором уже, к слову, болтается аж 12 лет, не пойми почему и зачем?
Не знаю, предвидят хотя бы теоретически такой финал своего хождения во власть представители «чекизма» или нет, но, судя по всему, добровольно ее покидать не собираются.
Вот что пишет по этому поводу известный экономист и бывший советник президента Путина Андрей Илларионов: «Представить себе, что не один Владимир Путин, а сотни и тысячи людей, которые получили все эти позиции, возьмут и так просто спокойно уйдут, – конечно, было бы нелепо, это иллюзорно. Естественно, они будут делать все возможное, для того чтобы остаться у власти. Между прочим, вместе с Путиным или без Путина – это вопрос как бы важный, но тем не менее не такой важный…»
Вообще, конечно, «варианты» Черкесова полны противоречий, логических несостыковок и натяжек. Поверхностны. Исторически безграмотны. Тотально самооправдательны. Но!.. Это первый и единственный на сегодняшний день более-менее честный анализ проблемы «чекизма» во власти, сделанный, как я говорил, одним из ее наиболее ярких представителей. И в этом смысле «труд» Черкесова уникален.
К тому же, ознакомившись с «криком души» Виктора Васильевича, мы лишний раз можем убедиться, насколько неповоротлива и консервативна система «чекистского крюка», выстроенная Путиным. Сказав «а», заявив, что пора бы слезать с крюка в гражданское общество, Черкесов словно одергивает себя и в двух оставшихся вариантах доказывает жизнеспособность «крюка» в современной России.
И это – «прогрессивный» Черкесов, которого склока с Патрушевым загнала в угол, спровоцировав невиданное для путинцев-чекистов откровение. Что же говорить об остальных? О тех бывших сотрудниках КГБ, что по-прежнему при большой власти в России, которую, к слову, фактически отнимают у гражданских профессионалов? Они-то ведь и впрямь продолжают считать себя миссией, спасающей Россию.
И будут считать до тех пор, пока Путин добровольно не уйдет из власти, подхлестнув их своим примером. Или пока под их окнами не возникнет ревущая толпа, которой надоело болтаться на чекистском крюке.
Какой из таких сценариев вам кажется гуманней?
Мне – первый.
Но, например, все тот же Андрей Илларионов полагает, что «чекизм» сегодня впечатлен примерами Саддама Хусейна, Мубарака и Каддафи, поэтому ни о какой либерализации российского общества речь идти не может: «Они слишком хорошо себе представляют, что произойдет в том случае, если они дадут слабину и если вдруг власть выпадет из их рук. У них нет другого выхода, кроме как защищаться изо всех сил. И, собственно говоря, этот вариант всегда рассматривался как запасной, как резервный, как вариант на самый крайний случай. При прочих равных условиях они, конечно же, предпочли бы к нему не обращаться. Но уж если на то пошло, уж если, как говорится, вы нас на это толкаете, если вы об этом нас просите – ну, уж пеняйте на себя, вы уж извините. Сейчас пока проходит легкая такая разминка с провокациями, легкая разминка с дискредитациями, а дальше уж извините».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.