Слон из мухи

Слон из мухи

Теперь вернемся к общему свойству бюрократического аппарата, т. е. системы управления, в которой подчиненных поощряют и наказывают начальники. Раз созданный, этот аппарат сделает все для того, чтобы его не только не упразднили, но и не сократили. Наоборот, он будет создавать или выдумывать себе работу, с тем чтобы как можно больше расшириться. Это тоже имеет начало в сути аппаратной службы. Поступает в спецслужбу молоденький лейтенант. Он что, и на пенсию хочет уйти лейтенантом с окладом лейтенанта? Нет, конечно, он хочет стать как минимум полковником, но полковниками хотят стать все, а должностей полковников мало. Что делать?

Вот тут, к сожалению, нет недостатка в решениях этого вопроса. В распоряжении бюрократического аппарата масса способов имитировать свою полезность, свою загруженность работой.

К примеру, можно выдумывать себе никому не нужную работу, а любой пустяк превращать в проблему огромной важности, для решения которой требуется много людей. Пугать высокое начальство, в нашем случае — государство, этими проблемами и требовать увеличить данной спецслужбе штат, ассигнования и т. д. А с увеличением штата растет, разумеется, и количество желанных генеральских и полковничьих должностей.

Давайте с этой точки зрения рассмотрим в качестве конкретного примера дело Андрея Соколова. В 1998 г. он написал на стене возле Ваганьковского кладбища лозунг: «Зарплату рабочим!» и на памятнике на символической могиле Николая II на этом кладбище взорвал ночью (чтобы никто не мог пострадать) небольшой заряд охотничьего пороха. Это даже не вандализм, хотя кассационные инстанции, в конце концов, так квалифицировали это преступление. Поскольку могила не настоящая, а памятник над ней не охранялся государством. Это, в худшем случае, хулиганство, если не обращать внимания, зачем это было сделано и, соответственно, на статью 39 УК РФ «Крайняя необходимость», которая не считает преступлением действия, направленные на пресечение более тяжкого преступления. А мошенничество с зарплатой, в данном случае, было более тяжким преступлением, нежели хулиганство.

Раньше, когда правоохранительные органы действительно боролись с преступностью, от следствия и суда требовалось проводить суд в сжатые сроки после совершения преступления и открыто, поскольку приговором по данному преступлению предотвращали аналогичные преступления. Между прочим, в связи с требованием скорости следствия и суда была введена и норма срока давности, т. е. если суд не удается провести в течение определенного для каждого преступления срока, то его вообще не проводят — бессмысленно, поскольку приговор по такому делу уже никакое преступление не предотвратит. А теперь посмотрим, как развивалось дело Андрея Соколова с точки зрения этого основополагающего принципа правосудия.

Андрей не скрывается, его задерживают, и он сразу же и с готовностью во всем сознается, поскольку данный акт является предметом его гордости. Если бы дело происходило в каком-либо захолустном Заплюйске, в котором отсутствует местный отдел ФСБ, то милиция на следующий же день привезла бы Соколова к судье и судья назначила бы ему 10 суток, чтобы не разбираться, является ли мошенничеством невыдача зарплаты. И предоставила бы Соколову возможность бесплодно жаловаться на себя в кассационные инстанции и в газеты. Такой суд был бы заведомо несправедлив, но принцип правосудия — быстрота и наглядность — был бы соблюден.

А теперь посмотрите, как это происходит в Москве, в которой на Лубянке кормятся тысячи паразитов Федеральной службы безопасности. ФСБ возбуждает против Андрея дело по обвинению его в терроризме и радостно начинает вести следствие целых 2 года! А что расследовать, если все было известно в первый же день? У меня нет материалов того дела Соколова, но мы публиковали страницы из 30 томов дела на Губкина, который в это же время сидел под следствием по обвинению в насильственном захвате государственной власти. Так там на многих страницах шли протоколы допроса Губкина, в котором следователи Федеральной службы безопасности настойчиво пытались выяснить, откуда коммерсант Губкин взял 100 долларов, чтобы сделать своей жене подарок к дню рождения в тысяча каком-то году. Какое это имеет отношение к захвату власти в России, к тому, в чем Губкин обвинялся? А никакого, но если держать подследственного годами в следственном изоляторе, то надо же время от времени подшивать в его дело какие-то новые бумаги, чтобы создать видимость работы? Так и с Соколовым. Продержав его 2 года в тюрьме, провели закрытый суд, т. е. поправ наше пресловутое «правосудие» и Конституцию по всем статьям. Почему?

Потому, что у настоящих борцов с преступностью задача искоренить преступность, в связи с чем они проводят суд скорый и открытый. А у российских судов и Федеральной службы безопасности задача обратная — самим вместе с преступниками паразитировать на обществе, на налогах собираемых с населения. Ведь Андрей Соколов, которого с 19 лет ФСБ таскает по тюрьмам, за свою жизнь не имел заработка, чтобы нормально содержать собственную семью. Но как только его арестовали, он стал кормить десятки капитанов, майоров, полковников в ФСБ. Поскольку на время следствия над Соколовым они получили оправдание тому жалованью, которое они получают и прожирают, а как же — они ведь следствие ведут по делу о терроризме и их служба и опасна, и трудна!

Правда, если говорить об этом конкретном деле, то такому поведению ФСБ вроде бы имеются и другие мотивы. Дело в том, что Андрей Соколов коммунист, не предавший свои идеалы, а работники ФСБ это сплошь бывшие члены КПСС, предавшие свои коммунистические клятвы. Скажем, руководитель следственной бригады по делу Соколова в СССР был даже парторгом отдела. А, как известно, самая лютая ненависть — это ненависть предателя к тому, кого он предал. Например, наибольшие зверства в Великую Отечественную войну творили власовцы-предатели. Немцы, если им было нужно, советских людей просто убивали, а власовцы норовили еще и поиздеваться. Поэтому ненависть ФСБ, прокуратуры и суда к молодым коммунистам вроде бы объясняется ненавистью предателей к преданным. Но на самом деле это не так. Здесь нет никакой политики, здесь только подлая животная алчность. Ведь уже давно ни в КГБ, ни в ФСБ или ЦРУ в США никто не вступал, чтобы служить каким-то идеалам или хотя бы Родине. Туда идут, чтобы получать большие деньги при непыльной работе. Нет никаких сомнений, что эти «профессионалы» ФСБ без каких-либо угрызений совести служили бы и в гестапо. Впрочем, гестапо — это неудачный пример. Шеф гестапо Мюллер за такую службу либо повесил бы этих «профессионалов» в назидание другим, либо отправил бы на Восточный фронт в штрафной батальон. Так нагло и тупо имитировать свою деятельность спецслужбы могут только при абсолютно тупых руководителях государства, а абсолютные кретины во главе СССР и США замелькали только в последние десятилетия.