Лицо японского христианства

Лицо японского христианства

Почему в Японии нет христианства? Нет, оно, конечно, есть. Но почему его так мало, почему оно почти не заметно? Странность заключается в том, что, несмотря на разбросанные там и сям по мегаполисам протестантские церкви и множество разъезжающих на велосипедах молодых американских миссионеров-мормонов, а также стучащихся в двери Свидетелей Иеговы и тому подобных религиозных просветителей, для многих японцев христианство – это всего лишь красиво украшенный зал бракосочетаний, позаимствованный из голливудских фильмов.

Напрасными оказались все старания множества христианских проповедников различных исповеданий, все усилия католических миссионеров позднего Средневековья и Нового времени, а также протестантов, которые вложили в XIX–XX веках миллионы в пропаганду истинной веры и так ничего и не получили взамен. Эксперимент с христианством не удался.

Однако склонные к синтезу японцы и в этой сфере создали свою амальгаму – японские христианские движения. Их основатели были так или иначе знакомы с западной культурой и учились в основном у американских миссионеров. Но на то они и японские христианские движения, чтобы не быть похожими на западные.

Японское христианство начала XX века было духовным движением высших слоев общества и никак не касалось простых людей. Один из корифеев японского христианства, Утимура Кандзо, был удивительно плодовитым писателем и первым, кто пытался пересадить христианство на национальную почву. Будучи родом из самурайской семьи, он стремился соединить кодекс бусидо с христианством. «Бусидо – великолепное изобретение Японии, – писал он, – но сам по себе кодекс не может спасти Японию. Христианство, включенное в бусидо, будет самым лучшим изобретением в мире. Это спасет не только Японию, но и весь мир. Независимость, ненависть к деньгам, преданность – эти качества и добродетели, сделавшие даже апостола Павла настоящим самураем, суть олицетворение духа бусидо».

Японские христианские движения, возникшие уже после войны, были ближе к народу и отвечали его чаяниям. В целом они представляли так называемое спиритуалистическое мировоззрение, не отличавшееся принципиально от космологии японских народных верований. Их интерпретация Нового Завета и сотериологические представления, проецируемые на мир духов предков, учитывали взаимосвязь мира сего и мира загробного.

Эту связь двух миров они выражали символически через молитвы, проповеди и другие обряды. Духовные лидеры этого толка утверждали, что японское народное мировоззрение есть по сути мировоззрение Иисуса и его приверженцев первых лет существования христианства.

Сугита Котаро, основатель христианской церкви «Глориос Госпел», советовал ее членам молиться от имени предков, чтобы слово Божие достигло их душ в мире мертвых. «Это чрезвычайно эгоистично с нашей стороны, – заявил он, – думать, что Бог может ненавидеть тех, кто жил до Богооткровения Христа, и любит только тех из нас, кто смог познать Его учение на протяжении последних двух тысяч лет».

Лидеры других движений обнаруживают еще большую уверенность в эффективности молитв за усопших и действенном влиянии проповедей на загробный мир. Тэсима Икуро, основатель движения «Ориджинал Госпел», учил, что вместо чтения буддийских сутр надо читать стихи из Библии.

Благодаря чтению Библии для мертвых родственников, их блуждающие души смогут определиться в пространстве, выбрать правильное направление и прийти к Христу. В отличие от западных миссионеров, Тэсима говорил, что нет необходимости выбрасывать буддийский алтарь и мемориальные таблички, а наоборот, предлагал открыть его дверцы и читать Библию перед ним.

Не мог японец принять христианство в одиночку и оставить весь род, всех своих предков без спасения. Поэтому идея семейной солидарности оказала непосредственное влияние на видение путей спасения умерших предков. И японцы придумали так называемое заместительное или искупительное крещение.

Это означает, что если японец крестится сам, то автоматически крестятся и все его предки. Когда японцы впервые приходят в одну из Церквей духа Иисуса, их знакомят с Евангелием и предлагают принять крещение для своего собственного спасения, но в то же время объясняют, что возможно также спасение их предков путем искупительного крещения. Для этого достаточно назвать имя умершего, степень родства и принять крещение от имени предка.

Очень важно отметить, что Церковь также проводит искупительное крещение для мидзуко, мертворожденных и абортированных младенцев, что крайне актуально для верующих женщин, поскольку Япония – это страна абортов. Таким образом, Церковь духа Иисуса помогает японским женщинам побороть чувство вины и проклятие, ассоциируемое с духом мидзуко. Благодаря этому ритуалу «благая весть о прощении грехов доходит до умерших, а их души переносятся из ада в рай».

Хотя многие японцы христиане глубоко озабочены спасением своих предков, многие также боятся возможного несчастья татари, от которого они могут пострадать в результате действия злых духов умерших людей, известных как онрё. Подобная обеспокоенность имеет глубокие исторические корни, она была особенно широко распространена в эпоху Хэйан (784–1185). С давних пор существует поверье, что духи людей, умерших насильственной или безвременной смертью из-за войны или других непредвиденных случаев, страдают от ненависти и горечи и возвращаются в мир живых, чтобы им вредить.

Конечно, западным миссионерам и теологам нечего было предложить на практике японцам христианам, которые считали, что духи онрё их тревожат. А вот священники японских христианских движений, в отличие от своих западных коллег, не считали подобные опасения надуманными и предпринимали конкретные действия для такой защиты, направляя молитвы в мир мертвых. Учение о силе молитвы, действенном влиянии проповеди на мир духов и заместительном крещении не только обеспечивало спасение мертвых, но и системно охраняло живых от потенциально опасных духов.

Известный исследователь японских христианских движений Марк Мюллинс считает, что последователи подобных японских христианских движений никогда не превышали десяти процентов от всего христианского лагеря страны, а он, в свою очередь, никогда не превышал двух процентов японского населения. Несмотря на все старания японцев адаптировать христианское учение и укоренить его на национальной почве, все эти движения смываются дождем времени. Они оказываются совсем не актуальными для очередного поколения последователей.