Правильно заданный вопрос — это ответ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Правильно заданный вопрос — это ответ

…Ну да, отсутствие врагов расслабило римский характер…

…Ну да, пристыковка нестандартных частей к Империи сделала всю конструкцию неустойчивой, а культурная стандартизация (романизация) не успела окончательно интегрировать всех подданных в единое культурное поле, в сообщество с едиными ценностными категориями…

Хотя успехи были налицо. Вот, скажем, вечно зудящая Испания. Раз за разом покоряли римляне диких горцев в Испании. А туземцы все бастовали и бастовали. Потому что деревенская дикость постоянно воспроизводила себя. Рим понимал, что «оцивилизовать» страну можно только одним способом — «огорожаниванием». Собственно, Город и Цивилизация — это синонимы… Поэтому римляне постоянно возводили в Испании город за городом. И добились больших успехов — разрушили варварские ценности и внесли свои: урбанизированные горцы к I веку нашей эры полностью переменили свой образ жизни на римский. Вот как описывает этих «новых испанцев» Страбон: «Турдетанцы… даже забыли свой родной язык. Большинство из них стало латинскими гражданами… все они почти обратились в римлян. Основанные города ясно обнаруживают перемену форм гражданской жизни… Среди них находятся и кельтиберы, которые некогда считались самыми дикими из всех».

Оцивилизованных дикарей римляне называли togati — облаченными в тогу, принявшими римский образ жизни. Позже Советской власти эксперимент по переодеванию горцев в пиджаки удался чуть хуже — едва ослабла вожжа, дикари взялись за автоматы.

…Все так. Тем не менее вопрос остается. Попробуем его четче сформулировать…

Цивильный характер римлян, пришедший на смену деревенскому, сделал их менее боеспособными, более изнеженными и гедонистически настроенными. Но почему бы и не быть гедонистами — в отсутствие сопоставимых врагов? Если ситуация не требует ежеминутного напряжения сил, зачем корячиться в едином порыве и всенародном сплочении? Есть профессиональная армия, она пусть решает мелкие вопросы с варварами. Есть внутренние войска и полиция, они пусть решают проблемы с террористами и заговорщиками.

Пристыковка разношерстных провинций, конечно, не прибавила империи единства. Но кто мешал просто брать с провинций дань? Если у империи есть силы подавлять перманентные восстания и постепенно-постепенно окультуривать, «оримлинивать» провинциалов — какие проблемы? Ну и пусть империя будет аморфной, склепанной из разномастных кусков — один железный, другой ситцевый, третий деревянный, четвертый вовсе из дерьма… Имея силу, можно поддерживать их до полной культурной победы.

Но мы уже знаем, что силы не было. Куда-то ушла вся сила, набранная за золотой век Антонинов. И талантливому политику Диоклетиану досталось только реанимировать труп. Дребезг…

Сила общества в его экономике. Что случилось с цветущей экономикой империи, почему до Диоклетиана докатились только объедки, почему экономика почти исчезла, приняв вид натурального хозяйства? Тому есть несколько причин…

Как-то я спросил молодого и прыткого умом журналиста Диму Назарова, отчего, по его мнению, распалась Римская империя.

— А оттого, — ни на секунду не задумываясь, с ходу проинтуичил он, — что цивилизация — как пожар: она распространяется вокруг, пока есть горючий материал. Как только он кончается, огонь цивилизации гореть перестает.

Это метафора. Можно представить себе процесс распространения цивилизации и несколько иначе. Вообразите себе карту Средиземноморья. Вот из яркой точки Рима начинает раздуваться, разливаться голубое цивилизационное пламя, которое сначала охватывает итальянский «сапог», потом, лизнув Грецию, оно несколько меняет цвет на более благородный золотистый с прежней голубой искринкой. Раздувается, раздувается, захватывая все большие территории вокруг срединного моря… Но что это? Цвет по мере расширения постепенно меняется, он становится менее насыщенным и более жидким. Это нормальное физическое явление — концентрация исходного материала меняется, цивилизационный раствор становится жиже. Империя растет быстрее, чем могут рождаться люди — цивилизаторы. Поэтому цвет и бледнеет, и даже меняется кое-где из-за включений чужеродных культур.

А что происходит на границах расширяющегося цивилизационного пузыря? Диффузия. Инфильтрация. Граница есть, но она культурно проницаема. В темный варварский мир проникает цивилизация, а обратно диффундирует варварство. Вблизи границы это выглядит так. В темном пространстве варварского мира вспыхивают, расширяются и почти гаснут золотые искры цивилизации, а внутри имперских границ вдруг возникают и расширяются, закрашивая цивилизационное золото черным мутные облачка варварства. Этот «туннельный эффект» вызывает культурное кипение возле расширяющих границ империи.

Империя постепенно расширяется, слабея, теряя концентрацию прежнего насыщенного раствора, разбавляясь дичью, но и, в свою очередь, разбавляя темную дичь. И, наконец, ослабевшая империя лопается, словно перезревший дождевик, осеменяя окружающий варварский мир искрами цивилизации, которые вскоре разгорятся вновь.

Империя лопается. Или тихо сдувается, как тихо и бесславно сдулся в Средние века Испанский проект. А какая была затея!.. Но не хватило испанцев. Просто как таковых. Цивилизаторы кончились. Растворились в мировом пространстве. Мир оказался слишком велик. Зато из Европы начали расти другие проекты — французский, английский… Почему из Европы? Потому что именно ее Рим осыпал своими искрами.

Выше мною нарисована красивая картинка — прямо цветной мультфильм, но из него совершенно неясно, в чем же суть экономической слабости Римской империи. Да, демографически носителей определенного менталитета, коих мы смело именуем тут цивилизаторами, могло не хватить на всю планету. В культурном плане тоже ясно — уезжая из столицы цивилизовывать деревню, любой цивилизатор дичает, как студент в армии. Но экономика, экономика-то здесь при чем? Она, напротив, должна расти от завоеваний! Ведь от гуманитарно-цивилизаторской, целиком затратной модели Сципиона Рим отказался.

Не мог не отказаться… Модель Сципиона, то есть полная культурная и политическая автономия покоренных стран (исключая запрет на ведение войны), могла держаться только за счет римского меча. А меч чего-то да стоит. Ни одна экономика, наверное, не потянет на себе добровольного мирового жандармства. Даже экономика США. Ни людей не хватит, ни бабла.

Римская экономика действительно росла в период начальной Империи. С завоеванных территорий текло богатство, за процессом сбора налогов следили римские наместники… Присланные деньги исправно цивилизаторствовали: на них строилась инфраструктура — акведуки, дороги, содержалась профессиональная армия… Читатель помнит, что только в раннереспубликанском Риме армия была крестьянским ополчением. Впервые римляне столкнулись с тем, что крестьяне не могут одновременно и пахать, и долго воевать, еще в IV веке до нашей эры. То была десятилетняя война с вейянами. Именно тогда римские крестьяне, обычно воевавшие только летом (пока растет посеянный урожай и погода благоприятствует) впервые остались вдали от дома и зимой. И именно тогда воинам начали впервые платить зарплату из казны.

Потом были три долгих Пунических. Потом длинная война с лесными тевтонскими дикарями… Противоречие между войной и крестьянствованием обострилось до предела, об этом противоречии и необходимости армейской реформы говорил со своими единомышленниками еще Сципион Старший. Но переход к наемной армии начал осуществляться много позже, при Гае Марии — выдвиженце Сципиона Младшего.

И вот армия стала наемной. Одни люди теперь воевали, другие сеяли. Произошел очередной виток той самой знаменитой специализации, которая так огорчает Григория Пантелеймоновича Черного. И которая покончила с демократической Республикой и положила начало Империи…

Пока империя расширялась, деньги из завоеванных богатых и культурных областей исправно текли в Рим. Но потом Рим расширился настолько, что вышел на свои естественные границы.

Что такое «естественные границы»? О, у этого понятия есть разные смысловые грани — природно-географические, экономические… Я писал в первой части книги о ландшафтах и ареалах, приспособленных для обитания определенных культур и носителей конкретных паттернов поведения. (Точнее, наоборот — культура есть приспособительный механизм для обитания в определенных географических и климатических условиях.) Писал о том, что римляне так и не смогли закрепиться вне зоны произрастания знаменитой средиземноморской триады — виноград, оливки, зерно.

Но сейчас объясню еще проще, буквально на пальцах. Слева, то есть на западе (по привычке чуть не написал это слово с большой буквы), Рим уперся в Атлантический океан. В океане не было никого, кто мог бы заплатить дань или налоги. На юге, то есть в Африке, римские легионеры пересекли зеленую полосу жизни, дошли до Сахары и остановились, глядя, как ветер гоняет перекати-поле по безжизненным пескам. Они не знали, что Сахара — порождение человеческих рук. За 4–6 тысяч лет до глядящих на эти пески железных легионеров здесь жили люди и занимались подсечным земледелием и скотоводством. Тогда в Сахаре была буйная растительность, текли реки, в озерах плескалась рыба. Наскальные рисунки и фрески рисуют богатый животный мир северной Африки — бегемоты, буйволы, носороги, слоны, антилопы…

Опустынивание, которое началось полмиллиона лет тому назад, до прихода в эти места человека шло едва-едва. Люди сильно подстегнули его, сделав необратимым, это случилось за три тысячи лет до того, как сюда ступила нога римлян. Подсечное земледелие, при котором древнейшие люди выжигали растительность для новых посевов, а также выпас огромных стад скота, который привел к выбиванию копытами плодородных почв, спустили курок природного процесса и привели к стремительному иссыханию почвы. Позже (уже после крушения Римской империи) пришествие арабов-кочевников поставило окончательную точку на этой местности, совсем уничтожив последние крупные оазисы на территории Сахары, а также ту зеленую полосу жизни, которая отделяла пустыню от Средиземного моря и служила местом обитания карфагенской цивилизации.

Такое бывало в истории человечества не раз. Известна античная поговорка «козлы съели Грецию». Неумеренное разведение коз в Греции привело к тому, что эти вонючие животные полностью выжрали растительность и выбили почву своими острыми копытцами. Старались не только козы, но и их хозяева. Каждый античный город был окружен огромной свалкой. Горы мусора вокруг Рима достигали высоты 14-этажного дома… Это к вопросу о том, что современная цивилизация нарушает-де своими заводами экологическое равновесие и загрязняет среду. Современность в удельном измерении (на душу населения) губит среду гораздо меньше, чем ее губили наши неграмотные предки…

Напомню, кстати, что именно римляне истребили несколько крупных видов животных — североафриканских слонов и львов. Между прочим, римляне истребляли животных, не только убивая на своих многочисленных аренах, но и просто так, для «пользы дела», поскольку считалось, что крупные звери мешают сельскому хозяйству.

А возьмем античное кораблестроение! За тысячи лет существования в Средиземноморье разных цивилизаций людьми были наделаны тысячи и тысячи многопалубных кораблей для обширной морской торговли и войн, причем войны и штормы губили корабли сотнями, после чего строились другие сотни судов. Мы помним, как римляне теряли корабли целыми флотами… Так вот, именно античное кораблестроение, античное строительство и античная металлургия полностью вывели леса в Средиземноморье. Прекрасные хвойные леса с мачтовыми кедрами, соснами. Жаль, конечно, но что поделаешь — цивилизация требует жертв не только среди людей.

…Глядя на великую желтую пустыню, расположенную на краю их мира, римляне даже не подозревали, что видят дело рук человеческих. Они просто развернулись и ушли. Вернулись в пока еще существующий на севере Африки зеленый пояс. А вот в Египте, по зеленым долинам Нила Рим дошел до лесов экваториальной Африки, понял, что ловить тут, кроме пигмеев и малярии, нечего, и снова развернул сандалии.

…На Востоке у Рима был агрессивный сосед, которого никак не удавалось завоевать — Парфия. А когда удавалось завоевать, не удавалось удержать — мешали то восстания, вспыхнувшие в тылу, то чума.

…На Севере была тайга. Та самая, которая нарисована на карте растительности Евразии и тянется от Тихого океана до Атлантического и которая в реальности в Европе давно уже не существует — сведена в результате деятельности человека. А при римлянах еще была. Жили в тайге дикие люди — германцы. Их можно было завоевывать аж до самых северных морей — были такие планы, как мы знаем, но не было экономического смысла.

Здесь мы уже упираемся в экономическое определение естественных границ. Как отмечает Гайдар (тот самый!) в своем монументальном труде «Долгое время», существуют войны рентабельные и нерентабельные. Расширившись до своих естественных границ, Рим исчерпал пределы рентабельных войн — практически все богатые страны были уже им завоеваны, на краях ойкумены оставались только дикие племена, завоевывать которые было невыгодно: деньги потратишь, а взять с голытьбы нечего.

Итак, пределы экстенсивного роста были достигнуты. Все путное было захвачено (кроме Парфии, за которую, тем не менее, периодически повоевывали) и приносило доходы, а все нерентабельное только отнимало деньги. Отнимало потому, что варвары периодически совершали набеги на римские окраины, чиня разор, порой этим дикарям приходилось даже приплачивать, чтобы они спокойно вели себя на границах и не совершали набегов на римские территории. Кровопролитные войны по усмирению голозадых варваров приносили только убытки и никаких прибылей. Но самое страшное, что войны эти становились все тяжелее и тяжелее. Почему?.. А восстановите в памяти мультипликационную картинку, которую я рисовал выше… Внутри дышащих границ Империи клубятся темные облачка варварства, а за ними, в варварской темноте, также клубятся золотистые облачка цивилизации — это цивилизаторские навыки проникают к варварам. В первую очередь навыки военные. Скульптуры и картины были дикарям не нужны. А вот военную и околовоенную технику папуасы всех стран, времен и народов перенимают быстро и успешно. Обучаются даже на «Боингах» летать, как выяснилось… Так что в военной технике (но не в организации военного дела — для этого внутренняя культура нужна) варвары почти сравнялись с Римом.

…В общем, расширяться Рим перестал. Приток золота и рабов сократился, рабы подорожали. Естественно, себестоимость продукции выросла, поскольку раб — основная производящая единица античного общества. Раб чем хорош? Ему не надо платить зарплату, за харчи работает. А чем раб плох? Да тем же самым — он не получает зарплату. То есть не является Потребителем (видите, это уважаемое слово стараюсь писать с большой буквы). Раб не тратит деньги = раб ничего не покупает = раб не способствует развитию экономики. Он наполовину изъят из экономики, он присутствует в ней только как производящая сила. Представьте себе, что в стране все рабы и только двое свободных. Им принадлежит весь рабский труд. Они между собой его обменивают. Вот и вся экономика в стране — из двух человек… В Римской империи тоже было мало экономики. Да, товарно-денежные отношения были очень развиты. Но их было мало: только каждый тридцатый человек в Риме был вовлечен в товарно-денежные отношения. Процентные ставки по кредитам (20–25 % годовых) превышали прибыль мануфактур (12 % годовой прибыли) и были рассчитаны на военные победы, трофеи, налоговые откупы, а не на производство.

Экономика у Рима была маленькой, а расходы — большие, и год от года они росли. Армия, в начале Империи составлявшая 200 000 человек, выросла к IV веку до 500 000! Расставшись с республикой и став обычной деревенской империей, Рим попал в ту же ловушку, что и прочие аграрные государства — постоянно растущее налоговое бремя в связи с растущими расходами на наемную армию. И как только налоги перевалили критический рубеж, экономика рухнула.

Две опоры было у античности — полисная демократия и принцип «свободные люди налогов (дани) не платят». Нужда заставила императоров брать налоги со всех граждан (для расширения налогооблагаемой базы в 212 году гражданами Рима были объявлены все свободные римские подданные). А демократия отмерла за ненадобностью с появлением регулярного войска. Оба столпа рухнули. А с ними и Рим.

Родившись как городская республика, Рим умер как деревенская империя…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.