Медведевщина

Медведевщина

Медведевщина

Михаил Делягин

Политика Экономика либералы Дмитрий Медведев

либеральное безумие захлёстывает Россию

Лидер "Единой России" премьер Медведев выступил с целым рядом фундаментальных заявлений, исчерпывающим образом характеризующих социально-экономические власти нашей страны, полностью контролируемые либеральным кланом.

На коллегии Минфина он заявил: "состояние российской экономики гораздо лучше, чем в прошлые исторические периоды" — притом, что буквально накануне этого, во время "прямой линии" президента России В.В. Путина, выводимые на экран СМС-сообщения россиян нередко содержали слово "разруха" как характеристику положения дел в стране. Этот термин вернулся в общественный лексикон впервые после гражданской войны — и руководитель "Единой России" и правительства этим, похоже, вполне удовлетворён.

Традиционное гадание на нефтяной гуще

Выступив в Госдуме с отчётом о деятельности возглавляемого им правительства, Медведев дал потрясающий пример самодовольной безграмотности.

По его мнению, главной проблемой правительства является удешевление нефти и другого экспортного сырья.

Не примитивная структура экономики, не чудовищный произвол монополий, не африканская коррупция, не незащищённость собственности, не убивающий хозяйства искусственный "денежный голод", не беззащитность производителя перед административным произволом и многие другие проблемы, о которых вот уже скоро 30 лет национального предательства не говорит только ленивый…

Председатель правительства и руководитель крупнейшей партии великой России искренне считает главной проблемой удешевление экспортного сырья. Вероятно, он даже не подозревает, что нынешняя острая фаза кризиса — с девальвацией рубля, паническим бегством капитала и дискредитацией государственности как таковой — началась ещё в январе 2014 года, когда нефть стоила дороже 100 долл./барр. (да и конфронтации с Западом никто не мог себе представить). И кризис начался не из-за дешёвой нефти, тогда она была ещё очень дорогой, — а из-за тотальной коррупции, произвола монополий и принципиального отказа правительства Медведева от исполнения своих прямых обязанностей по организации экономического развития.

Говоря о проблемах России, Медведев, судя по его словам, должен смотреть в первую очередь не на нефтяные котировки, а в зеркало.

Хорошо ли то, что вредит России?

Говоря о необходимости "структурных реформ" (и, как положено либералу, тактично умалчивая об их содержании), Медведев тут же заявил, что их форсирование продлит кризис на несколько лет. Тем самым премьер и лидер "Единой России" признал, что считает необходимыми вредные для России действия! И в качестве высочайшей милости он обещает вредить нам не форсированно, а медленно.

Для либералов уже стала привычной мантра о необходимости "непопулярных мер": мол, всё, что вызывает поддержку народа, — это абсолютно неприемлемый "популизм", и государство имеет право осуществлять лишь те действия, которые вредят народу (и потому, конечно, "непопулярны"). Это естественным образом вытекает из самой сути современного либерализма: он служит (и пытается поставить государства на службу) загнивающим глобальным монополиям, интересы которых прямо противоположны интересам народов, в том числе и нашего.

Служа глобальным монополиям, российские либералы в силу этого обязаны уничтожать Россию, и потому для них всё непопулярное, вредное для народа — хорошо, а всё, что вызывает у людей поддержку, понимание и приятие, — плохо.

Однако даже Гайдар, даже шокирующие своей циничной откровенностью Кох и Чубайс не допускали прямых признаний, что считают необходимым то, что усиливает кризис и является потому вредным для российской экономики.

Конечно, Медведев давал и разумные обещания: так, он заявил о необходимости вернуться от годового к трёхлетнему бюджетному планированию. Оно действительно повышает устойчивость и предсказуемость экономики, но кто будет им заниматься? В правительстве лидера "Единой России" — бывший помощник Гайдара рифмоплёт Улюкаев, прославившийся неадекватностью своих прогнозов и не где-нибудь, а на Гайдаровском форуме публично названный "водолазом" за бессмысленные и назойливые поиски "экономического дна".

Его безграмотность производит впечатление безумного гротеска. Так, в последние дни марта он заявил, что спад ВВП в I квартале превысит 2%, а уже через три недели оказалось, что он составил лишь 1,4% — вдвое ниже уровня аналогичного периода прошлого года.

Чтобы ожидать от человека, неспособного оценить происходящее в прошедшем месяце, способности прогнозировать — и не на наступающий месяц, а на три года, — воистину надо быть человеком, заслужившим прозвища "Айфончик Нанотольевич" и "мистер Бин отечественной сборки".

Выступление Медведева в Госдуме показало, что для него, как и для Гайдара в 1992 году, главной задачей и главным критерием успеха экономической политики является снижение инфляции. И ему безразлично, если ценой этого становится чудовищное падение уровня жизни и низвержение в кромешную безысходную нищету миллионов людей: "они не вписались в рынок", что их жалеть?

Национализировать нельзя: прихватизировать!

Выступая в Госдуме, Медведев проявил редкий даже для себя уровень идеологизированности и безграмотности, заявив, что национализация крупных компаний смертельно опасна для российской экономики. Вероятно, по его логике, "смертельно опасными" стоит признать "Газпром", Сбербанк, ВТБ и другие государственные корпорации России, а люди, в начале "нулевых" вернувшие государству контроль за "Газпромом" и "Алмазами России — Саха", совершили абсолютно недопустимое и опасное для экономики деяние!

В качестве премьера Медведев готовит приватизацию крупных российских компаний, которая не просто будет грабежом (так как в условиях кризиса активы можно продать только весьма дёшево), но и создаст реальную угрозу сохранению национального суверенитета России. Высокопоставленные американские эксперты отмечают, что переход занимающих "командные высоты" отечественной экономики под контроль глобальных корпораций лишит руководство России возможности проводить самостоятельную политику.

Растущее в России недовольство приватизационными планами правительства Медведева вынудило его заявить, что приватизация нужна, лишь если передача компании в частные руки повысит её доходы и, соответственно, уплачиваемые ею налоги.

Здесь прекрасно всё: и бухгалтерский подход, сводящий всю государственную политику к повышению налоговых поступлений, и идиотическая вера в возможность точно предвидеть рост или сокращение доходов после смены формы собственности, и неявное признание заведомой нечестности приватизационных процедур (ибо для понимания последствий приватизации при принятии решения о ней надо заранее знать, кому достанется предприятие).

Таким образом, лидер "Единой России" и премьер, насколько можно понять, одной корявой фразой признал, что будущая приватизация будет не конкурсной и честной, а "дружеской" — в стиле бандитского и олигархического капитализма эпохи Ельцина.

При этом Медведев демонстрирует принципиальное непонимание характера производства как такового. Дело в том, что в производственной компании, как правило, можно довольно просто повысить прибыль (и выплачиваемые налоги), резко сократив необходимые для производства издержки, и поставленные во главе корпораций "эффективные менеджеры", не имеющие представления о производственном процессе, часто так и поступают, обрекая компанию на колоссальные проблемы, если не вообще на гибель в среднесрочном плане.

Провозглашение роста налоговых поступлений в качестве цели приватизации объективно толкает будущих владельцев производственных корпораций на урезание расходов и наращивание краткосрочных финансовых показателей — с фатальными для производства последствиями, которые, впрочем, вряд ли волнуют Медведева и его коллег по либеральному клану.

И, самое главное, ему даже в голову не приходит простой вопрос: а зачем федеральному бюджету деньги, которые предполагается выручить от приватизации? Ведь после того, как Минфин в марте, наконец, начал покрывать дефицит бюджета не новыми займами, а валяющимися в бюджете без движения "неиспользуемыми остатками средств", — а дефицит в марте составил 8,7% ВВП, или 614 млрд. руб., — эти остатки всё ещё составляют 8,6 трлн. руб. Они всё ещё достаточны для того, чтобы заново отстроить Россию, если вдруг кому-то в правительстве Медведева по непонятной случайности придёт в голову фантазия послужить благу своей Родины, а не посвящать все силы выполнению максимы Дворковича ("Россия должна платить за финансовую стабильность США").

Нежелание организовывать этот катастрофический этап приватизации проявила даже такой последовательный и бескомпромиссный выразитель интересов крупного бизнеса, как руководитель Росимущества Ольга Дергунова, бывшая глава российского "Майкрософта". В своё время она публично отстаивала (если вообще не разработала) дивную схему, по которой средства, уплаченные за приватизацию в бюджет, возвращались приватизированному предприятию в качестве поддержки бизнеса!

Но даже она публично выступила против медведевской приватизации, а затем предпочла уйти с должности, но не иметь с этой постыдной, если не заведомо преступной, операцией ничего общего.

Медведев и "тень"

Потрясающая особенность премьера и лидера "Единой России" Медведева заключается в умении обосновать даже совершенно правильные шаги едва ли не наиболее бредовым способом из всех возможных.

Так, он обещает не повышать налоги не потому, что в условиях кризиса их надо снижать для стимулирования деловой активности, а потому, что это приведёт-де к "возвращению конвертных зарплат". Ключевое слово здесь — "возвращение": о масштабах теневой экономики, расширившейся в том числе и в результате инициированного им в далёком 2013 году геноцида индивидуальных предприятий (из-за резкого "адресного" повышения обязательных социальных взносов их было закрыто около 650 тыс.), председатель правительства всея Руси не имеет, похоже, ни малейшего представления.

Между тем его собственная заместительница по правительству Голодец несколько лет назад невольно признала масштабы "теневой экономики", заявив, что не знает, чем занимаются 34 млн. россиян — около 45% всего экономически активного населения. Конечно, среди них есть и домохозяйки, и не попадающие в официальную статистику безработные, но в основном эти люди выдавлены в "тень" чудовищной политикой "Единой России" и правительства Медведева. Достаточно вспомнить регрессивное обложение оплаты труда, при котором у человека изымают тем больше, чем меньше он получает: для бедных и части среднего класса обязательные соцвзносы и подоходный налог превышают 39%, для обеспеченных людей соцвзносы снижены с 30% до 10%, а имеющие возможность нанять налогового консультанта в лучшем случае платят 6%, проводя свои доходы через индивидуальное предприятие.

Запретительно высокое обложение доходов растущей бедной части нашего общества выдавливает её в "теневую занятость", вызывая в том числе и пенсионный кризис. А Медведев, всерьёз говоря об угрозе возвращения "конвертных" зарплат, наглядно демонстрирует полное игнорирование экономических реалий.

И не только экономических: какая чудовищная ирония заключается в том, что лидер "Единой России" публично осудил "неисполнимые обещания во время избирательной кампании"! Тут уж не знаешь, кого вспоминать, — то ли гоголевскую унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла, то ли Марка Твена с его "опустим занавес жалости над этой сценой".

"Поддержка бизнеса": по канонам ГУЛага?

Реальная политика правительства возглавляющего "Единую Россию" Медведева такова, что его публичное обещание "продолжить поддержку бизнеса" было воспринято заметной частью бизнесменов как угроза.

С одной стороны, некоторая стабилизация налогов на бизнес сопровождается безумным ростом обязательных неналоговых платежей самых разных видов.

С другой — захлёбывающееся от денег правительство Медведева устроило жесточайший кризис региональных и местных бюджетов, из-за которого налоговые органы некоторых регионов, столкнувшись с необходимостью любой ценой выколотить деньги для выживания регионов, относятся к бизнесу по известному принципу ГУЛага "умри ты сегодня, а я завтра".

При этом населению Медведев никаких внятных обещаний не даёт. Более того: отстаивает справедливость "налога на капремонт". Похоже, он вправду не знает, что это не "налог", а обязательный взнос, — но важнее демонстрация им классического для "Единой России" представления о справедливости. Представители этой партии не раз (в том числе под камеру) объясняли мне, что, по их мнению, ситуация, когда чем человек беднее, тем больше у него забирает государство из фонда его оплаты труда, — это и есть справедливость. Медведевская "справедливость" "налога" на капремонт — точно такая же справедливость в представлении возглавляемой им партии.

Либеральная любовь к коррупционерам

Отдельное значение имеет новый акт фактической поддержки Медведевым коррупционеров. Недовольство массовой коррупцией достигло в России такого накала, что в преддверии выборов лидер партии, заработавшей репутацию "жуликов и воров", был вынужден заявить о готовности рассмотреть вопрос о давно назревшей и широко применяемой в мире меры — конфискации имущества коррупционеров.

Однако даже Медведев не может не знать, что те, как правило, записывают значительную часть украденного у общества имущества на членов своих семей. В США, например, в связи с этим действует правило: если член оргпреступности (а коррупция во власти — всегда мафия) не сотрудничает со следствием, у его семьи конфискуют все, в том числе "добросовестно приобретённые" (на деле, как правило, удачно легализованные) активы, оставляя ей социальный минимум.

Данная мера подорвала экономический фундамент мафии и позволила американцам разрушить её политическое влияние. Но достижение этой цели, по-видимому, неприемлемо для "Единой России" и либерального клана: "десталинизатор" Медведев категорически заявил о полной неприемлемости успешного опыта США, заклеймив его как… возврат к "сталинским репрессиям"!

Вероятно, причина не только в безграмотности, но и в "социальной близости" коррупционеров к российским либералам. По крайней мере, в бытность свою техническим президентом, Медведев не только уничтожил подразделения МВД по борьбе с оргпреступностью (сразу после достижения ими ряда серьёзных успехов), но и принципиально облегчил жизнь коррупционеров, предоставив им право откупаться за выявленные правоохранительными органами взятки за счёт невыявленных.

Тем самым заявлен возврат к средневековой норме, согласно которой даже за самые тяжёлые преступления (а коррупция во власти суть преступление против государственности как таковой, хуже только прямая измена Родине) можно просто заплатить выкуп — то есть ту же взятку, только легализованную либеральными юристами по примеру средневековых.

Действия лидера "Единой России" премьера Медведева производят, таким образом, впечатление трогательной любви к коррупционерам и подкрепляются полной беспомощностью в профильной для него области госуправления.

Жалоба на самого себя

Выступления Медведева на коллегии Минфина и в Госдуме были дополнены запиской президенту, которую либеральная пресса уже окрестила "предложением реформы госуправления". На деле же она, если верить её изложению журналистами, является не описанием реформы, а трогательной жалобой на собственные бессилие и некомпетентность, в которых премьер расписывается, выделяя основные проблемы своего правительства.

Прежде всего, Медведев прямо указывает на отсутствие в своём правительстве взаимодействия между органами власти, необходимого для решения комплексных задач. Вероятно, премьер даже не догадывается, что организация такого взаимодействия является его прямой служебной задачей как председателя правительства, и никто в принципе не может заменить его при её решении.

Вторая жалоба Медведева президенту заключается в отсутствии внешнего контроля за работой правительственных ведомств. Этот контроль — одна из прямых обязанностей премьера; таким образом, Медведев жалуется Путину на самого себя, на собственное безделье.

Медведев указывает, что работой министерства, как правило, занимается только министр, а его подчинённые ему не помогают; при этом смена министра ведёт к массовой замене подчинённых, в результате чего нарушается преемственность. В нашей управленческой системе министр назначается (и увольняется) президентом, а вот его заместители — премьером. Выходит, Медведев жалуется президенту на то, что назначаемые им заместители министров, по сути, саботируют работу министров, назначаемых президентом, а сам он увольняет их при замене министра, разрушая преемственность!

Невольно возникает вопрос: а как вообще можно реагировать на такие жалобы, кроме обращения к врачам или педагогам начальной школы? Президент В.В.Путин в очередной раз продемонстрировал потрясающий воображение гуманизм, всего лишь согласившись на предложение Медведева создать и возглавить комиссию по наведению порядка во вконец запутанном тем госуправлении.

Венцом мыслительных судорог лидера "Единой России" и премьера стало предложение ввести для каждого чиновника "ключевые показатели эффективности", по аналогии с некоторыми менеджерами среднего звена в коммерческом секторе.

Медведев, вероятно, просто не знает (или не хочет знать), что попытки оценить вклад отдельных чиновников в общий результат неуклонно проваливались в силу принципиальной управленческой невозможности не только оценить такой вклад, но и отделить результат их работы от влияния не связанных с ними обстоятельств.

Последняя попытка такого рода, предпринятая в ходе "административной реформы" 2004 года, не просто провалилась, но и привела к бюрократическому параличу почти всего правительства, растянувшемуся на несколько месяцев.

Деятельность председателя правительства, лидера "Единой России" и фронтмена либерального клана Медведева с каждым годом вызывает всё большее желание дополнить пресловутую ст.282 Уголовного кодекса наказанием за административный экстремизм, то есть деятельность, совершаемую представителем органа власти с использованием своего служебного положения и ведущую к разжиганию в обществе ненависти к власти как таковой, — выражаясь суконным и юридически безграмотным языком протокола, "к социальной группе власть".

Как минимум, следует перестать употреблять фамилию "Медведев" в одном контексте со словом "понимать": насколько можно судить, они практически не сочетаются друг с другом.

Фото: Обама и Медведев: политический фастфуд