Всеволод ЕМЕЛИН ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА

Всеволод ЕМЕЛИН ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА

НОВОГОДНЕЕ

Страшен был год 2010-й от РХ,

Много знамений грозных было явленно на Руси.

Встал, например, судья на процессе по МБХ

И приговор обвинительный провозгласил.

Разрушал нам кризис свободный рынок,

Нас пожары жгли. Нас, как будто зайцев,

Травили ядовитым болотным дымом,

Но никто не услышал призыв "Покайтесь!"

Куда нас только ни били

Дубинками и плетьми.

Москва подавилась автомобилями,

Аэропорты – людьми.

Осиротела столица

Нашей великой страны.

Возникли новые лица,

Но как безнадёжно бледны!

А народ всегда недовольный,

Снова встал нацвопрос во весь рост –

На Манежной площади школьники

Учинили-таки Холокост.

Если взглянуть на действительность без розовых очков,

То удивишься, откуда она берёт такую траву.

Хорошо хоть спецслужбы не дремлют и полковник Квачков

Не поведёт своих арбалетчиков на Москву.

Зато Москву сковал какой-то подозрительный лёд,

Превратив город в царство Снежной королевы,

И между машинами жмущийся пешеход

То направо упадёт, то упадёт налево.

Покрывшиеся разом

Коркою изо льда,

Деревья бьются, как вазы,

И рвут собой провода.

Дорогие односельчане,

Кричу как диктор в эфир,

Не разбейте случайно

Этот хрустальный мир.

Милые мои, пьяные, болезные,

Едущие на метро с корпоративов,

У наших ног разверзается бездна,

А мы прелюбодействуем без презервативов.

Всем желаю живыми остаться

Среди творящейся х...ты.

Чтобы не зарезали на бульваре кавказцы

И не расстреляли в магазине менты.

Недолго осталось, братцы,

Уже при дверях нас ждут

Не то результаты модернизации,

Не то, как минимум, Страшный суд.

***

Кончаются праздники вроде.

У всех свои развлечения –

Одни из запоя выходят,

Другие из заключения.

Побледневшие и посиневшие

Один другого краше,

Смотрит Россия сидевшая

В глаза России бухавшей.

Радуются хорошей погоде,

Думают: "Слава Богу".

А некоторые не выходят

Не из того, не из другого.

Алкоголики и герои –

Два различные вида,

Когда-нибудь из запоя,

Наверно, и я не выйду.

Очнувшись, каждые два часа

Я буду глотать сто грамм,

И буду слышать сквозь сон голоса

Праздничных телепрограмм.

И на залитом водкой столе

Много тёмных январских дней

Салат заветренный оливье

Будет закуской моей.

А под бронёй черепной коры

Будет идти процесс,

Я увижу ползущих на берег рыб,

И птиц падающих с небес.

Меня преследовать будет мент,

Судья творить произвол,

Я тоже буду сидеть в тюрьме,

Вернее сказать в СИЗО.

Затянется праздник мой, как срок,

Запахнет спиртом из пор,

Когда я выпью последний глоток,

Добавит мне прокурор.

И как я домой возвращусь назад,

Когда меня, алкоголика,

Помилует властный двуумвират

В лицах кота и кролика.

Давайте-ка, мы нальём,

Взглянем в родные лица,

Пожеванные как узелок с бельём

У выписавшегося из больницы.

Давайте, водки нальём полней,

Провозглашая тост,

Чтобы она пробрала до корней

Отсутствующих волос.

Мы поднимем тост из-под глыб,

Как писал Солженицын,

За здоровье выползших на берег рыб,

И чтоб земля пухом птицам.

За тех, кто здесь, и за тех, кто там,

За тех, кто уже не придёт,

За независимый Южный Судан.

За новый весёлый год.

ФИЛОСОФСКАЯ ЛИРИКА

Владимиру Тору

Вот и в Россию эпоха пришла

Равновесия нелицемерного,

Националистов пакуют 11-го числа,

Либералов – 31-го.

Этот практический дуализм

Имеет славный генезис,

Вспомним диалектический материализм –

Тезис и антитезис.

Пора, россиянин, чтоб ты выбирал

Сердцем горячим и чистым –

Ты за кого? За либералов?

Или за националистов?

Пора решаться Инь или Янь?

Ормузд или Ариман?

Скорее на чью-нибудь сторону встань

И выходи на майдан.

И из Кремля в последний момент

Перед принятием мер

Либералов ободрит сам президент,

А националистов премьер.

И если за либералов ты,

То тебя неизбежно

На Триумфальной примут менты,

А если нет, на Манежной.

А дальше в вечной борьбе и грозе

Осуществится синтез,

Примет радостно КПЗ

Либералов и националистов.

С изумлением смотрят на этот контент

Обычные граждане пьяненькие,

Составляющие основной контингент,

Заполняющий обезьянники.

Происходит обмен мнениями,

Функционируют университеты барачные.

Так количественные изменения

Переходят в злокачественные.

Странные слова, достигшие слуха,

Разлетятся в лагеря и колонии.

Так происходит саморазвитие Абсолютного Духа

И установление вселенской гармонии.

Кругом торжествует учение Гегеля,

И я призываю трудящихся срочно,

Не держать его книги заместо мебели,

А конспектировать первоисточники!

Короче, сажать – не пересажать.

Лишь одна мысль будоражит сознание,

Как бы в результате всего этого, б...дь,

Не произошло вдруг отрицание отрицания.

ЕЩЁ РАЗ ПРО НЕЖНОСТЬ

"Теперь, когда нежность

над городом так ощутима…"

А.Родионов

Мы, русские, очень нежные,

Пальни по нам из травматики – мы и помрём.

Чьи-то друзья придут на Манежную,

И устроят погром.

Потому что конкретно по жизни

Наши русские существа

Чрезвычайно склонны к фашизму,

Как давно установил центр "Сова".

А лица кавказской национальности

По строению своего организма

Напротив склонны к интернациональности

И антифашизму.

Как увидит русский фашист кавказца,

Сразу плетёт вокруг него интриги.

А если тот не поддаётся на провокации,

Начинает кидать в него зиги.

Это подло зигами кидаться,

Можно попасть человеку в глаз.

И тут, отложив свою толерантность,

Кулаки сжимает Кавказ.

Антифашисты фашистов всегда побеждали,

Вот русский лежит с прострелянной головой.

С его стороны конфликт был национальный,

С противоположной стороны – бытовой.

И милиция тоже за антифашистов,

Они вспомнят битву под Курской дугой,

Поглядят на их смелые, честные лица,

И отпустят с почётом в горы, домой.

Но пока ещё обезврежены

Далеко не все провокаторы,

И волнуется площадь Манежная

И твердят "Погром" комментаторы.

Вот они шагают русские фашисты,

Стройными рядами навстречу судьбе –

Двоечники, троечники и хорошисты

Из 10-го А и 9-го Б.

Многих из них в тюрьму посадят,

За то, что они – фашистские сволочи,

На Манежной площади нагадили,

И сломали китайскую силиконовую елочку.

Поздравляю с наступающим Новым годом!

И желаю трудящимся, по мере сил,

Чтобы каждый был со своим народом,

Где его народ с другим народом стрелку забил.

Только помните, что мы очень нежные,

Мы подвластны резиновым пулям и острым ножам,

По весне расцветают наши трупы-подснежники

По большим затаившимся городам.

И когда наши тела расцветут над свалками

Тёплым светло-розовым цветом,

Мимо них пролетит кавалькада джипов с мигалками,

Салютуя из золотых пистолетов.

ОКУДЖАВЩИНА

Солдат возвращается с войны

В притихшие города,

Спрашивает: "Я победил в войне?"

Одни говорят, что да,

Другие, что не…

Солдат возвращается с войны

По весне.

Как всегда,

Спрашивает у жены:

"Ты изменяла мне?"

Она говорит, что не…

Соседи, что да.

Солдат возвращается с войны,

Смотрит туда-сюда

И спрашивает, словно во сне:

"Осталось что-нибудь от страны?"

Одни говорят, что да

Другие, что не…

А самые умные говорят:

"Ты опоздал, командир,

Это тебе не сто лет назад

И даже не пятьдесят.

Сейчас вопросы так не стоят,

Кто в войне победил.

Давным-давно написал граф Толстой

Прославленный свой роман,

Сейчас граница между войной

И миром – это обман.

И зря бросал он в романе другом

Изменщицу под паровоз,

Сейчас граница промеж мужиком

И бабой – большой вопрос.

Настали новые времена

И х... разберёшься, бл...ь,

Где своя страна, где чужая страна,

Да и незачем разбирать.

Ты можешь сказать, что я пидарас,

Ты можешь сказать, что я жид,

Но другого мира господь не создаст,

Придётся здесь тебе жить".