ОРДЕН ВЛИЯНИЯ

ОРДЕН ВЛИЯНИЯ

Николай Анисин

18 марта 2002 6 0

12(435)

Date: 19-03-2002

Author: Николай Анисин

ОРДЕН ВЛИЯНИЯ (К чудесному возрождению Российского союза промышленников и предпринимателей)

Товарищ Петров — рядовой красноармеец в Советской России — мыслил, как свидетельствует поэт Маяковский, конструктивно:

"Своего апогея никому не отдадим,

А чужих апогеев нам не надо".

Господа капиталисты в ельцинской России чувство меры потеряли. Не все, разумеется, потеряли, но многие. Некоторые олигархи — и всероссийского, и провинциального масштабов — во-первых, не хотели признавать, где их апогей, а где — не их, а во-вторых, напрочь позабыли сказанное им в школьные годы Гоголем в повести "Тарас Бульба": кто тебя породил, тот тебя может и убить.

На рыночном Западе из века в век капитал творит власть. В постсоциалистической России при Ельцине власть производила капиталистов. Кто вхож был в Кремль и в губернаторские особняки, тот стал всех богаче. Разумеется, изготовленные властью толстосумы желали и дальше хапать и хапать. Но поскольку самые лакомые куски государственной собственности ко второй половине 90-х уже были поделены, то началась пора войн между самими олигархами: почти каждый из них спал и видел, как в мраморном сортире морально замочить на золотом унитазе другого и нечто у него оттяпать. А это можно было сделать опять-таки только с помощью власти. Поэтому олигархические войны стали войнами разных кланов за влияние на власть через общественное мнение. Картинка этих войн вполне точно начертана в реплике, оброненной Виктором Черномырдиным тогда, когда он еще не имел генеральских погонов от украинских казаков, а был простым премьер-министром России: два еврея — Гусинский с Березовским — поссорились и всю страну взбаламутили.

Пресс-битвы олигархов с целью натравить власть на конкурентов не прекращались при Ельцине и продолжились при Путине. Но продолжились недолго. Весной 2000-го новый президент вступил в должность, а летом в Бутырской, а не в комфортабельной Лефортовской, тюрьме оказался самый защищенный от карательных мер власти олигарх — Владимир Гусинский. Он имел на драгоценном его теле сразу два бронежилета. Один — пост руководителя Российского еврейского конгресса, другой — статус главы не обычной финансово-промышленной группы, а медийной. И тем не менее, попал в камеру с двумя интеллигентными уголовниками.

Что думать могли остальные олигархи, узнав об аресте Гусинского? За обиженного вождя "Медиа-Моста" обязательно вступятся могучие еврейские общины в США и Европе. За его свободу станет драть глотку вся прогрессивная мировая общественность, озабоченная свободой слова в России. Гусинского-то рано или поздно из тюрьмы выпустят. У любого же другого олигарха — хоть еврея, хоть русского — покровителей, способных надавить на Кремль, нет. А если власть, которая раньше закрывала глаза на то, как сколачивались крупные состояния, сейчас начнет искать нарушения закона новоиспеченными богатеями, то она их всенепременно найдет. У того, у кого захочет.

Уголовным делом на Гусинского Кремль явно дал понять олигархам, что им пора вспомнить судьбу младшего сына Тараса Бульбы: не пытайтесь встать над властью и не тщитесь порознь навязывать ей интересы отдельных кланов. Не смирился с сей установкой только Березовский. И ни его связи, ни мастерство в закулисных интригах и публичных драчках ему не помогли. Обвиняемый теперь Борис Абрамович, как и Гусинский, по уголовному делу.

Отменив прежние правила игры олигархов с властью, Кремль предложил им новые. Летом того же 2000 года президент Путин встретился с наиболее влиятельными олигархами и внятно намекнул им: надо бы вам сотворить структуру, которая представляла бы интересы всего частного бизнеса — с ее лидерами общие для этого бизнеса проблемы будут регулярно обсуждать и президент, и правительство. Обсуждать, чтобы решать.

Рекомендация Путина воспринята была как руководство к действию. Но олигархи творчески воплотили ее в жизнь. А именно: они ничего не создали, а реанимировали полуживую организацию — Российский союз промышленников и предпринимателей.

РСПП явлен был на свет в июне 90-го под именем Научно-промышленный союз СССР. Возглавил его Аркадий Вольский — помощник трех Генеральный секретарей ЦК КПСС — Андропова, Черненко и Горбачева. Под своей крышей Вольский собирал лояльных к Горбачеву хозяйственников — тех, которые не вступили в структуры будущих членов ГКЧП — в Аграрный союз Стародубцева и в Союз промышленный директоров Тизякова. Успешно служа Горбачеву, Вольский не заслужил и недовольства главного горбачевского конкурента в политике — Ельцина. Когда Ельцин взял верх, Научно-промышленный союз Вольского благополучно переименовался в Российский союз промышленников и предпринимателей, сохранил офисные помещения, в том числе и в здании уничтоженного ЦК КПСС, и через год неожиданно для многих обрел второе дыхание.

Запущенные в 92-м реформы Ельцина — Гайдара в штыки встретили руководители всех почти предприятий. Тогда же начали бузить против этих реформ и депутаты Верховного Совета России. И дабы не допустить слияния политической оппозиции с оппозицией экономической, Кремль стал покровительствовать РСПП Вольского. Ему, по всей видимости, были предоставлены широкие возможности для лоббирования интересов отдельных предприятий в структурах власти, и хозяйственники валом повалили не в оппозиционные Ельцину партии, а в организацию Вольского. В его РСПП с осени 92-го по весну 93-го вступили 1200 предприятий и фирм. Вольский в глазах директорского корпуса превратился в крупнейшую фигуру.

Единения хозяйственников с политической оппозицией не случилось. Верховный Совет как центр борьбы с курсом реформ был разгромлен, новую Конституцию удалось протащить, и Ельцин, став, по сути, самодержавным правителем, переизбрался на второй президентский срок. Укрепление режима его власти автоматически влекло за собой убавление политического веса и влияния Вольского и его союза. РСПП и дорогой некогда Аркадий Иванович стали не нужны Кремлю, и к 2000-му они оказались перед перспективой: союзу тихо-мирно сыграть в ящик, Вольскому воспользоваться, наконец, правом на заслуженный пенсионный отдых. Но в РСПП влились олигархи — и он снова обрел второе дыхание. Как это произошло?

Прочтем отрывок из интервью Аркадия Вольского газете "Ведомости".

Вопрос. Но все-таки, кто именно пришел к вам первым с этой идеей? (То есть с идей бракосочетания РСПП и олигархов. — Н.А.).

Ответ. Одним из первых был Михаил Комиссар, генеральный директор "Интерфакса". Первая беседа у нас с ним — в августе-сентябре 2000 года — продолжалась часа четыре. Один на один. А потом уже пошло развитие: появилась первая рабочая группа, в которую вошли Михаил Ходорковский из ЮКОСА, Олег Киселев из ИМПЭКСБАНКа, Владимир Евтушенков, Комиссар. Потом собрались шире, вместе с Чубайсом и другими. Потом еще шире, и так вот пошли."

Согласно сказанному Аркадием Ивановичем, инициатива бракосочетания исходила от олигархов. Верить его словам или нет? Есть мнение: Кремль подозревает финансово-промышленных тузов в скрытой оппозиции к Путину, и потому именно он затолкал их под крышу к Вольскому, дабы Аркадий Иванович, всегда без лести преданный любой власти, пас их, как пас недовольных Ельциным хозяйственников в 92-м — 93-м. Так это или не так?

Вся власть в нынешнем Российском союзе промышленников и предпринимателей принадлежит не съезду, не правлению из 178 членов, а Бюро правления, где всего 27 человек и где подавляющее большинство составляют наизаметные олигархи. Они хоть завтра могут отправить на пенсию недорогого теперь в политике Аркадия Ивановича и ничего от этого не потеряют. Олигархи просто купили для себя лейбл РСПП, как покупают известный товарный знак, дабы облегчить достижение своих целей. Каких именнно?

Вот точка зрения члена Бюро правления РСПП, главы ИМПЭКСБАНКа Олега Киселева: "Политической силой мы быть не можем. Но есть еще и гражданское общество, а в нем группы влияния. Мы — одна из них. Мы объединились, исходя из четырех базовых задач: динамичный диалог с властью, диалог с обществом, диалог друг с другом и диалог с международным сообществом. Это и есть потенциальные объекты нашего влияния."

Как ни суди ни ряди, самый главный для олигархов из четырех диалогов есть диалог с властью. Как он складывается? Заглянем в сообщения информагентств.

"На третьей встрече с членами Бюро правления РСПП Путин подтвердил регулярный характер консультаций на высшем уровне по линии "власть — бизнес". На встрече Владимир Потанин говорил о налогах, Михаил Фридман — о судебной реформе (в частности, о необходимости принятия нового Арбитражного процессуального кодекса с поправками, предложенными бизнесом), Михаил Ходорковский — о проблемах ТЭКа, глава "Северстали" Алексей Мордашев — о перспективах вступления России в ВТО. Потанин предложил легализовать вывоз капитала за рубеж, дабы декриминализировать эту сферу деятельности. Прошедшая встреча стала очередным проявлением президентского курса в отношении групп влияния. Путин не отторгает их, а создает целостный и структурированный механизм консультаций: с бизнесменами — на встречах с представителями "обновленного" РСПП, с губернаторами — на заседаниях Госсовета."

И еще: "Поручение Владимира Путина в ответ на просьбу Михаила Фридмана сформулировано предельно конкретно: "Включать представителей РСПП в совещательные комиссии и органы при президенте и правительстве РФ". Это значит, что в околоправительственной среде возник новый и автономный центр динамики. Отныне предпринимательские инициативы будут воздействовать на правительство по всему периметру."

Как видим, власть готова нынешний Российский союз промышленников и предпринимателей слушать и к нему прислушиваться. Руководители РСПП представили в правительство свои предложения по всем самым острым проблемам — от реформы банковской системы и реструктуризации естественных монополий до условий вступления России в ВТО. Какие-то их предложения учтены, какие-то приняты к сведению, какие-то отклонены. Диалог с властью развивается — и динамично. Что же касается диалога с обществом, то тут дела обстоят менее гладко.

Обратимся к интервью еще одного авторитетного члена Бюро правления РСПП Владимира Потанина, опубликованному в упомянутой уже газете "Ведомости". Вот что он говорил минувшим летом: "У РСПП нет какой-либо региональной опоры: я по многим регионам ездил, разговаривал там с ведущими предпринимателями — они, в большинстве, не члены РСПП. При этом в некоторых регионах они хорошо организованы. В Новосибирске очень мощное предпринимательское объединение существует 10 лет. Туда входят все местные киты. РСПП в Новосибирске представлен очень небольшой частью людей. В Перми — наоборот. Поэтому первый этап получения влияния, на мой взгляд, состоялся. А углубление будет происходить по мере укрепления региональных организаций."

Солидное влияние в обществе способна иметь лишь та группа-сила, которая располагает разветвленной и спаянной структурой. Стало быть, для достижения всех основных своих целей РСПП должен основательно же заниматься тем, что называется партийным строительством. Это утверждение может показаться нелепым. Но РСПП — экономическое объединение только по форме. Союз действует на стыке политики и экономики. И чтоб влиять, он должен строиться на принципах корпоративной дисциплины и этики. То есть на том, на чем строится любая нормальная партия. Тут важен субъективный фактор — какие мозги занимаются строительством. Но в конечном счете, превратится ли возрожденный РСПП в могучую структуру, зависит от того, есть ли в нем объективная потребность.

Выступая на последнем съезде Российского союза промышленников и предпринимателей, премьер-министр Михаил Касьянов сказал: "Я думаю, что все граждане страны заинтересованы в том, чтобы в России сложилось сильное национальное деловое сообщество". Касьянов высоко сидит и далеко глядит. Но на самом же деле, будет ли всем гражданам польза от сильной структуры крупного капитала — это бабушка надвое сказала.

Николай Васильевич Гоголь, уроков которого не учли Гусинский с Березовским, заметил в одном из писем: "Надо, чтоб сверху все было честно, снизу будет все честно само собой." А честна ли наша высшая власть, хватит ли у нее ума и воли для того, чтобы заставить крупный капитал работать не в своих собственных, а в общенациональных интересах, — это опять-таки бабушка надвое сказала.