Любовь БАЕВА «ЦВЕТОК МОЙ ГОРИТ»
Любовь БАЕВА «ЦВЕТОК МОЙ ГОРИТ»
НЕНАПИСАННОЕ СТИХОТВОРЕНЬЕ
Кружит, кружит, задевает…
Оборвёт на полуслове,
Смех погасит, а бывает,
Пляшет тенью в изголовье.
Безъязыко, но упорно
Стёршимся воспоминаньем
Что-то ищет в бездне чёрной,
Чёрной бездне подсознанья.
Кружит, кружит, вызывает
Взрыв, мгновенное цветенье.
Будто бы душа чужая
Своего ждёт воплощенья.
***
Мой ангел-хранитель не знает покоя.
Он душу мою укрывает от зноя,
Палящего зноя гордыни и гнева.
Он тёмным таким никогда ещё не был.
Заполнили душу мне стыд и тревога.
Мой ангел, мой друг, отдохни хоть немного.
Я – тоже хранитель. Скорбя и любя,
Тебя я на время спасу от себя.
***
Так многое приходится скрывать…
Что я – весенний лес, в котором
Бродят солнечные токи.
Что я – весёлый бомж, на
Камне распивающий бутылку
С товарищем таким же безмятежным.
Что птица, потерявшая птенцов,
Хрипящая песнь Богу и весне, –
Есть тоже я.
КРАЙ РОДНОЙ
Мама с бабкой средствами простыми
Обеспечили будущность мне:
Дали славное, нежное имя
И пришили к родной стороне.
Нитки тонкие – раз посильнее!
И с кафтана сиротского – прочь!
Но рвануться-то я не умею,
Эх, любимая внучка и дочь.
Прилепилась, как будто играя,
К этим горкам, степям, ивнякам,
К моему оскуделому краю
И к весёлым моим землякам.
Пришиваю себя, начищаю…
Мне бы – в пуговиц правильный ряд.
Пусть хоть с самого нижнего края…
Ан не вышло, да кто ж виноват.
Буду просто глазастой заплатой
На кафтане родимом цвести.
Не сорвать ни врагу и ни брату!
Ах, как ветер за дверью свистит!
Как полощет, как плачет-тоскует
По просторам неведомых стран.
Отшумев, как любовник, целует
Каждый листик, от нежности пьян.
Не видать, как ушей, мне Парижа,
Не узнать океанское дно.
В ненаглядной степи нашей рыжей
Мне любить эту жизнь суждено.
НЕЛЮБИМОМУ
Ты вошёл в мое сердце, как в пятку гвоздь.
Ты – нежданный, незваный, ненужный гость.
Ты вошёл…
Мне бы выдрать гвоздь с мясом да перетерпеть
И свободно заснуть, над землей полететь.
Мне бы, мне бы… Да я же держу эту боль
И боюсь потерять, как корону король.
***
С каждым годом всё меньше
Тех, кто помнит меня,
Приносящую зло ненароком, по-детски.
И, казалось бы, можно свободно дышать,
Потерпевших забыв – их ведь нет по соседству.
Ах, как в юности пел, как искрился ручей,
Жажду путников злом и добром утоляя.
Поимённо запомнила выпивших зло…
А других? Очень редко о них вспоминаю.
Что ж ты стала такой совестливой, душа,
Слишком поздно, почти что на самом исходе?
Как хотелось бы мне безоглядно дышать…
Я стараюсь… Чем дальше – тем хуже выходит.
***
В степи высокой, каменистой
Огромный, пёстрый жил валун.
Виденье образа Пречистой
Хранил он сотни тысяч лун.
Однажды ночью, тихой, лунной,
Остановился в двух шагах
Чудесный образ девы юной
С Богомладенцем на руках.
Мать и дитя в степи безводной…
Погибнут! Рядом – никого!
И вдруг слезу валун холодный
Исторг из сердца своего.
Младенец резво наклонился,
Живую обретая плоть,
И влагу выпил. Лик светился…
И к матери приник Господь.
ЮБИЛЕЙНОЕ
Ещё дурманит запах мяты
И грусть ковыльная близка,
Ещё острее, чем когда-то,
Нужна любимая рука.
Ещё гудит тревожный ветер
В моём мозгу, в моей крови.
Ловлю печаль и радость в сети
Из нитей дружбы и любви.
Но есть часы: тоска такая
Навалится, да так зажмёт…
И ясно видишь – жизнь пустая
Полвека по миру идёт.
Наутро – тишина и голод
Любви, прощения, добра.
Ты чист и стар. Ты нищ и молод.
Вставай, живи! Пора, пора!
***
Говорят, что писать о любви не могу
Не умею… Да что за беда…
Перепёлка жива в потаённом логу.
Нежность тихо листает года.
Скоро к нам подкрадётся, как враг, горизонт:
Руку вытянешь – сможешь достать.
Отодвинется неба таинственный зонт,
И останутся стол да кровать.
Вот когда перед миром себя не прикрыть
Ни молитвой, ни тогой стиха.
Жизнь моя есть попытка писать и любить.
Неудачна? Да кто ж без греха…
***
В ямке грудной, где душа обитает,
Где средоточие боли, где страх,
За полночь дивный цветок расцветает –
Тонкого света замедленный взмах.
Тихо… Ни звука… Цветок мой восходит…
Я не дышу, ворохнуться боюсь.
Тайное что-то вершится в природе…
Розовым – нежность, сиреневым – грусть.
Лунным – надежда, а радость – багряным.
Господи, как из коросты обид
Может душа так свободно воспрянуть?
Тихо… Светает… Цветок мой горит.
***
Зачем я не розовый парус,
Не вишня в весеннем цвету!
Ах, как же мне мало осталось
Земную любить красоту!
Чем глубже усталости омут
И горечи злой полынья –
Тем ярче, смелей и бездомней
Моё беззащитное Я.