Через стык континентальных плит

Через стык континентальных плит

Через стык континентальных плит

Наталья КРОФТС

Родилась в 1976 году в Херсоне (Украина), окончила МГУ им. Ломоносова (Россия) и Оксфордский университет (Англия) по специальности "классическая филология".

Автор двух поэтических сборников, публикаций в русскоязычной периодике (в журналах "Юность", "День и ночь", "Слово/Word", в "Литературной газете" и др.). Стихи на английском вошли в четыре британские поэтические антологии. Лауреат ряда литературных конкурсов, в том числе - "Согласование времён", "Золотое перо Руси", "Цветаевская осень", "Музыка слова", "Пушкин в Британии". Живёт в Сиднее.

На развалинах Трои лежу, недвижим,

в ожиданье последней ахейской атаки

Ю. Левитанский

На развалинах Трои лежу в ожиданье последней атаки.

Закурю папироску. Опять за душой ни гроша.

Боже правый, как тихо. И только завыли собаки

да газетный листок на просохшем ветру прошуршал.

Может - "Таймс", может - "Правда". Уже разбирать неохота.

На развалинах Трои лежу. Ожиданье. Пехота.

Где-то там Пенелопа. А может, Кассандра... А может...

Может, кто-нибудь мудрый однажды за нас подытожит,

всё запишет, поймёт - и потреплет меня по плечу.

А пока я плачу. За себя. За атаку на Трою.

За потомков моих - тех, что Трою когда-то отстроят,

и за тех, что опять её с грязью смешают, и тех,

что возьмут на себя этот страшный, чудовищный грех -

и пошлют умирать - нас. И вас... Как курёнка - на вертел.

А пока я лежу... Только воют собаки и ветер.

И молюсь - я не знаю кому - о конце этих бредней.

Чтоб атака однажды действительно стала последней.

Осколки

Разбиваются - опять -

на куски

все мечты, что я держала

в руке.

Барабанит горечь грубо в виски

и болтает - на чужом языке.

Поднимаю я осколки с земли -

может, склею - зажимаю

в кулак.

Но мечты уже - в дорожной

 пыли:

и не там я - и не с тем -

и не так[?]

Только вишенкой на рваных

краях -

на кусочках - тёмно-красным

блестит

капля крови - от мечты

острия,

от осколка, что сжимаю

в горсти.

* * *

Таврии, земле Херсона и Херсонеса

Черноморские дали.

Дикий храп кобылиц.

Звон отточенной стали.

Кровь. Я падаю ниц.

И на тунике белой -

тёмно-липкий узор.

Принимай моё тело,

Херсонесский простор.

Белокаменный град мой,

смесь народов и вер,

я вернусь. Я обратно

обязательно вер...

Полонянок уводят

босиком по стерне

на чужбину, в неволю.

Крики. Топот коней.

Уж и ноги ослабли,

не шагнуть мне, хоть вой.

Янычарские сабли -

над моей головой.

Я крещусь троекратно.

Добивай, изувер...

Я вернусь. Я обратно

обязательно вер...

Вот и всё. Докурили.

Чай допили. Пора.

Расставания, мили...

Может, это - игра?

Полсудьбы - на перроне.

Путь верёвочкой свит.

И - без всяких ироний:

"Приезжай". - "Доживи".

О измученный град мой,

смесь народов и вер,

я вернусь. Я обратно

обязательно в-е-р...

* * *

Ты уезжаешь за три моря -

и бог с тобою.

А я с собой опять повздорю,

как перед боем,

перекрещусь и хряпну водки,

забуду бредни.

Передают метеосводки

о жизни бледной:

что, мол, ни облачка, ни тучки,

ни слёз-напастей,

что так, поверьте, будет лучше

и безопасней.

Ты за три моря уезжаешь -

вернусь в пустыню.

Стираю имя со скрижалей:

авось, остыну.

* * *

Вслепую, на ощупь,

судьбу подбираем по слуху,

научно трактуем причуды

планид и планет.

Подводим итоги.

Как взрослые - твёрдо и сухо.

По-детски надеясь на чудо.

Которого нет.

* * *

Мир исчез.

Мгновения скользят.

В телефон я глупости шепчу.

Ум твердит:

"Оставь его. Нельзя".

Сердце властно требует:

"Хочу".

Через стык континентальных

плит

Я за сотни вёрст к тебе лечу.

Сквозь "нельзя", которое болит,

К одному желанному "хочу".

И сомкнувшись так,

что не разнять,

Не унять и не остановить,

Не понять запретов,

не принять -

Пьём одно кипучее "любить".

[?]Но уводит прочь моя стезя

От тебя. Ты куришь. Я молчу.

Глотку жмёт суровое "нельзя"

Веру потерявшему "хочу".

Всё. Рука пуста.

Реванш не взят.

По закону чести я плачу:

Падаю на остриё "нельзя"

C выси недоступного "хочу".