Григорий Орлов 2/3 ПРАВДЫ
Григорий Орлов 2/3 ПРАВДЫ
Так получилось, что писать отрицательные рецензии мне доводилось чаще чем положительные: с одной стороны это проще, с другой — хорошая книга и так хороша, кому надо ее прочтут, а вот разгромить, создать отрицательную рекламу… Впрочем, о чем это я? Начнем с того, что Сорокин написал гностический триллер. Собственно, удивление у любого непредвзятого читателя могла вызвать реакция литературных критиков и на предыдущий сорокинский "Лед", и на нынешний "Путь Бро". Если в прошлом романе мы видим хоть какой-то проблеск надежды в виде ледышки, тающей от неосторожности играющего малыша, то в "Бро" Сорокин окончательно раскрыл карты: началось уничтожение мясных машин и пощады нам уже не будет.
Околопатриотическая публика с легким энтузиазмом восприняла фантасмагорию писателя об избранных голубоглазых и светловолосых существах. Признайтесь, кому-то это греет душу. Ангелическая, или скорее архонтическая, природа белокурых бестий не может вызывать сомнений в душе истинного патриота. Удивление в таком случае вызывает тот факт, что злополучный Тунгусский метеорит, павший на просторы нашей Родины вскоре после разгрома первой русской революции, никак не связывается маститым прозаиком с глыбами льда, висящими внутри полой Земли. Напомним, что именно теории полой Земли придерживались втайне вожди германских белокурых уберменшей. Звезды, наблюдаемые нами по ночам, в такой космологии предстают просто огромными глыбами льда внутри нашего замкнутого космоса. Было действительно странно, что Сорокин не связал свой метеорит с внутренним льдом. Вероятно, уже при написании первой части своей ледяной эпопеи писатель решил не забыть соблюсти политкорректные нормы поведения. Те нормы, кои в последнем романе вообще поставлены во главу угла, — тут и возвышенная неприязнь к жестокости и войнам, чинимым этими отвратительными мясными машинами, и легкое, но постоянно подчеркиваемое напоминание о том, что и лицам не совсем арийской национальности отнюдь не заказан путь "белокурых ангелов". Как верно подметил Е.Лесин в "НГ", Сорокин явно ищет выход на западные рынки, где без этакой толерантности места не найдешь.
В общем, получается очень странная картина. Писатель, в некоторых последних интервью объявлявший себя христианином, пишет роман уже явно не эстетский, но идеологический и космологический, если можно так сказать. В двух словах, 23 тысячи лучей-архонтов, вышедших из Изначального Света и пойманных в ловушку материей-тьмой при творении Вселенной, должны собраться и устроить конец для этой материи-тьмы, а для себя вечное освобождение. Чуете, откуда ветер дует? Этакая упрощенная схема гностической или даже манихейской картины мира. Но даже некоторые гностики и манихеи были гуманнее и давали принципиальную возможность спасения каждому человеку. Не то наш доморощенный гностик. Здесь всё серьезнее: либо ты белокурый и голубоглазый архонт, либо презренная мясная машина.
Это вообще большое искушение для каждого из нас: взглянуть на мир слегка со стороны и убедиться, что бoльшая часть твоих соседей не совсем и люди, или они-то люди, но вот ты и несколько твоих близких — просто ангелические существа. Отсюда и появляются всякого рода искейпизм и эльфы в плащах из занавесок, с одной стороны, и жильцы или земляки — с другой. Не могу удержаться, чтобы не упомянуть в связи с этим как тенденцию недавно появившийся в московских кругах первый роман молодого автора Ильи Боровикова под скромным названием "Город Солнца", где речь идет в основном о девочке, воспитанной снеговиками (ау, сорокинский лед!). Боровиков впрочем, как читатели скоро узнают, решает дихотомию Полярной Ночи и мясной машины гораздо изящнее.
Наконец, небольшое отступление о двадцати трех лучах. Дело в том, что совершенно не важно, взял их Сорокин откуда-то или они ему приснились. Интересно, что в древнеиндийском трактате Шатапатха-брахмана Мысль-Логос творит вселенную с помощью тридцати шести тысяч лучей, выделенных из ее атмана. Вряд ли модный автор просто позаимствовал принцип древнеиндийского трактата. Скорее всего, здесь закралась какая-то глубокая ошибка, и если классический русский писатель всегда как-то по-индоевропейски стремился нести читателю всю правду (неважно, насколько у него это получалось), то Владимир Сорокин ограничивается полуправдой или, арифметически, чуть меньше чем 2/3 правды.
Григорий ОРЛОВ