Валерий Исаев-Меленковский ВЗИРАЯ НА МИР ПУСТЫМИ ГЛАЗНИЦАМИ
Валерий Исаев-Меленковский ВЗИРАЯ НА МИР ПУСТЫМИ ГЛАЗНИЦАМИ
Тебе, которую я на свободу выменял,
не отдал ни небу, ни солнцу, ни морю
и обрёл я Бога в твоём кратком имени,
и его устами денно, нощно вторю,
посвящаю эти грехоподобные строки,
которым равна лишь душа моя,
твоя душа и душа Бога.
Этому свидетели мои поводыри волки,
потому что их там, у белых скал, на удивление много.
Охотившихся на лис.
Их след лишь известен сороке.
Не лучше ль сыграть осторожный вист,
чем мизер без двух на студенческой койке.
Ничего!
Что заложил чёрту и продал в рабство душу,
сочиняя бесславные эти вирши
и что сил нет сопротивляться,
душе своей позволяя пиршество!
Ночами. Когда ты, предаваясь сну своему,
улыбкой одариваешь ночные музы,
я лью воду слов и бодрствую,
как мне кажется, с каждым днём впустую.
Роковую ошибку, знать, сделал Бог,
всучив мне в руки судьбину такую.
Если ты по полю одна днём идёшь,
я с твоего тела пылинку сдую.
Вторил ветер словам моим.
Эхо летело на крыльях птиц небесных.
Двое мы на земле стоим.
Лишь земле, как она нам, лишь мы интересны.
Другим мы чужды — всему миру вплоть.
Их интересы на уровне "Матрицы".
Их цель и жажда — нажива, плоть.
Приятно им, когда хрустят ассигнации.
Иже с ними те, кто хотел
отнять тебя, вырвать сердце с кровью
и нас с тобой оторвать от тел,
склеенных навеки моей любовью.
Сок засыхает у стволов берёз,
свёртывается от чахлого соприкосновения с воздухом,
которым дышали, с которых из гнёзд
птенец возле нас с трелью вспархивал.
Надеясь на лучшее. Как мы с тобой.
Считая, что мир весь вокруг чуть доверчивее,
а он сам замкнулся как дуб корой,
заскорузлый, как дух мертвечины.
Дым сгустился, затмил дым солнце. Черно как в аду.
В впалых щеках чёрные капельки густого пота.
Люди опускаются, как ил, ко дну
в глазах моих, как во времена потопа.
Я рад бы был, коль бы был не прав.
Речь сорвалась, как собака, с уст моя.
Просунул я руку в пустой рукав,
рукой пустой сам себя не чувствуя.
Тот мир лишь чувствуя и лишь тебя,
и то, может быть, это только снится мне.
И я, незрячий, — стою, озяб,
взирая на мир пустыми глазницами.
30 сентября 2004 года