Война окончена – победителей нет
Война окончена – победителей нет
20 с лишним лет мы живём в условиях иной реальности, ничем не похожей на то, что было до неё. Мои ровесники, окончившие школу в конце 80-х, перешагнули 40-летний рубеж. Для литератора - великолепная пора ранней зрелости, без дидактической навязчивости, но уже с опытом. Уже дышат в спину более молодые, уже обгоняют на поворотах, а за ними ещё и ещё, и гул идёт от их энергий, мечтаний, замыслов, планов, дерзаний. С моего поколения начинается время тех, кто пришёл в литературу после советской власти, пришёл на развалины и, посидев сперва в унынии, начал что-то созидать. И не потому, что хотелось создать нечто великое, а потому, что ломать было нечего. Развалины не принято разрушать. Какая же мозаика сложилась из этих усилий, в каком сочетании нам явились личные фрагменты и фрагментики? Да и есть ли она, картина молодой постсоветской литературы, или это всего лишь иллюзия? Можно ли увидеть в ней литературный процесс, и если да, с помощью каких и кем созданных механизмов этот процесс регулируется?
Термин "постсоветская молодая литература" я употребил неслучайно, поскольку все писатели, дебютировавшие ещё при СССР, несомненно, остаются советскими, как бы они сами к советской власти ни относились. И в этом нет никакой их воли, доброй или злой, просто слишком уж жирной оказалась черта между «до» и «после», слишком уж разный разбег брали писательские судьбы «тогда, при социализме» и сейчас, при нынешнем, сложно ещё терминологически определяемом политическом и социальном порядке. В первой половине 90-х инерция советского литературного пространства ещё была сильна, хотя предательски с каждым днём ослабевала. Молодой литератор метался от надежды к ужасной безысходности. Советские литературные инстанции, пытаясь работать в новых условиях по старым лекалам, одна за другой терпели крах или превращались в коммерческие лавочки сомнительного толка. Книжные полки магазинов наполнялись чем угодно, только не тем, что создавалось в стране в те годы. Литинститут продолжал принимать и выпускать студентов, но никто не был в состоянии объяснить, чем им придётся заниматься. Главным трендом тогдашней литературной молодёжи был уход в андеграунд. Расцениваю это как попытку спастись, защититься от безумия. О публичности никто даже и не мечтал. Максимум, на что можно было рассчитывать, – это творческий вечер в зале на сто мест, сдобренный порцией страха, что никто слушать тебя не придёт. Я думаю, что эстетика ныне одного из лидеров поколения Романа Сенчина – оттуда, из того отчаяния, во многом до сих пор непреодолённого.
В те годы стихийно организовалось не одно поэтическое объединение, и, к сожалению, из-за неуклонного снижения интереса к поэзии среди книгоиздателей и в обществе на литературной карте их не осталось. А ведь могли они дать русской поэзии фигуры знаковые! Взять, например, объединение «Железный век» и одного из его участников Сергея Геворкяна, поэта крупного, но известного лишь немногим:
Душа в огонь подбрасывает ветки.
Россия Виям подымает веки.
И шефствуют над всеми эти Вии,
И шествуют, покачивая выи.
В стихах молодых того периода жили боль и непонимание того, что происходит со страной. Именно тогда родились такие строки Дениса Коротаева, увы, трагически рано покинувшего этот мир:
Изменили мне
амулеты.
Обереги мои
бастуют[?]
А маститые между тем продолжали свою гражданскую войну в литературе. И, хоть велась она уже на необитаемом острове, всё же опаляла и молодые сердца. Ещё бы! Какие яркие люди в ней участвовали: Римма Казакова и Владимир Бондаренко, Бенедикт Сарнов и Вадим Кожинов, Александр Рекемчук и Станислав Куняев. Многие из молодых литераторов той поры из азарта юности, а порой по воле капризных личных обстоятельств примыкали к тем или иным группировкам и со свойственной молодым искренностью и традиционным для российской культуры доверием к старшим товарищам ввязывались в сомнительные дискуссии, а порой и настраивали свои души на поиск врагов или враждебных тенденций. Старшие товарищи, доселе не обращавшие на молодых особого внимания, пребывая в искреннем заблуждении, что литература закончилась на них, стали приглядываться к тем, кто шёл на смену. Здесь-то и начали вырабатываться те механизмы, стартовали те процессы, благодаря которым и выстроилась картина молодой литературы.
Каждая из воюющих сторон выбирала свои способы. Либералы, имеющие прочную лоббистскую поддержку во властных культурных инстанциях, преуспели несколько больше. Под эгидой либеральной идеологии и либеральной литературной манеры были созданы два постоянно действующих проекта для молодых писателей – премия «Дебют» и форум молодых писателей в Липках. Начинающие литераторы, в основном только пройдя через одно или через оба этих горнила, могли получить шанс на внятную литературную биографию. Я не сторонник сейчас подробно анализировать систему семинара в Липках и премии «Дебют» (об этом немало сказано, да и не в этом суть проблемы). При всей либеральной ограниченности и «Дебют», и Липки всё же вселяют в молодых некоторую надежду, открывают некоторые имена, дают возможность хоть кому-то выбраться из удушающей безвестности, на которую почти обречён серьёзный литератор-дебютант в эпоху стремительного снижения общего читательского вкуса. Трудно предположить, как бы сложились судьбы «дебютантов» и «липкинцев» Сергея Шаргунова, Василины Орловой, Полины Клюкиной, Александра Снегирёва. Не угадаешь, и каким бы был при другом развитии событий их творческий почерк. Но по крайней мере эти писатели уже утвердились в литературном процессе, и их художественный вес вовсе не искусственен.
Личности, как говорится, личностями, а общая картина – общей картиной. И здесь вступает в силу железное правило – литературный пейзаж таков, каким хотят его видеть те, кто его формирует. А в нынешнее время, когда издательства показывают нам не ситуацию в литературе, а ситуацию на рынке, главными творцами палитры молодой литературы становятся руководители семинаров в Липках и члены жюри премии «Дебют». А их эстетические и этические взгляды хорошо известны. Они представляют за редким исключением одну из сторон в той самой гражданской войне, о которой упоминалось выше, сторону резко либеральную. Их установки на неприятие чужеродного вполне тоталитарны, а те, кто не подходит под их стандарты, как правило, остаются в арьергарде. Выстроенный подобным образом и с подобными акцентами литературный процесс лишается своих естественных мировоззренческих составляющих, красоты разных стилей, концепций, идей, убеждений и становится похож на однорукого или одноногого человека. Любопытно, что во все годы существования «Липок» и «Дебюта» не было открыто ни одного крупного поэтического имени. Это, на мой взгляд, вполне объяснимо. Ведь балом правили представители журналов с советскими брендами и антисоветской начинкой, в их изданиях пропагандировалась поэзия, скажем так, несколько далёкая от русского поэтического мейнстрима. Эта традиция хороша была в 60–80-х годах, но потом явно себя исчерпала. И попытка молодёжи ей следовать изначально обречена на вторичность.
Сейчас наступает время родившихся на рубеже 70–80-х, их голоса сейчас должны звучать звонче и новее других. Они обязаны создавать движение в словесности, питать её свежими соками, быть её тягловой силой. Так есть ли жизнь в литературе вне либеральных систем раскрутки? Или всё, что нам предлагают «Дебют» и «Липки», это и есть самое лучшее? В данном контексте нельзя обойти стороной проблему провинциальной литературной молодёжи. Живя в столицах, легче быть на виду. А если в Липки не взяли, в «Дебюте» не отметили, то и путь до московской редакции занимает больше тысячи километров, а на электронные письма отвечают (если отвечают) кратким «портфель переполнен». А в местных писательских организациях боссы молодых побаиваются или пытаются по советской традиции наставлять, не всегда понимая, что их собственные тексты уступают текстам тех, кого они так взыскательно оценивают. Что делать? Выкладывают в Сети. Выпускают малотиражные книги за свой счёт. Но самое главное – желание писать не пропадает. Вот как, к примеру, интересно работает поэт из Тамбова Мария Знобищева. Её не причислишь к совсем недооценённым, но в большой литературный пул её не допускают:
Женщины несут свои мысли
Гордо,
Как полные вёдра.
Мысли на коромысле –
Спину держи прямой!
Или как полные сумки,
Горькие думы-думки...
Кругленькие, как числа,
Мысли
Несут домой.
Ныне гражданская война в литературе окончена. Все проиграли. Все на обочине. Как ни странно, сама литература выжила. И дышит весьма свежим воздухом. Нынешние молодые поэты, те, что впитали предыдущий опыт в правильных пропорциях, те, кто не стал играть в клановые игры даже ради ощутимых благ, те, кто на вопрос о профессии смело ответит: «Литература – это профессия и судьба, а уж чем на хлеб зарабатываем, вас не касается», – заслуживают пристального внимания. Возможно, среди них вырастает новый бесспорный поэтический лидер. Приглядимся к неспешной мускулистой манере Ивана Куприянова:
Возвращаясь домой, примыкаешь к чужим караванам,
Словно к ткани заплата – неровным смешным лоскутком.
Выбирать не приходится спутников в мире песчаном.
С ними едешь бок о бок – пока ни с одним не знаком.
Или к попыткам слиться с кровообращением слов Романа Япишина:
Где кончается жизнь, начинается хвост человечий,
Только, как ни крути, не рифмуются вечность и вечер,
От которого я отшатнусь, как от остроконечного края,
Где неспешно гудит и вращается лопасть земная.
Или к незаёмной тончайшей исповедальности Алексея Шмелёва:
– Ты же не глупый малый, –
спокойно сказала Настя... –
...учись наслаждаться малым,
и будет тебе счастье...
Потом, как котёнок,
свернулась у ног.
– Ты знаешь, отличная поза...
– Придурок.
Я поднял глаза в потолок
к наклеенным фосфорным звёздам.
К несчастью, ныне литературный процесс лоскутен, и далеко не всё видно с одной отдельной критической точки. Уверен, этот ряд можно продолжать, что не может не вызывать оптимизм и явно рассеивает пессимистическую хмарь, пропитанную стонами, что литература, мол, гибнет, молодёжь инертна, инфантильна и ничего у неё не получится. Из всего этого напрашивается вывод. Пока те, кто считает себя культуртрегерами от власти, не поймут, что поддержку молодёжи нельзя доверять абы кому, что нынешняя молодёжная литературная политика нуждается в пересмотре, в новом структурировании, в иных векторах, мы можем лишить возможности достучаться до широкого читателя целое поколение, которое имеет все шансы стать гордостью русской литературы.
При поддержке ОАО "НК "Роснефть"
Теги: современная литература , молодой писатель