Владислав Шурыгин КОНФЛИКТ (Что стоит за “схваткой” Сергеева и Квашнина?)
Владислав Шурыгин КОНФЛИКТ (Что стоит за “схваткой” Сергеева и Квашнина?)
ДРАКА ЗА ТРИШКИН КАФТАН
В последние дни только ленивый не написал о крупном конфликте, возникшем в недрах высшего военного руководства Вооруженных Сил России. Он разгорелся вокруг неких планов Генерального штаба по реформированию Ракетных войск стратегического назначения. Этот конфликт стал развитием уже давно тлеющего противостояния между министром обороны маршалом Игорем Сергеевым и начальником Генерального штаба генералом армии Анатолием Квашниным.
История этого противостояния крайне запутана и уходит как минимум на два года в наше недавнее прошлое. Тогда впервые схлестнулись интересы министра и "энгэша" на почве грядущего реформирования Ракетных войск стратегического назначения.
Сергеев, в недавнем прошлом сам командующий РВСН, при нарезке секвестированного до самоубийственных размеров бюджета большую его часть решил направить на поддержание своих "родных" РВСН, ценой резкого сокращения всех сил общего назначения.
Во имя этого "спасения" РВСН было сокращено четыре общевойсковые армии и шесть корпусов. Этому сокращению крайне резко воспротивился Генеральный штаб, который был и без того "контужен" трагедией проигранной чеченской войны, развалом и деградацией сил общего назначения.
Тогда победил Сергеев, на чьей стороне был мощный козырь в виде назначенного на должность начальника ГОМУ (Главного организационного мобилизационного управления) также выходца из РВСН генерал-полковника Владислава Путилина, который за сверхкороткое время покрыл все предыдущие рекорды сокращений войск, разогнав Сухопутные войска до полного минимума — около 300000 человек, что меньше, чем даже у Германии и Ирака.
Тогда-то впервые и заговорили о серьезном охлаждении отношений между Сергеевым и Квашниным.
И уже тогда в этот конфликт активно стали вмешиваться самые далекие от узкопрофессионального спора люди и структуры. Это и ближайшее окружение обоих военачальников, борзо кинувшихся в соответствии с современной традицией клановых разборок на "вражеские твердыни", и различного рода политики, усмотревшие в происходящих событиях повод нажить политкапиталец, и СМИ, только и ищущие повод для очередной "сенсации". Так возникла легенда о некой "личной неприязни" министра обороны и "энгэша", которая вот уже два года занимает умы всех так или иначе связанных с армией и обороной аналитиков.
Симпатии общества были то на стороне Квашнина — главного автора и разработчика знаменитого "броска на Приштину", то на стороне Сергеева, как например, в нынешней истории с "разгоном РВСН".
Но чаще всего эти симпатии и антипатии были основаны на обычных газетных домыслах, имеющих мало чего с реальностью. Ни Сергеев, ни Квашнин не являются злокозненными монстрами, только и мечтающими схватиться друг с другом, как боевые псы.
На самом же деле суть этого конфликта намного проще и драматичнее. Спор идет вокруг того, как развивать Вооруженные Силы в условиях, когда финансирование их попросту не удовлетворяет даже минимальные потребности армии и флота. И здесь сталкиваются два интереса, две концепции.
Одна концепция исходит из того, что главная опасность России исходит от США и прочих стран НАТО, и для обеспечения безопасности страны необходимо в первую очередь иметь надежный ракетно-ядерный потенциал.
Концепция, прямо скажем, не новая. Ее в 30-е годы исповедовали многие страны, разрабатывая и накапливая химическое оружие, способное по той концепции "на метр залить и притом всю Европу". Но в ходе Второй мировой войны химическое оружие так и не было применено…
Эту же концепцию провозгласил в конце 50-х годов и приснопамятный Никита Хрущев, заявивший, что нам больше не нужны ни самолеты, ни корабли, ни пехота, а только одни ракеты. За это нам пришлось расплачиваться почти двадцатилетним восстановлением наших ВВС и тридцатилетним — флота.
Другая концепция исходит из того, что в грядущей войне основная роль будет по-прежнему принадлежать силам общего назначения. И потому необходимо развивать в первую очередь Сухопутные войска и ВВС как основу этих сил.
Кроме того, авторы этой концепции указывают на то, что основные угрозы сегодняшней безопасности страны исходят в данный момент не от США и НАТО, а от мусульманских сепаратистов на Кавказе и фундаменталистов среднеазиатских республик и Афганистана.
А главная проблема состоит в том, что нынешний уровень финансирования Вооруженных Сил не позволяет развивать компоненты обоих этих концепций.
И потому "ракетчик" Сергеев отстаивает первую, а "танкист" Квашнин бьется за вторую. При этом крайности, которые выдумывают некоторые журналисты, как, например, козни Квашнина с "полным развалом РВСН" или истории о том, что Сергеев-де "ревнует" удачливого Квашнина, близки к истине ровно настолько, насколько в них вкладывают душу "свиты" обоих военачальников и СМИ, раздувающие эти слухи.
Да, безусловно, противостояние между министром обороны и "энгэша" сегодня налицо. Но смею предположить, что если бы военный бюджет сегодня был достаточен для развития всех видов Вооруженных Сил, его бы не было и в помине. А так тришкин кафтан финансирования никак не натягивается на мощную фигуру российской армии…
БЛЕСК И НИЩЕТА РВСН
Ракетные войска всегда стояли особняком в структуре Советской Армии.
С одной стороны, являясь основой оборонной мощи страны, они были на протяжении почти 50 лет главным фактором сдерживания в концепции мирного сосуществования двух сверхдержав.
С другой стороны, они как бы и не существовали в общепринятом для армии смысле. Ведь основу их службы составляло постоянное боевое дежурство, когда "изделия" находились в шахтах и на позициях, а их расчеты в "стаканах" — упрятанных в землю командных пунктах — ждали команды "пуск".
В силу специфики городки ракетчиков были абсолютно закрыты, как закрытым было их обучение и вообще все связанное с РВСН.
В итоге РВСН стали неким закрытым рыцарским орденом Советской Армии, фактически отделенным от всех остальных видов и родов войск.
Ракетчики имели очень приблизительные представления о стратегии и тактике общевойсковых частей соединений, слабо ориентировались в особенностях применения того или иного рода войск, почти не ориентировались в прочих, кроме своих, системах оружия и боевой техники и скептически посмеивались над тактическими изысками общевойсковиков: мол, вы тут можете чертить любые планы, но после нашего удара воевать будет некому и не с кем.
И для такой убежденности были все причины. Под началом РВСН находилось более 1 400 стратегических ракет и более 9 000 ядерных боезарядов. А общее количество ядерных боезарядов советской атомной "триады" переваливало за 33 000 боеголовок.
В РВСН проходили службу более 300 000 солдат и офицеров. Причем офицеров было в полтора раза больше, чем солдат. Советские РВСН в своем составе насчитывали шесть армий, три корпуса. В их составе находилось около 15 дивизий. Каждая дивизий насчитывала от 60 до 100 пусковых установок. Управление этой группировкой производилось с более чем 300 подземных командных пунктов, способных выдержать прямое попадание ядерного боеприпаса и более чем с десяти воздушных КП, рассредоточенных по различным районам СССР.
И хотя в режиме постоянной боеготовности находилось не более 60% всей этой группировки, ни у кого не оставалось сомнений в том, что советские РВСН легко уничтожат любого противника.
Но с развалом СССР РВСН начали стремительно сокращаться. Были расформированы ракетные армии и корпуса, располагавшиеся на территории Украины, Казахстана, Белоруссии и в Прибалтике. Все пусковые установки были уничтожены, а боезаряды вывезены на территорию России. Начали сниматься с вооружения целые системы ракетного оружия, которые были признаны устаревшими или слишком дорогостоящими. К тому же под давлением США Россия в одностороннем порядке прекратила несение боевого дежурства и вывела из районов пуска такие "беспокоящие США" системы, как, например, SS-24 "Скальпель", размещенные на железнодорожных платформах. Сегодня эти новейшие (развернуто с августа 1987 года 20 пусковых установок) комплексы загнаны на базы хранения и сняты с боевого дежурства.
В итоге к сегодняшнему дню в составе РВСН осталось всего 756 пусковых установок с 3385 ядерными боезарядами. Из них более 200 ракет SS-18, которые Россия должна будет демонтировать, согласно договору СНВ-2. 105 из них разрешается переоборудовать под моноблоки, остальные же подлежат ликвидации. Если же договор СНВ-2 вступит в силу, то количество ракет еще более сократится. Принцип: одна ракета — одна боеголовка позволит нам иметь в составе Сухопутных РВСН до 500 ракет, учитывая, что оставшиеся две тысячи боезарядов будут распределены между стратегической авиацией и подводными ракетоносцами. При этом ВВС попадают явно в выигрышное положение, так как для них не ограничивается количество поднимаемых в воздух боезарядов.
То есть сегодня РВСН сократились более чем в два раза по количеству носителей, более чем в три раза по количеству боеголовок и почти в пять раз по численности личного состава. При этом в перспективе их ждет еще большее сокращение. По договору СНВ-3, который в отличие от СНВ-2 куда более выгоден России, чем США, количество боезарядов вообще будет сокращено до 2500, а значит, составляющая РВСН уменьшится еще почти на треть.
При этом на поддержание ядерной группировки тратилось в последние годы более 50% всех средств, выделенных на закупки нового вооружения и ремонт имеющийся техники.
Получалось, что воюя на Кавказе устаревшим вооружением на выходившей все сроки технике, мы все так же готовились к "большой" ядерной войне с США и НАТО.
Налицо — определенный дисбаланс, который и послужил причиной нашумевшего доклада Квашнина 12 июля этого года.
СЛИВАТЬ ИЛИ "СЛИВАТЬ"?
Вообще утверждение о том, что Квашнин "автор" идеи сокращения РВСН и слития их с ВВС — просто недалекий вымысел некоторых СМИ.
Еще в 1995 году были определены основные направления военной реформы Российской армии, тогда же было принято решение перейти от пятивидовой структуры Вооруженных Сил к трехвидовой, как наиболее отвечающей современным требованиям.
В основу этой концепции была положена идея войны "в трех средах". В небе, на земле и на море. Тогда же было и определено, что наиболее органичным представляется слияние войск ПВО и ВВС в один вид. И затем возможное дальнейшее слияние этого нового вида с РВСН.
Кстати, всего полтора года назад, почти сразу после прихода Игоря Сергеева на должность министра обороны РВСН, так же поглотили два существовавших ранее отдельно рода войск — Военно-космические силы и войска предупреждения о ракетном нападении.
Тогда у этого решения противников было куда больше, чем сторонников. Но решение состоялось и было выполнено. Сегодня эти войска — часть РВСН.
В самих РВСН также хорошо понимали, что сохранение их как вида Вооруженных Сил России в сегодняшнем усеченном и сокращенном варианте маловероятно и неоправданно. И потому уже с весны прошлого года в недрах Минобороны по инициативе руководства РВСН возникла концепция создания неких "единых стратегических наступательных сил" т.е. — слития в один вид всех ядерных компонентов — РВСН, Стратегической авиации и атомных подводных ракетоносцев. С переподчинением их непосредственно президенту России.
Идея внешне, конечно, красивая и заманчивая, но при внимательном рассмотрении абсолютно утопичная и опасная.
Это примерно, как если бы в 40-е годы кто-нибудь решил вдруг объединить в один вид кавалерию, танковые части и истребительную авиацию по принципу "высокой мобильности".
Объединение баллистических ракет, атомных подводных ракетоносцев и стратегических бомбардировщиков по принципу лишь того, что они все способны доставлять ядерное оружие на большое расстояние, крайне опасно. Это три совершенно различные системы, каждая из которых с другой сочетаема лишь на уровне общего руководства Вооруженных Сил, но никак не в одном виде или роде войск.
Как, например, осуществлять эффективную подготовку летного состава или экипажей атомоходов, если они будут искусственно вычленены из ВВС или сил флота?
Ведь не секрет, что и моряки, и летчики за свою службу неоднократно меняют типы самолетов и лодок. Более того, это вообще основа службы и боевой подготовки — изучение новых типов техники, ротация должностей, обновление кадров, изучение различных регионов и районов плавания.
Создание же новой замкнутой в самой себе структуры, где две-три сотни летчиков и пару тысяч моряков варятся в замкнутом котле, заведомо приведет к деградации этих сил и средств.
Напомню, что выращивание и подготовка хорошего командира подводной лодки — это задача, решаемая на уровне флота, когда есть выбор из десятков талантливых подготовленных офицеров.
А 26 содержащихся отдельно атомоходов (именно столько Россия сегодня имеет в строю ПЛАРБов), не имеющих связи с флотами, замкнутыми только на некий штаб, где к тому же первую скрипку будут играть сухопутные генералы от РВСН, — это просто глупость.
Если же речь идет лишь об оперативном объединении этих родов, то тогда это просто попытка "отодвинуть" Генеральный штаб от управления стратегическими силами и навязать военному бюджету новую структуру, не предусмотренную никакими планами.
Ведь управление стратегической "триадой" было отработано за десятки лет до филигранности и является сегодня одной из самых совершенных систем Вооруженных Сил, и вмешательство в нее приведет только к дезорганизации и хаосу.
Чего боятся эрвээсенщики?
Они вполне объективно и справедливо боятся того, что любое объединение или слияние их войск с другим видом приведет к "размыванию" интересов РВСН и развалу всего ракетного комплекса. Ведь сегодня РВСН сохраняют и поддерживает десятки НИИ, КБ, заводов и производств, включенных в цепочку производителей ракетного оружия. Есть страх за то, что с объединением РВСН с ВВС эта цепочка будет разрушена, и производство рухнет.
Опасения эти не лишены смысла. Ведь уже не раз мы были свидетелями того, как подобные "слияния" и "оргмобмероприятия" становились лишь ширмой для развала и разгона целых структур.
Где же выход?
Он, безусловно, в том, чтобы не спешить с решениями. И тщательно проработать каждое из них.
Не менее важно и прекратить, наконец, бесконечное стравливание министра обороны и "энгэша". Подогреваемая СМИ личная склока слишком удобный "бульон" для всякого рода авантюристов и проходимцев, готовых погреться у такого пожара.
Ни Квашнин, ни Сергеев не являются врагами России и уж тем более людьми, желающими развалить армию.
Просто каждый из них видит ее будущее по-своему…
доверительное управление 6