БЕЛЫЙ РАБ Владислав Шурыгин

БЕЛЫЙ РАБ Владислав Шурыгин

Наше сознание уже как-то смирилось с тем, что русские в своей стране — люди второго сорта, а уж по национальным окраинам — так и вообще не считаются за людей. Некоторые российские средства массовой информации смакуют подробности рабства русских солдат и чуть ли не оправдывают “чечиков” — чеченцев, хозяев рабов. Вот, мол, следствие развязанной Россией войны — русские рабы…

Текст, который попал в мои руки, заставляет по-новому посмотреть на эту шоковую проблему. И не только потому, что рабство, оказывается, традиционно для Чечни и Ингушетии и культивируется ими не только с декабря 1995 года, а на протяжении всей (без исключения!) истории — от кавказских войн до наших дней, но и потому, что к рабству имеют отношение не только безвестные представители Чечни, Ингушетии, но и их руководство.

Итак, перед нами исповедь русского раба, жившего при семье Аушевых.

“В мае 1994 года я прибыл в город Моздок на заработки. Меня заинтересовали выгодной работой двое неизвестных молодых людей, которые подошли ко мне на вокзале. Они посмотрели мои документы (паспорт, военный билет) и посадили на а/м “волга”, а затем повезли в неизвестном направлении, после чего мы преодолели перевал с мощеной дорогой, которая проходила через село Вознесеновское. Как я позже понял, меня привезли в ингушское село Верхние Ачалуки, где передали семье Ехьи Аушева. Мои документы они вручили Аушеву, который отказался мне их вернуть.

С мая 1994 года по настоящее время меня заставляли бесплатно работать с утра до поздней ночи, кормили плохо, систематически избивали. Ночевал я в гараже, в непригодных для этого условиях. Меня охраняли, постоянно контролировали мое передвижение в доме и за воротами. Предупреждали, что мне не уйти, а если попробую убежать, то расстреляют на месте. Люди, которые приезжали к Ехье, рассказывали, что Ехья занимает большой пост, контролирует ГАИ. Как мне стало известно, Ехья и его люди занимаются покупкой и продажей оружия, вымогательством. Я лично видел у него собственный пистолет, автомат и гранатомет. В феврале 1995 года не известные мне люди на автомашине “ВАЗ 2101”, зеленого цвета, привезли в дом к Ехье 2 пулемета с лентами и 12 коробок (цинков) с пулеметными патронами. Как я понял из разговоров, ведущихся в доме, Ехья поставлял оружие в Чечню и продавал его там с целью наживы. Он, его семья, родственники и все приезжающие гости настроены антироссийски, ненавидят русских. Многие хвастались тем, что сами имеют рабов, и их отцы имели рабов, и деды имели русских рабов. И вообще русские должны быть только рабами, а их женщины — проститутками.

В июне 1994 года в дом к Ехье приезжал отец президента Ингушетии. Старик приехал на белой “волге” в сопровождении двух автомобилей “жигули”, из которых вышла вооруженная охрана. Через некоторое время в дом к Аушевым приехал и сам президент Ингушетии Р. Аушев, портрет которого в генеральской форме я видел в доме Ехьи раньше. Президент приехал также с охраной. Он был в военной форме. Собрались люди, встреча была торжественной. Президент Аушев покровительствует Ехье. Тот же ведет себя самоуверенно, к нему приходят за советом, везут продукты и угоняют скот со всей Ингушетии и даже Кабарды. Он иногда сопровождает президента в его поездках. Дом Ехьи расположен недалеко от трассы. Если двигаться со стороны Вознесеновского перевала, то в Верхних Ачалуках, после проезда мимо мечети, расположен мост. Через 100 метров после моста с левой стороны расположена улица (на углу — коммерческий ларек), на которой проживают братья Аушевы: Башир, Абас, Амир. Все они живут в собственных домах.

В доме у Амира (так же, как и я) работал русский мужчина лет пятидесяти по имени Володя. Его, возможно, убили, так как мы планировали бежать вместе. В таких же рабских условиях, как и я, на этой же улице, в доме дяди президента работал парень 1965 года рождения, узбек по национальности. Он выполнял самые грязные работы и его постоянно избивали, особенно бесчинствовали сыновья. У дяди Аушева четверо сыновей, одного из которых якобы зовут Алихан.

В доме у Ехьи имеются автомобильные номера разных серий: грузинские, кабардинские, осетинские, ставропольские и др. Он их продает, как и угнанные машины, поставляемые ему из разных мест. Ехья и его братья также занимаются производством и продажей водки, которую возят в Тюмень. Из Тюмени возят лес, кровельное железо, металл и другое строительное сырье и товары. Из Тюмени осенью прошлого года к Ехье приезжали сотрудники МВД, которые приобретали у Ехьи автомобили “волга”.

Они прилетали самолетом, а уезжали на машинах. Мне стало известно, что они приезжали неоднократно.

Убежал я ночью 3 марта, так как был праздник Ураза, и хозяин и гости потеряли бдительность, однако они быстро обнаружили мое отсутствие, так как я видел, как из дома выехали машины, которые стали объезжать все дороги. Были слышны выстрелы, в том числе в доме Амира Аушева, где жил Володя. Возможно, его убили, так как в назначенное время он не вышел, а после первых выстрелов я убежал. Я шел всю ночь, ориентируясь по высоковольтной линии, и вышел на Кантышево, а далее мимо аэропорта попал на окраину Беслана, где встретил бэтээр с военными, которые доставили меня в отдел милиции.

Я утверждаю, что в Ачалуках находится много русских и людей других национальностей, которые эксплуатируются как рабы, с ними расправляются в случае отказа выполнить их требования, многих уже нет в живых. Президент Ингушетии Аушев не может не знать о данных фактах и закрывает глаза на все нарушения прав человека в РИ, однако данные факты он и его правительство скрывают.

Сбежавший раб семьи Аушевых

ДУДКИН”

Можно по-разному отнестись к этой исповеди, если бы не попала она к нам из рук пресс-службы ФСБ в Северной Осетии, куда, собственно говоря, и пришел этот человек. ФСБ Осетии проводило расследование по этому факту, и человек этот — реальное лицо, имеющий имя, отчество, адрес.

Я видел многочасовые пленки, на которых другие люди, сбежавшие из рабства в Чечне и Ингушетии, рассказывали о своих страданиях. Рабство есть. Оно — факт нашей нынешней истории.

Но еще один, не менее шокирующий документ, попал в редакцию почти одновременно с исповедью русского раба. Это указ президента Аушева о решении судьбы тех самых “дудкиных”, которые в указе презрительно названы “лицами без определенного места жительства”. Есть в нем такие строки:

“В связи с использованием отдельными гражданами в личных целях труда лиц без определенного места жительства

ПОСТАНОВЛЯЮ:

…выявить местонахождение лиц без определенного места жительства и факты использования их в личных целях.

При отсутствии трудового договора и документа, удостоверяющего личность, Министерству внутренних дел ИР к лицам без определенного места жительства принять меры в соответствии с действующим законодательством.

Президент Ингушской Республики

Р. АУШЕВ”

Заметьте, не “освободить”, “помочь”, “вызволить”, а именно: “принять меры”. По словам вырвавшихся из неволи людей, этот указ спровоцировал волну массовых убийств узников, которых отпускать на свободу никто не собирался из страха огласки, но содержать из-за “указа” стало опасно, — могли на большую сумму оштрафовать. Русских рабов при угрозе “выявления” попросту убивали, как собак, и закапывали в ямах с отбросами.

Редакция далека от однозначных утверждений в чей-либо адрес и приводит все вышесказанное для того, чтобы услышать, что думают по этому поводу компетентные органы, хваленые “правозащитники” и сам президент Ингушетии Аушев, чье имя упоминается в исповеди русского раба Дудкина…

Владислав ШУРЫГИН, специальный корреспондент газеты “Завтра”