Владимир Бондаренко ХРИСТИАНСКИЕ ПОСТМОДЕРНИСТЫ

Владимир Бондаренко ХРИСТИАНСКИЕ ПОСТМОДЕРНИСТЫ

После 11 сентября 2001 года во всем мире стало модно бороться с постмодернизмом. Началось, как и полагается, с Америки, где такие столпы традиционализма, как преподобные Пэт Робертсон и Джерри Фолвелл приравняли постмодернистов к пособникам международного терроризма. К атаке подключилась и ведущая американская газета, выражающая прежде всего интересы еврейского лобби в США,"Нью-Йорк таймс", на страницах которой прямо утверждалось, что постмодернизм "отвергает объективную истину и возможность трансцендентной этической перспективы". Властям Америки, конечно же, плевать на литературные выкрутасы, но в нынешнее предвоенное время им необходимо однозначное толкование западных ценностей. И никакой игры. Был запрещен концерт известного композитора, трактующего теракт 11 сентября как некое высокое действо трагического искусства. Начинаются суды над видными представителями нового поколения писателей, воинственно выступающими против буржуазного общества потребления, над французом Мишелем Уэльбеком, автором "Элементарных частиц", над американцем Бретом Эллисом, автором "Американского психопата" и "Гламорамы". Еще одного француза Фредерика Бегбедера выгнали с работы за публикацию романа "99 франков", вызвала возмущение властей и его пиаровская работа на компартию Франции. Похоже, на Западе кончилась эпоха полных либеральных свобод. Совсем недавно публикация нового романа Уэльбека "Платформа" привела к возбуждению против него уголовного дела по самой серьезной для политкорректной Европы статье за разжигание расовой и религиозной розни. Известных лидеров "литературы протеста" обвиняют в расизме, в женоненавистничестве, в разрушительном пафосе, в призывах к большому террору. Иных и в антисемитизме. "Золотой миллиард" общества потребления готовится к карательному отпору внутренним интеллектуальным силам, пытающимся организовать новое сопротивление процессу тоталитарной глобализации. Вот и у нас в поддержку путинскому режиму, копируя подобные американские организации, и, как всегда, с запозданием появилось пресловутое движение "Идущие вместе", призывающее уничтожать одновременно книги Сорокина и Маркса, мечтающее о карательных мерах против русского интеллектуального сопротивления нынешней власти. Но верит ли хоть один человек их нравственным призывам? Пожалуй, я за все время существования "Идущих вместе" прочитал слова поддержки в их адрес только в статье литератора Александра Сегеня, то ли играющего, то ли всерьез считающего, что "ребята и впрямь были возмущены… и наивно полагали, что выразив свое возмущение, они всколыхнут общественное мнение... что, привлеченный к суду, дерьмолюбец будет, как автор… приговорен к лишению свободы…"

На самом деле "Идущие вместе" являются стопроцентно имитационной организацией, как почти вся деятельность нашего нынешнего президента. У нынешней власти хорошие слова, хорошие призывы и никаких реальных дел на пользу общества. Никакого реального развития науки, промышленности и в целом государственности. Имитация поддержки армии — и одновременно окончательный развал ее. Имитация поддержки науки при сокращении реального финансирования. Имитация поддержки культуры. В противовес порнокультуре Сорокина и сторонникам марксизма "Идущие вместе" выставили на щит слабенького буржуазного беллетриста Бориса Васильева. Неужто это и есть русская национальная культура? Но хватит о "Идущих вместе", поговорим о примкнувших к ним литераторах из нашего Союза писателей России. Не только поддержавших явно имитационное пропутинское движение "Идущие вместе", но будто по чьему-то финансовому или политическому заказу последний год сосредоточившихся на обвальной, грубой, топорной критике газет "Завтра" и "День литературы", на попытке дискредитации Александра Проханова, Эдуарда Лимонова, Юрия Кузнецова, Владимира Личутина, Анатолия Афанасьева, Юрия Мамлеева и других наших ведущих авторов. Конечно, полемика — это мотор современной критики. Не растоптав известных писателей, не сбросив их с корабля современности, не заработаешь себе хоть плохонькое да имя в современном, лишенном всех сдерживающих нравственных устоев литературном процессе. Получается, что одни пишут, а другие гавкают им вслед. Но есть же все-таки главная причина, почему этой небольшой, но сплоченной группе литераторов "нет никакого резона говорить о либеральных критиках…". Для них исчезли все враги русской государственности, все русофобы, все Швыдкие и прочие еврофашисты. Основными врагами для группы функционеров и резонеров из "Российского писателя" стали ведущие русские писатели, вроде бы свои собратья и по писательскому союзу, и по патриотическому движению, и по православному духу… Почему они так легко переступают через библейские заповеди, будто и не знают, что прежде всего бояться надо разделений и разногласий в своей дружине. Ибо, по слову Святого Евангелия, всякий дом, разделившийся в себе, не устоит. Или они считают нас и издающихся у нас ведущих русских писателей уже чуждым себе домом? Вот и посмотрим, в чем же эта их чуждость. Если верить словам, эта сплоченная группа пока еще малоизвестных литераторов выступает чуть ли не от имени всего Православия. Если верить словам, они, по утверждению самого юного из них Алексея Шорохова, уже "прошли большой внутренний путь, естественным итогом которого стало соблюдение постов (не только многодневных, но и каждую среду и пятницу), участие в богослужениях (как минимум — каждое воскресенье), каждодневное молитвенное правило, причащение Святых Крови и Тела Христовых, короче — всего того, что называется жизнью православного человека…" Тут необходимо дух перевести. Но не будем спешить падать на колени перед нашими новоявленными святошами. Вспомним, как писал недавно о подобных литераторах наш духовник отец Дмитрий Дудко: "Каждый может высказать свое мнение. Это хорошо. Но представляется, что некоторые из авторов злоупотребляют этим гостеприимством, надев маску православных патриотов…" Что же увидим мы под их благочестивой христианской маской?

Во-первых. Сразу же упрек самому юному из них Алексею Шорохову. Даже в безусловной правоте своей, ежели она есть, недостойно высокомерно поучать известных всей России писателей, к тому же годящихся тебе даже не в отцы, а в деды. Написав пару-тройку стихотворений, лихо высмеивать и направлять на путь истинный Юрия Кузнецова — это даже не смешно. Это грустно. И как это вписывается в христианские заповеди? Были бы они молодыми бунтарями: Маяковскими, Хлебниковыми, Филоновыми, можно было бы списать на осознанный эпатаж, на очередное юношеское сбрасывание предшественников с корабля современности. Но не вижу я у этих литераторов ни ярких книг, ни литературных концепций. Вообще, в их потоке клеветы в наш адрес нет никаких литературных обвинений. Нас обвиняют в недостаточном следовании канонам Православия, в излишней вольности и дерзости поведения. Но откуда в них эта спесь инквизиторства? Святой Русью здесь, простите, и не пахнет. Надо ли приватизировать православную идеологию, упрекая большинство русских писателей, да и целые поколения людей, "детство и юность которых прошли под красными знаменами…"(а это определение включает в себя и Солженицына, и Распутина, и Куняева, и Бородина), в том, что они "не прошли внутренний путь веры"? Из статьи в статью юный максималист Шорохов пишет о кощунственных псевдоевангельских произведениях Юрия Кузнецова, Михаила Булгакова, почему-то противопоставляя им как пример отнюдь не самого евангельского нашего классика Льва Толстого… Что-то запутался молодой литератор в своей борьбе с русской литературой. Да и все остальные великие наши писатели и мыслители, от Александра Пушкина до Василия Розанова, отнюдь не богословами были в своем творчестве. И метались, и заблуждались, идя к своей истине, как правило, сложным путем исканий. У каждого путь свой, Богу — Богово, кесарю — кесарево, а писателю русскому — свое служение Добру.

Во-вторых. Очень уж не по-христиански замахиваются они на своих оппонентов. Этакие российские инквизиторы с Торквемадой во главе, имеющей на сей раз женский лик критикессы Капитолины Кокшеневой. Генеральная прокуратура возбуждает уголовные дела против писателей. И тут же Алексей Шорохов вослед "Идущим вместе" и самой Генеральной прокуратуре восклицает: "Тебя посадят, а ты не воруй!" Крепко сказано, сразу видно, что сам еще в тюрьме не сидел. И, судя по всему, не собирается сидеть ни при каком режиме. Вот и Александр Сегень тоже надеется, что "дерьмолюбец будет разоблачен… и приговорен к лишению свободы…". И Николай Дорошенко радостно приветствует возбуждение уголовных дел против литераторов…

Не стоит изображать из меня или Александра Проханова защитников порнолитературы или воспевателей скабрезностей, выдергивая из целостных статей какие-то клочки фраз. Если уж говорить о нашем отношении к прозе того же Владимира Сорокина, то как не вспомнить, что не Сегень с Дорошенкой, и не Кокшенева с Шороховым, а собственной персоной Владимир Бондаренко еще в 1991 году в газете "День" первым написал статью "Фекальная проза Сорокина Вовы", указав на неестественную страсть этого литератора к описанию экскрементов. По сути, Сегень сегодня лишь повторил мои же более чем десятилетней давности слова, переделав фекальную прозу в экскрементальную. Не изменил я своего мнения о тех произведениях и до сих пор. Но меня удивляет, что уголовное дело против плохого писателя Сорокина завели в нашей послушной путинским властям Генеральной прокуратуре как бы вослед лимоновскому делу именно тогда, когда впервые в сорокинской прозе зазвучали социальные мотивы, обвинения в адрес рыжего вице-премьера, когда писатель впервые признал, что для него стало "на первом месте не форма, а содержание", и даже попробовал заговорить о Боге. Не собираюсь на этом основании оправдывать во всем писателя, тем более и ницшеанство в этом последнем романе лезет изо всех щелей. Но разве не может измениться в лучшую сторону даже такой порнограф, как Сорокин? Покаяться, эволюционизировать, переболеть этой заразой разрушения? Киньте камень, кто из вас не грешник! Камни-то кидают, целую лавину камней, но о второй части изречения из Евангелия наши пуритане как-то не задумываются. Кто из вас не грешник? Оказывается, нынче-то модно стало не выходить из запоев и при этом читать лекции в защиту трезвости. Вести самый развратный образ жизни, по сравнению с которым даже Эдуард Лимонов выглядит невинным отроком, и при этом учить всех нравственности и христианскому поведению. Сразу, без покаяния из грешников в святые — вот модель проповедуемого нашими суровыми наставниками от литературы христианского постмодернизма. Внешне — пей, гуляй, развратничай, насилуй, но зато внутренне пройди свой путь веры. И все в порядке. Скажу честно, мне не нравится эта клонированная литераторами модель Православия. Какая-то католическая индульгенция предлагается христианскими постмодернистами всему честному народу. Твое непотребство, твоя буржуазность, твое беспробудное пьянство, твое обслуживание нынешних властей никого не интересуют, главное — вовремя употребляй православную идеологию. Но православная ли она по духу своему? Не фарисейство ли перед нами?

В-третьих. Что же нам делать еще с одним библейским изречением: не судите, да не судимы будете? Пусть прокуроры и судьи творят свои судебные дела. Но писателю ли прокурорствовать на уголовных процессах? Помню, обвинителем на суде по делу Константина Осташвили был разнузданный либерал Черниченко. Это не понравилось даже многим его либеральным единомышленникам. Дело писателя — понять человека, самого падшего, самого заблудшего. Помните Сергея Есенина: "Не расстреливал несчастных по темницам"… Зачем же нынче нашим православным патриотам дружно стремиться расстреливать или прятать в темницу самых своих лютых недругов? Напиши ты самую разносную статью, требуй нравственной и даже государственной цензуры, дабы укоротить разнузданную свободу слова. В конце концов, можно даже потребовать изъять книгу из продажи, отобрать лицензию у издательства, запретить журнал или газету, но сажать человека в тюрьму за нецензурные выражения в книге считаю неуместным. Явное фарисейство властей, разрушивших мораль и нравственность, экономику и культуру, науку и промышленность когда-то могучей державы. Зачем же наши коллеги по писательскому союзу решили подыгрывать путинскому режиму? Захотелось слиться в объятиях? Поддержку писателями уголовных дел против своих коллег считаю аморальным поступком.

А вот и в-четвертых подступило. Если мы считаем, что можно применять карательные меры против наших оппонентов, то чем мы отличаемся от авторов расстрельного письма либеральных писателей "Раздавите гадину", опубликованного в "Известиях" в кровавом 1993 году? Неужели Кокшенева и Сегень, Дорошенко и Шорохов не понимают, что публикуют как бы от имени всего нашего Союза писателей России, от имени всех православных патриотов свой вариант такого же расстрельного письма "Раздавите гадину", только уже — их гадину. Их сукина сына. Значит, дело не в аморальности и бесчеловечности того письма, навсегда запятнавшего либеральных писателей, а в той или иной идеологической позиции тех или иных литераторов. Не наш — значит, в тюрьму, к стенке. Те — этих, эти — тех. Сами карательные действия не осуждаются. Осуждаются те, к кому их заслуженно применяют. А судьи кто?

К счастью, не думаю, чтобы хоть кто-то из наших по-настоящему крупных писателей подписал бы подобный призыв заполнять тюремные камеры своими коллегами по ремеслу. Пусть самыми неприятными и чуждыми. Вспоминаю тот самый 1991 год, когда писал про "Фекальную прозу Сорокина Вовы"… 19 августа, редакция "Дня" ликует, опубликовано наше "Слово к народу", у власти ГКЧП, развалу русской империи, развалу великой тысячелетней державы положен конец. Все ожидают принятия самых строгих мер. Главный редактор Александр Проханов собирает экстренную планерку и… неожиданно для многих говорит, что нашей задачей в период восстановления державности является поддержка и защита всех, в том числе и либеральных, писателей от возможных репрессий и нападок справедливо ожесточившихся руководителей ГКЧП. Что было, то было, редактор смело брал под защиту и Окуджаву, и Ахмадулину, и Маканина, и Курчаткина от возможных репрессивных действий мало разбирающихся в культуре политиков из ГКЧП. Критиковать, спорить, требовать государственной поддержки прежде всего для прогосударственной и национальной культуры — это одно, мечтать о тюрьмах и ссылках для своих коллег — нечто другое.

К счастью, думаю, что и наша малая кучка христианских постмодернистов реально не мечтает о расстрелах и репрессиях. Всего лишь ведет литературную игру.

Вот, к примеру, почти одновременно и Капитолина Кокшенева и Алексей Шорохов озлились на шахидов, оскорбившись за сравнение шахидов, мусульманских смертников за идею, с нашими героями времен Отечественной войны, со связками гранат бросавшимися под немецкие танки. Но в том-то и дело, что любая нация сильна, когда она воспитывает героев, готовых во имя спасения Отечества на смерть, будь то Александр Матросов и Прокопий Галушин, или же таких, как они, молодые палестинские смертники, обвязанные взрывчаткой. Нация, лишенная героического начала, обречена на медленное вымирание. И нечего шахидов презрительно обзывать арабами, новыми или старыми, лучше бы подумать, как к их подвигам относится наше поколение “пепси”, и почему у молодого Шорохова кроме издевки палестинские смертники — шахиды никаких чувств не вызывают. Неужели на Израиль наши христианские постмодернисты решили поработать? Не вижу в таком сравнении героев разных наций и никаких обид нашему Православию. В конце концов, тем и сильна была наша русская цивилизация, что сотни лет Православие и мусульманство развивались, не мешая и не тесня друг друга. Надеюсь, так в будущем и будет, иначе нам просто не выжить.

Я как-то в гневе назвал этот круг литераторов "угрюмыми и малозначащими ортодоксами". Капитолина Кокшенева в противовес обозначила себя и своих друзей просто и без затей — "то бишь православным" кругом, тем самым определив всех остальных великих и малых русских писателей как нехристей. Не много ли на себя берет наша Торквемада? Кто ей дал право определять процент православности в любом из писателей? Нет, не верю в такое христианство, игра, одна постмодернистская игра, для пущей секретности замаскированная под борьбу с тем же самым постмодернизмом. Тем более, спешу признать свою ошибку, после внимательного чтения их творений понял я, что они совсем не "угрюмые и малозначимые ортодоксы", которые хотят спасти Православие от газеты "Завтра", а азартные игроки в литературную рулетку, христианские постмодернисты. Ибо истинный верующий не будет унижать признанных и уже немолодых писателей, не будет походя шельмовать в угоду Израилю мусульманских мучеников, не будет с католической непогрешимостью судить всех окружающих, призывая к карательным мерам, не будет учить других, умолчав о собственных грехах, не будет забывать о собственной ответственности за свои сказанные всуе слова. Еще один пример. Александр Сегень, как и весь этот круг литераторов, шибко озлобился на Проханова за успех его последнего романа "Господин Гексоген". Буквально вторя радикальным либералам типа Архангельского, Немзера или Агеева, уже на страницах "Российского писателя" один за другим все те же Шорохов, Кокшенева, Сегень и Дорошенко, как коршуны, налетали на этот роман, чуть ли не от имени Союза писателей стараясь клюнуть Проханова посильнее. Не понимаю только, зачем это нужно руководству Союза? В конце концов, это их мнение, вольному — воля. Чего в этой озлобленной критике было больше — зависти, ревности к успеху, комплекса исписавшихся неудачников — им самим виднее. До литературного анализа, как правило, дело не доходило. Если говорить о нормальной литературной критике, пусть самой жесткой, в адрес писателя Проханова, то где же они были раньше, когда выходили подряд "Красно-коричневый", "Идущие в ночи", "Чеченский блюз", "Последний солдат империи" и другие его романы, чья стилистика и метафористика те же самые, что и в "Господине Гексогене", но не было такого шумного успеха, не было прохановского прорыва к самому массовому читателю, к молодежи. Может, и раньше недолюбливали за энергию и талант, но помалкивали. И вдруг словно прорвалось: за все им сделанное и в газете "Завтра", и в журнале "Наш современник", и в литературе русской, и в публицистике, — уже полгода номер за номером в "Российском писателе", органе нашего Союза писателей, с ненавистью и неприличной злобой, почти матерясь, христианские постмодернисты орут о мерзости романа. И пусть их, накричатся, голос сорвут и затихнут. Имеют право. Своя газета в руках, чего стесняться. Но наступает с неизбежностью тот самый постмодернистский перебор.

Александр Сегень, говоря о "Господине Гексогене" как о романе, " в котором хватает мерзостей", возомнил себя ответственным чуть ли не за всю русскую литературу, а уж за журнал "Наш современник" в полной мере и уже от имени журнала заявил о том, что: "роман… единогласно был отвергнут "Нашим современником", мигом стал популярен в маргинальной и либеральной среде... роман был удостоен сомнительной премии "Русский национальный бестселлер"… Если бы выдвинули на соискание премии "Русский национальный бестселлер", я бы испугался и с тревогой подумал: "Дорогой мой, ты что-то не то пишешь!"…"

Но ведь на премию "Национальный бестселлер" выдвигали и Станислава Куняева, и Владимира Личутина, и Арсения Ларионова, и Юрия Козлова, выдвигали (и даже в шорт-лист сомнительный попал) столь любимого Кокшеневой Олега Павлова, выдвигали Виктора Николаева "Живый в помощи", Михаила Попова, Бориса Екимова, Евгения Шишкина — неужто все сомнительные люди с сомнительными творениями? Что-то заигрался Александр Сегень, всех товарищей своих в сомнительные назначил. И даже прямого начальника… А среди номинаторов: Юрий Бондарев, Валерий Ганичев, Сергей Есин, все тот же Станислав Куняев, Вадим Кожинов. Чуть ли не вся редколлегия и авторатура "Нашего современника". Неужто все "продающиеся" писатели? Но и это огульное обвинение своих товарищей в "сомнительности" можно признать постмодернистской игрой и не более. Кстати, не чужд игровому постмодернистскому принципу и сам Сегень в своем романе "Русский ураган". Что не позволяет другим, то щедро разрешает себе самому… И ничего, даже премию получил от щедрых алмазных спонсоров. Нос не отвернул. От премии "сомнительной" не отказался. В детский сад не передал.

Как литератор, имеет Александр Сегень полное право заявлять свое мнение о любом произведении любого писателя. Но имеет ли право зав. отделом прозы журнала говорить от имени всего журнала о единодушном непринятии "полного мерзостей" произведения одного из ведущих и многолетних авторов? К тому же члена редколлегии журнала? Думал ли он, что этим печатным заявлением, не согласованным ни с кем из редколлегии, разрывает многолетнее сотрудничество Проханова с журналом? Как после подобных заявлений оставаться писателю в редколлегии? Из нормального малозначимого факта литературного и журнального процесса Сегень одним росчерком пера, играючи, соорудил чуть ли не идеологическую и нравственную баррикаду. Помню, года два назад в "Новом мире" из номера в номер публиковалась реклама будущего романа Анатолия Кима. И вдруг молчание. Потом роман появился в "Октябре". Спустя какое-то время в том же "Новом мире" появился уже новый роман Кима. Нормальный литературный процесс, какое-то произведение даже постоянного автора по каким-то литературным критериям не подошло журналу. Но уже следующее — появилось на его страницах. Представим, что кто-то, тот же Руслан Киреев где-нибудь в "Труде" заявил бы о единогласном и единодушном неприятии ненужной журналу прозы Кима. Естественно, журнал потерял бы навсегда талантливого писателя. Да и о членстве в редколлегии пришлось бы задуматься… У старшего поколения, рожденного "под красными знаменами", в чём его упрекает юный Шорохов, было свое, куда более христианское понятие ответственности, долга, кстати, строго соблюдалось и понятие редакционной тайны. Думаю, в советское тоталитарное время за такое грубое нарушение редакционной тайны любой зав. отделом мгновенно бы вылетел с работы. Но теперь у нас свобода, можно играть, как хочешь, можно как Владимир Сорокин, можно как Александр Сегень. Оба — дети свободного, безответственного, аморального времени. Оба — постмодернисты. Один от христианства, другой — от порнографии, но какая-то одинаковая "раскрепощенность или, как теперь говорят, — отвязанность и беспредел". Какое-то клонирование литературного процесса, клонирование православной фразеологии.

Зачем это надо вышеописанному кругу, сформировавшемуся под крышей "Российского писателя", достаточно молодым еще и способным русским литераторам? Если хотят пробовать себя в литературе, пусть пробуют, но зачем клонировать Православие? Достаточно просто верить, если на это есть силы, и даже ошибаясь и заблуждаясь, постепенно идти к постижению Христа, не противопоставляя себя таким же, как ты, и ошибающимся и спотыкающимся, но уже, отринув все ошибочные ценности, голым и босым, идущим к своему погружению в крещенскую воду, как происходит с героем, может быть, самого православного романа Проханова. Может быть, не стоит искать так пристально врагов вокруг себя? Может быть, христианство все-таки в прощении друг друга и смирении перед Богом, а не в гордыне христианского неофитства? Надо ли выискивать в соратниках самое худшее, какие-то комплексы зла и смердяковщины. Не лучше ли искать в них лучшее, доброе и созидательное? А худшее искать в себе самом и избавляться от него…

Пусть так и будет!