Наталья Максина ВСПОМИНАЯ ОТЦА Памяти Вячеслава Максина

Наталья Максина ВСПОМИНАЯ ОТЦА Памяти Вячеслава Максина

Мой папа — мастер книги и шрифта.

Гроза врагу и роза другу.

Мой папа — мастер книги и шрифта.

Он — гражданин Советского Союза.

Он умер на 79-м году жизни в Москве рано утром во сне. Похоронен рядом с могилой матери, Марии Яковлевны Максиной, на кладбище в Островцах Подмосковья. Мы, дети: сын Андрей и я — дочь Наталья, установили ему в 2008 году памятник простой: горизонтальная черная гранитная плита без фотографии, с подписью его авторским шрифтом, "гротеск". Памятник матери сделан по проекту моего отца, кладбище большое, всё в цветах, кустах и деревьях. Красивое место.

Родился и вырос Вячеслав Владимирович в городе Ртищево Саратовской области в семье служащего. Отец был счастливым и состоявшимся человеком: любил женщину, посадил деревья, имел детей — мальчика Андрюшу и девочку Наташу, самозабвенно работал. В Америке про таких людей говорят: "Сделал себя сам". Почти всю жизнь он работал с заказами, которые поступали из издательств. Отец оформлял русскую, советскую и зарубежную прозу и поэзию. Он делал книжное оформление, шрифты, наборные шрифты, книжную графику, печатные комплекты для выставок, логотипы, макеты. Сотрудничал с московскими и периферийными издательствами с 1955 года.

Занимаясь всю жизнь книгой, он четко осознавал государственную значимость своей профессии. Так, в 1978 году у Вячеслава Владимировича Максина проходила персональная выставка в ЦДЛ, приуроченная к его пятидесятилетию и двадцатипятилетию его творческой деятельности.

Некогда он написал такие строки: "До настоящего времени у нас нет специальной организации, своеобразного шрифтового центра… Книга по этой причине несет потери, и этические, и экономические. К этому следует добавить, что удобочитаемый, профессионально выполненный наборный шрифт имеет очень большое значение. Так, при чтении или написании печатных либо компьютерных текстов, каким образом шрифт воздействует на мозг человека, может иметь позитивное либо негативное влияние на восприятие и здоровье человека".

Отец был редкостным, как говорят, трудоголиком. Он выкладывался весь, на все сто, а то и двести процентов. Всегда доводил работу до желаемого результата. Отец был гражданским человеком. Его религией была его профессия. К работе он относился как к чему-то святому. Из-за этого был часто серьёзен.

Он никогда не искал работу и подработки. Ему звонили из издательств с предложениями, но от многих заказов он просто отказывался, так как не терпел халтуры, каждый проект был его детищем.

Его деятельность не всегда ограничивалась рамками его профессии: участвовал в строительстве дачи, затеял в трёхкомнатной квартире на юго-западе евроремонт, поработал и "проработал" и дизайнером.

Родители мои познакомились в Московском полиграфическом институте. Отец влюбился в маму "по уши", три года за ней ухаживал, носил цветы, кульки с ее любимыми конфетами на свидания. Время-то было еще послевоенное, растолкал всех остальных женихов — мама была красавицей, занималась в институте художественной гимнастикой, с отличной фигурой, на нее приходили смотреть. Папа в молодости тоже был хорош собой. Оба небольшого роста, темноволосые. Красивая пара. После окончания института, 5 мая 1951 года, они поженились. После распределения в Ленинград некоторое время жили и работали там, потом вернулись в Москву. Десять лет жили в съемном жилье. В этот период родился сын Андрей, в 1955 году. С 1960 года по 1979-й семья жила уже в своей комнате, в моей любимой коммуналке. Квартира была большая в старом, еще дореволюционном "доходном" доме на Новокузнецкой улице. В 1962 году там родилась я. Комнату потом сдали государству, когда мы оттуда выезжали в кооперативный дом, в трехкомнатную квартиру, в четырнадцатиэтажной, кирпичной "брежневской" башне на юго-западе. Мой отец как-то сказал: "Я всю жизнь строил", имея в виду, что жилья хватило бы на всю семью и гостей в придачу. Всю семейную недвижимость, и вообще все остальное, мы покупали на свои, заработанные тяжелым трудом деньги, исключая коммунальную квартиру.

Но как же весело мы там жили! Дом в выходные был полон гостей. Мама была прекрасной хозяйкой, радушной и очень вкусно готовила, это сохранилось и до сих пор. Тогда же фирменным блюдом были пироги и пирожки с капустой и яблоками.

В коридоре была "тёмная комната", где отец с Андреем печатали фотографии; папа делал отличные, профессиональные снимки, у него были дорогие, хорошие фотоаппараты. Старший брат Юрий подарил ему "Цейс" и был еще "Зенит-3". Этот фотоаппарат отец получил в придачу к золотой медали ВДНХ, где участвовал в выставке. Он очень часто фотографировал семью, сохранилось много фотоальбомов того времени. Мне было очень интересно сидеть в этой комнатке при "красном цвете" и смотреть, как в ванночке с раствором таинственно проявляется фотография. Телевизора у нас не было, он появился уже в трехкомнатной квартире. Зато был аквариум с рыбками, магнитофон "Днепр-10" с большими кассетами и магнитной лентой, которая периодически рвалась при прослушивании. Мы с братом слушали "Битлз", а отец — итальянскую эстраду пятидесятых годов. Очень любил слушать знаменитого Робертино Лоретти.

Много лет — двадцать три года — родители любили друг друга и любили детей.

Позже, уже во взрослой жизни, именно эта, впитанная с детства любовь и радость, помогла мне все преодолеть, все пройти, сохранив себя, свое жизнелюбие, свою жизнерадостность, свою тягу к долголетию, быть счастливым человеком.

У отца было много друзей. В 1964 году он вступил в члены МОСХ. Он дружил с Н.Н. Жуковым, народным художником СССР, графиком Д.С. Бисти, народным художником РСФСР, действительным членом Академии художеств СССР, лауреатом Государственной премии СССР, А.И. Зыковым, действительным членом Российской академии художеств, заслуженным художником РСФСР Л. Рабичевым, графиком, живописцем, писателем, поэтом, членом Союза писателей Москвы и его супругой В. Шумилиной; графиком и живописцем В. Суриковым, скульптором М.Б. Смирновым, заслуженным художником Казахской ССР, графиком Е.А. Ганушкиным, чиновником В.В. Переверзевым, художником В. Кульковым; графиками И. Жихаревым, В.А. Носковым, Ю.Г. Клодтом, художником театра В.Н. Архиповым, художником по металлу Н.Л. Гаттенбергер, заслуженным художником России, живописцем А.А. Кирилло, живописцем В.М. Гедикяном и многими другими известными и менее известными художниками разных направлений. Были также многочисленные друзья семьи "нехудожественных" профессий. Кроме друзей, из-за его прямого взрывного "драчливого" характера у отца были и враги. Мог он по каким-то причинам навсегда рассориться с человеком, хотя был и осторожным, и добрым, и любящим, и мудрым, и рассудительным, и хитрым, "как лис", редкого терпения и выдержки человек. Скрытность также была ему свойственна. В нем была непоколебимая настойчивость доводить дело до конца, он владел даром убеждать словом, был очень организованным и пунктуальным человеком. Таким он оставался практически до самой смерти.

Да, крепкий, непростой был "орешек", мой "стойкий оловянный солдатик"! Смелый и решительный, отец умел быть мягким и добрым. Повышенные требования предъявлял в основном к себе. Широка и щедра была его натура, хотя он хорошо знал жизнь, и жизнь никогда не баловала его, а порой и жестоко била. Это он радовал людей своим высоким искусством.

В последний, постперестроечный, период он был практически безработным. Жил на пенсию и сдавал в аренду свою часть дачи. Деньги, накопленные на старость, он как добропорядочный гражданин когда-то держал в Сбербанке, где они и пропали.

Как-то он сказал: "Единственное, без чего я страдаю, так это работа". В газете "Завтра" отец сделал своеобразную рекламу своей профессии, написав отличную статью "Художник и заказчик" (1997). Это об истории развития наборного шрифта в нашей стране, о художниках этого направления, но заказов так и не последовало.

Последние годы он подчинил свою жизнь "железному" режиму, бросил курить, общался с друзьями больше по телефону. В этот период он был особенно близок с В.М. Гедикяном, врачом В.А.Дуляпиным, с Г.В. Животовым, А.А. Прохановым.

Кстати, уникальные логотипы газет "День" и "Завтра", шрифт для их рубрик — это тоже его исскуство.

Именно тогда он прочитал много книг, которые стояли на полках у него в доме. Сделал для себя много "открытий". Ведь в "рабочий" период у него не было времени просто почитать, и он читал книги только по работе.

В.В. Максин участвовал во многих художественных Всесоюзного и республиканского значений выставках. Последняя групповая выставка, на которой были выставлена работы моего отца, проходила в ЦДХ. На этой выставке его работы экспонировались среди работ еще двух лучших художников-оформителей Москвы.

В "Википедии" в статье о художнике Максине можно прочитать следующее: "Особым пристрастием В.В. Максина было создание своего рисунка шрифта, он занимал лидирующее положение в этой области изобразительного искусства".