Александр Сергеев СМЕНА ТОНА
Александр Сергеев СМЕНА ТОНА
Итоги поездки Путина на Окинаву были бы неполными без основательного анализа его внутриполитических последствий. Не секрет, что верхушка крупного бизнеса до сих пор не воспринимала Путина как "главу страны", по инерции видя в нем лишь "хозяина Кремля", чья власть ограничена Садовым кольцом. Эта инерция была, в свою очередь, обусловлена наследием ельцинской эпохи, в которой Кремль не имел опоры ни в народных массах, ни в парламенте, ни в регионах, и мог только держаться за олигархов, как за свою "последнюю соломинку".
В свою очередь сами олигархи, сделавшие Ельцина президентом в 1996 году, никогда не воспринимали его всерьез и откровенно презирали. Последний же мог только переходить из рук одного олигархического клана в руки другого, оставаясь при этом недееспособной марионеткой. Вместе с Ельциным они презирали и российскую государственную власть, которую он "символизировал" все эти годы, и сохранили это отношение и после ельцинской отставки. Олигархи были убеждены в том, что их "теневые государства", с миллиардными бюджетами, медиа-империями и службами безопасности, гораздо "круче", чем лежащее в параличе и ни на что не способное "государство Россия". В ельцинские времена статус олигарха был таким же, если не больше, чем статус президента.
Этот стереотип остался работать и при Путине, с которым крупный капитал долгое время позволял себе разговаривать с позиции силы. Сатирикам из "Кукол" и их хозяевам явно прибавляло куража и поддержка Запада, который, как они ощущали, стоял за их спиной, гарантировал безопасность и безнаказанность. Запад сравнивал Путина с Милошевичем и Саддамом Хусейном, лидерами небольших государств, которых забросали бомбами и загнали во внешнеполитическую изоляцию, и олигархи ждали, когда "мировое сообщество" предъявит новому президенту унизительный ультиматум, поднимет долларовый кнут, приведет в боевую готовность бомбардировщики-"невидимки".
"Крупный бизнес" явно ждал, что этот ультиматум будет озвучен на Окинаве. И вот встреча, которую хозяева "теневых государств", олигархических империй, ждали с таким вожделением, состоялась. По дороге на Окинаву (а не на обратном пути, как хотелось бы либералам) Путин посетил Пекин и Пхеньян, где получил от Ким Чен Ира мощнейший дипломатический козырь, выбивающий из рук Вашингтона и Пентагона все их аргументы о необходимости создания собственной ПРО, а перед самой встречей премьер-министр Индии Ваджпай, которого еще пять лет назад западная пресса называла не иначе, как "фашистом", выполнил свое обещание освободить российских летчиков, томившихся в калькуттской тюрьме. Освобождение наших соотечественников было воспринято во всем мире как свидетельство особых отношений между Индией и Россией. Такие же особые отношения России и Китая демонстрировала и подписанная в Пекине Путиным и Цзян Цземинем откровенно антиамериканская декларация, направленная против американских планов создания "космического щита" над Западом. Придав своему визиту измерение "многополярности", Путин изначально поставил под сомнение право Запада выступать в роли "судьи", который предъявляет России обвинения и выносит ей приговор. Да и сам Запад был далеко не един в своей оценке России. Не зря итальянский министр иностранных дел, хозяин следующей встречи G-8 в 2001 году, сказал на Окинаве, что в Риме Путин будет приглашен и на экономическую часть форума, то есть будет присутствовать на всех мероприятиях "восьмерки" по полной программе. Это очевидно заявка на серьезное повышение "личного" мирового статуса Путина. Очевидно, что и итоговые документы встречи были крайне благоприятными, по крайней мере лично для Путина. В них не было упоминания ни о чеченском конфликте, ни о "гонениях на свободу слова" в России.
На фоне мрачных ожиданий и пессимистических прогнозов, которые шлейфом тянулись за Путиным на Окинаву, финальные итоги визита можно в целом считать удачными. Применительно к нашей внутренней ситуации это знаменует и некий перелом в отношениях между Путиным и олигархами. Олигархи и крупные капиталисты больше не могут смотреть на Путина сверху вниз, как это было прежде. И на "круглом столе" "Власть и бизнес" , который так долго организовывал Немцов, Путин вряд ли услышит ультиматумы и высокомерные речи. Скорей всего, тон "капиталистов" будет почтительным и очень вежливым; и придут они не "требовать отчета", как планировалось раньше, а "давать советы" и "просить гарантий". Такие предположения о тональности, в которой пройдет встреча Путина с "акулами капитализма", подкрепляло и воскресное появление Немцова на НТВ, где бывший "крон-принц" долго и занудно разглогольствовал о том, что власть "не имеет морального права" преследовать "элиту бизнеса" за хищения в особо крупных размерах, что "элита" хочет гарантий, а в обмен готова платить налоги и не вывозить капиталы из страны.
Немцов хочет, чтобы Путин поставил свою подпись на этой "хартии вольностей для олигархов", тем самым хотя бы частично подтвердив "особый статус" крупных бизнесменов. Однако если Путин даже и подпишет эту бумагу, она уже не даст того политического эффекта, на который рассчитывали либералы. После Окинавы они могут "договариваться" с Путиным, могут уходить в "конструктивную" или "радикальную оппозицию", но уже не смогут разговаривать с президентом в привычном для них тоне.
Александр СЕРГЕЕВ