Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ

Президент выступил против употребления сочетания "исламский терроризм". Мол, негоже так широко трактовать, обижать и прочее. А почему бы ему не выступить против узкого трактования "русский фашизм", "русская мафия"? Не заужено ли данное определение для узбека Тайванчика, еврея Семы Могилевича, грузина Гиви Кутаисского? Или российского президента исламские проблемы и чувствительность волнуют больше, чем русские?

Интересно, будет ли пересмотрено романтическое наименование "шахидок", не произойдет ли переименование в бандиток?

Какая-то суета на языковой почве. Реформируют русский язык. Все в стране, слава Богу, хорошо. Заняться больше нечем, как либералам с часоточным зудом реформаторства за наш язык взяться. Им вот что до нашего языка, русскоязычным? Чего они ни русских, ни русский язык в покое оставить не могут? Мы же не реформируем их язык. Взялись они за наш язык не случайно. Они, известное, дело, за что берутся со своими реформами, то и так реформируют, что реформируемое приказывает долго жить. Так что русскому языку как средству общения и языку как народу, на нем говорящему, жить останется недолго.

Нормами русского языка стал дОговор, йогУрт, черное кофе. Не ввести ли нормой нАчать? В честь безграмотности ставропольского механизатора Михаила Горбачева. Хорошо, реформа языка не началась в честь Черномырдина, чтобы под его языковые умения говорить страна подлаживалась.

Не последует ли за этим реформа таблицы умножения, чтобы считать правильным и дважды два-четыре, и дважды два-пять? Многие из правительства тоже запомнить не могут, как правильно. Не их ума эта наука. Зело мудрено.

"Ни один человек в здравом уме не будет…" — возмущается народ на инициативы российских манкуртов, которые правят страной, не приходя в сознание и не выходя из астрала, как многие признаются. Дескать, бываем там запросто. Астрелеть, что творят!

Потому и делают всё, чтобы здравый ум покинул как можно большее количество людей. Чтобы граждане делали, потребляли то, что в здравом уме они бы не делали и не потребляли ни в качестве пищи съестной, ни в качестве духовной.…

Принцип старого акына: что вижу, то пою. Принцип старого демократа: что не вижу и не видел, то пою. "Зверства советской власти" не видел, не пережил, за их отсутствием, но пою. Процветание нынешней жизни не видел, но их пою. И ведь слушатели находятся! Да еще и подпевалы и воспевалы. "Нам надо признать". Попрошу не обобщать! Признавай на твое нездоровое здоровье. А меня в коллективное бессознательное не вовлекай против моей воли.

Николя Саркози, мудрствуя относительно дискуссий европейских стран и России по поводу платы за российский газ, изрек: меньшинство должно уступить большинству. То есть Россия, считающая, что ее газ воровать не следует и что за ее товар должны платить, оказалась в меньшинстве в своем мнении, потому что все страны Европы считают, что никто не должен платить нам за наш газ, что ворует баба с косой, которую давно пора вилами. Этому самому большинству, кворуму, Россия и должна уступить. Это и есть реаль политИк, как изящно выражается юродивый от демократии Сергей Адамович К. Такой политИк, что тик нападает!

Вот набросились на одного гражданина трое грабителей. Кто тут в меньшинстве? Стало быть, должен уступить, подчиниться мнению и воле большинства, считающего, что "было ваше — стало наше", и предпринимающему для реализации своего мнения этот реаль политИк, то есть осуществляющему грабеж: твои деньги на нашу бочку. Надо уступить большинству.

Но когда большинство граждан Франции было против введения войск в Ирак, то к этому большинству не прислушались. Реаль политИк, как оказывается, весьма многогранно. Реаль политИк, в натуре, что дышло, куда повернул, туда и вышло.

А наше реаль политИк? Взять Березовского. Ильде Бенедиктовне, например, он ничего плохого не сделал! А вот Сидоров — сделал. Ничего плохого от Ваксельберга Ильда не видела. А вот от Петрова — видела и слышала. "У меня гораздо большего общего с олигархами, чем с этой беднотой", — признаётся траченная демократией либералка Ильда. Духовная общность, которая важнее всякой другой. Олигархи бы, узнай они о такой духовной близости, приняли бы Ильду в свой дружный круг.

Вот ничего плохого они ей не сделали! А от простого мужика да бабы терпишь ежедневно. Сегодня наступили на ногу в троллейбусе, толкнули и не извинились! А разве Березовский толкал Ильду? Да никогда в жизни! И не толкнёт в переполненном транспорте никогда.

На рынке тётка какая-то своей тележкой прямо по ногам проехала! А разве Гусинский хоть раз тележкой проезжался по ногам московской интеллигенции? Нет! И не проедет! От него такого хамства не увидит московская демократическая голь.

Ильда стояла в огромной очереди к торговой будке, в которой подсолнечное масло было на два рубля дешевле, чем везде. После повышения цен на продукты, этой рекламной акции партии всевластья под названием "вот вам от демократии ваш куш на постном масле", Ильда ездит на отдаленный оптовый рынок, где продукты подешевле. Раньше в округе было полно магазинов. Сейчас на их месте казино, бутики, кафе, ночные клубы. Ездить за продуктами приходится на рынки. Туда, прознав о возможности сэкономить десятку, устремляются переполненные автобусы, троллейбусы, где собирается хамская публика: ноги давят, толкают, тележками таранят. Ужас, а не люди! А вот олигархи — народ вежливый и любезный, как посмотришь по телевизору. В переполненных автобусах не толкаются, не устраивают давку, а на светских раутах демонстрируют утонченность обращения. Друг к другу.

А то, что именно эти самые рыночники оттеснили людей от места их жительства к отдаленным грязным рынкам, вытолкнули на обочину жизни, придавив плитой реформ, в голову не приходит.

Россия из страны правоприемницы стала страной бесправияемницей. И в этом случае действительно требуется точность формулировки: Россия — бесправияемница, мы — бесправияемники.