Жена-медицина, любовница-литература
Жена-медицина, любовница-литература
Жена-медицина, любовница-литература
КОЛЕСО ОБОЗРЕНИЯ
В октябре отмечают Международный день врача. Интересно, что спасение человеческих жизней некоторые из представителей этой самой гуманной профессии весьма успешно сочетают с описанием людских судеб. Иначе говоря, пишут книги. Тут к месту вспомнить высказывание Антона Чехова о том, что кроме жены-медицины у него есть ещё любовница-литература.
Уже исходя из названия книги, можно ожидать всякой чернухи, да и автор в предисловии честно предупреждает, что будет много трупов, крови и прочего натурализма. А чего ещё ожидать от человека, который без малого три десятка лет провёл у прозекторского стола? Но впечатление это ошибочно. Рассказы здесь собраны разные - смешные и грустные, детективные, захватывающие, невероятные, поучительные - и сменяют друг друга, словно пулемётная лента, едва успеешь перевести дыхание.
Как вылечиться от рака? Может ли патологоанатом спасти жизнь? Чем смертельно опасны комнатный фикус и обыкновенный лавровый лист? Все эти истории происходили на самом деле. Большинство случаев, которые здесь описываются, весьма банальны с чисто медицинской точки зрения. Чаще всего уникальна сама жизненная ситуация, приводящая к тому или иному медицинскому казусу. Надо сказать, что немалая доля рассказов описывает не "судебку", а клиническую медицину, в частности медицину военную и неотложную.
Практически все герои книги оказались на прозекторском столе из-за своего безрассудства. Нормальному человеку очень сложно было бы подобное придумать и осуществить, не задумавшись о последствиях. Здесь к месту процитировать самого автора: "В чужих головах порой творится такое[?] Мы, судмедэксперты, сталкиваемся с последствиями "завихрений в мозгах" куда чаще, чем люди других профессий". Книга действительно "выносит мозг" и является практически наглядным пособием, как не надо делать, чтобы не стать героем подобного произведения. И если это поможет предотвратить хотя бы одну трагедию, значит, она уже написана не зря.
Е сли от "Рассказов судмедэксперта" веет холодным дыханием смерти, то от этого романа, наоборот, теплом зарождающейся жизни. "Детородный возраст" стал бестселлером сразу по выходе. Замечу, что книга написана не врачом, а пермской журналисткой. Она подняла тему, которую обычно обходят стороной. О том, как человек появляется на свет, про тяготы вынашивания детей, про переживания, в общем, про жизнь женщины в самый прекрасный и в то же время опасный период, когда она готовится стать мамой. Роман автобиографичен - Наталья Земскова решилась на второго ребёнка, когда ей было 39. Как и главная героиня, семь месяцев пролежала на сохранении практически неподвижно. Такова плата за возможность ещё раз стать матерью. Рядом - соседки по палате со своими историями, и вся её прошлая жизнь, к которой она обращается время от времени, пытаясь отвлечься и справиться с ситуацией.
Параллельно развивается сюжетная линия о лечащем враче Маргарите Реутовой, которая почти смирилась с тем, что не может иметь детей. Неожиданно судьба дарит ей шанс, но для этого ей нужно очень многим пожертвовать[?] Недостаток книги в том, что две главные героини так похожи характерами, мыслями, что иногда просто путаешься - о ком в данный момент речь? Но в итоге приходишь к выводу, что, наверное, нормальные среднестатистические женщины и должны быть похожи, и желать могут примерно одного и того же, а радость материнства и есть смысл женского существования. Книга написана искренне, откровенно, можно сказать, исповедально. И, несмотря на то что почти все герои лежат на больничных койках, события выстроены динамично, роман читается на одном дыхании. Он на первый взгляд кажется сугубо женским, но это тот редкий пример, когда женский роман показано читать мужчинам. Ничто так не сближает, как способность понимать свою вторую половину, особенно в такой непростой период.
Н овинка нынешнего года. В основу лёг личный опыт автора - выпускника мединститута, который после ординатуры устроился работать районным хирургом. Как сам он пишет о своём выборе: "Я рвался в бой: жаждал резать и шить не под пристальным присмотром профессорско-преподавательского состава кафедры хирургических болезней, а сам". Он даже не представлял, с какими трудностями ему придётся столкнуться и сколько хирургов сбежало оттуда, не выдержав их. Дмитрий был восьмым.
1995 год - "страна стояла на ушах, и ни к медикам, ни к учителям уже не относились так почтительно, как в советское время". Картина весьма безрадостная - больница, работающая на пределе возможностей, маргинальные пациенты, умирающая провинция, тотальный беспредел и новоявленные "братки", один из которых чуть не пустил пулю в лоб автору "Записок" уже на первом дежурстве. Вскоре начали сокращать рабочие места, задерживать зарплату. В деревнях становилось престижным получать пенсию по инвалидности, потому что её не задерживали и в самые трудные годы. Дошло до того, что больные отказывались от операций, желая стать в итоге инвалидами и получать положенные им пусть копейки, зато стабильные. Люди зарабатывали сдачей металлолома. Но свободно лежащий металл скоро иссяк. Тут-то ушлые жители и вспомнили про старые воинские склады. Не раз грибники и ягодники натыкались на остатки ракет и снарядов, попадались и целые, неразорвавшиеся. Вскоре они их научились обезвреживать, "и потекли ручейки бывших смертельно опасных снарядов на склады Вторцветмета". Но довольно часто искатели просчитывались, число убитых и покалеченных взрывами превысило все мыслимые пределы: "Безобразия с бесхозными боеприпасами продолжались. Конец XX века, а страна без Интернета. Сейчас только выложи информацию, мигом и погоны полетят, и головы, и мины волшебным образом исчезнут. А тогда всем на всё было наплевать: одни стремились выжить, а другие - наворовать побольше". Окончательно до врача дошло, что мир перевернулся, когда уже бомжи поделили помойки и начали отстаивать свои интересы с оружием в руках. Менялось всё, и ему, воспитанному при советской власти, нелегко было приспосабливаться к новой жизни. В мегаполисах к этому уже давно привыкли, а здесь всё только начиналось.
Несмотря на давящую атмосферу 90-х, хирург Правдин и другие врачи больницы оставались верными клятве Гиппократа, продолжая лечить и спасать своих пациентов. Медицинская тема достаточно сильна в произведении, подробно описываются операции, примеры медицинской казуистики: "Там, где раньше был нос, примостился узелок, оказавшийся лицом", и просто курьёзные случаи: "[?]у него ноги чёрные не потому что гангрена, а потому что на них носки сгнили". Зачастую автор оказывался в непростых ситуациях. Как достойно дать отпор криминальным личностям, которые пытаются тебе угрожать? Как поступить, когда безнадёжный больной просит об эвтаназии? Как оперировать педофила, который убил дочь твоих друзей?
В конце повествования Дмитрий Правдин уезжает работать в областную больницу: "Таких проводов местный вокзал, наверное, давно не видал. Кроме персонала, со мной прощались мои бывшие пациенты, многие пришли с детьми. Проводник вагона всё спрашивала, мол, кого провожаете? "Нашего хирурга, Дмитрия Андреевича Правдина!" - прозвучало в ответ. Я стоял в вагоне, прижавшись к запотевшему стеклу, и думал о том, что мужчины не плачут, и долго, долго махал рукой провожающим, пока они совсем не скрылись из виду, превратившись в неразличимые точки". В целом книга, несмотря на не очень сильную художественную составляющую, по-настоящему затягивает и увлекает, а главное, подкупает откровенностью.
Жанр врачебной прозы, основы которой заложили ещё Чехов, Вересаев и Булгаков, сегодня вновь на пике популярности. Насколько оправданны стереотипы о тех, кто носит белые халаты и ездит на машинах с красным крестом, взгляд врачей на профессию, на пациентов, на самих себя, на окружающий мир - всё это можно узнать из книг, написанных медиками.
Анна ВОЛЬНИЦКАЯ,
БЛАГОВЕЩЕНСК