УДАВКА ОТ ЦБ

УДАВКА ОТ ЦБ

Александр Анисимов

И в США, и в России президент может в любой момент отправить в отставку министра финансов. Но Клинтон не может уволить руководителя Федеральной резервной системы, а Ельцин - председателя Центрального банка, который назначается Думой и перед ней отчитывается. На первый взгляд, министр финансов - “самый главный” уже по той причине, что именно он “дает деньги”. И все же председатель Центробанка в известном смысле “главнее”, ибо именно денежная политика его банка создает границы для деятельности Министерства финансов, для работы правительства и даже для всесильных в России реформаторов.

Кто, спрашивается, обнулил сбережения граждан? Гайдар? Нет. Это сделало руководство Центробанка, проводя в 1991-92 годах политику денежного наводнения, то есть предоставляя в огромных размерах кредиты под процент, который меньше инфляции. Юридическая ответственность за денежный потоп 1991-92гг, и отчасти 1993 годов, лежит именно на руководстве Центробанка, которое формально обладало достаточной независимостью, чтобы - особенно при блокировании с парламентом - не поддаться никакому давлению. Результатами денежного наводнения и вызванной им инфляции в 1991-93 годах, помимо обнуления сбережений граждан, были полное обесценивание оборотных фондов предприятий и кризис просроченной задолженности. В результате мы получили экономику банкротов с огромным инфляционным потенциалом, поскольку потенциальные банкроты - всегда повышатели цен.

Обанкротив экономику и создав гигантский спад производства, Центробанк достаточно резко изменил курс и стал проводить политику “денежной засухи”. Количество “денег для сделок” было опущено до уровня 50-60% от критического уровня, соответствующего минимальной потребности экономики в деньгах. Переход к политике “денежной засухи” был произведен в течение 1993 года и выразился в сокращении налоговых поступлений в консолидированнный бюджет с 36% в январе 1993 года до 24,6% в декабре 1993 года и 18,7% в первом квартале 1994 года. С тех пор мы и не можем выйти из финансового кризиса.

В условиях инфляции обычно возникают крупные трудности с капиталовложениями, но нет особых трудностей с наполнением бюджета. Сжимая денежную массу, но не опуская ее ниже критического уровня, можно уменьшить инфляцию и увеличить капиталовложения. Но если размеры денежной массы сокращены слишком сильно, то даже при минимальных размерах инфляции инвестиционный сектор останется без средств. А при достаточно энергичном сжатии денежной массы останутся без средств и предприятия, неизбежно вырастут их долги, и сверх того, нельзя будет наполнить бюджет даже при его очень скромных размерах. Это-то мы и имеем.

В 1997 году объект налогообложения в виде ВВП (2.600 триллионов рублей) и затрат промежуточного производственного назначения составлял около 3600 триллионов рублей. Его же рублевый компонент был равен лишь 2000 триллионам рублей. Понятно, что при таких условиях мобилизация в бюджетную систему около 1100 триллионов рублей оказалась практически невозможной задачей.

Кто создал эту систему? Ответ один: Центробанк. Чубайс висел над Россией летом 1997 года, как “тепловой шар”, предназначенный для отвлечения оборонительных ракет оппозиции, а основная работа по “штурму” экономики России осуществлялась Центробанком.

Если мы вместо слова “реформа” употребим выражение “перераспределение собственности”, то сразу станет ясно, что происходящее у нас логично: делается все возможное, чтобы ускорить процесс перераспределения собственности и ее концентрации в руках лиц, которые бы за нее вовсе ничего не заплатили или заплатили бы 5-10% от ее реальной цены. Работает такая цепочка связей: под предлогом борьбы с инфляцией Центробанк дает экономике 50-60% необходимого минимума денег, в результате кредит дорог; уровень сбора налогов в 33% от ВВП превысить практически невозможно; бюджетные обязательства не выполняются, по экономике катится вал вторичных банкротств, растет просроченная задолженность; государство начинает выбрасывать на рынок предприятия по бросовым ценам и допускает к инвестиционным конкурсам иностранных собственников с гигантскими, по сравнению с российскими, финансовыми ресурсами. Естественно, в ближайший год стратегическим собственником на российском рынке будет становиться иностранец. Что и требовалось доказать или, точнее, сделать.

Когда вторичное перераспределение собственности завершится, Центробанк “проснется” и начнет насыщать экономику деньгами. Вероятно, это произойдет в 2000 году, в канун выборов президента. А пока на 1998 год запланировано продолжение ситуации “денежной засухи”, о чем и свидетельствует проект “Основных положений единой государственной денежно-кредитной политики на 1998 год”.

Время не терпит. В начале ноября снимаются по указу президента ограничения на участие иностранцев в приватизации федеральной собственности, что буквально беспрецедентно: происходит это по нормам, которые действовали в рыночном мире до начала 80-х годов. Для того, чтобы ускорить переход предприятий из рук в руки, с 1 января предполагается отменить взаимозачет, что умножит ряды банкротов. Пробивается закон о продаже земли, чтобы уже в 1999-2000 годах, то есть в период дешевых цен на активы, она ушла из рук ее нынешних собственников за бесценок. Предусматриваются крупные налоги на собственность, которые при бедности экономики и низких доходах населения автоматически создадут миллионы должников, что неизбежно приведет к массовому изгнанию граждан из квартир. При этом плохо придется и “новым русским”, нашей мелкой и средней буржуазии.

Деньги на счетах предприятий у нас составляют лишь 2-3% ВВП, мощности кредитной системы - незначительны; на изменения ставки процента экономика реагирует очень слабо или не реагирует вообще, - все это Центробанк признает, но все усилия направляет на то, чтобы перераспределить собственность и “интегрировать российскую экономику в мировую”. А может быть, надо наоборот: сначала нормализовать финансовый базис экономики по комплексу параметров, а затем уже заняться прочими преобразованиями? Однако Центробанк не хочет делать абсолютно ничего для восстановления разрушенной его усилиями экономики. И Минфин - тоже. Говорят, что у нас нет плана и что мы живем в условиях анархии. Непохоже. План есть, и он очень смахивает на мышеловку.

Непонятно только одно: почему парламентская оппозиция упускает из виду, что экономика разрушается в основном органом, на который, в отличие от правительства, Дума может оказывать сильное влияние, особенно если она скооперируется с сенаторами? Очевидно, наши парламентарии не слишком разбираются в тонкостях этого сложного финансового мира. В цивилизованных странах в аналогичной ситуации давно было бы учреждено минимум полдюжины парламентских комиссий по расследованию причин финансового кризиса и политики Центробанка как органа, своими действиями уничтожающего национальную экономику. Нужно торопиться, пока центробанкиры не разрушили вконец экономику России и не превратили всех ее граждан, включая большую часть нынешних законодателей, в нищих оборванцев.

Александр АНИСИМОВ