В яблочко! / Искусство и культура / Кино

В яблочко! / Искусство и культура / Кино

В яблочко!

/  Искусство и культура /  Кино

Эштон Кутчер: «Люди любили не Стива Джобса, а созданные им гаджеты. А он, как и все мы, остро нуждался в любви»

Эпоха первоначальной компьютеризации человечества уходит в прошлое. И начинают сниматься байопики про основоположников. Первым увековечили Марка Цукерберга и его главное детище — Facebook. Но «Социальная сеть», снятая три года назад, забежала вперед. Для экранной ЖЗЛ есть технологические гении и помаститее. И вот справедливость восстановлена. С премьерных киноплакатов щурится сквозь ленноновские очки легендарный основатель империи Apple Стив Джобс, подаривший миру много разных ай-ай-ай с шильдиком в виде надкушенного яблока. В кинолениниане был такой поджанр — молодой Владимир Ульянов. Это про то, что «мы пойдем другим путем» и «из искры возгорится пламя». В фильме «Джобс: Империя соблазна», выходящем на российские экраны, запечатлен молодой революционер Джобс, тоже пошедший другим путем и разжигавший компьютерное пламя в тесном гараже своих приемных родителей. Режиссер Джошуа Майкл Стерн экранизировал без особых арт-затей хронику становления Apple Computer с 1971 по 1991 год, а для 35-летнего Эштона Кутчера приглашение на роль Джобса стало спасением от угрожающей ему стигмы вечного комедийного любовника. Бывший муж Деми Мур лег костьми, чтобы сыграть ярко и убедительно. Благо он и молодой Джобс похожи. Что сразу отметил корреспондент «Итогов» в начале беседы с Эштоном Кутчером и Джошуа Стерном.

Джошуа Стерн: При первой встрече с Эштоном меня прошибло: это же Стив Джобс! Его походка, жестикуляция, мимика. К этому времени он уже начал вживаться в образ. Я узнал, что он разбирается в компьютерах, любит возиться с электроникой. Это все громадные плюсы для роли — он все сечет. Кроме того, у Эштона есть опыт частного предпринимателя, и он знает, что бизнес — это психологическая поножовщина. Джобс был безжалостным бизнесменом, который перешагивал через бывших друзей и соратников. Он все видел в черно-белом свете, и этот его ригоризм, эгоистическую зацикленность на себе любимом нужно было почувствовать и прожить на экране, что Эштон и сделал — по-моему, отменно.

Эштон Кутчер: Когда Джобс умер, я ощутил какую-то странную личную связь с ним, хотя никогда не был лично знаком. А вскоре после его печального ухода мой агент передал мне сценарий, написанный Мэттом Уайтли. Я его прочитал залпом. Джобс потряс меня исключительной способностью молиться сразу двум богам — красоте и функциональности. До него, наверное, лишь Леонардо да Винчи умел рисовать Мону Лизу и одновременно конструировать летательный аппарат. Джобс — современный гений, как Эдисон, как Форд, он растворен в вещах, без которых немыслима цивилизация XXI века. Мне нужно было достичь мистической близости с героем. Дышать, как он, смотреть, как он, думать, как он. Это личность, секрет которой трудно разгадать актеру.

— Поразительна даже походка Джобса. Как долго пришлось ее вырабатывать?

Э. К.: Где-то три месяца. Впрочем, подражать походке и речи Джобса оказалось легче, чем влезть к нему в подкорку. У людей выработался миф о нем. Но он не всегда был таким, каким мы привыкли его видеть на экранах ТВ и на YouTube. Так же, как вы или я, он менялся, взрослел. По молодости он хипповал, отрастил длинные волосы и бороду, ходил босиком по кампусу, ездил в Индию.

— Что в биографии Джобса и его соратников вам показалось самым интересным и поучительным?

Э. К.: Джобс один сделал то, что не сделали две большие отрасли — сфера образования и сфера промышленного производства — за много лет. Он дал шанс миллионам выпускников школ и колледжей оказаться востребованными, он превратил маргиналов-«ботаников» в нужных обществу людей. Он доказал, что упрямый и не самый вежливый парень может открыть такие горизонты технологического прогресса, о которых люди и не мечтали.

Д. С.: Начало эры компьютеров вовсе не было таким уж секси. Машины были огромные, уродливые, неуклюжие. Я смотрел хронику компьютерной выставки 1977 года — дико смешно. А вот молодые люди в то время, то есть в эпоху диско, были, напротив, очень секси: цветастые рубашки апаш, расклешенные брюки, огромные солнечные очки. Но парни, колдовавшие с компьютерами, не балдели на тусовках, с ними не спали красивые девушки. Они были маргиналами, лузерами. Потом всех шарахнул СПИД, и люди ударились в религию, стали задумываться о моральных императивах. А кто-то начал искать спасение в технологиях, ставших новой религией целого поколения. «Ботаники» во главе с Джобсом и Возняком, выйдя из гаражей, где паяли схемы, гордо заявили: пока вы, пипл, курили травку и трахались, мы придумали самую сексуальную вещь на свете — персональные компьютеры. Мы придумали способ, каким миллиарды людей станут общаться между собой.

— Вы показываете в фильме, что Джобс отнюдь не был ангелом, проявлял черствость и жестокость по отношению к близким и друзьям. Неужели без этого нельзя достичь успеха?

Э. К.: Да, он увольнял с работы своих близких друзей, когда видел, что они мешают реализации его планов. Да, он ненавидел всех тех, кто вставлял палки в колеса его проектов. Да, он бывал груб и плевал на приличия. Скажем, упорно парковался у офиса Apple на местах, зарезервированных для инвалидов. Да, он выгнал из дома беременную подружку. Я могу как человек осуждать его за это. Но как актер я должен своему герою сочувствовать. И ему нельзя не сочувствовать. Он часто получал глубокие рубцы на сердце. От него отказались биологические родители. От него отказалась компания, которую он создал. Люди любили не его, а созданные им гаджеты. А он, как и все мы, остро нуждался в любви. Думаю, он был брутально честен. Это вызывало к нему симпатию, это же плодило его врагов.

Д. С.: Знаете, гении всегда одиночки. Он не принимал «нет» в качестве ответа на свои вопросы. Конечно, можно было тщательно выстроить баланс хороших и плохих черт. Но мы решили двумя-тремя штрихами дать понять зрителю: Джобс был не подарок. И сосредоточиться на главном — человек и его дело, Джобс и Apple.

— Почему вы ограничились лишь частью биографии Джобса?

Д. С.: Мы заканчиваем фильм 1998 годом, непосредственно перед выходом на рынок компьютера iMac. Последнее десятилетие его жизни, борения с Гейтсом, анимационная студия Pixar, исторический прорыв с айфоном, маркетинговое проповедничество, борьба со смертельной болезнью — слишком много для одного фильма. Нам очень повезло — на нас вышла нынешняя владелица дома, принадлежавшего приемным родителям Джобса, ныне покойным. Она разрешила снимать в том самом гараже, где, собственно, и начинался Apple. Приемные родители Стива были бедноваты, дом у них совсем небольшой, гараж тоже крошечный. Ребята, собиравшие там первые компьютеры, сидели друг у друга на головах. Поразительно, что там сохранилась обстановка 70-х, даже календарь висит, открытый на том времени, когда президентом был Джимми Картер. Можно было снять фильм только об одном этом поразительном гараже. Ведь любой грандиозный проект начинается с маленькой группки энтузиастов.

Э. К.: Не знаю, может, я к тому моменту уже проникся знаменитой несентиментальностью Джобса, но его гараж не произвел на меня впечатления. Никакого мистического дуновения я не почувствовал. Гараж как гараж. Понимаю, надо было какую-нибудь красивую историю придумать для прессы про то, как я прослезился и так далее (смеется). Меня гораздо больше взволновали ранние видеозаписи Джобса. Он давал много интервью, а после их завершения не всегда пленку сразу останавливали. И вот эти куски записи живого Джобса, когда он, не зная о включенной камере, шутил, развалясь на диване или в кресле, отпускал реплики, расковывался, особенно ценны. Видишь его уязвимого, очень ранимого, еще не привыкшего к славе, но ищущего ее.

— Чтобы сыграть компьютерного гения, нужно ли актеру разбираться в компьютерах? Или достаточно делать вид?

Э. К.: Я в самом базовом виде понимаю, как работают компьютеры. Но я не умею читать интегральные схемы. Я близко не знаю и тысячной доли того, что знал Стив Джобс относительно технологий. Когда в кадр попадала совсем уже очевидная залепуха, я имел смелость ее корректировать. Но, конечно, у нас были в группе настоящие профи, которые консультировали на предмет технической достоверности.

Д. С.: Эштон себя недооценивает. Он не раз на съемочной площадке обнаруживал глубокое знание предмета. Скажем, спрашивал, глядя на микросхему: «А разве к тому времени эту штуку уже изобрели?» — и мы бросались к специалистам. Те подтверждали его сомнения.

— Бюджет у фильма скромный — 12 миллионов долларов. Неужели история Джобса не заинтересовала крупных инвесторов?

Д. С.: У нас программно маленькое, независимое кино. История фильма удивительная, рифмующаяся с историей Apple. Один бизнесмен из Далласа вложил деньги в написание сценария: он увидел мой фильм «На трезвую голову» (Swing Vote) и поверил в меня как в режиссера. Мы сделали свое кино. Аарон Соркин пишет для Sony свою версию биографии Джобса. Ничего страшного. Во вселенной под названием «Жизнь Стива Джобса» найдется место всем. Самые, по-моему, интересные моменты — начало и конец. Мы взяли начало, они покажут финал. Там тоже колоссальная драма. Страшный диагноз. Отказ Джобса принимать обычные лекарства, его решение подвергнуться альтернативной терапии. И так далее. Речь не идет о конкуренции. Фильм Sony предположительно составит с нашим хорошую пару. Нас же не смущает обилие версий Гамлета, у каждого интерпретатора он свой. Уверен: еще снимут несколько фильмов о Джобсе. Появится анимационная версия, благо все помнят его как отца-основателя замечательной студии Pixar. Будет фильм и о Стиве Возняке, появятся мемуары бывших соратников, пока хранящих молчание, его жены, которой, уверен, будет что рассказать о таком необычном спутнике. У меня есть мечта. Вот выйдут четыре-пять фильмов о Джобсе, и кто-то скажет: а знаете, ребята, первый-то фильм был очень недурен.

Э. К.: Кто-то рискнул взять меня, сделать на меня ставку. Я очень этому рад. И счастлив, что фильм понравился оригинальной команде разработчиков Macintosh — Энди Херцфелду, Дэниелу Коттке, Крису Эспиносе, их всего человек двадцать. Эспиноса смотрел фильм аж три раза. Это для меня главная награда.

— И все-таки — главный урок Джобса?

Д. С.: Демократичность. Парень носил черную водолазку всегда и везде. Ему специально сшили их сотню штук. Он не хотел, чтобы люди фиксировались на его стиле и одежде. Снижение затрат всегда было головной болью Джобса. Ведь он все время болезненно натыкался на ценовой барьер. Слишком дорого для рядового потребителя — эта фраза звучала как смертный приговор его инновациям. Кому нужен лазерный принтер, который стоил как новенькая «Хонда»? Айфон — высшая реализация его мечты. Эта штука уравнивает всех. На днях я обедал с крупным продюсером, который не выпускал айфон из рук. Но и помощник официанта, уносивший посуду со стола, вынул из кармана точно такой же айфон. Чувак с грошовой зарплатой! Это ли не демократия, о которой мечтал Джобс!

Э. К.: Урок? Apple стал такой успешной компанией, потому что не заискивал перед акционерами, не угождал им, а почти все, что зарабатывал, вкладывал в новые идеи. Инновации со временем окупались, но нужна была смелость, чтобы в это поверить и не дергаться. Многие предприниматели ищут поводы для оправдания неуспеха. Нехватка стартового капитала. Происки конкурентов. Государственная бюрократия. Наезды больших компаний. Честность тоже вещь обоюдоострая. Я сам занимаюсь бизнесом. Скажем, я договорился с партнерами работать бесплатно до первой прибыли. Но все лопнуло, и время оказалось потрачено зря. Мне помогает то, что я часто выступаю на разных встречах и конференциях. Меня приглашают, например, дать оценку тем или иным новым гаджетам. Кроме того, я основал международную общественную организацию по борьбе с сексуальной эксплуатацией детей и детской порнографией. Надо рисковать и не ждать, когда тебе принесут готовый результат. Многие компании заботятся о сиюминутных котировках акций больше, чем о перспективах завтрашнего дня. И потом еще удивляются, почему какие-то радикальные ребята обходят их на поворотах.

Нью-Йорк