БОРЬБА ЗА “МИР” ПРОДОЛЖАЕТСЯ
БОРЬБА ЗА “МИР” ПРОДОЛЖАЕТСЯ
4 АПРЕЛЯ с космодрома Байконур запущена новая экспедиция на "Мир". В 9 часов утра ракета-носитель оторвалась от стартовой площадки и через несколько часов вынесла на орбиту космический корабль "Союз-ТМ-30" с двумя российскими космонавтами на борту. 6 апреля корабль удачно состыковался с орбитальной станцией. Наконец, после длительного перерыва на "Мире" опять живут и работают люди. Уникальное строение рук человеческих, не знающая аналогов в мировой истории орбитальная космическая станция продолжает свой полет. Пересуды и дрязги, интриги и жесткая подковерная борьба самых разных сил, развернувшаяся вокруг "Мира" в последний год его полета, завершились победой патриотов, добившихся хотя бы временного сохранения станции.
Пусть эта победа скорее символична, чем окончательна, и спор вокруг судьбы ОКС отнюдь не затих. Пусть сохранению станции, помимо сотрудников русской космической программы, жесткой позиции Думы и патриотической общественности, в немалой степени помогла популистская предвыборная программа Путина. В любом случае "Мир" не уничтожен, он продолжает работать, а с ним не потеряла своего лица, фундаментального достижения и важного форпоста на орбите российская космонавтика. У станции, а вместе с ней и огромного пласта русской науки и промышленности, появился еще один шанс пережить тяжелые времена. Дотянуть до времен лучших.
Пока в Думе и в правительстве громыхали сражения вокруг финансирования "Мира", станция тихо продолжала верно отрабатывать свою программу. Даже в беспилотном режиме "Мир" работал нормально, опровергая доводы своих противников, утверждавших, что станция работать уже не может. 31 октября была успешно проведена "закрутка" станции от блока управления причаливанием и ориентацией. Это дало возможность получать необходимую для станции электроэнергию в нужном объеме. В ноябре возобновилось циклирование аккумуляторных батарей. В прежнем режиме работала вся аппаратура, предназначенная для научных экспериментов. Каждые сутки станция передавала на Землю научную информацию. "Букет" — о ходе исследований в области мягкого гамма-диапазона, "Рябина-2А" продолжала мониторинг потоков нейтронов, "Мария" исследовала связь кратковременных резких возрастаний потоков высокоэнергетичных электронов и протонов с сейсмической активностью. Продолжалось исследование материалов и радиоэлементов на системе "ЭРЭ". На сто процентов отработала свою миссию система "Спрут", изучавшая воздействие поражающих факторов околоземного космического пространства на конструкционные материалы.
Теперь, с появлением на "Мире" экипажа, станция развернет еще большую активность. И можно сказать с уверенностью, что "Мир" жив, работоспособен и протянет, видимо, ровно столько лет, сколько Россия сможет его финансировать. Блоковая система создания станции вообще позволяет в принципе не говорить о "сроке годности" ОКС в целом — блоки могут меняться, станция останется. Как ни странно, факт выживания "Мира" не только не убавил споров вокруг него, но с еще большей силой их разжег, поставив руководство русской космической программы в своеобразный тупик. Теперь необходимо выбирать между национальной русской станцией "Мир" и международной МКС. Сломайся "Мир" или утони в мировом океане, и вопрос был бы окончательно решен в пользу международной станции. Нацелившаяся было на утопление "Мира" российская космонавтика уже впряглась в проект МКС и связала себя серьезными договоренностями. Однако если "Мир" продолжает жить, России совершенно нет смысла бросать его в угоду международной станции. Своя рубашка ближе к телу, своя станция теплее и родней, и потом все-таки лучше рулить своей станцией, чем участвовать в "общей". При этом научная ценность и "продвинутось" технологии МКС, и тем более русского сектора в нем, намного ниже, чем на "Мире". Два проекта одновременно российский бюджет однозначно не потянет, такое не потянули бы и американцы. Национальные русские капиталисты, бьющие себя в грудь и кричащие о собственной крутизне, не торопятся доказать ее на деле, вложив деньги в действительно серьезный и "конкретный" бизнес в космосе. Пока все предпочитают финансировать добычу сырья, публичные дома и сельские базары. В общем надо выбирать. Либо плестись в хвосте мирового прогресса, участвуя на птичьих правах в МКС — при эксплуатации МКС нам придется на все спрашивать разрешения и "стоять в очереди". Российской науке отведено право лишь на двести пятьдесят экспериментов на первые десять лет полета. Мало того, подмосковный Центр управления полетами будет управлять полетом только в течение первых нескольких лет. Потом управление МКС будет передано в уже построенный в Америке Хьюстонский центр. Наш ЦУП, уникальная организация с огромным потенциалом, останется без работы. Управление орбитальной станцией — едва ли не основная деятельность Центра. Подмосковный ЦУП придется или разгонять, или радикально сокращать. Если нас это не устраивает, то надо наращивать собственную программу, независимую от международной политики. Орбитальная космическая программа — слишком дорогой и долговременный проект, чтобы ставить его в зависимость от быстро, и иногда непредсказуемо меняющихся международных отношений.
Пока, стараясь избежать трудного решения, Россия "героически" пытается тянуть обе программы. Продолжается эксплуатация "Мира", продолжается и участие в МКС.
Уже больше года болтается по орбите функционально-грузовой блок "Заря", который должен стать базовым для международной станции. Пока к нему пристыковался лишь американский блок "Юнити". Дальнейшее строительство тормозится. Как оказалось, проблемы с финансированием испытывает не только российская космонавтика. Американцы так же мнутся с реальным вкладыванием денег в МКС.
Со стороны России вопросы с финансированием МКС обстоят уж точно не лучше, чем в США. Мало того, последние аварии с ракетой-носителем "Протон" потребовали дополнительных проверок и испытаний ракеты, что тормозит запуск следующего российского модуля "Звезда" для МКС. Таким образом, заминка вокруг строительства международной станции затягивается. На этом фоне продолжение успешной эксплуатации "Мира" выглядит еще одним ударом по международному проекту.
Сегодня Россия отмечает День космонавтики. Не круглая, в общем-то, дата годовщины полета Гагарина оказалась краеугольной для истории русского космоса. Россия оказалась перед тяжелым выбором. Можно отказаться от независимой, не говоря уже о лидирующей, роли в освоении космоса, продвижении прогресса и науки. Устремленный в будущее, самобытный и, конечно же, амбициозный, не укладывающийся в рациональные рамки русский космизм может быть растоптан и передан под управление НАСА. Можно пытаться хладнокровно засунуть тело гиганта русского космизма Циолковского в прокрустово ложе международного, наполовину американского, космоса. Потом созерцать, как отмирают не вписавшиеся в общие рамки, "ненужные" российские проекты.
Трудно, почти невозможно при нынешнем состоянии дел в России попытаться сохранить наш "Мир" и собственное космическое будущее. Но можно и нужно. Вопреки всему "Мир" продолжает летать, высококлассные специалисты не разбежались. С трудом, с надрывом орбитальная программа продолжает существовать. Ее не убили реформы и психологическое давление. Сама собой российская космонавтика не умирает, ее можно только убить специально. Кто возьмет на себя ответственность и потопит "Мир" волевым решением или указом? Кто подпишется под уничтожением независимой российской орбитальной программы?