Александр Росляков ПОДАРОК РУССКИМ ОТ СЕМЬИ
Александр Росляков ПОДАРОК РУССКИМ ОТ СЕМЬИ
СТРАННАЯ ВЕЩЬ ПРОИЗОШЛА У НАС с нашей экономической реформой. Сам смысловой заряд — подъем, рост экономики и производства — как-то незаметно вывалился из нее. Осталось лишь что-то вроде ритуального, пугающего суеверных бабок заклинания. Спад, разорение всего — но для каких-то высших целей, дескать, нужные.
И замороченную публику даже охмуряют уже не так, как на заре этой реформы: что вот уж скоро-скоро каждому, только разинь пошире рот, две “волги” даст. А по-другому: ну, молитесь, что эта реформа у нас есть. И все жертвы ей, включая человеческие, приносите. И народ, все более впадающий в какое-то религиозное, мистическое чувство, не понимая, почему реформа — такое злое, пожирающее людей чудище, — только все чаще крестится, молчит — и все.
На самом деле мистики во всем нет никакой. И тот не только нашему народу непонятный факт, что в стране самых на всем белом свете нищих больше всего роскошных “мерседесов” и растущих как грибы частных дворцов, — объясняется легко. Прекрасный, скрупулезнейший пример такого объяснения дает недавний отчет Счетной палаты РФ о проверке финансово-хозяйственной деятельности нашего Министерства путей сообщения. Он же вполне рисует и производственный портрет возглавлявшего это хозяйство с апреля 1997-го по май 1999 года Николая Аксененко, нынешнего первого вице-премьера и признанного друга президентской семьи.
Вот, например, какие интересные подробности нашла проверка в деятельности МПС по масштабной реконструкции магистрали Санкт-Петербург—Москва. Проект предусматривал в 1996-2000 годах капитально отремонтировать и перестроить рельсовые пути и весь сопутствующий комплекс для езды пассажирских поездов со скоростью 200 км/час.
Генеральным подрядчиком по исполнению проекта министр Аксененко 2 июня 1997 года утвердил АО “Балтийская строительная компания”. Никакого конкурса на дорогой подряд не проводилось, хотя месяцем раньше был введен в действие Указ президента № 305 о необходимости в подобных случаях торгов — для “предотвращения коррупции и сокращения бюджетных расходов”.
Учредителями АО “БСК” являлись три юридических лица и одно физическое — некто И. А. Найвальт. Уставной капитал — 10 тысяч новых рублей. При стоимости всего проекта — около 6 миллиардов рублей. Не будем, дабы не отбивать хлеб у соответствующих следственных органов, гадать, чем было вызвано такое, вопреки Указу, предпочтение в пользу карликовой фирмы со стороны министра. Представим только то, что установлено документально.
Прямо в нарушение пункта 3.3 договора с генподрядчиком все денежные перечисления на счет “БСК” производились в виде аванса. Чем всякая ответственность за сроки выполнения работ заведомо снималась. Скажем, электропост на станции Кулицкая строился 20 месяцев вместо проектных 9-ти — и таких примеров масса. Ни в одном случае штрафных санкций за срыв графика к подрядчику не применялось. В итоге к концу 1998 года было освоено только 42% от полагавшихся по смете средств.
Соря по-царски щедро государственным бюджетом, то есть прямо из кармана голодавших за священную реформу врачей и учителей, Аксененко обласканной им фирме подарил 80-процентную скидку по тарифам на доставку грузов для реконструкции. Фирма же “БСК”, являясь, в сущности, посредником, уже держала своих субподрядчиков в ежах. И за 97-й год задолжала им, хотя карман был полон, 72 миллиона рублей, за 98-й — 58 миллионов.
При этом целевые, а верней, карманные уже деньги фирмы-паразита шли генеральным нынешним путем — налево.
15 миллионов — на покупку ценных бумаг, в том числе еще сверхприбыльных ГКО; 5 миллионов — компании “Брокер инвест”; 27 миллионов — в пользу ООО “Авторегион Трейдинг”; 6 миллионов — на покупку у ОАО “Росхлебопродукт” недвижимости. И так далее.
В ряду кормившихся от “БСК” были и вообще какие-то фиктивные конторы-прилипалы. Например, 8 миллионов рублей ушло фирме “Интеграл”, зарегистрированной по утерянному паспорту. Другим таким компаньоном было ООО “Мегацентр” — по обоим в настоящее время заведены уголовные дела. Разница между суммой, полученной фирмой “БСК” от заказчика и выплаченной субподрядчикам, составила 10%. Астрономический для супермелкого посредника супердоход. Лично Найвальт за 1997-98 годы получил по кассе дивиденды в размере 17 миллионов рублей.
То есть когда одни, люди труда, валились в обмороки с голода, другие, что дорвались до казны, просто сливали ее, как в кювет, в карманы паразитов. Вот и вполне материальное, без всякой мистики, объяснение того, откуда в стране нищих происходят “мерседесы”. И почему реформа, а сказать точней — легализованное казнокрадство, жрет людей.
Да, есть в конце отчета небольшой абзац, что пока Аксененко возглавлял МПС, в отрасли наметились и “определенные положительные тенденции”. То бишь на столько-то процентов снизились тарифы, взаимозачеты, выросли платежи в бюджет. Но эти мелкие отдельные успехи, жидкие проценты точечного роста, которыми адепты воровской реформы из года в год дурят людей, — все та же самая мистификация. Когда все основное население положено на брюхо, процентом выше, ниже — для него не суть: ну дали нынче дополнительную корку хлеба, завтра снова отберут.
Какой толк что-то там считать на капли, когда на корабле открыт кингстон? Один августовский кризис, порожденный проворованной дырой в бюджете, слижет все эти фиктивные успехи и проценты как корова языком.
При Аксененко в МПС был создан Кредитно-финансовый центр — для надлежащего управления финансами отрасли. Проверка показала, что структура, словно спутав по ошибке правила игры, играть начала сразу в поддавки. И в 1998 году доля участия предприятий и организаций МПС в уставном капитале “Желдорбанка” снизилась с 98 до 48%. То есть из отрасли ушел контрольный пакет акций. Вдобавок получилось, тоже по ошибке как бы, что Центр начал дублировать работу Департамента финансов МПС. И стали пропадать или теряться оригиналы всяких денежных, опять же, документов и договоров. Среди которых оказался, например, кредитный договор с Инкомбанком на 200 миллионов рублей.
Завелась также практика зачислять на общие счета целевые валютные кредиты — и отследить дальнейшее их использование уже было невозможно. Брались эти кредиты — ну игра же в поддавки! — на самых невыгодных для МПС условиях: скажем, под 19-20% годовых, когда их настоящая цена была не свыше десяти.
Гроссмейстером такой игры стал сам министр. 27.03.98 г. замминистра Шигаев подписал кредитный договор со Сбербанком на 100 миллионов долларов под 16% годовых. Через три месяца лично Аксененко переписал договор уже под 22%. Срок погашения был нарушен, и тогда процент вырос еще вдвое. Затем Аксененко сыграл с тем же взаимодавцем точно такую же вторую партию на ту же сумму — 100 миллионов долларов. Третья такая партия была с Внешторгбанком на 214 миллионов долларов. В итоге МПС, трижды блестяще потерпев поражение в своей игре, озолотило оба банка на 82,5 миллионов долларов.
Вообще 60-страничный отчет Счетной палаты примеров таких игр содержит массу. Аксененко снижал своим фаворитам тарифы на перевозку апатитов и угля, под его эгидой щедро оплачивались посредники, кредитовались тут же прогорающие фирмы, с которых никаких долгов взыскать уже было нельзя. В результате этих действий, деликатно названных “нецелесообразными”, только официально МПС потеряло, прямо как старушка где-то в комнате очки, 490 миллионов рублей. И недополучило только по одной Октябрьской железной дороге 293 миллиона рублей за счет тарифных скидок. Но кто-то, значит, эти самые очки нашел!
Но в государстве, где призыв к рыночной реформе можно смело уподобить приглашению массовика на танцплощадке: “Воруют все!” — даже не эти, как бы уже неотъемлемые от чиновника, очки рисуют главное в портрете экс-министра. В пору его главенства в МПС были подписаны — и, разумеется, не без посредников — договора на поставку железнодорожных рельсов из Канады и Японии на общую сумму около 35 миллионов долларов. И это уже каверза покрепче того “нецелесообразного” разброса средств по прикормившимися родным пиявкам. Здесь цель уже вполне сообразуется — все с теми же, только уже вышедшими на межгосударственный уровень, поддавками.
Никакого конкурса среди поставщиков и здесь, опять же — в нарушение Указа президента, не было. Как и рекомендаций надлежащих тендерной и рельсовой комиссий. А было лишь так называемое мнение из очень странного источника — Минэкономики — что у нас в России рельсов подходящих нет.
Хотя специалисты с Кузнецкого металлургического комбината утверждают, что все есть, а чего даже нет — нетрудно выплавить. Но только для реконструкции своего производства под самый высший стандарт нужны, понятно, средства. А их-то на бесконкурсной основе Аксененко и кинул мимо наших сталеваров за рубеж. За годы, что он правил отраслью, закупки наших рельсов с Кузнецкого и Нижнетагильского комбинатов сократились втрое. А из тех, козырных, иностранных в 1998 году было выявлено и изъято из путей 18 остродефектных — и две рельсины треснули прямо под поездами, что вполне могло послужить причиной страшных катастроф.
Но если там Бог миловал, экономическую катастрофу для родных металлургов Аксененко осуществил реально. И аналогичную — для машиностроителей, приобретением путевой техники тоже за рубежом. Да, она несколько лучше нашей, но зато дороже в 3-5 раз, отчего экономический эффект от ее покупки отрицательный. И плюс в итоге толпы дополнительных родных голодных, беззарплатных, кои после и ложатся от безвыходности поперек тех же рельсов.
То есть все эти там и сям мелькавшие на счет Аксененко определения, что он “хозяйственник”, чуть не какой-то даже “государственник” — из ряда тех же все мистификаций. Типичный бесхозяйственник, транжир и мот казенных средств, помог склепать какое-то еще количество дворцов и “мерседесов” прощелыгам и пустил какое-то, гораздо большее, число нищих по стране. Ведь чтобы в нашем, пораженном перманентным спадом производства обществе озолотился лишь один из этих “новых русских”, тысячи новых нищих должны утратить свой последний грош.
Но тут-то уже и выходит на поверхность главная причина нашего системного и нескончаемого кризиса, который прощелыги именуют, нагоняя эту мистику, экономической реформой. Проверка не установила за Аксененко каких-то злоупотреблений в свой личный карман, да в ее прямую задачу установление таких вещей и не входило. Хотя со стороны поверить страшно трудно, чтобы бесхозяйствовал министр из одной кристальной безалаберности и, осчастливливая всяких найвальтов, в полном склерозе забывал себя.
Но суть даже не в том, слупил он с завсегда умеющих прекрасно отблагодарить японцев что-то в иенах, или не слупил. Приобрел он нечто несоизмеримо большее — блестяще проявив себя именно в том, что надо, жульническом духе, что сейчас царит у нас и правит всей страной.
Отчет Счетной палаты прекрасно вырисовал на примере МПС тот главный, артериальный патрубок, с которого вся наша верхотура, со примкнувшим к ней жульем, живет. Приходит в отрасль многомиллионный кредит от МВФ, зачисляется на общий счет, затем Аксененко вступает в поддавки с каким-то банком — и под видом сверхпроцентов перекачивает денежки туда. Не все десятки миллионов долларов прикарманивает, надо думать, избранный для этой перекачки банк. Куда они потом уходят, под завесой тотчас наступающей коммерческой тайны, — еще ни одна проверка не нашла. Но появление всяких бесхозных коробок с долларами на президентских выборах и прочая гулянка денег под рукой Кремля — указывают направление вполне.
В этом-то главном на сегодня духе времени и выскочил на вид Аксененко — впитав одновременно и духовное наследие от Черномырдина, который в свое время дал родной авиации миллиард долларов на закупку двигателей у американской фирмы “Пратт энд Уитни”, чем сразу положил на брюхо родное мотостроение. Министр-путеец помог ощутимо сократить число рабочих мест в наших сталелитейной и машиностроительной отраслях — всем этим и сковал в левой игре на поражение страны свою победу. То бишь снискал расположение венчающей все это безобразие “семьи” — и вместо того, чтобы улететь на нары за огромные растраты, поднялся на самый артериальный пост вице-премьера по всему хозяйству этих патрубков, откуда сосет власть.
И вся его замаранность на старом месте службы сыграла тоже на него — как материальная основа беззаветной преданности венценосцу. Такому можно безбоязненно доверить денежные и другие тайны, такой семейных уз не перекусит никогда — памятуя о тех нарах, на которые его тотчас ушлет любой неверный шаг.
И в этом устоявшемся у нас уже незыблемо кадровом законе весь корень нашего непроходящего несчастья и сидит. Ибо лишь тот, кто лиходей, кто как-либо замаран, кто работать не умеет, а умеет только класть на пузо свой народ, чтоб, окрестясь, молчал, — и получает все государственные рычаги и карты в руки. А те, которые, напротив, из казны не прут и хоть в малейшей мере попытались бы прикрыть указанный кингстон,— подлежат либо политическому, как Скуратов и Примаков, либо физическому вовсе, как генерал Рохлин, истреблению.
И ясно, что никакого выхода, пока это семейство есть, отсюда нет. Круг замкнут: только тот, кто доказал поступками, что он враг своего народа — друг “семьи”. А “семья” в нашей текущей демократии решает все.