ПЯТИКНИЖИЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПЯТИКНИЖИЕ

ПЯТИКНИЖИЕ

Владимир Кантор.

Наливное яблоко.  - М.: Летний сад, 2012. - 430 с. - 1500 экз.

Эта книга построена как человеческая хроника: разделы "Книжный мальчик", "Подросток", "Взрослый", "Старик" представляют собой историю мыслей и ощущений, моментов, которыми запоминается, вспоминается прожитая жизнь. Потому это чтение никак не назовёшь лёгким: каждое воспоминание ценно смысловой наполненностью, значимостью, пусть даже не сформулированной, ускользающей - но необходимой для осознания себя. Неумолимое взросление - вектор жизни, а вот есть ли в ней какой-то особенный, для каждого человека уникальный смысл[?] Этот вопрос важен для Кантора, но ответ на него возможен только как постоянное сомнение, неудовлетворённость тем, что на поверхности. Кантору удаётся глубокий самоанализ без затемнений: в сущности, у него только один герой, но рассказано о нём настолько рассудительно и беспристрастно, что книгу можно считать не историей интеллигента, а художественной историей русской (советской) интеллигенции второй половины XX века в её демократической, неуспокоенной ипостаси.

Юрий Макусинский.

Записки горожанина. - СПб.: Коло, 2012. - 224 с. - 1000 экз.

Книга христианского поэта Юрия Макусинского (так он аттестован в аннотации) поначалу удивляет своим названием: почему "горожанина", если речь идёт о вещах общечеловеческих - поисках истины во Христе, святых местах, страдании, раскаянии, любви, семейных радостях. Только позднее, вчитавшись, улавливаешь в книге "городскую" невнятную напряжённость: "Использован и в прошлое отброшен / Прожитый день. И нас ничто не гложет, / Ничто не радует - ведь мы его прожили, / Пересекли, промчались, проскочили". И, конечно, Макусинский - поэт-петербуржец. Петербург в его стихах, при всей неухоженности и неустроенности, - это город-метафора, город ангелов и атлантов, хотя, впав в осеннюю меланхолию, поэт и назовёт его "пластмассовым". Когда в стихи приходят Петербург и депрессия, уходит даже излюбленная сонетная форма, которой Макусинский владеет хорошо, однако чересчур уж гладко, интонационно однообразно. Сонет порой бывает бесплотен. Но встают зори над Балтикой - и перо поэта делается искристым.

Джулиан Ассанж:

Неавторизованная автобиография. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2012. - 264 с. - 3000 экз.

В 1987 году шестнадцатилетний Джулиан Ассанж впервые увидел компьютер. К тому времени этот подросток, сменивший множество школ и кочевавший по просторам Австралии, знал о жизни куда больше, чем почти все его сверстники. Может быть, поэтому он, выросший в семье хиппи, самостоятельно изучивший программирование, ставший одним из самых ловких хакеров и в этом смысле почти всемогущим, не утратил понимания, что Интернет - лишь инструмент, а смысл имеет то, что происходит в реальности. Деньги мало значили для Ассанжа. Крупные компании нанимали его для тестирования своих систем безопасности, он находил проколы, и ему тут же становилось скучно. Совсем другое дело - помочь раскрыть сеть педофилов, разоблачать сайентологов и проникать в секреты Пентагона. Неавторизованная автобиография основателя нашумевшего сайта WikiLeaks, борца за свободу и справедливость (как их понимает Ассанж), производит впечатление пафосной, многословной, задиристой, но очень искренней книги.

XVIII век: литература в эпоху идиллий и бурь: Научный сборник / Под ред. Н.Т. Пахсарьян. - М.: Экон-информ, 2012. - 524 с. - 500 экз.

XVIII век был особенным для России, приобщившейся к европейской культуре и классицизму, начавшей стремительно навёрстывать упущенное. Вместе с тем и Европа не стояла на месте: в ней явились Руссо, Блейк, Гёте, и фраза "Уже написан Вертер" совсем не пустая для мировой литературы. Представленный здесь сборник - материалы одноимённой конференции, которая прошла в марте нынешнего года на филологическом факультете МГУ. Конференция собрала учёных из множества городов России, а также из Армении, Грузии, Белоруссии, Франции. Львиная доля выступлений была посвящена влиянию XVIII века на последующие литературные явления: линии Ленц - Брехт, Руссо - Лев Толстой, Вольтер - де Сад - Ницше, Шарль Перро и Чайковский[?] Габриэль Гарсиа Маркес, Милан Кундера и в целом литература постмодернизма с её смешением жанров становятся понятнее, если изучить в них ту составляющую, что отсылает читателя к XVIII веку. Сборник может быть интересен как специалистам, так и широкому кругу читателей.

В. Лёвшин, Эм. Александрова.

Чёрная маска из Аль-Джебры. Путешествие в письмах с прологом. - М.: Издательский дом Мещерякова, 2012. - 304 с. - 3000 экз.

Книга Владимира Лёвшина и Эмилии Александровой вышла в 1964 году и за прошедшие с тех пор почти полвека нисколько не устарела - ведь в диковинной стране Аль-Джебре, в сущности, ничего не поменялось. И современные дети, совершив путешествие туда, гораздо лучше поймут сухие правила из школьных учебников, узнают много нового - правда, только те, кто уже хоть чуть-чуть интересуется математикой, для прочих Аль-Джебра так и останется загадкой, которую не тянет разгадывать. Но если ребёнок чувствует красоту строгой упорядоченности чисел, если стремится узнать секреты математических фокусов и радуется, находя правильное решение задачи, эта книга - для него. Здесь можно не только почерпнуть доступно изложенные объяснения, самостоятельно углубиться в школьную программу, но и познакомиться с историей Аль-Джебры и с теми великими людьми, кто создавал её на протяжении тысячелетий.

Книги предоставлены магазинами "Фаланстер" и "Библио-Глобус"   

Татьяна ШАБАЕВА