Безымянная земля

Безымянная земля

Для того чтобы попасть в Косово, мне пришлось сменить имя. Переименовали меня французские миротворцы, охраняющие границу между Сербией и Косово. Пристально изучив мой загранпаспорт, они выдали мне карточку, дающую право на въезд. В ней говорилось, что мое имя Михаил, а фамилия – Викторович.

Первой моей остановкой в Косово стал город Митровица. В городе быстро стемнело. Дорога шла в гору, потом с горы, потом опять в гору. Потом в окнах домов перестал гореть свет. Потом стали появляться дома без крыш, стекол и каких-либо признаков жизни.

– В северной части Косово осталось немало бывших домов албанцев, – объяснит мне потом глава российской миссии в Косово Андрей Дронов. – Во время войны они убежали и сейчас живут во временных квартирах. Белград, конечно, хотел бы отделить северные округа Косово, населенные сербами, и присоединить их к себе. Но албанцы явно будут против.

В гостинице я столкнулся с другой особенностью Косово. Едва вошел в номер, свет во всем отеле погас.

– С электричеством здесь просто катастрофа, – расскажет мне потом Андрей Дронов. – Все Косово делится на три зоны: А, В и С. К зоне С относятся те районы, которые не платят за электричество. Поэтому его им отключают. Система «один-пять». Один час есть свет, пять нет. Большинство сербских районов относится к зоне С. Белград предлагает платить косовской компании за сербов. Но пока ничего не решено.

Сидя в кромешной темноте гостиницы в Митровице, я еще не знал, что всего лишь очутился в зоне С.

Наутро мы отправились в албанскую часть Косово. Митровица разделена на две части рекой Ибар: на северном берегу живут сербы, на южном – албанцы. Таксист-серб пообещал доехать только до моста.

Мост через Ибар оказался мудреным архитектурным шедевром. Построили его недавно, уже при ооновских властях. Снизу его подсвечивают красивые синие лампочки. Но не всегда, а, видимо, только днем, потому что ночью электричества обычно нет.

Внизу, под мостом, в мутных водах Ибара кувыркались и крякали жирные утки.

– Некому их стрелять, – нацеливаясь на них своей камерой, пробормотал фотокор Василий Шапошников. Гаранты спокойствия уток, ооновские миротворцы, чинно прохаживались по обе стороны моста.

Разница между сербской и албанской частью Митровицы видна сразу. Если на севере все стены были оклеены предвыборными плакатами, то на южном берегу красочные плакаты возвещали о другом выборе Косово. Постеры гласили: «Thank you USA», «We love America». В декабре прошлого года в Косово проводили трехдневный праздник любви к Америке – плакаты остались с тех пор.

Выяснилось, что по эту сторону Ибара сербские динары уже не принимают – только евро.

Таксист-албанец знал по-английски всего пару слов, поэтому поначалу разговор не клеился.

– Может, по-сербски? – вдруг с надеждой предложил он. Пошло намного лучше.

– За последние годы ситуация в Косово сильно изменилась, – будет потом рассказывать мне давний знаток края Андрей Дронов. – В 1999 году дипломата из Болгарии в первый же день работы в Приштине застрелили в лоб прямо в центре города только за то, что он спросил по-болгарски, сколько времени. Даже не по-сербски! Такая была реакция на славянскую речь. А сейчас этническая ненависть потихоньку сходит на нет. Но не везде, конечно.

Пока мы ехали в Приштину, столицу Косово, на мой мобильный телефон вдруг пришло SMS «Добро пожаловать в Монако». Оказалось, что местный оператор мобильной связи – монакская компания Vala. Косовские пользователи сотовых телефонов все время находятся в роуминге и разговаривают друг с другом через Монако.

– В 1999 году, когда мы перешли под управление временной администрации НАТО, возникла необходимость в том, чтобы у Косово был собственный телефонный код, – объяснит мне потом советник косовского правительства Дардан Гаши. – Был проведен тендер, в котором участвовали компании из Австрии, Германии, Франции. Но победило почему-то Монако. Решали чиновники из ООН. Видимо, небескорыстно. Монакская связь очень дорогая. Но что поделать? Сейчас мы работаем над созданием второго оператора. Будет тендер, в нем участвуют компании из Словении, Германии и США. Как раз к обретению независимости у нас появится вторая компания сотовой связи.

Первым, что я заметил в Приштине, был огромный портрет Билла Клинтона на одном из домов.

– Это бульвар Клинтона, – объяснил таксист. – Он великий политик и миротворец.

Рассказывают, что раньше на бульваре Клинтона работали два кафе: «Моника» и «Хиллари». Но потом их почему-то закрыли. А имя Билла Клинтона у бульвара осталось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.