Пятикнижие

Пятикнижие

Пятикнижие

Леонид Бежин. Собиратель странностей . - М.: Книжный клуб 36,6, 2011. - 416?с. - 1000?экз.

Родиться и вырасти в Москве - всё равно что в Зазеркалье. "Собиратель странностей" Бежина - это, как сказано в книге, коллекционер странностей человеческих; но на деле он, скорее, нежный и преданный собиратель трепещущих на ветру листов московской ностальгии. Мир отошедший, дымчато-хрустальный, застывший в морозных переулках, осенних парках, летних дачах. В них одинаково растаяли композитор Скрябин и мальчик из английской спецшколы, что у ВДНХ. Растворились в старой Москве, которой сейчас уже не увидишь, нет её, но Бежин заклинает, поёт, зовёт на её языке, который не только внятен нам, но и пробуждает сочувственную тоску. Ведь и у тех, кто не рос в Зазеркалье, найдётся в памяти уголок, который, кажется, теплится только в нас одних, но чудесным образом оживает, соприкасаясь с чужой ностальгией. Хотя для читателя Бежина уже не чужой, а нашей, как его речь - плавная, ясная, ёмкая. Хорошая русская речь.

Леонид Завальнюк. Осень в Благовещенске . - М.: Новости, 2011. - 128?с.: ил. - 500?экз.

Живопись в технике монотипии - это оттиск от картины, нарисованной на твёрдой поверхности. Словно ледяные узоры расцветают на ней, словно кустарниковая поросль сплетается в дебри или грозовое небо переливает багрянец в серой толще. Скончавшийся год назад Леонид Завальнюк был не только поэт, но и художник, и книга, вышедшая после его смерти, - синтез живописи и словесно-ритмической музыки, простой, настроенчески-внятной, но размытой, приглашающей к домысливанию, самостоятельному наполнению значением. "В каком-то возрасте мы все теряем стиль", - замечает Завальнюк, разумея выход за пределы стиля туда, где переживание говорит с душой напрямую, как и в детстве, не нуждаясь в кодовом посреднике. Эта вселенная - не дом для одного, населена людскими душами, способными к сопричастию, и, если удастся оно, значит, поэт скажет: "Как хорошо, я снова жив", - и будет прав.

"Ума палата": детский фразеологический словарь / Е.И. Рогалёва, Т.Г. Никитина. - М.: ИД Мещерякова, 2012. - 320?с.: ил. - 3000?экз.

Чем новый детский фразеологический словарь отличается от прежних? Положим, он предназначен для "любознательного фразеолога". Но и раньше детские словари не ограничивались сухой справкой, а предлагали познакомиться с историей возникновения устойчивого сочетания. Однако Рогалёвой и Никитиной мало было раскрыть этимологию и научить детей понимать фразеологизмы - они задались целью включить россыпь ёмких образных выражений в активный детский лексикон. Поэтому авторы рассказывают, как научиться дома варить тот самый кисель, за которым не стоит ездить семь вёрст; предлагают развить в себе актёрские способности, изобразив барана, увидевшего новые ворота; помогают экспериментальным путём установить, почему иногда получается выйти сухим из воды; придумывают весёлые гимнастические упражнения и попутно ещё успевают рассказать о музеях русской старины и играх, которыми забавлялись папы и мамы, бабушки и дедушки нынешних любознательных.

Культ как феномен литературного процесса: автор, текст, читатель. - М.: ИМЛИ РАН, 2011. - 480?с. - 500?экз .

Сборник статей известных литературоведов, социологов, философов посвящён феномену культовой литературы. Культ - понятие ненаучное, неточное, но довольно чётко осознаваемое; авторы сборника понимают под культом в первую очередь эмоциональное отношение к тексту и влияние текста на социум. Таким образом, культовая литература - явление в меньшей степени филологическое, в большей - социальное, творят культ сами читатели. Как и почему они это делают, что с ними при этом происходит, какова жизнь текста в разных социумах, эпохах и на разных языках - вот предмет исследования учёных. Материалом для изучения послужили охватившая Европу "Вертерова горячка" и феномен французского переложения Достоевского, которое дало пищу для рассуждений о "загадочной русской душе"; мифы, выросшие вокруг фигур Эдгара Аллана По и Пауло Коэльо, отчасти подпитанные ими самими; "культ" Джона Донна спустя века после его смерти, а также многие другие ярчайшие литературные явления.

Бурлюк Д.Д. Письма из коллекции С. Денисова . - Тамбов, 2011. - 728?с. - 1000?экз.

Тамбовский коллекционер Николай Алексеевич Никифоров вёл переписку с "отцом русского футуризма", проживающим в США поэтом и художником Давидом Бурлюком, с 1956?по 1967?год, до самой смерти адресата. С годами переписка стала еженедельной; коллекционер не только рассказывал Бурлюку о Тамбове (поэт там учился в гимназии и с теплотой вспоминал город), но и посылал ему советские газеты, журналы, был для него главным источником информации о жизни в СССР. В свою очередь, Бурлюк направлял ему свои картины, некоторые части архива. Их отношения вышли далеко за пределы знакомства и даже дружбы по переписке: Бурлюк и его жена просили Никифорова называть их Па и Ма, "как принято в Америке", а Николай Алексеевич считал себя "духовным сыном" Давида Давидовича. Письма публикуются впервые на средства коллекционера Денисова, выкупившего архив Никифорова.

Главчит Татьяна ШАБАЕВА