Анастасия Белокурова, Борис Гришин ДЫМ БЕЗ ОГНЯ?

Анастасия Белокурова, Борис Гришин ДЫМ БЕЗ ОГНЯ?

В сентябре этого года в Геленджике прошёл 8-й международный Гидроавиасалон. Нам есть, чем гордиться — это единственный в мире авиасалон, специализирующийся на гидроавиации. Проводится он раз в два года и, так совпало, что в 2010-м году весь мир отмечает столетие первого гидросамолёта. Но не это замечательное совпадение стало поводом для статьи, заставило нас отправиться к спрятавшейся за горным хребтом маленькой морской бухте — тем более, что и в Геленджике о вековом юбилее гидроавиации почему-то не вспомнили…

     Гидроавиасалон проводится на испытательной базе КБ им. Бериева — разработчика современного реактивного самолета-амфибии Бе-200. Более того, Гидроавиасалон и Бе-200 появились на свет почти одновременно. Рискнём предположить, что геленджикское авиашоу во многом и задумывалось "под Бе-200", для того, чтобы наиболее ярко представить его миру. И это, конечно, прекрасная идея — ведь самолёты, способные дружить с водной стихией, — совершенно особенный и очень интересный вид авиации, достойный собственного салона. Однако до сих пор про Бе-200 в нашей стране вспоминали только "на парадах" — когда на различных авиа-шоу он сбрасывал раскрашенную под триколор воду, имитируя тушение пожаров, да в теленовостях, когда МЧС отправлял эту машину тушить лесные пожары где-то в Европе, Китае или Индонезии. И неизменно нам говорили: "российский самолёт-амфибия — лучший в мире, самый надёжный, самый быстрый, самый мощный среди себе подобных". Но вот этим летом беда пришла в нашу страну, на Родину Бе-200, и он оказался в центре внимания. Слушая буквально фронтовые сводки об очередном русском селе, погибшем под огнём небывалых пожаров, мы невольно вспоминали строки из мемуаров авиаконструктора Александра Яковлева: "Для десятков миллионов мирных жителей советских городов, подвергавшихся безнаказанным терроризирующим налетам врага, было непостижимо и непонятно, где же наши летчики, где же наша авиация, о которой в течение пяти-шести лет перед войной так часто и так восторженно писалось в газетах, как о самой мощной, многочисленной и передовой? Многие искали ответа на мучительный вопрос: как получилось, что к войне наша авиация оказалась неподготовленной? Ведь все были уверены, что "если завтра война", враг будет немедленно сломлен и разбит, что наша могучая авиация нанесет по врагу уничтожающий удар".

     Замените в этих словах советского авиаконструктора "войну" на "пожар", а "врага" на "огонь" — и вы буквально перенесетесь из лета 1941-го в лето 2010-го. Точно так же миллионы мирных жителей смотрели в затянутое гарью пожарищ небо и восклицали — "Где же наша авиация?! Где могучие Бе-200, которые так красиво сбрасывали воду цветов флага РФ на авиашоу?!". Телевизионные журналисты первым делом озвучили довольно странную версию — оказывается, пожарные самолёты не могут летать… из-за дыма! Но вот сам премьер Путин сел в пилотское кресло Бе-200 — и самолёт бояться дыма сразу перестал! На самом же деле, как и в 41-м, реальная беда вскрыла неприглядную правду. Наша авиация оказалась не готова к решению поставленных перед ней задач. Дело в том, что на вооружении МЧС в 2010 году оказалось… всего четыре самолёта Бе-200, один из которых находился в ремонте — получил повреждения, когда тушил пожары в Индонезии. Ещё два Бе-200 есть в самом КБ им. Бериева и предназначены для испытаний. Оказывается, наше доблестное МЧС закупило за 12 лет всего 4 лучших в мире пожарных самолёта-амфибии! Конечно, поражение в борьбе с пожарами — не вина летчиков и конструкторов. Вспомним ещё несколько строк из мемуаров Яковлева: "Что же это было? Где истоки трагедии летних месяцев? Мучительнее всего было думать, что невероятное напряжение, с которым трудились работники авиационной промышленности, что вся наша работа оказались впустую. С каждым днём становилось всё яснее: допущены какие-то просчёты".

     Просчёты, которые допущены уже в наше время, яснее-ясного — государство бросило национальных авиапроизводителей на произвол судьбы, финансирования хватает только для парадов. Косвенно это признал даже глава МЧС Шойгу, пообещав в дни пожаров заказать у ТАНТК им. Бериева ещё восемь самолётов Бе-200. Значит, понимает, что именно их нехватка привела к столь тяжёлым последствиям!

     Между тем, восемь самолётов — огромный контракт для ТАНТК им. Бериева. Если Шойгу не обманет, контракт может поспособствовать развитию легендарной фирмы, специалисты которой и так настоящие герои — смогли за эти годы сохранить научно-техническую базу, школу, разработали новые модели самолётов да ещё придумали уникальный праздник водоплавающей авиации — Геленджикский гидроавиасалон.

     Чем порадовал он нас в таком непростом 2010 году? Впечатления получились противоречивыми…

     Выходим на площадку испытательной гидробазы ТАНТК им. Бериева. Одетый в белую парадную форму оркестр Черноморского флота играет на фоне красавца, неизменного главного героя гидроавиасалонов — Бе-200. Слева стоит ещё один, возле него — два Бе-103, это другая современная разработка бериевцев, лёгкий универсальный двухмоторный самолёт-амфибия малого класса. Один из них раскрашен в "динамовские" бело-голубые цвета, другой — совершенно белый, это новинка, модификация модели, по сути, её полёты на гидроавиасалоне — часть испытаний. Кроме того, на площадке мы увидели два гидросамолёта ЛА-8 Самарского КБ "Аэроволга" с чешскими двигателями, европейский вертолёт Еврокоптер и американский Робинсон R-44 "Клипер". В качестве приятного ретро-сюрприза рядом стоял легендарный краснозвёздный По-2 (У-2), снабженный поплавками, который вскоре спустили на воду и, после прогонки движка, отправили в полёт с акватории бухты. Открыл же лётную программу морской вертолет Ка-27 с флагом РФ. Вслед за ним продемонстрировала блестящий групповой пилотаж четверка Л-39 вяземской группы "Русь". Взлетели они с недавно открывшегося неподалёку от гидробазы нового геленджикского аэропорта. Использование его площадки и ВПП — ещё одна особенность нынешнего салона. Отсюда взлетали также Ил-114 и Ан-3Т, осуществлявший выброску парашютистов. В аэропорту мы с радостью увидели и легендарный самолёт-амфибию Бе-12…

     И вот "на сцену" выходят главные участники программы — самостоятельно спустившись на воду, два Бе-200 и два Бе-103 взлетают с акватории и приступают к групповому пилотажу — зрелище необыкновенное. Кроме того, в программе — показательное тушение пожара на судне, спасение с воды терпящих бедствие и многочисленные сбросы воды в непосредственной близости от зрителей. После сброса оба Бе-200 разворачиваются над склоном гор и, снижаясь над городским пляжем, садятся на море, производят в режиме глиссирования забор воды, вновь взлетают… В это время диктор по громкоговорителю рассказывает о больших летно-технических возможностях этих самолётов. Однако оказывается, что Бе-200 только в этом году получил европейский сертификат — теперь, возможно, появятся и зарубежные заказчики. А вот Бе-103 уже имеет американскую лицензию, за океаном даже появились первые покупатели. И вновь мы задаёмся вопросом: а где же эти самолёты у нас? Почему не закупают их лесная и водная охрана, погранвойска и другие госслужбы? Похоже, власти совсем забыли о возможностях гидроавиации… Вспоминается фото из старого советского журнала — будто огромная стая уток, на Енисее в ожидании рассвета замерли десятки водоплавающих Ан-2 на поплавках — эти самолёты, способные взлетать и садиться без аэродрома, везде, где есть вода, обслуживали огромные речные бассейны. Благодаря гидроавиации в советской стране не было забытых Богом уголков! А современный Бе-103, как и многие люди в России XXI века, без работы.

     Возвращаясь к тому, как прошёл 8-й гидроавиасалон, понимаешь, что он отражает состояние дел в стране. С одной стороны — огромный интерес зрителей, отличная работа организаторов, увлекательная, зрелищная программа, великолепная техника, мастерский пилотаж… С другой — отчего же так мало самолётов? Где же не только наша авиация — отчего так мало зарубежных участников? Почему только одна пилотажная группа? Где же палубная авиация? Почему не дали полетать прибывшему в Геленджик легендарному Бе-12? Как же так, ведь этот самолёт — "визитная карточка" КБ Бериева, одна из самых красивых машин в истории авиации. Самолёт прилетел с базы Черноморского флота в Севастополе, его пилоты — русские крылатые моряки, вынужденные годами противостоять провокациям и давлению марионеточного "оранжевого" режима. Сейчас на Украине острота ситуации спала, и вдвойне обидно, что севастопольцам не дали показать пилотаж на уникальной машине в небе российского Геленджика. Говорят, остающиеся долгое время без капремонта Бе-12 уже не могут работать с воды. Но Ил-114 тоже, например, не может работать с воды, но его многочисленные показательные полёты мы с удовольствием наблюдали. Почему же было не дать хотя бы полетать Бе-12, ведь это совершенно необыкновенное зрелище, это гордость отечественной морской авиации!

     И все эти вопросы в основном можно адресовать российской власти. Да, стоит выразить благодарность Министерству промышленности и торговли РФ: без его поддержки гидроавиасалон вообще бы не состоялся. Но совершенно очевидно, что эта поддержка недостаточна! И, кроме того, без зарубежных участников такое мероприятие выглядит недостаточно представительным, местечковым… Где же наши дипломаты? Почему было не пригласить хотя бы итальянцев на знаменитых Canadair — CL415, которые тушили этим летом пожары на Волге?

     На второй и третий день салона лётная программа оказалась вообще сорвана — но это, пожалуй, единственное, в чём нельзя обвинить российские власти. Суровый штормовой норд-ост, скорость которого достигала 25 метров в секунду, сделал погоду над бухтой нелётной. Но в последний день ветер всё же утих, что позволило одному из Бе-200 взять на борт журналистов московских телеканалов — они отправились в столицу, чтобы вновь рассказать своим зрителем о том, как замечательно обстоят дела у нас с гидросамолётами. Но наступит ли настоящая лётная погода хотя бы для развития в стране пожарной авиации? Что ж, в 2012 году, когда должен будет пройти следующий Гидроавиасалон, мы уже будем знать, выполнил ли Шойгу своё обещание.

      Геленджик—Москва