Первый план

Первый план

Борис Лизнёв

4 апреля 2013 0

Культура Общество

В последний раз, когда я был в деревне, встретился с моим другом Витькой. Он уже стал пенсионером, но не потерял ни живости, ни остроумия. Разговорились с ним о кино. Я долго сетовал на деградацию одного из важнейших искусств. Тут Витька меня ошарашил. "Да нет, у нас не всё так плохо", - сказал он: "Например, на очень высоком уровне находится научно-популярное и учебное кино". Я изумился, поскольку считал, что у нас его нет вообще.

Потом Витька пояснил свою мысль: "Посмотри, почти всё наше отечественное телевизионное кино, все бесконечные сериалы относятся к научно-популярному жанру. Любой фильм - это просто учебное пособие для киллеров, для уголовников. Взгляни, с какой тщательностью и достоверностью показаны механизмы взаимодействия спецслужб и их операции. Как всё подробно и удивительно точно. Из этих фильмов узнаешь, как можно выследить, "убрать" неугодного человека, с помощью какой аппаратуры наладить слежку. Как взломать любые типы замков. Я, например, не знал, что можно выжечь замок кислотой. Сюжетные перипетии, кажется, вовсе не важны. Так что учебных фильмов полно".

Витька продолжал: "Чему, например, учат фильмы для детей и подростков? Помню советское кино. Там воспевали подвиг героев, и мы, подростки, в общем-то, старались на них походить. И, кажется, выросли не такими уж плохими людьми. В наше время герои побеждали. Даже когда погибали. А сейчас? Я тут посмотрел фильм "Турецкий гамбит", повествующий о событиях русско-турецкой войны. Главный герой, некий Фандорин, в общем-то, наделён положительными чертами благородного рыцаря, он должен был бы стать примером для всех. Но посмотри, что происходит? Он весь фильм проигрывает своему противнику - засланному турецкому шпиону, а тот чего только ни вытворяет! Под конец, когда главный антипод сорвал грандиозные военные планы Российской империи и перестрелял чуть ли не половину положительных персонажей, над ним всё же удаётся взять вверх. И когда Фандорина перед финальными титрами награждают медалью, он задаётся вопросом: а за что?"

Витька вздохнул и сказал: "Складывается ощущение, что в неокрепшую подростковую душу вкладывают пораженчество, некую идею ущербности. Вроде бы так и должно быть в российской истории. Я уж не говорю о том, что были времена, когда все подростки изображали бандитов из сериала "Бригада", ими восхищались, любимые моменты пересматривали. Недавно, кстати, глянул ещё один сериал. "Игра" называется. Там бандит, убийца, порешивший десятки людей, вызывает симпатию, и наверняка похожие эмоции возникают и у подрастающего поколения. Он интеллектуально превосходит своего противника - следователя, наделённого, казалось бы, одними лишь положительными чертами, но при этом какого-то туповатого и совершенно по-человечески не интересного. А тут у бандита и ум, и ловкость, и умение находить выход из любых ситуаций. И какая-то прямо-таки священная бандитская дружба. Разве этот бандит - не герой? Он рьяно уничтожает сотрудников полиции, и, похоже, с учётом продажности и коррумпированности данной структуры, его борьба у некоторых вызывает даже восхищение. Так и получается, что антигерой становится примером. А потом мы не понимаем, почему Россия занимает первое место в мире по умышленным убийствам..."

Мы бы ещё долго беседовали, но тут к дому подъехала иномарка. Из города к Витьке приехал его закадычный друг Николай, тоже пенсионер. Он был не один, привёз с собой молоденькую двадцатилетнюю девушку. "А это кто?" - подозрительно спросила Витькина жена Татьяна, женщина весьма строгих правил. "Ну, это моя хорошая знакомая", - потупившись, ответил Николай. "А, хорошая знакомая? Пойдём со мной", - и Татьяна повела Николая в соседнюю комнату. Через мгновение она начала отчитывать новоявленного донжуана. Она произносила фразы, сравнивающие возраст Николая и незнакомки, называя последнюю годящейся ему не только в дочери, но даже во внучки. Под конец Татьяна начала спрашивать: "А как же Зина? Как же жена твоя законная?" "А что Зина? Зина как Зина. Она дома", - отвечал Николай. "А ты не подумал, что люди-то добрые о тебе скажут? Всё равно все твои похождения станут явными. А дети?" - продолжала атаковать Татьяна. Но тут Николай почувствовал под собой твёрдую почву: "А что дети? Они-то давно уже выросли и разлетелись по свету". И так продолжалось некоторое время.

После активного воспитательного сеанса Николай посадил свою юную подругу в машину и на прощанье говорил что-то оправдательное Татьяне. Он тихо произносил: "Так вот. Этих вот проклятых насмотрелся. Так у них всё это. Думаю: а мы что - хуже, что ли?" Николай махнул рукой, и его автомобиль рванул обратно в Моршанск.