Хлеб в рубахе. Ботинок из лакрицы

Хлеб в рубахе. Ботинок из лакрицы

Искусство

Хлеб в рубахе. Ботинок из лакрицы

КНИЖНЫЙ РЯД

Алёна Зайцева. Книга кулинарных рецептов от Станиславского до Табакова . Искусство театра и искусная кухня. – М.: АСТ, 2010. – 320 с.: ил.

Мария Хольм, Микаэла Чиндблум. Кинокулинария . Роскошные ужины и фантастические рецепты из волшебной страны кино. – М.: Колибри, 2010. – 136 с.: ил.

Эти примерно одновременно вышедшие издания рассматривают два великих «блюда» мировой культуры сквозь гурманско-гастрономическую призму.

Хрестоматийную фразу о том, что театр начинается с вешалки, помнит всякий. Однако Художественный театр, чью новую – «вкусную» – историю воссоздаёт Алёна Зайцева, начался, строго говоря, с одного из московских ресторанов, в котором встретились Станиславский и Немирович-Данченко, чтобы обсудить концепцию своего будущего детища. Просидели отцы-основатели в том ресторане целый день и съели под творческие разговоры, надо полагать, немало.

Как началось, так и дальше пошло. Банкеты и застолья были и остаются неотъемлемой частью творческой жизни театра: именно здесь во все времена частенько рождаются новые идеи и складываются творческие содружества. Да и господа актёры, равно как и режиссёры, всегда были не прочь похвастаться умением «поставить стол», а то и собственными кулинарными талантами.

Знаменитые капустники именно от пирогов с капустой и получили название. «Поначалу капустник устраивался в театре по окончании сезона, в первый понедельник Великого поста. А само слово произошло от непременного капустного пирога или по меньшей мере огромного кочана кислой капусты, водружённого посреди пиршественного стола… Готовились к капустникам как к любой премьере, в течение двух-трёх месяцев. Составлялась программа, придумывались и тщательно отрабатывались номера…

А первый капустник в Художественном театре состоялся в 1902 году в репетиционном сарае на Божедомке. Устраивать в МХТ ежегодно в первый понедельник на неделе Великого поста капустник придумал Никита Балиев, сыгравший в «Синей птице» роль Хлеба…»

Кстати, об этом «съедобном» герое Станиславский изрядно спорил с автором пьесы Метерлинком, превращая абстрактного персонажа в восточных одеждах (какое они имеют отношение к хлебу в восприятии русского зрителя?!) в нечто вполне домашнее, облачённое в свободную рубаху и с повязанной полотенцем головой («хлеб часто подают на полотенце»).

В первые послереволюционные годы вопрос о хлебе насущном утратил изрядную часть творческой составляющей – тогда москвичам доводилось видеть в проезде Художественного театра, как Константин Сергеевич лично и радостно нёс мешок картошки. Когда речь идёт о выживании, становится не до личных пристрастий, но… «Если мне кто-нибудь скажет одно слово «пшено», я стрелять буду!» – кричал Станиславский. Не любил он пшённую кашу, а долгое время ничего другого не было.

Ольга Книппер-Чехова, когда актёрам разрешили забрать из банка дорогие подношения, чтобы обменять на продукты, взяла часы, цепочку и запонки Антона Павловича, но продавать и не подумала – бережно сохранила.

Авторы второй книги – кинокритики. Идея написать «Кинокулинарию» возникла у Марии, когда она смотрела фильм «Крамер против Крамера», а именно тот эпизод, в котором герой Дастина Хофмана готовит гренки. Микаэла же всегда удивлялась, каким чудом героини Кэтрин Хепбёрн или Джинджер Роджерс умудряются завтракать в постели, не уронив на простыни ни единой крошки.

Так и появилась эта книга, в которой история кино подаётся как рассказ о том, что едят и пьют герои великих фильмов.

Вот «Касабланка»: «Несмотря на то, что в сюжете задействованы целых три ресторана… герои почти ничего не едят. Зато всё время пьют – шампанское, коньяк, коктейли с шампанским – и закусывают икрой. Да и откуда возьмётся аппетит, если на кону сама жизнь и любовь?»

А вот Грета Гарбо в роли комиссара Ниночки спорит с хозяином ресторанчика: «…Никогда не думаю о еде. – Не думаете о еде? А о чём же тогда вы думаете? – О будущем простого народа. – Тоже вопрос питания. Принесу-ка я вам обед от папаши Матье».

Нет ни одного фильма об итальянской мафии – и прежде всего это трилогия «Крёстный отец», – в котором не показали трапезу. И даже просто заскочив домой за лопатой (понятно, зачем она понадобилась), бандито-гангстерито неминуемо сталкиваются с истинной итальянской мамой, которая усаживает их за стол с домашней пастой. «Может, тем, кто совершил кровавые грехи, чревоугодие уже не кажется грехом?» – замечают авторы книги.

А ботинок, который съел Чарли Чаплин в «Золотой лихорадке», был изготовлен из сладкой древесной смолы – лакрицы.

Ольга ИВАНОВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии: