Андрей Смирнов -- Музон

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Андрей Смирнов -- Музон

Лисичкин хлеб. "Эпоха солнечного света", 2010.

Созерцая отечественную музыкальную сцену, несправедливо не затронуть один из ярких андеграундных релизов прошлого года. "Эпоха солнечного света" старомодно лежит на сайте — http://lishleb.kraeved.org/, там же можно найти и полную коллекцию альбомов группы, вплоть до проекта "НОЖ". Также за творчеством Боряна (Бориса Покидько) можно следить по ЖЖ — http://lisichkin-hleb.livejournal.com

Удивительно, но "Лисичкин хлеб" совсем скоро отметит своё двадцатилетие. Начиналось всё примерно так. "На импровизированную сцену вышли трое молодых пацанов. Двое из них лупили по примоченным через магнитофон "Электроника-302" гитарёхам, извлекая совершенно дурацкие звуки, а третий — по виду маленький и худой школьник болезненного вида с копной взъерошенных чёрных волос, — дико выкрикивал под них текст "про жирного буржуя-соседа, которого давно пора замочить". "Что за фигня?!" — удивленно воскликнули мы с приятелем и благополучно ретировались..." Это "Синее подполье (очерк о ряде московских андеграундных групп 90-х)" — яркий пасквиль А.Марченко. Небесполезное, надо сказать, дело, так как любой легенде всегда требуется зеркало, иногда даже кривое, дабы не снесло крышу.

В тоже время Алексей Цветков в ранней "Лимонке" провозглашал "Лисхлеб" "одной из самых откровенных и дерзких групп московской патриотической панк-формации. Юные большевики штудируют Багрицкого, Воннегута и пионерскую мифологию прошлых лет, поддерживают тесные контакты с сибирским андеграундом — "Чернозёмом", "Инструкцией по выживанию". Употребление такого коктейля позволяет совершенно правильно сориентироваться в нашей кромешной действительности. Режущий вокал Боряна и подлинно русский панк-звук никого из слушавших не оставили равнодушным. Откуда берутся такие дети в наше время — непонятно. Хитрая повстанческая лиса с автоматом за плечами и батоном под мышкой — эмблема группы — успешно продолжает свою прицельную стрельбу".

За прошедшие годы хватало всего — активная концертная деятельность и временные провалы, когда возникало полное убеждение, что группы больше не существует, "женский" проект НОЖ, спорадическое участие в "Соломенных енотах" и лирическая ипостась в свежей неформатной супергруппе "Обезьяна зимой", вклад в движение ЗАиБИ ("За анонимное и бесплатное искусство") и проявления во всевозможных анархических инициативах.

Вообще анархо-афашная ориентация дозволяла Боряну засветиться там, где многих известных деятелей, причисляемых к "коньковской формации" с ужасом забаллотировали бы при одном упоминании. Но при всей суровости политической линии Покидько замечен в общении с персонажами, чей лик вызывает негодование у ревнителей чистоты знамён. Во всяком случае, совместные гастроли с Кириллом Рыбьяковым и пробы в качестве ударника "КооперативништяК" точно не укладываются в рамки политкорректности.

Музыка "Лисхлеба" эволюционировала от безбашенного "панка"— "марша шагающих экскаваторов" к пост-панку. А "Эпоха солнечного света" (и предыдущий "Люди и животные") — это уже разнообразная инди-электроника. Борян двинулся электропоп и электропанк-маршрутами. Вплоть до электроклэша. Вполне естественный вектор и удачное обрамление для талантливых текстов. "Пародия, фантазия и пропаганда" разворачиваются здесь довольно уверенно. Если верить Андрею Горохову и Саймону Рейнольдсу именно "в электроклэше вернулось типичное для панк-эпохи презрение к виртуозности: творческая позиция, подход, взгляд на вещи и личная харизма куда важнее, чем тонкости продюсирования или брейкбитовая наука".

Впрочем, в электроклэше с избытком хватает отчуждённо-провокационного позёрства. Для Боряна же принципиально важно искренное, "взаправдашное". На "Эпохе солнечного света" музыкантам удалось поэкспериментировать с (относительно) актуальным звучанием, не рухнув при этом в "машинность".

Граница между животным и человеческим — всегда занимала Боряна. Вплоть до некоего парадокса — явная симпатия к миру животных сочетается с гневными выпадами в адрес теряющих человеческую природу. "Лисичкин хлеб" — это представление, что бессмысленное потребление, жажда ходить строем, отказ от утопии, от преобразования мира возвращает человека в животное состояние. "Человеческое, слишком человеческое — это всегда нечто животное" (Акутагава Рюноскэ).

Социальный пафос, агрессия, апология автономных и самодостаточных множеств, противостоящих бездушной Системе — визитная карточка "Лисхлеба". Но в значительной степени последняя пластинка — это "колыбельная для погибающей цивилизации", грустная история про конец эпохи солнечного света. На обложке последнего альбома угасающее солнце — "маленький желтый карлик, который отдаёт всю свою энергию и гаснет". А тема растраты, жертвенности крайне близка Боряну. Замечу в скобках, вплоть до комплекса жертвы— родимого пятна российского анархизма.

В сети можно найти небольшой фильм Андрея Стволинского "Химия и жизнь Бориса Покидько" — "о человеке, который изменился и в то же время остался самим собой". Наверное, так оно и есть. И это хорошо.