CXX

Очень привлекателен Дзэхо-хоси -, который спокойно коротал свой век, от рассвета дотемна вознося молитвы Буд-де, и не похвалялся ученостью, несмотря на то что никому из секты Чистой Земли не уступал в ней.

CXXI

Чтобы совершить обряд сорок девятого дня, оставленные в этом мире пригласили некоего мудреца. Проповедь была замечательной, и все присутствующие обливались слезами. После того как священнослужитель ушел, слушатели стали обмениваться впечатлениями. «Сегодня он казался особенно благородным, более благородным, чем всегда»,- говорили они. И тут один человек заметил:

– Что ни говорите, а это, видимо, потому, что он так здорово похож на китайскую собаку!

Все очарование пропало, и всем стало смешно. Разве же это способ хвалить проповедника? А еще он сказал:

– Если, вздумав угостить кого-нибудь вином, ты выпьешь прежде сам, а потом попытаешься заставить пить другого – это то же самое, что замахиваться мечом на человека. Меч обоюдоостр, поэтому, подняв его, ты прежде всего отсечешь собственную голову. Коли прежде напьешься и свалишься сам, то не сможешь, вероятно, напоить другого.

Пытался ли он сам-то когда-нибудь рубить мечом? Это очень забавно.

CXXII

Один человек говорил:

– Не следует играть с тем, кто, вконец проигравшись в азартной игре, хочет поставить на карту все без остатка.

Нужно знать, когда наступает время перелома в игре, при котором, продолжая игру, можно победить. Того, кто знает такое время, и называют хорошим игроком.

СХХIII

Лучше не исправлять совсем, чем исправлять без пользу,

СХХIV

Масафуса-дайнагон был человеком настолько талантливым, умным и приятным, что его намерены были уже возвести в генералы, но тут один из приближенных доложил экс-императору:

– Только что я наблюдал ужасную сцену.

И августейший спросил его:

– Что именно?

– Через дыру в заборе я видел, как господин Масафуса отрубил живой собаке лапы, чтобы накормить сокола.

Это вызвало негодование и отвращение экс-императора, который переменил свое высокое благоволение к Масафуса и не изволил допустить его продвижение по службе. Удивительно, конечно, что такой человек держал сокола, однако рассказ о лапах собаки не имел основания.

Ложь предосудительна, но сердце государя, воспылавшее негодованием при сообщении о такой жестокости, достойно глубокого уважения. Вообще говоря, люди, которые развлекаются, убивая, мучая и заставляя драться живые существа, подобны зверям, пожирающим друг друга.

Если внимательно присмотреться ко всевозможным птицам, животным и даже крохотным насекомым, то окажется, что они заботятся о детенышах, привязаны к родителям, обзаводятся парами, ревнуют, сердятся, кипят страстями, ублажают свою плоть и цепляются за жизнь,- и во всем этом значительно превосходят людей по той причине, что совершенно глупы.

Разве не больно бывает всякий раз, когда им достаются мучения, когда у них отнимают жизнь? Тот, чье сердце не проникается состраданием при взгляде на любого, кто обладает чувствами,- не человек.