Словесность в переходную эпоху

Словесность в переходную эпоху

Литература

Словесность в переходную эпоху

ПРИГЛАШЕНИЕ К ДИСКУССИИ

Сергей ФИЛАТОВ, президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, председатель Союза писателей Москвы

Этой статьёй мы открываем дискуссию о роли русской литературы в жизни современного общества, о её значении и проблемах, с которыми сталкиваются писатели, о том, как вернуть читательский интерес к печатному слову.

Парадоксально, но на протяжении веков настоящее всегда расценивалось в России как находящееся в состоянии кризиса. Однако сегодня в кризисе действительно находятся не только экономика, но и другие отрасли нашей жизни. В том числе и литература. Мы вдруг громко заговорили о том, что страна перестала читать, что появление Интернета покрывает любопытство людей в информации и даёт возможность в виртуальном пространстве читать, писать, играть, смотреть всё, что их интересует.

Мы вдруг забеспокоились по поводу того, что наступил не только кризис чтения, но и кризис хорошей литературы. Например, по выражению Аллы Латыниной: «…это десятилетие литература проиграла. При всём том, что ей была вручена козырная карта – свобода слова. Мы вступили в эпоху литературных сумерек».

Альтернативную точку зрения представляет другой критик – Андрей Немзер, который, доказывая, что романы «В. Астафьева, Ю. Давыдова, В. Маканина, А. Дмитриева, М. Вишневецкой и др. обладают безусловными художественными достоинствами», с некоторым вызовом назвал свои статью и книгу «Замечательное десятилетие русской литературы».

Но есть и третья точка зрения – критика Натальи Ивановой, которая говорит: «Я не считаю это десятилетие «замечательным». Я считаю его переходным. Переход никогда не бывает замечательным, это значит, что люди из одного пункта вышли, а в другой ещё не пришли».

И с этим, наверное, нужно согласиться. Мы действительно живём в эпоху перехода из одной политической системы в другую, из одной экономики в другую. На этом пути ещё много нерешённых проблем, колебаний, непостоянства законов, путаницы, отсутствия преемственности, но главное состоит в том, что мы всё ещё не готовы жить в новом мире. И писательский мир тут не исключение: он тоже оказался не готовым осознать в полной мере происходящее и находится в поиске нового современного героя.

В ту эпоху, из которой мы ушли, для литератора была возможность выбора: для одних это была готовность верой и правдой служить своими книгами советской власти, и прежде всего её идеологии; других же отличало стремление противостоять диктату этой власти – либо активно (и тогда власть небезосновательно считала их диссидентами, антисоветчиками, врагами, от которых нужно избавиться), либо пассивно – уходя в переводы, в литературоведение – для заработка и обретения социального статуса, или сосредоточенно работать «в стол» – для самого себя, для Бога или для потомков.

Это время кончилось, а выбор остался. С той лишь поправкой, что в роли властной инстанции выступает уже не государство, а рынок. И мы – свидетели того, как жизнь, а точнее, условия жизни, заставили многих литераторов, филологов быстро переквалифицироваться в поставщиков коммерчески успешных фэнтези, детективов, а то и порнографических сочинений. Тонкие лирики (обычно на условиях анонимности) сочиняют агитки для различных политтехнологических кампаний, филологи высшей квалификации уходят на время или навсегда в пиарщики и чиновники, авторы качественной социально-психологической прозы пытаются заработать дамскими романами, сценариями для коммерческих телесериалов.

Но есть другая группа писателей, которая имеет свои особенности. Если один автор качественной прозы, стремясь приспособить свои творческие возможности к требованиям рынка, где, как известно, надо почаще публично мелькать, спешно выпускает по две-три новые книги ежегодно, то другие на несколько лет уходят из нашей бучи, боевой, кипучей, к письменному столу, чтобы вернуться к публике с очередным обширным повествованием.

Это тоже выбор стратегии, и выбор сознательный. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что именно эта литература бывает наиболее весома, именно в ней живут вековые традиции русской литературы – мечта о лучшем будущем, критический подход к настоящему, поиск путей к справедливому обществу. Нам сегодня не хватает в литературе проповеди нравственного обновления, того, что, по образному выражению Пушкина, составляет «дух отрицанья, дух сомненья» в оценке происходящего в стране и в мире, не хватает сатиры, заставившей бы нас повторить вслед за Н.В. Гоголем: «Чему смеётесь? Над собой смеётесь!..» Эти взаимосвязанные ипостаси – сомнение и вера – свойственны русской литературе с первых шагов её существования, они постоянно ставили литературу в оппозицию власти.

Очень интересное растёт и новое поколение писателей. Радует то, что сильные авторы появляются в регионах. Фонд, которым я руковожу, уже десять лет занимается поиском молодых талантов, при поддержке Министерства культуры и Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям ежегодно проводит форумы молодых писателей в подмосковных Липках, семинары детских писателей в одном из литературных музеев-заповедников, совещания молодых писателей Северного Кавказа и стран СНГ. На этих встречах ребята обсуждают с мастерами слова свои произведения, встречаются с известными поэтами, прозаиками, критиками, драматургами, с общественными деятелями, работниками культуры, из первых рук получая информацию о различных сторонах жизни нашей страны. За десять лет на форумах, семинарах и совещаниях побывало более 1000?молодых писателей из 73?регионов России, 17?стран СНГ и зарубежья. Многие из них стали известными, читаемыми не только в России, но и за рубежом. Очень интересные мысли высказывают они в своих книгах и статьях.

Например, молодой критик из Чеченской Республики Лидия Довлеткиреева на основе собственного анализа множества книг о войне, написанных чеченскими и русскими писателями, сделала вывод, который дорогого стоит: «Именно последние войны подвели современного человека к мысли о драгоценной необходимости мира, сориентировав его в выборе жизненных приоритетов не на победу над неким врагом, а на одоление войны как таковой во имя мирной созидательной жизни». Чеченская военная проза, как, впрочем, и военная проза русских писателей последних десятилетий, отличается новым взглядом на войну и мир, новыми образами участников последних войн. И действительно, именно в эти годы произошёл слом общественного представления о войне.

Встаёт вопрос: как выжить таким писателям в условиях нашего рынка? Союзы писателей разобщены, Литфонд переходит в руки дельцов, вокруг него – постоянные скандалы. Гонорары постыдно малы. Наше государство заниматься проблемами литераторов не желает. Конечно, хорошо, что государство не вмешивается в литературный процесс, но оно должно помогать решению социальных проблем писателей и всех деятелей культуры.

Какие же проблемы необходимо решить с помощью государства?

Во-первых, нужно вернуть литературу в школу и повысить грамотность преподавателей русского языка и литературы. Все технические знания ребята могут получить, обучаясь в вузе, а вот фундамент гуманитарного образования закладывается в школе. Главный стратегический ресурс государства – это личность, человек, его высокие нравственные качества. Культура определяется отношением государства к человеку, к личности. И само государство – в идеале – должно строиться исходя из интересов человека. Из того, что человек самоценен, что именно он как носитель культуры – основа национальной безопасности государства.

Во-вторых, нужно, чтобы телевидение больше говорило о новых хороших книгах. С этим должны выступать видные писатели, учёные, критики. Культура соединяет сердца. Межнациональные конфликты в значительной степени кроются в непонимании, а порой и в незнании отличий в культурах Востока и Запада в целом, в неосведомлённости об особенностях русской и других культур и национальных традиций народов России и бывшего СССР. Именно антагонизм культур порождает порой душевный надлом не только отдельного человека, но и всего народа.

В-третьих, важен широкий контакт писателей с читателями, для чего необходимо с помощью государственных и общественных фондов иметь возможность организовывать поездки писателей в регионы, выступления в библиотеках, в школах, в университетах и институтах, проводить презентации наиболее значимых и интересных книг, творческие встречи. Это особенно важно для детской литературы.

В-четвёртых, для увеличения тиража книг, а их выпускается сегодня в лучшем случае до 5–10?тысяч экземпляров, необходимо создать условия для их реализации во всех регионах России, включая и регионы бедные, дотационные. Скорее всего, здесь понадобится финансово-кредитная поддержка для создания специальных книжных магазинов прежде всего, а также крупных издательств и сети посредников-распространителей.

В-пятых, может быть, законодательно необходимо определить обязательные минимальные гонорары для писателей, ибо сегодня многие издательства расплачиваются лишь книгами – в размере до 10% от тиража – либо не платят вовсе.

В-шестых, необходимо законодательно определить социальный статус писателя и определиться с его пенсионным и социальным обеспечением.

В-седьмых, необходима государственная защита авторских прав. Воруют не только у нас, в России. Воруют за рубежом, не расплачиваясь с нашим автором. От этого страдает и бюджет государства.

В-восьмых, наверное, невозможно обойтись без вмешательства государства, чтобы прекратить разбазаривание земли и собственности, принадлежащих творческим объединениям России.

Это непростые вопросы, но они требуют решения, ибо стратегический ресурс России в жизнеобеспечении россиян не только в нефтяных и газовых запасах, в нанотехнологиях и модернизации, но (в неменьшей степени) в гуманитарной области – культуре, литературе.

Есть ещё проблема общая, которая проявила себя в последнее время, – Федеральный закон 94-ФЗ, разработанный антимонопольной службой. Он осложнил жизнь всем, и в том числе государственным органам, призванным оказывать поддержку культурным мероприятиям – будь то литературные встречи или семинары, издание книг или круглые столы. С одной стороны, в соответствии с этим законом ведомства должны грамотно и эффективно потратить государственные день­ги, а с другой – обязаны сделать это исключительно в рамках закона, который вынуждает думать не о конечном результате, не о развитии культуры и литературы, а о чисто формальной казуистике – как бы избежать, увернуться, не подставиться. Указывать в документах одно, подразумевать другое, а делать третье…

Я говорил о проблемах сегодняшнего дня. Но есть проблемы, связанные с нашим прошлым, с нашей ментальностью и ложными приоритетами, которые мешают создать в стране здоровый нравственный климат.

Ни одна страна в мире не окружена такими противоречивыми мифами в её истории, как Россия, и ни один народ в мире так по-разному не оценивается, как русский. Одна из причин, как отмечал Н. Бердяев, кроется в поляризованности русского характера, в котором странным образом совмещаются противоположные черты – доброта с жестокостью, душевная тонкость с грубостью, свободолюбие с деспотизмом, самоуничижение с национальной гордыней и шовинизмом. К счастью, поляризованность русского характера не означает поляризованности русской культуры. Добро и зло в русском характере вовсе не уравнены. Культура строится на служении добру, а не злу, выражает доброе начало в менталитете народа.

Нельзя путать культуру и государство, культуру и цивилизацию. Меня беспокоит то, что в последние годы усиливается система наказаний, усиливается роль правоохранительной системы. Причём хотим мы или не хотим, но это в бо’льшей степени связано с ограничением свобод. При этом в силу того же русского характера в обществе может накапливаться обратная реакция, чреватая как раз тем, от чего власть защищается, принимая всё более жесткие законы. У нас укоренилось неконституционное понятие «экстремизм», которое можно трактовать в расширительном плане. И следом появляется проект закона о неких профилактических мерах наших сил безопасности. Далее следует ожидать закон о наказании, если профилактические меры не действуют. Один из сотрудников службы безопасности как-то проговорился, что этот закон направлен против «несогласных». Тогда мы медленно, но уверенно возвращаемся в ту страну, где были страх, гонение на инакомыслие и прочие «прелести» тоталитарно-авторитарного режима. О какой стратегии культурной политики тогда можно говорить?

Другая причина мифов состоит в огромной роли в русской истории различных «теорий», тенденциозного освещения настоящего и прошлого. А.П. Чехов в повести «Степь» обронил от себя лично такое замечание: «Русский человек любит вспоминать, но не любит жить»; то есть он не живёт настоящим – только прошлым или будущим! Это очень важная русская национальная черта, далеко выходящая за пределы только литературы. И этим довольно успешно пользовались наши властители в прошлом да иногда пытаются пользоваться и в настоящем.

Возьмём Петровскую реформу. Раз необходимо было большее сближение с Европой, значит, надо было утверждать, что Россия была совершенно отгорожена от Европы. Раз надо было быстрее двигаться вперёд, значит, необходимо было создать миф о России косной, малоподвижной и т.д. Раз нужна была новая культура, значит, старая никуда не годилась. Как это часто случалось в русской жизни, для движения вперёд требовался основательный удар по всему старому. И это удалось сделать с такой энергией, что вся семивековая русская история была отвергнута и оклеветана.

Об устойчивости государственных мифов мы знаем и по советскому времени, особенно в сталинский период. Одним из таких «необходимых» нашему государству мифов был миф о культурной отсталости России до революции. «Россия из страны неграмотной стала передовой…» и т.д. Так начинались многие бахвальные речи советского периода.

И сегодня идут порой ярые, непримиримые споры о советском периоде жизни страны. Слов нет, конечно, в той эпохе было создано научное и промышленное богатство. По многим позициям СССР вышел вперёд. Но мы видим, как сегодня околовластные чиновники пытаются реанимировать вождей того периода, на руках которых кровь миллионов невинных людей. Хочется, чтобы наши политики не пытались управлять историей, не пытались скрывать от народа историческую правду под грифом «секретно», ибо это не способствует нормальному развитию общества, его культуры, нравственности людей, их доверию к власти.

Нужно всегда иметь в виду, что в открытом обществе, как бы кто ни пытался изображать нашу историю в непривлекательном или искажённом свете, люди вправе делать свой анализ, часто не совпадающий со взглядами власти. И литература даёт нам хорошие примеры. Когда мы хотим построить историю любого национального искусства или историю литературы, мы ищем опорные точки в лучших произведениях, останавливаемся на гениальных авторах, художниках и на лучших их творениях. Это принцип чрезвычайно важный и совершенно бесспорный. Ведь каждая национальная культура занимает место среди культур мира только благодаря тому самому высокому, чем она обладает.

Классическая литература народов России – это неисчерпаемый источник нравственных сил наших народов. Каждая эпоха рождала своих классиков. Конечно, и наша эпоха, будем надеяться, обогатится своими классиками, но пока литература нуждается в помощи.

В любой культуре именно литература, письменность яснее всего выражают национальные идеалы – то лучшее, что есть в культуре, её национальные особенности. Литература говорит от имени всей национальной культуры, как говорит человек, который берёт на себя ответственность за всё живое на Земле.

И пока российская литература доступна, пока она печатается, пока работают и для всех открыты библиотеки, в нашем многонациональном народе всегда будут силы для нравственного самоочищения. А значит, не оскудеет и наша культура, сохраняя свой главный стратегический ресурс – ЧЕЛОВЕКА.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 2,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 15.09.2010 17:42:16 - Александр Трофимович Климчук пишет:

Филатов, как сподвижник А.Яковлева и прочей перестроечной шушеры, заимевший подобно Горбачёву фонд от наших сбережений ли, или от иностранных благодеятелей, рассуждает о культуре. Вспомнил! А зачем она вам вдруг понадобилась, а? Надоело в говне возиться? Ах, какие фондовики хорошие люди, честные, чистые - опарыши.