Верните Микки Мауса

Верните Микки Мауса

Геворг Мирзаян

Диснеевские герои стали символами северокорейских реформ

Фото: Reuters

Проведенное Северной Кореей 12 февраля подземное ядерное испытание вызвало настоящее политическое землетрясение. США, Япония и Южная Корея (еще не до конца отошедшие от северокорейских ракетных испытаний в декабре прошлого года) требуют наложить на Пхеньян новые санкции. МАГАТЭ и НАТО тоже осудили северокорейскую «провокацию». Видимо, сейчас противники Пхеньяна будут оказывать сильнейшее давление на его «адвокатов» — Москву и Пекин, требуя поддержать введение нового пакета санкций в стенах Совета Безопасности. На первый взгляд это давление может принести плоды: китайцы крайне недовольны поведением Пхеньяна, а Москва пока в раздумьях. Ни чем иным нельзя объяснить тот факт, что, по информации из Госдепа, госсекретарь США Джон Керри не может дозвониться до министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова , совершающего вояж по Африке.

Между тем введение санкций против КНДР будет не решением проблемы, а, скорее, жестом отчаяния. История последних двадцати лет показала, что санкции не могут остановить северокорейскую ядерную программу. Попытки избавить КНДР от атома путем избавления от семьи Кимов и смены режима тоже не увенчались успехом — вопреки мнению ряда политиков в Сеуле и Вашингтоне Ким Чен Ын , по всей видимости, сумел консолидировать власть в своих руках. В результате единственным на сегодня реальным способом уменьшить опасность, исходящую из Кореи, является проведение ею серьезных внутренних реформ по примеру китайских. Навязать эти реформы извне нельзя — можно лишь стимулировать.

Третья от Кимов

12 февраля геологические службы различных стран сообщили об искусственном землетрясении, которое произошло на северокорейской территории примерно в 400 км от Пхеньяна. Его магнитуда составила около пяти баллов, а эпицентр находился на глубине примерно одного километра. В тот же день северокорейские власти заявили, что это были их третьи по счету ядерные испытания (первые проведены в 2006-м и 2009 годах), и их целью было наказать США за неадекватную политику. «Ядерные испытания были проведены как часть мер по защите нашей национальной безопасности и суверенитета против безрассудной враждебности США, которая нарушила право нашей республики на мирный запуск спутника», — пояснили в Пхеньяне и пообещали предпринять «новые действия еще большего масштаба».

В реальности у северокорейских ядерных испытаний были куда более прагматичные причины. Прежде всего они стали логичным следствием проведенных в декабре ракетных испытаний, скромно названных «запуском спутника». «Это была еще не межконтинентальная ракета, там остается ряд нерешенных технических проблем — но это серьезная заявка на создание нормальной МБР. Однако ракета без боеголовки смысла не имеет, — говорит “Эксперту” один из крупнейших российских специалистов по проблемам Корейского полуострова профессор Кукминского университета в Сеуле Андрей Ланьков . — Пока не ясно, что именно они испытали 12 февраля, однако можно с уверенностью сказать, что мощность этого устройства 6–7 килотонн, то есть больше, чем во время испытаний 2009 года. При этом оно однозначно меньше по размерам. Это, наверное, еще не боеголовка, но уже точно ее прототип».

Поскольку оба испытания закончились успешно, можно сказать, что Пхеньян еще на шаг приблизился к созданию ракетно-ядерного меча (или, как утверждают сами северокорейцы, щита) — по сути, одной из основных целей северокорейского государства за последние полвека. «КНДР где-то с 60-х годов медленно, но упорно идет к созданию полноценного ракетно-ядерного потенциала. Командная экономика сталинского типа (вернее, то, что там от нее осталось), может, и не отличается особой эффективностью, но концентрировать ресурсы позволяет великолепно, — говорит Андрей Ланьков. — Через пять-десять лет они могут достичь советского или американского уровня конца 50-х годов и получить несколько более или менее надежных МБР». И чем успешнее идет развитие этих программ, тем больше возможностей эти колоссальнейшие для бедного государства затраты (южнокорейская разведка утверждает, что только на ядерную программу ушло более 3 млрд долларов) компенсировать. Не только за счет экспорта ракетно-ядерных технологий, но и за счет шантажа третьих стран. «С 1996–1997 годов КНДР в среднем получала около 700 тысяч тонн бесплатного продовольствия в год, в основном от США, Южной Кореи, Японии и Китая. Причем первые три страны — враждебные, которые предоставляли продовольствие в рамках определенных сделок, за приостановку развития ракетно-ядерной программы», — напоминает Андрей Ланьков. Чем дальше КНДР продвинулась в развитии этой программы, тем больше будет плата за ее временную приостановку.

Впрочем, нынешние испытания имели не только практическое значение — они несли и символический смысл. Прежде всего они были приурочены к дню рождения Ким Чен Ира (которое отмечается 16 февраля) и, таким образом, укрепили позиции его наследника Ким Чен Ына. Учитывая, что Ким Чен Ын только-только вступил на престол, отказ от испытаний (особенно под колоссальным давлением Запада) продемонстрировал бы его слабость. Кроме того, нынешние испытания можно расценить как прощальную пощечину уходящему 25 февраля южнокорейскому президенту Ли Мен Баку , который проводил крайне жесткую линию в отношении Пхеньяна. Наконец, произошедшие де-юре в каденцию враждебно настроенного Ли Мен Бака испытания позволят Ким Чен Ыну начать с чистого листа диалог с новым президентом Южной Кореи Пак Кын Хе .

Бесполезные санкции

Северокорейская ядерная провокация вызвала крайне жесткую реакцию всех заинтересованных сторон. Некоторые из них уже предприняли ответные действия. Однако эффект, скорее всего, будет минимальным.

Так, в качестве ответа на северокорейские испытания Сеул 14–15 февраля провел масштабные учения. Кроме того, Южная Корея готовит ракетный ответ Пхеньяну. В соответствии с соглашением, подписанным с США в 1979 году, Южная Корея не могла создавать ракеты дальностью более 180 км и весом боезаряда более 500 кг. Однако в конце прошлого года Ли Мен Бак вынудил США пересмотреть это соглашение, и сейчас, после ядерных испытаний, министерство обороны Южной Кореи пообещало ускорить «разработку баллистических ракет с радиусом действия 800 километров». А пока эти ракеты не готовы, Сеул размещает вдоль границ с КНДР обычные крылатые ракеты. Однако, по мнению экспертов, подобные действия также носят символический, в какой-то степени ритуальный характер — новая хозяйка Голубого дома Пак Кын Хе настроена на начало диалога с КНДР. Стратегия ее предшественника Ли Мен Бака себя не оправдала, режим в Пхеньяне успешно пережил процедуру передачи власти — а южнокорейцы прекрасно понимают, что в случае дальнейшего обострения ситуации с КНДР последствия этого обострения они, в отличие от американцев и японцев, будут смотреть не по телевизору.

В свою очередь, Япония и США требуют наложить на КНДР новые санкции. И не только финансовые. Так, японский премьер Синдзо Абэ призвал включить КНДР в список стран, поддерживающих терроризм (Пхеньян был исключен из него в 2008 году). Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун также призвал все заинтересованные страны занять жесткую позицию в отношении КНДР. «Власти Пхеньяна не должны питать иллюзий, что ядерное оружие в их руках приведет к безопасности… Напротив, если Пхеньян будет обладать этим оружием, это приведет к опасности и изоляции. Это прямой вызов СБ ООН, и совершенно необходимо, чтобы Совет действовал и говорил единогласно», — заявил он.

Однако предложение Пан Ги Муна и мечты японцев (наложивших в одностороннем порядке на КНДР все возможные санкции, прекративших всю торговлю и поэтому не имеющих собственных инструментов давления на Пхеньян) вряд ли будут реализованы. Прежде всего потому, что союзникам, скорее всего, не удастся добиться поддержки Пекина. «Отношения между КНДР и Китаем за последний год стали еще более запутанными. Между сторонами произошел целый ряд скандалов. В последние недели китайцы стали недвусмысленно давить на КНДР, требуя отменить ядерные испытания. Дошло до того, что газета Global Times (часть холдинга “Жэньминь Жибао”, официального рупора КПК) напечатала статью, где было написано, что в случае проведения КНДР ядерного испытания Китай намерен резко сократить экономическую помощь Пхеньяну. А когда Пхеньян все же сделал по-своему, китайцы для сохранения лица возложили вину за эти испытания в основном на враждебную позицию США и Японии», — говорит Андрей Ланьков. Однако даже несмотря на все унижения и проблемы, идущие от КНДР, Пекин, по мнению эксперта, не готов идти на прямой конфликт с Северной Кореей и принимать по отношению к ней радикальные меры. «Для Китая опасная, ядерная, непредсказуемая Северная Корея куда лучший вариант, чем КНДР, в которой началась “корейская весна” или революция. Или Северная Корея, которая рухнула и оказалась поглощена Югом. Поэтому китайцы, обижаясь и скрипя зубами, продолжают поддерживать КНДР и субсидировать ее», — резюмирует Андрей Ланьков. А до тех пор, пока Китай продолжит поставлять в Северную Корею топливо и еду, санкции будут бесполезны. Более того, они будут не столько давить на северокорейский режим, сколько обострять отношения между антипхеньянской коалицией и Китаем. «С большой долей вероятности американцы вернутся к идее, которая была популярна у них в 2006–2007 годах, — ввести финансовые санкции, предполагающие, что любой банк, который имеет дело с северокорейскими деньгами, лишится прав поддерживать нормальные корреспондентские отношения с американскими банками. Однако проблема в том, что эти санкции повредят отношениям между Вашингтоном и Пекином — сейчас с северокорейцами работают преимущественно именно китайские банки», — поясняет Андрей Ланьков.

Возможно, единодушия и решимости в вопросе было бы побольше, если бы КНДР совершила что-то экстраординарное. Однако несмотря на бурную риторику и протесты, испытание бомбы было предсказуемым — ведь она была плутониевая, а не урановая. «В последнем случае беспокойства было бы куда больше, ибо испытание доказало бы наличие у КНДР достаточного объема обогащенного урана. С плутонием же все более или менее понятно — всем известно, что у КНДР есть от 30 до 50 килограммов плутония, и при этом нового материала она не производит (единственный северокорейский реактор, на котором можно вырабатывать плутоний, сейчас не работает)», — поясняет Андрей Ланьков.

Зачищает пространство

Поскольку за последние двадцать лет санкции продемонстрировали свою неэффективность, США и их союзникам необходимо выработать иные методы решения северокорейской ракетно-ядерной проблемы. Некоторые эксперты предлагают идти по пути переговоров, целью которых, однако, не будет непосредственно ядерное разоружение КНДР. «Вместо того чтобы говорить о каком-то утопическом плане денуклеаризации, необходимо провести переговоры об ограничении ядерных вооружений и контроле за ними. Например, можно договориться о добровольном северокорейском моратории на ядерные испытания и ракетные запуски в обмен на систематическую американскую помощь. Альтернатива этой сделке — дальнейшее развитие северокорейской ракетно-ядерной программы и возможный экспорт оборудования и технологий в третьи страны», — считает Андрей Ланьков.

Этот путь действительно может снизить напряженность, однако вряд ли решит саму проблему. Принимая помощь от США и Запада, КНДР в любой момент может нарушить взятое на себя обязательство и снять мораторий. Скорее, начало переговоров и потепление отношений создаст фон для гораздо более эффективного варианта решения проблемы — стимулирования внутренних изменений в самой Северной Корее, которые сделают ее более открытой, а значит, и более зависимой от внешнего мира. При этом речь идет не о смене режима, о которой говорили Ли Мен Бак и вашингтонские «ястребы», а о его модернизации. Благо новый глава КНДР Ким Чен Ын, по всей видимости, готов ее проводить.

Собственно, первый подход к снаряду он уже совершил. «В последних числах июня в КНДР были анонсированы весьма радикальные реформы. В частности, крестьянам обещали оставлять порядка 30 процентов собранного урожая. Кроме того, на место больших полеводческих бригад должны были прийти маленькие бригады — то есть фактически семьи. В промышленности вроде как собирались ввести хозрасчет. Были и идеологические послабления. Так, любимый дворцовый ансамбль Ким Чен Ына — группа “Моранбон” — выступил на концерте с попурри из американской эстрадной музыки, которая по старым северокорейским меркам считалась развратной, упаднической и аморальной (на сцене были артисты, переодетые в костюмы Микки Мауса, Минни Маус, Винни Пуха. — “ Эксперт” ). Кроме того, Ким Чен Ын начал везде ходить со своей молодой и красивой женой, — говорит Андрей Ланьков. — Однако этот период длился всего порядка трех месяцев. В середине сентября крестьянам объявили, что реформы преждевременны. На промышленных предприятиях семинары о новой системе управления отменили без всяких объяснений. Жена Ким Чен Ына сейчас появляется на публике лишь примерно раз в месяц. А девочки из ансамбля “Моранбон” снова поют песни о любви к вождю и партии — без всяких там Микки Маусов».

До сих пор не ясно, почему реформы были остановлены. Четкого ответа ни у кого из экспертов нет — ведь «мы говорим об очень закрытом обществе. Это не Москва 1969 года, где инструкторы ЦК общались со своими братьями — диссидентствующими профессорами, которые передавали информацию американским журналистам и британским шпионам. Высшее руководство КНДР чрезвычайно закрыто», — поясняет Ланьков.

Существует версия, что Ким Чен Ын натолкнулся на противодействие северокорейских элит, считающих, что путь реформ (даже осторожных) приведет КНДР к повторению судьбы Восточной Германии. И если эта версия верна, то не исключено, что подход к снаряду Ким Чен Ын повторит — после того как избавится от всех тех, кто ему мешает. Собственно, процесс избавления уже начался. «В середине 2012 года прошла крупнейшая за последние полвека чистка в северокорейской армии. Из четырех высокопоставленных северокорейских военных, которые шли за гробом Ким Чен Ира, трое (начальник Генштаба, и. о. министра госбезопасности и и. о. начальника Главного политического управления вооруженных сил) за последний год исчезли без следа. А четвертый — теперь уже бывший первый замминистра обороны Ким Ён Чхун — был переведен на символическую должность руководителя гражданской обороны страны. Была снята с должностей значительная часть командующих округами и высшего офицерского состава, и на их место переведены либо офицеры низшего уровня, либо профессиональные партработники, которым срочно дали генеральские звания», — рассказывает Андрей Ланьков. В целом, по некоторым данным, было оправлено в отставку до 10% всего командного состава северокорейской армии. По всей видимости, Ким Чен Ын решил опираться не на военных (как делал его отец), а на партийных бюрократов — по примеру Ким Ир Сена. А они обычно куда более восприимчивы к ветру перемен, чем генералы.        

Карта

Ким Чен Ын взорвал свою первую атомную бомбу