Человек разумный

Человек разумный

Когда-то в школе, на уроках биологии мы узнали о Чарльзе Дарвине. Этот человек первый поведал широкой публике о том, что люди произошли от обезьяны. Гуляя в зоопарке между клетками орангутангов или горилл, мы гадали, кто из них является нашим предком. А поскольку на вкус и цвет товарищей нет, то предков каждый себе выбирал разных. Но все мы ошибались.

Никто из этих обезьян нам в предки не годится. Если говорить о родственных связях, то исследования генов человека и обезьян показывают совсем другое. Шимпанзе, например наш, практически, родной брат. Около шести миллионов лет назад жил наш общий папаша. От него произошли мы, от него же произошли и шимпанзе. У каждого сложился свой путь развития. Горилла наш более далёкий родственник — двоюродный брат, или сестра, если вам так больше нравиться. Дедушка у нас общий. А вот орангутанг, вообще, троюродный. С генами не поспоришь.

Всех этих обезьян называют человекообразными. Гоминидами. Но тогда и мы являемся человекообразными обезьянами. А вот вопрос, являемся ли мы вершиной эволюции, достаточно спорный. Эволюция шла параллельными путями. От того, что мы слезли с дерева и надели штаны, с точки зрения эволюции, вперёд мы не вырвались. Мы просто пошли по другой ветке. При этом и у нас, и у шимпанзе родословная, практически, одинакова. У нас даже с мухой генеалогическое древо совпадает «на всем пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных». А уж с любым млекопитающим и подавно.

Любой из ныне существующих видов животных и растений являются венцом творения. Дельфин, к примеру, может считать себя вершиной эволюции. И плевать он хотел на человека. Или летучая мышь — вампир или на языке науки — десмод. Подумаешь, человек. Мозг у него увеличен. А вы попробуйте подлететь к спящей жертве, надрезать слой кожи и напиться крови так, чтобы она, жертва, от этого не проснулась. Вот тогда и поговорим о вершинах эволюции.

Но вернёмся к нашим ближайшим родственникам. Множество учёных в различных странах изучают поведение обезьян в лабораториях и в естественной среде. Они, как и мы, не живут поодиночке, а формируют группы, прайды, кланы, сообщества. Как и мы, они создают иерархию, определяют четкие взаимоотношения доминирования-подчинения. Они похожи на нас и тем, что тоже воюют друг с другом. Как и все остальные животные, живущие в группе, обезьяны формируют сложную социальную структуру. Выжить и развиться до уровня современного человека гуманоиды смогли только в рамках социальных структур. Поначалу они совпадали по своей внутренней организации с сообществами приматов. В дальнейшем эти структуры развивались вместе с усложнением совместной деятельности людей.

Даже когда эволюция создала из австралопитека человека умелого, последний ещё длительное время не находился на вершине пищевой пирамиды на планете Земля. Ещё очень долго наши далёкие предки оставались где-то в середине пищевой цепочки. Питаясь растительной пищей, мелкими животными и остатками от трапез более опасных представителей животного мира, они являлись дичью для многих крупных хищников.

Более двух миллионов лет природе пришлось трудиться над изменением человеческого гена. Можно назвать это по-другому: более двух миллионов лет человек трудился над собой. В результате он стал во главе пищевой цепочки на планете. Вряд ли такие свойства, как пацифизм и любовь к ближнему своему помогли ему проделать этот длинный путь в процессе естественного отбора. Эти качества, конечно, могли присутствовать у человека, но маловероятно, что играли существенную роль.

Забегая вперёд, приведём пример материка Австралия. Впервые человек появился на австралийском континенте 40–50 тысяч лет тому назад. До его появления там жило более двадцати видов крупных животных. Эти животные пережили различные изменения климата, природные катаклизмы и т. п. Через несколько тысяч лет после появления человека в Австралии из всех этих видов остался только один — кенгуру.

Такие же существенные изменения потрясли животный мир обеих Америк с появлением там человека. Некоторые виды крупных животных были там полностью уничтожены. К примеру, лошадь на планете впервые появилась, именно, на территории Америки. Оттуда она проникла на территорию Евразии и Африки. Люди, пришедшие с Евразийского континента на Американский, полностью уничтожили это животное. Заново оно попало в Америку с началом её заселения европейцами в XVI веке.

Итак, человек постепенно изменялся и расселялся по планете. В отличие от всех других живых существ, люди не заняли какую-либо нишу в ареале ограниченной территории, а заселили всю планету. И в любой части планеты они становились во главе пищевой цепочки. Согласитесь, в жестоком, первобытном мире они должны были быть не только умны, но и достаточно агрессивны, чтобы занять такое положение.

Попадая в разные места на Земле, и развиваясь обособленно, человек генетически менялся по-разному. Около 500 тысяч лет назад волна переселенцев, вышедшая из Африки, заселила Европу и, частично, Азию. Их сегодня называют неандертальцы. Около 45 тысяч лет назад к ним из той же Африки пришла следующая волна поселенцев — кроманьонцы. Эти кроманьонцы и считаются нашими непосредственными предками. Их геном немного отличался от генома неандертальцев.

За сотни тысяч лет раздельного существования у каждого из этих видов произошли изменения на генетическом уровне, помогающие им приспосабливаться к окружающему миру. Но и те, и другие обладали достаточной степенью агрессивности, не позволяющей им мирно сосуществовать рядом. Поскольку на стоянках и неандертальцев, и кроманьонцев были обнаружены обглоданные кости иного вида, учёные предполагают, что эти разновидности человека разумного преимущественно враждовали. Казалось бы, и тем и другим должно было хватать места на территории Евразии. Эта территория довольно большая, а они не были так уж многочисленны. Однако не захотели эти два вида сообща строить новый мир. Наши предки, кроманьонцы, оказались более умелыми в части экспансии и за каких-нибудь 25 тысяч лет истребили неандертальцев под корень.

Правда в последнее время выяснилось, что между двумя видами были не только войны и взаимное поедание. Оказывается, что и любовь была. Учёные выяснили, что мы унаследовали от неандертальцев от 1 до 4 % генетического материала. Но это уже другая история.

Не только неандертальцев постигла подобная участь. И неандертальцы, и гейдельбергские люди, и денисовские люди, и другие ветви древних популяций людей закончили своё существование. Как получилось, что только один участник соревнования, кроманьонец, пришёл к финишу, можно спорить до бесконечности. Археологических находок, относящихся к тем временам очень и очень мало. К примеру, от всех денисовских людей до наших дней сохранилась только фаланга пальца да несколько зубов, анализ ДНК которых и помог выделить их в отдельную группу.

Как бы то ни было, из всех потомков человека умелого кроманьонцы остались одни. Началась эра современного человека. Поскольку письменность в те времена ещё не существовала, то образ жизни этих людей, их отношения друг к другу остаются неизвестными. Учёные могут реконструировать их жизнь только по оставшимся скелетам, инструментам, следам стоянок. Учитывая, что археологических находок не так много, а образ мышления, логика тех людей нам неизвестны, вариантов реконструкций может быть множество.

Некоторые предположения можно сделать, основываясь на наблюдениях жизненного уклада отсталых племён, в своём развитии недалеко ушедших от первобытного образа жизни. Записи о таких наблюдениях оставили европейцы, встретившие ещё несколько веков назад племена охотников и собирателей в Австралии и Америке. Эти племена довольно воинственно относились друг к другу. Кровавые столкновения между ними были обычным явлением.

Когда же человек осел на земле и занялся сельским хозяйством, случаи насилия значительно возросли. Археологических памятников того времени осталось намного больше, чем предыдущего. Характер травм у найденных скелетов явно указывает на насильственную смерть.

Первые европейцы, появившиеся на Амазонке в XVI веке, застали там множество деревень. По своему уровню развития аборигены тех мест не слишком отличались от первобытных людей. Плодородные почвы и возможность рыболовства вынуждали создавать поселения поближе к реке. Однако благодатная территория была ограничена. За эту территорию постоянно велись кровопролитные стычки.

В Кенийской глубинке вождь племени эльмоло, живущего в условиях первобытно-общинного строя, рассказал журналистам, что до сегодняшнего дня местные племена отбивают друг у друга скот. В этих набегах иногда гибнет много пастухов-воинов. Причём, если раньше воины сражались копьями, то теперь стреляют из автоматов.

Американский этнограф Джаред Даймонд, обобщив свои многолетние наблюдения и данные коллег, сообщает: «В обществах с племенным укладом… большинство людей умирают не своей смертью, а в результате преднамеренных убийств». Он же приводит пример бесед, которые проводила его сотрудница с туземками Новой Гвинеи. В ответ на просьбу рассказать о своем муже ни одна из женщин не говорила о единственном мужчине. Каждая рассказывала, кто и как убил ее первого мужа, потом второго, третьего…

Есть немало учёных, считающих, что современные архаичные племена не показатель того, каким было первобытнообщинное общество. Давайте, оставим учёным споры о степени воинственности людей той эпохи. В любом случае в начале своего развития люди вряд ли страдали пацифизмом.