Глава 9 Портрет Навального в региональных СМИ
Глава 9
Портрет Навального в региональных СМИ
Портрет Алексея Навального в региональных СМИ во многом эволюционировал с 2011 года[405].
Сначала образ Навального был загадочным и привлекательным: тогда казалось, что он представляет собой некое новое явление в российской политической реальности.
Однако, как и все новое, данное «явление» вызывало в регионах, наряду с интересом, также опасения и настороженность.
Спустя несколько лет пришло разочарование. Новой жизни в политику страны, особенно на региональном уровне, Навальный пока не вдохнул.
Навальный одно время занимал значительный сегмент регионального медиапространства (таблица 1). По количеству упоминаний в СМИ Навальный «обходил» ряд других известных политиков.
Это было связано во многом со скандальными событиями вокруг оппозиционера, более привлекательными для прессы, нежели повествование о рутинных делах лидеров политических партий или бизнесменов.
Таблица 1. Количество упоминаний в региональных СМИ[406]
Одновременно с этим о Навальном по-прежнему не знает около половины населения России (таблица 2). Согласно исследованиям, проведенным «Левада-центром», узнаваемость политика значительно возросла с 2011 по 2015 годы, однако до сих пор не достигла того уровня, который позволил бы Навальному называться «общероссийским деятелем».
Таблица 2. Ответ на вопрос «Знаете ли вы, кто такой Алексей Навальный?»[407]
Помимо этого, отношение населения к Навальному с каждым годом ухудшается, меняясь от преимущественно «нейтрального» до «негативного» (таблица 3). Таким образом, политик становится более узнаваемым, но одновременно и более одиозным.
Таблица 3. Какими словами вы могли бы обозначить свое отношение к Алексею Навальному?(в% от числа тех, кто слышал о Навальном)[408]
Возвращаясь к теме СМИ, начиная с 2011 года внимание региональной прессы к Навальному постепенно возрастало, а пик внимания средств массовой информации приходится на 2013 год (в это время проходили выборы мэра Москвы, в которых оппозиционер принимал участие). Однако начиная с 2014 года наблюдается уже отрицательная динамика. Негативный тренд (в виде снижения количества упоминаний) сохраняется и в 2015 году, несмотря на более активное вовлечение с февраля 2015 года в региональные дела.
Важно отметить, что как таковой региональной деятельностью Навальный до 2015 года не занимался. Отдельные проекты оппозиционера, такие как «РосПил» или «РосЯма», действительно затрагивали проблемы коррупции в регионах или состояние российских дорог. Однако на деле эти проекты служили скорее инструментом, направленным на привлечение средств в пользу создателей этих проектов.
Сам Навальный по регионам до 2015 года не путешествовал, во многом в силу того, что был фигурантом уголовных и административных дел. А региональная пресса формировала образ политика по сообщениям центральных источников и на основе мнения жителей регионов.
С точки зрения географического распределения больше всего интересуются деятельностью Навального в Санкт-Петербурге, Свердловской области, Краснодарском крае, Новосибирской и Кировской областях (график 1). Внимание к политику в Санкт-Петербурге объясняется «близостью» региона в политическом плане к Москве,[409] в то время как повышенный интерес в Екатеринбурге связан, по всей видимости, с деятельностью одного из ближайших сподвижников Навального — Леонида Волкова.
График 1. Количество упоминаний Навального в СМИ по регионам
Следует отметить также, что в некоторых регионах пресса практически не освещает события вокруг Навального.
От всего количества упоминаний Санкт-Петербург, например, занимает 22,29 %, в то время весь Центральный федеральный округ — 18,28 % (также, для сравнения, Свердловская область — 9,12 %, Калининградская область — 0,3 %, Тамбовская область — 0,11 %, Татарстан — 1,52 %, Приморский край — 1,8 и т. д.).
Неравномерность представительства Навального в различных регионах свидетельствует о том, что у возглавляемого им сектора оппозиции не выработан общероссийский план.
Оппозиционеры, о чем речь пойдет далее, выбирали несколько регионов для «обкатки сценариев» и не заботились о разработке комплексной общероссийской политической программы. Это отмечали и те СМИ, которые в целом (или на определенном этапе) относились к Навальному позитивно. Так, один из известных сибирских медиаресурсов обнаруживал у Навального «лучшие качества политика, организатора и просто борца» (2013). Но вместе с этим автор той же статьи пишет следующее:
«Вполне можно ожидать, что Алексей Навальный со сторонниками решит посмотреть на провинцию, как на полигон для продвижения своих идей и территорию для рекрутинга новых сторонников. Но не как на партнеров, не как на сторону для переговоров»[410].
Справедливости ради, вину на «непартнерские» отношения автор возложил не на Навального, а на «провинцию», не доверяющую «варягам» и даже друг другу.
В целом статистический анализ показывает, что Навальный так и не стал политическим деятелем всероссийского масштаба. Политик предпринимает попытки «раскрутки» в регионах, однако отношение к нему среди населения становится все более негативным.
«Портрет» Навального в региональных СМИ
В 2011 году Навальный позиционировался значительной частью региональной прессы как свидетельство или даже символ «пробуждения» народа.
Скорее всего, речь идет о формировании модели, по которой Барак Обама был дважды избран президентом США: обещания и отсутствие их исполнения, новое обещание, что предыдущее обещание будет выполнено… Люди верят, надо сказать. Эта американская модель активно используется в российских либеральных СМИ, которые ориентированы на Навального в большей степени, чем на других оппозиционеров.
Нередко можно было встретить патетические высказывания о незаконном уничтожении «любыми средствами любого, кто захочет высказать свое законное несогласие с результатами выборов»[411]. Местные СМИ активно перепечатывали западную прессу, повествующую о росте демократических настроений, двигателем которых был Навальный[412]. Часть медиаресурсов сетовала об отсутствии «своих Навальных»; «активная часть населения» Тольятти, например, выступала за то, чтобы пригласить в город оппозиционера, что потенциально могло бы повлиять на местные выборы мэра[413].
Впрочем, уже тогда в отношении самого Навального и его проектов высказывалось немало скепсиса: «Борьбу с коррупцией как способом наживы у нас в России начали своеобразно: со сбора средств на эту самую борьбу», — изумлялись в Абакане по поводу запуска проекта «РосПил», для которого организаторы планировали собирать как минимум несколько миллионов рублей в год (не облагаемых налогом). И далее: «Долго ли будут россияне финансировать этот проект? Особенно если им станет ясно: эффективность ежедневной работы есть, но отнюдь не так высока, как им казалось вначале?»[414]
Тогда же внимание прессы привлекла взаимная пикировка Навального и губернатора Пермского края Олега Чиркунова. Суть конфликта сводилась к тому, что глава региона сперва выделил средства Навальному на поиски коррупционеров в Пермском крае, а потом, посчитав, что оппозиционер может потратить их на изыскания в другом регионе, попросил перевести транш на помощь детям.
В ответ Навальный высмеял губернатора, заявив (не приводя подтверждений), что в Пермском крае «воруют так же, как и везде»[415], за что удостоился в прессе следующей характеристики:
«Навальный — этакий современный подхамевший Юрий Деточкин, поднаторевший в риторике и блогописании. То, что он со своим „РосПилом" двинулся в регионы, очень симптоматично… Просто любой артист популярность зарабатывает в столице, а деньги зарабатывает на „чесе" по провинциям»[416].
С 2012 года революционный образ Навального начинает постепенно «тускнеть». Все больше в ожесточенную «борьбу с режимом» вмешивается тема бизнеса.
«Алексей Навальный сейчас, например, находится в трогательном противоречии: его амбиции толкают его к тому, чтобы стать фигурой, по значимости равной фигурам первой величины, включая Владимира Путина. Но его бэкграунд, бэкграунд бизнесмена тянет его назад. Мне кажется, что в 201 Згоду произойдут знаковые события, которые заставят Алексея Навального определиться — ты политик или бизнесмен?»[417]
Имя Навального фигурирует в основном в сводках новостей, и преимущественно в связи с уголовным преследованием по целому ряду дел.
Пресса города Ярославля, например, выражала активное недовольство по поводу того, что регион попал в «черный список» по т. н. «почтовому делу».
«И было это в самый разгар митинговых страстей на Болотной. Но приезжал [Навальный] не как оппозиционер и создатель слогана о „партии жуликов и воров". И не как предприниматель. А как акционер Сбербанка. Тогда оппозиционер-акционер был явно недоволен появлением видеокамеры ярославской телекомпании»[418].
Известно, что Алексей Навальный активно разыгрывал и разыгрывает карту «борца с режимом», которого преследуют за его критику власти. Однако, судя по сообщениям региональных медиа-источников (чаще ограничивающихся сухим пересказом московских новостей), отклика в сердцах жителей России эта политика не нашла.
Вот что писала пресса города Кирова по поводу т. н. «дела Кировлеса».
«К процессу над Навальным во всем мире был интерес, кроме нашей области. И сейчас спроси у прохожего: „Кто такой Навальный?", ответят: „Не знаю". A-а, советник, москвич, борец с коррупцией? Да все они там воры…[419]
Значительное оживление интереса к Навальному можно было наблюдать в ходе выборов мэра Москвы в сентябре 2013 года, где политик набрал 27,24 % голосов избирателей и занял второе место (уступив Сергею Собянину). Кампанию Собянина СМИ назвали «относительно чистой», а победу «конкретной и стратегической». «Навальный же продемонстрировал выдающиеся организаторские способности, собрал много денег и голосов», а также «запугал бюрократию», — писали в далеком от Москвы Абакане [420].
Достаточно большой резонанс сентябрьские события в Москве имели в Екатеринбурге. Как писали местные СМИ, оппозиционеру удалось «расколоть» город: сторонники Навального «украсили» улицы столицы Урала его фамилией, а противники — организовали видеопровокацию.
В видеоролике (снятом одним из главных и давних критиков деятельности Навального Максимом «Тесаком» Марцинкевичем) горожане в самой разнообразной форме настойчиво советуют Навальному пройти проверку на так называемом «детекторе лжи»[421].
Разумеется, Навальный рекомендации не последовал, хотя тест на полиграфе мог бы принести ему немалые политические дивиденды. Симптоматично, что расклейка листовок, с одной стороны, и публикация ответного видео (собравшего всего около 6 тысяч «лайков»), с другой, названа прессой «расколом» города. Очевидно, что ни о каком разделении города на два лагеря, «за» и «против» Навального, речи не шло.
Среди других эпизодов, привлекших внимание региональной прессы в 2011–2014 годах, — немногочисленные митинги правозащитников или собрания вроде сибирского «Антиселигера». Первые проводились в качестве протеста против «политического преследования» Алексея Навального и его брата Олега Навального и собирали в среднем порядка 30–50 человек. Вот как описывают СМИ г. Петрозаводска митинг в поддержку братьев Навальных.
«В уличной акции в Петрозаводске приняли участие порядка двух десятков горожан, которые в течение получаса постояли на Студенческом бульваре и разошлись, не обратив на себя внимания петрозаводчан»[422].
Впрочем, в двух российских городах (не считая столицы) митинги были уже более масштабными: в Санкт-Петербурге митинг в поддержку оппозиционера собрал более тысячи человек, а в Екатеринбурге на площади Труда собралось около 300 горожан. Но даже эти более массовые мероприятия прошли спокойно.
«Антиселигер», проведенный движением «Солидарность» в окрестностях Новосибирска в 2011 году, был отнюдь не массовым, но заслуживает внимания[423].
Организатором мероприятия выступил активист «Солидарности» Булат Барантаев, а целью собрания декларировалась не защита леса (как это было при проведении «Анти-селигера» в Химкинском лесу), а «некоторое объединение», «контркультурная борьба с главенствующей и всепоглощающей культурой»[424]. В целом проведение сибирского «Анти-селигера» было попыткой выстроить горизонтальную структуру «дискуссионных собраний» для обсуждения «спектра проблем, которые волнуют всех демократов», таких как: «Где заканчивается правозащитная деятельность и начинается политика?», «Возможна ли революция в России?» и т. п.
В итоге новосибирский «Антиселигер» посетили около 30 человек («коммунисты, члены „Партии народной свободы" и просто гражданские активисты»), которые собрались с палатками на берегу реки Иня, чтобы обсудить, «есть ли жизнь вне «Единой России», и, разумеется, пришли к выводу о «неизбежности революции» в Российской Федерации[425]. Гораздо более интересным является тот факт, что на новосибирском «Антиселигере» присутствовали активисты движения за независимую Сибирь и вопрос независимости региона активно обсуждался и «подкреплялся фактами».
Те же факты (например, о том, что на территории Сибири находятся 84 % нефтегазовых ресурсов страны; сибирские регионы взаимно дополняют друг друга и не нуждаются в помощи Москвы и т. п.) приводил и Алексей Навальный в ходе предвыборной кампании в региональные органы власти в 2015 году. Одним из ключевых пунктов программы «Демкоалиции» была названа «децентрализация».
Разумеется, вопрос о «независимости» Сибири Навальным не поднимался, а «децентрализация» в его речах имела достаточно размытый характер. Однако факт связи (пусть и не очевидной) оппозиции с движением за независимую Сибирь сам по себе показателен.
Согласно отчету о встрече «антиселигеровцев» под Новосибирском, участники сравнивали Сибирь с Америкой: «В Сибирь приезжали люди достаточно отважные, чтобы начать свою жизнь в новом и неизведанном крае. С этой точки зрения Сибирь похожа на Америку, страну приезжих и успешных людей»[426].
Известно, что идея об отделении значительных частей территории России «от Москвы» имела в свое время популярность в российских регионах и была заветной мечтой ряда западных стратегов, включая Збигнева Бжезинского. Сам Бжезинский в настоящее время отрицает приписываемый ему тезис о плане разделения России и уверяет, что речь идет только о «децентрализации» и более справедливом распределении ресурсов и власти между центром и периферией[427]. Примерно с такими же планами выступал и Навальный и его соратники. Эти же тезисы приводили в ходе своих лекций в сибирских вузах американские и британские эксперты.
В общем, лидеры «Демкоалиции» продемонстрировали оторванность от существующих в российских регионах реалий. Москва, по факту, является для жителей большей части России чем-то далеким, а Америка — и вовсе недосягаемым. У жителей российских провинций есть совершенное четкое понимание того, что их проблемы могут быть решены с помощью абсолютно конкретных мер, но не через сложные демократические механизмы, суть которых так и не стала им ясна.
Наименьший интерес к выборам «Демкоалиции» проявила пресса самих «экспериментальных» регионов (кроме разве что Новосибирска), ограничившись сухой констатацией факта наличия предвыборного голосования. Последнее доказывает, что Навальному и соратникам так и не удалось убедить жителей, что «им это интересно».
Более того, демократическая оппозиция обнаружила сильное незнание региональных проблем. Правда, руководители избирательных штабов оперативно провели соответствующие социологические исследования и добавляли в повестку пункты в соответствии с интересующими население вопросами. Однако, когда Илья Яшин поднимал вопросы ЖКХ и дорожного строительства, он вызывал недовольство коммунистов и «справороссов» — эти темы, по местным понятиям, традиционно «зарезервированы» за ними[428].
В рамках агитационной кампании Навальный и его соратники провели в «экспериментальных» регионах митинги и встречи с избирателями. Так, митинг в Новосибирске собрал около 200 человек (где Навального предварительно закидали яйцами), собрание в Калуге привлекло внимание порядка сотни горожан. Однако в Костроме митинг уже мог претендовать на звание «массового» — мероприятие посетили более 600 жителей. Однако примерно столько же граждан пришли в Костроме на митинг движения «Антимайдан», направленного против деятельности несистемной оппозиции.
Эти мероприятия чаще были представлены прессой несколько насмешливо. Фотоотчеты демонстрируют «реальное» количество участников (обычно в разы ниже заявленного оппозицией). Сообщения СМИ также пестрят фотографиями многочисленных провокационных «сатирических» плакатов, изображающих Навального американским агентом и т. п.
Региональная деятельность Навального и его сторонников во многом напомнила «хождения в народ» в 70-х годах XIX столетия. Тогда, в период всплеска революционного движения, в среде «демократической» дворянской молодежи было распространено мнение, что российский народ мечтает об организации крестьянской революции с последующим «демократическим» управлением землей. Массовый выход ряженной в «народные» костюмы дворянской молодежи обернулся полнейшим провалом и «разочарованием» в этом самом народе. Крестьяне, как выяснилось, были озабочены отнюдь не свержением монарха, к которому относились с большим почтением, а исключительно житейскими материальными проблемами: «Весь свой гнев за неудачную карьеру народовольцы обратили на царизм, причем излился он в виде бомбометания и револьверной пальбы. Дело закончилось реакцией и „закручиванием гаек" причем, надо сказать, к удовольствию большинства населения страны»[429].
Наконец, само имя Навального стало во многих региональных средствах массовой информации нарицательным. Втом или ином регионе периодически появляется «свой Навальный», от которого, если судить по сообщениям СМИ, подобно вирусу, следует избавляться.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.