ПРЕСТУПНА ЛИ ГЛЭДИС? Е.Г. БОРИСОВА — НЕТ
ПРЕСТУПНА ЛИ ГЛЭДИС?
Е.Г. БОРИСОВА — НЕТ
НЕ ВИНОВАТЫЕ ОНИ!
Главному редактору газеты «Дуэль» Мухину Юрию Игнатьевичу
Вы поставили мне следующие вопросы:
"1. На рассмотрение и заключение экспертам ГЛЭДИС (далее — ГЛЭДИС) поступила заверенная ксерокопия подборки писем "Смерть России!", состоящей из письма А. Дуброва с ясно видимым заголовком "О матери", затем письма от автора «мakv» с заголовком «Вопрос» и итожится статья комментарием главного редактора "От Ю.И. Мухина".
Могла ли ГЛЭДИС добросовестно ошибиться и нечаянно солгать, что это только письмо Дуброва имеет заголовок "Смерть России" и других авторов у этого материала нет?
Ведь ГЛЭДИС в Заключении навязчиво утверждает: "Статья написана в публицистическом стиле в жанре открытого письма автора А.В. Дуброва…" — или: "Таким образом, высказывание, выраженное в форме призыва к осуществлению деятельности по подрыву безопасности Российской Федерации, вынесено в заглавие статьи — "Смерть России!", а также подытоживает содержание статьи, формулируя вывод из нее". И это написано несмотря на то, что вывод по статье "Смерть России!" делает главный редактор!
Или же эта ложь с подменой заголовков профессионалами-лингвистами ГЛЭДИС сделана специально, чтобы у читателей Заключения сложилось впечатление, что газета изначально имела целью призвать читателей к чему-то экстремистскому?
2. Могли ли профессионалы-лингвисты в описательной части Заключения добросовестно ошибиться и не сообщить, что под заголовком "Смерть России!" они получили подборку, написанную не одним Дубровым, а тремя авторами, — допустимо ли для лингвиста-профессионала не упомянуть об этом?
Или это сделано специально, чтобы утаить от суда и следственных органов, что тут же, в статье "Смерть России!" образ мыслей Дуброва ставится под сомнение? И, тем самым, привести суд к выводу, что газета навязывает своим читателям образ мыслей Дуброва?
3. ГЛЭДИС утверждает, что руководствовалась дефинициями закона "О противодействии экстремистской деятельности", но этот закон написанный на простом русском языке даже без использования таких слов, как «дефиниция», не считает экстремистским один документ — один материал, а экстремистскими материалами считает только несколько документов, рассмотренных совместно, а не некую информацию внутри всего лишь одного из документов.
Могла ли ГЛЭДИС, по неспособности понимать тексты, написанные на русском языке, добросовестно ошибиться и взять для экспертизы всего одну статью из газеты, а не несколько статей, как того требует закон? А после этого рассмотреть даже не всю статью "Смерть России!", и даже не все письмо Дуброва "О матери", а только цитаты из одного абзаца в этом письме? Ведь в Заключении прямо пишется, "что в статье, озаглавленной "Смерть России!", имеются следующие высказывания, содержащие призывы к подрыву… а также высказывания, обосновывающие полное уничтожение граждан России".
Или эта «неспособность» профессиональных лингвистов прочесть и понять текст закона, объясняется их желанием, вопреки закону "О противодействии экстремистской деятельности", обвинить газету в экстремизме?
4. Человек, владеющий русским языком, воспринимает смысл прочитанного материала целиком и не подменяет его смыслом отдельных предложений, вырванных из контекста.
С точки зрения профессионального психолингвиста, является ли подмена смысла письма "О матери" смыслом нескольких предложений из его единственного абзаца, добросовестным заблуждением ГЛЭДИС — иными словами, могут ли профессиональные лингвисты не знать элементарного?
Или подобный подход — это профессиональный прием, предназначенный для обмана суда с целью спровоцировать его на репрессивные действия против газеты?
5. Очевидный смысл письма Дуброва — убедить читателей, что он не еврей, а русский и все его тирады против жидовской России являются доказательством этого, поскольку, по его мнению, "против своего еврейского государства евреи в массе не выступают", а раз он выступает, то, значит, он не еврей.
Могли ли профессиональные лингвисты не понять этот смысл и не сообщить о нем суду?
Или эта явная ложь является профессиональным приемом лингвистов, использованным при написании Заключения, с целью воздействовать на суд для его обмана?
6. Могли ли профессиональные лингвисты случайно написать, что Дубров в статье просто опровергает "некоторые факты своей биографии", а не сообщить о том и не подчеркнуть, что целью Дуброва является убеждение читателей в том, что он не еврей?
Или это сделано для того, чтобы убеждения Дуброва (твердый взгляд на что-нибудь) ложно представить в виде призыва — обращения к другим людям в лаконичной форме?
7. ГЛЭДИС утверждает, что руководствовалась законом "О противодействии экстремистской деятельности", однако статья 2 этого закона требует: "Противодействие экстремистской деятельности основывается на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина…", — то есть, этот закон требует в первую очередь защищать конституционное право граждан иметь любые убеждения. И Конституция РФ (статья 29) запрещает лишь определенные виды пропаганды и агитации.
Можно ли считать добросовестным заблуждением то, что в Заключении, вопреки закону "О противодействии экстремистской деятельности", вообще ничего не сказано о конституционных правах человека на свободу мысли и убеждений и даже не использованы понятия «пропаганда» и "агитация"?
Или это Заключение является действием, направленным на то, чтобы с помощью психолингвистических приемов спровоцировать суд на насильственное изменение конституционного строя России?
8. Даже в выдернутых из контекста фразах Дуброва речь не идет ни о каких национальных особенностях ни одного народа, а только и исключительно о политической деятельности части евреев, которая, к примеру, в США открыто называется "еврейским лобби". Политической деятельностью у всех народов занимается мизерная часть людей, в том числе и у евреев, а к подавляющей части населения России, как и в других странах, эта политическая деятельность не имеет никакого отношения. (К примеру, в США еврейское лобби составляет около 2 тыс. человек из около 7 млн. американских евреев.) Даже если Дубров и прав, и еврейское лобби в России посредством своих лоббистов (чиновников всех национальностей, обслуживающих интересы еврейского лобби, в США таких около 100 тыс. человек) правит Россией — "русскими рабами", то как это может вызвать вражду русских или граждан России иной национальности к живущим рядом с ними евреям-врачам, инженерам, строителям и прочим евреям, не имеющим к еврейскому лобби России никакого отношения и являющимся по отношению к этому лобби такими же рабами, как и остальные граждане России? Ведь и сам Дубров не имеет к евреям, как таковым, никакой неприязни, к примеру, он интересуется философией еврейских националистов, и даже с условием, чтобы они действительно были евреями.
В связи с этим общепонятным положением о том, что живущие рядом с тобой евреи не имеют никакого отношения к политике еврейского лобби, является ли добросовестным заблуждением ГЛЭДИС навязываемый суду вывод, что "главный смысл подобных высказываний автора — посеять между людьми еврейской и русской национальности взаимное недоверие, развить на основе тенденциозных, оскорбительных или клеветнических суждений взаимное отчуждение, подозрительность, переходящие в устойчивую враждебность"? Или: "Вышеприведенные высказывания А.В. Дуброва социально опасны тем, что вызывают у широких масс русского населения России, особенно той части, которая испытывает социальные проблемы, чувство обиды, возмущения, негодования и ненависти к якобы источнику всех их бед — евреям, держащим русских в положении рабов"? Можно ли стать доктором филологических наук, искренне считая русский народ кретинами, способными ненавидеть своего соседа еврея только потому, что какие-то еврейские олигархи подкупают подлую часть российских политиков, прокуроров и судей?
Либо эта очевиднейшая ложь ГЛЭДИС призвана с помощью профессиональных приемов психолингвистики обмануть суд с целью заставить его насильственно изменить конституционный строй России, а именно — вопреки статье 29 Конституции РФ запретить в прессе России упоминать о любых преступлениях еврейского лобби?
9. Может ли ГЛЭДИС, среди экспертов которой есть и доктор юридических наук, и на глазах которых были уничтожены такие государства, как СССР, РСФСР, остальные союзные республики, а также СФРЮ, добросовестно заблуждаться, ставя знак равенства между гражданами и государством, и писать: "…уничтожением всех граждан, то есть государства"?
Или это психолингвистический прием подмены понятий, примененный с целью одурачить суд и убедить его в якобы экстремизме газетного материала?
10. Могли ли три доктора наук внезапно и начисто лишится здравого смысла до такой степени, чтобы в официальном документе утверждать, что горстка русских по крови националистов собирается физически уничтожить всех до одного остальных граждан России путем призывов к этим же гражданам самим уничтожить Россию, то есть, уничтожить самих себя? Как эти 140 миллионов граждан РФ должны последовать призывам, инкриминируемых ГЛЭДИС Дуброву, — дружно убить себя головой об стенку??
Или это подмена понятий является осмысленной попыткой ГЛЭДИС повлиять на малокультурных и умственно неразвитых читателей Заключения?
11. Можно ли объяснить добросовестным заблуждением то, что спор, то есть попытка найти истину, между двумя ограниченными группами людей ("между мною и гаврилками"), лингвисты ГЛЭДИС выдают за призывы ко всем гражданам России?
Или и это осмысленная попытка повлиять на малокультурных и умственно не развитых читателей Заключения?
12. Дубров несколько раз подчеркивает, что убежден в необходимости уничтожения не конституционной России, а жидовской, то есть, России под властью еврейского лобби. ГЛЭДИС это его уточнение даже цитирует: "Отмечу, что речь идет именно о тотальном уничтожении жидовского государства Россия".
Можно ли объяснить добросовестным заблуждением ГЛЭДИС то, что эксперты этого уточнения Дуброва как бы не замечают, а уничтожение "жидовской России" без каких либо комментариев выдается за уничтожение конституционной России, и даже за уничтожение сразу всех ее граждан?
Или это осмысленная попытка одурачить суд и с его помощью защитить преступников, по мнению Дуброва, насильно изменивших в России конституционный строй и превративших конституционную Россию в жидовскую?
13. В письме Дуброва нет слов «население», более того, в нем речь идет только об отдельных группах общества, а в Экспертизе пишется, что Дубровым "население России характеризуется как государство".
Может ли быть просто следствием вопиющей безграмотности экспертов ГЛЭДИС навязываемое суду утверждение "население как государство"?
Или это откровенное презрение к грамотности российских судей?
14. В деле имеется еще одно экспертное заключение, выполненное "лингвистами ФСБ", текст которого мне не известен, но, по сообщению заместителя прокурора Москвы В.П. Юдина, известны выводы: "Согласно заключений специалистов Гильдии лингвистов-экспертов по информационным спорам от 09.04.2007 и Института криминалистики ЦСТ ФСБ России от 28.06.2007, указанная статья содержит неоднократно повторенный и однозначно сформулированный обращенный к читателю призыв автора публикации полностью, тотально уничтожить Российскую Федерацию (Россию) как государство, не ограничиваясь заменой существующего государственного строя или сменой политического режима. Посягательство на статус России как суверенного государства и его политический режим являются посягательством на основы конституционного строя России, а уничтожение России является крайней формой посягательства на ее безопасность. Автор статьи призывает к совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации, а также на подрыв ее безопасности — т. е. к осуществлению экстремистской деятельности".
Как видите, «лингвисты» ФСБ, в отличие от «лингвистов» ГЛЭДИС, не узрели в тексте "высказывания, направленные на возбуждение национальной и религиозной розни, а также социальной розни, связанной с призывами к насилию; высказывания, направленные на унижение национального достоинства русской нации; высказывания, призывающие к полному уничтожению Российского государства, как граждан еврейской, так и русской национальности". Но зато они узрели то, что «лингвисты» ГЛЭДИС не усмотрели: Дубров, оказывается, "призывает к совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации". То есть, по уверениям «лингвистов» ФСБ и Юдина, Конституцией России в 1993 году учреждена жидовская Россия, и призывы Дуброва к ее уничтожению являются деяниями, направленными на насильственное изменение конституционного строя (хотя Дубров вообще не упоминает ни понятия, ни слова "конституция").
Но в данном случае важно то, что две группы «лингвистов» после, якобы, своих очень научных «исследований» дали абсолютно не согласованные между собой заключения.
В других науках подобных «ученых» называют подлецами, паразитирующими в этой отрасли знаний. А как в филологии? В ней действительно возможно в любом общедоступном тексте находить то, чего там и близко нет, и при этом считаться "уважаемым ученым"?
15. Основываясь на сумме хотя бы вот этой откровенной лжи, можно ли хоть в какой-то мере считать Заключение ГЛЭДИС добросовестной ошибкой или это все же заведомая ложь с целью воспретить в России свободу мысли и слова и этим насильственно изменить ее конституционный строй?"
Имеется общая причина неверной оценки рассмотренного экспертами материала, поэтому правильно будет ответить на все вопросы одновременно.
Экспертиза по статье А. Дуброва "Смерть России!" (так она названа в тексте экспертизы) выполнена квалифицированными специалистами, авторитетными в области экспертизы текстов. Известны их теоретические изыскания по данной проблематике.
Вами правильно поставлены вопросы об искажении в экспертизе смысла и цели статьи, но не правильно поняты причины этого искажения. Эксперт обязан точно отвечать на поставленные вопросы, и экспертиза содержит буквальный ответ на поставленный перед экспертами вопрос:
"Имеются ли в статье "Смерть России!", опубликованной в газете «Дуэль», № 27 (475) от 04 июля 2006 г., призывы к подрыву безопасности Российской Федерации; признаки возбуждения национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; унижение национального достоинства; а также призывы и высказывания, побуждающие к осуществлению вышеназванной деятельности, обосновывающие либо оправдывающие совершение перечисленных деяний, а также призывающие к полному или частичному уничтожению какой-либо этнической, социальной, национальной или религиозной группы? Если имеются, то в каких конкретно высказываниях они выражены?"
Подобный вопрос является грубым нарушением закона "О противодействии экстремистской деятельности", поскольку статья 1.3 экстремистскими материалами считает документы в целом, а не отдельные фразы или предложения в этих документах. Но виновны в искажении смысла подвергнутого экспертизе материала не эксперты, а тот, кто умышленно поставил им вопрос таким образом.
Авторы экспертизы, отвечая на поставленный вопрос ("имеются ли в статье"), вынуждены были отказаться от анализа всей статьи и анализировать только фрагмент в конце ее, вырванный из контекста, а его действительно можно трактовать как унижение национального достоинства русских и евреев. Поскольку эксперты, точно исполняя требования заказчика экспертизы, вынуждены были не принимать во внимание весь контекст статьи и газетной полемики в целом, то они проигнорировали то, что письмо Дуброва "О матери" опубликовано именно для того, чтобы побудить читателей разумно оценить такие высказывания.
Находясь в рамках поставленного вопроса, эксперты не могли разобрать и проанализировать цели автора статьи, в частности, именно поэтому эксперты полностью проигнорировали и то, что Дубров выносит на первый план доказательство своего происхождения — нееврейского.
Из-за вопроса, поставленного экспертам с нарушением закона, ими в оценке статьи были искажены акценты, но, повторю, они отвечали так, как их спрашивали. В извращении смысла письма Дуброва "О матери" с целью придания ей вида экстремистского материала, виновен тот, кто умышленно поставил им вопрос таким образом, он же и назвал письмо "О матери" статьей "Смерть России", а эксперты вынуждены были использовать название рассматриваемого материала в интерпретации заказчика их работы.
Что касается утверждения, что в статье есть "высказывания, подрывающие безопасность Российской Федерации, возбуждающие национальную и религиозную рознь, связанную с насилием, унижающие национальное достоинство русского населения России, призывающие к тотальному уничтожению и обосновывающие полное уничтожение населения России как еврейской, так и русской национальности", то здесь эксперты действительно сделали поспешное умозаключение, но оно не из области психолингвистики, а из области политики: речь в статье идет о ликвидации государства, но никак не о "призывах к тотальному уничтожению населения России". Думаю, если они вдумаются в смысл того, что такое государство, то они согласятся со мной в этом аспекте.
Некоторые разногласия может вызвать призыв "уничтожить жидовскую Россию", поскольку прилагательное в этом контексте имеет два значения: "вся Россия жидовская, и ее следует уничтожить" — или (рестриктивное понимание) "есть жидовская Россия, и ее следует уничтожить, но есть и другая, которую уничтожать не следует". Поскольку экспертам для анализа заказана не статья в целом, а только, по сути, один фрагмент в ней, то они исходили из первого понимания, вынужденно проигнорировав подчеркивание Дубровым факта того, что он русский националист, следовательно, первое понимание для читателей всего письма "О матери" невозможно.
Таким образом, можно отметить, что в предложенной моему вниманию экспертизе по статье А.Дуброва "Смерть России!":
— ответы даны на заведомо незаконно поставленный вопрос, исключивший корректные ответы экспертов;
— содержатся также отмеченные выше лингвистические и политические неточности, которые можно отнести к ошибкам, вызванным такой постановкой вопроса.
В результате экспертиза, с моей точки зрения, неполно и неверно оценила статью по части наличия признаков разжигания национальной розни и призывов к свержению существующего строя, что особенно заметно, если говорить о материале в целом и с учетом вопросов, поставленных главным редактором газеты "Дуэль".
Определить причины такого искажения экспертной оценки, опираясь на данные лингвистики, не представляется возможным.
Е.Г. Борисова, доктор филологических наук, профессор