1. Этнический конфликт? Политический сепаратизм? «Номенклатурная «Вандея»?

1. Этнический конфликт? Политический сепаратизм? «Номенклатурная «Вандея»?

В 90-е годы не было недостатка в различных интерпретациях характера и происхождения крымской проблемы. В заголовок этого раздела вынесены достаточно популярные определения крымского феномена, определения, которыми пестрели многочисленные работы журналистов и аналитиков как России и Украины, так и Запада. Близкое знакомство с проблемой, однако, заставляет усомниться в оправданности подобных оценок, которые, как правило, были продиктованы либо господством известных стереотипов, при объяснении внешне сходных явлений, либо значительной долей политической предвзятости наблюдателей. На самом деле «крымский случай» — это весьма неоднозначное и сложное явление, которое требует специального изучения.

«Крымская драма». Исторический аспект

Крым был присоединен к России в 1783 году. Это событие было последним актом многовековой борьбы Российской империи с османской Турцией и зависимым от нее Крымским ханством за обладание Северным побережьем Черного моря. После присоединения на территории ханства была образована Таврическая область Российского государства (с 1802 года — губерния) с центром в г. Симферополе, основанном в 1784 году. В результате нескольких волн эмиграции крымские татары уже к началу 20 века составляли меньшинство населения полуострова. Освободившиеся земли и города правительство заселяло выходцами из центральных районов Велико- и Малороссии, а также иностранными колонистами — немцами, греками, болгарами, армянами и другими. Крым был одним из самых многонациональных регионов Российской империи. Накануне революции 1917 года национальный состав населения выглядел так: свыше 50 % населения составляли велико- и малороссы, около 25 % — крымские татары, оставшиеся 25 % приходились на представителей других национальностей.

Сложные и драматические события гражданской войны 1917–1920 годов в сочетании с особым географическим положением полуострова привели к зарождению крымского автономизма.[163] Автономистские идеи выдвигались не только крымскотатарскими политическими организациями, но и многими другими партиями и движениями, которые в отличие от первых видели автономию не национальной, а территориальной. Характерно, что возникшие в этот период самостоятельные крымские правительства и «государства» были либо общерегиональными, либо русскими: режим Совета Народных Представителей, Социалистическая Советская республика Тавриды, правительство С. Сулькевича, правительство С. Крыма, Крымская ССР (1919 года), «белое государство» барона П. Н. Врангеля (последнее вообще рассматривалось его создателями как «опытное поле» российской государственности и явилось фактически последним оплотом антибольшевистского сопротивления в Европейской части России).[164]

К 1917-18 годам относится возникновение первых противоречий между ставшей на короткое время независимой Украиной и Крымом. Несмотря на то, что киевская Центральная Рада в своем 111 универсале отказалось от претензий на территорию Крымского полуострова, правительство гетмана П. Скоропадского в условиях германской оккупации Украины и Крыма выразило намерение присоединить полуостров к Украинской Державе. Из-за этого возник политический конфликт между администрацией гетмана и правительством генерала Сулькевича. В результате тяжелой экономической блокады с севера правительство Сулькевича было вынуждено пойти в конце сентября — начале октября 1918 года на переговоры о соединении Крыма и Украины. Крымская делегация отстаивала на них федеративный принцип соединения, Украина — принцип политической автономии. Переговоры не привели к каким-либо результатам.[165] Вскоре по окончании гражданской войны, в которой население Крыма как последнего оплота белого движения, понесло весьма серьезные потери, решением центральных советских властей в Москве была образована Крымская автономная ССР (первоначальное название Крымская ССР). Историки до сих пор спорят о том, была ли она национальным образованием крымских татар или региональной автономией всего населения Крыма.[166] С одной стороны, согласно общесоветской практике автономия давалась лишь регионам, где проживали национальные меньшинства, с другой, в Конституциях КАССР (три редакции 1921, 1929, 1937 гг.) нигде не указывалось на ее национальный характер. Республика объявлялась «автономным государством рабочих и крестьян», ее государственными языками были русский и татарский. По данным переписи населения 1939 года в Крыму насчитывалось 1.126.429 жителей. Из них русских было 598.481 (49,6 %), татар 218.179 (19,8 %), украинцев 154.120 (13,7 %), немцев 65.452 (4,6 %).

В период 2-й мировой войны Крымский полуостров стал ареной жестоких сражений частей советской армии и немецко-фашистских войск, что обошлось Крыму в сотни тысяч жертв со стороны мирного населения. В 1941–1944 гг. Крым был оккупирован гитлеровцами, которые, как и на всех занятых территориях, проводили политику национального разделения и стравливания этносов. С освобождением Крыма в 1944 году крымскотатарское население стало жертвой этой политики. Один тоталитарный режим обвинил татар в сотрудничестве с другим тоталитарным режимом. 18 мая 1944 года по постановлению Государственного комитета обороны (ГКО) крымские татары (по разным данным от 187.859 до 194. 303 чел.[167]) были выселены преимущественно в районы Средней Азии. В июне 1944 года такая же участь постигла местных греков, армян и болгар (к этому следует добавить еще депортацию 50 тыс. немцев в начале войны). Через год после этого Указом Президиума ВС СССР, Крымская АССР была упразднена и преобразована в Крымскую область. Государство пыталось компенсировать людские потери переселением на территорию полуострова жителей из центральных районов России и Украины, однако экономическое положение Крыма оставалось в течение десятилетия после войны весьма сложным.

В 1954 году произошел новый резкий поворот в судьбе населения Крыма. 19 февраля постановлением президиума ВС РСФСР полуостров был передан из состава России в состав Украины. Исследователи отмечают среди причин этого шага следующие: тесные экономические связи Крыма и Украины, которые при их интенсификации могли бы обеспечить лучшее развитие региона; стремление Н. Хрущева путем приращения к территории Украины Крыма заручиться поддержкой влиятельной украинской партноменклатуры; а также желание сделать невозможным возвращение крымских татар, которые выказали стремление к этому после смерти И. Сталина. После исторического подарка была осуществлена первая попытка «украинизации» региона, которая имела все черты казенного советского мероприятия — в школах было введено обязательное изучение украинского языка, стали украинскими вывески на административных зданиях, магазинах и т. д., переименованы в честь украинских деятелей многие учреждения культуры. Успеха эта кампания не имела. Как писал канадский историк украинского происхождения Орест Субтельный: «решающее большинство здесь составляли русские, исключительно твердо противостоявшие любым попыткам украинизации».[168]

Гораздо большее значение имела кадровая политика. На протяжении всей послевоенной истории крымчане не занимали в руководстве области заметных руководящих постов. Все первые секретари обкома КПСС являлись выходцами из украинских областей.

В 60-80-е годы благодаря своим природным ресурсам Крым стал излюбленным местом отдыха советских людей (а также партийно-советской номенклатуры), своего рода символом советского благополучия, будучи одновременно важным экономическим и в особенности военно-стратегическим регионом. Его население по данным переписи 1989 года составляло 2.430.495 чел. Из них русских было 1.629.542 чел. (67 %), украинцев 625.919 чел. (25,8 %), крымских татар в 1989 году насчитывалось 38.365 чел. (1,2 %).[169]

Воссоздание республики

Перестроечные процессы затронули Крым сравнительно поздно. Лишь в 1988-89 годах в городах полуострова начинается «неформальное» общественное движение: возникают малочисленные, но достаточно активные группы оппозиционно настроенных граждан, требующие радикального реформирования экономической и политической системы. Общественную атмосферу Крыма определяли в это время следующие основные тенденции.

Все большую популярность приобретали идеи расширения региональной самостоятельности в экономической области — введения так называемого «регионального хозрасчета», который, как считали сторонники этого подхода, мог бы оживить местную экономическую жизнь.

Началось массовое возвращение на родину крымских татар из мест принудительного поселения в республиках Средней Азии. Это существенно меняло этническое лицо полуострова и требовало от местных властей неординарных действий и решений.

В 1988-89 годах развернулась борьба крымской общественности против строительства на полуострове атомной электростанции и вообще против «засилья в Крыму центральных хозяйственных ведомств», разрушающих экологию полуострова. В авангарде этой борьбы становятся группы энтузиастов «зеленого» движения.

Наконец, этот период был ознаменован началом «национального возрождения» на Украине, многие идеи которого, например: обособление Украины от России, придание украинскому языку статуса единственного государственного — не разделялись большинством крымчан и вызывали обеспокоенность. Действие всех этих факторов привело к возникновению многочисленных идей по изменению существующего положения Крыма в сторону расширения прав и полномочий региона, повышения его статуса. Они возникали и обсуждались в самых различных слоях крымского общества. Можно выделить три основные подхода, которые фигурировали в дискуссиях по этой теме в начале 1989 года.

Областной комитет Коммунистической партии выдвинул проект объявления Крыма «всесоюзной здравницей» — специальной территорией, предназначенной для отдыха и лечения, где всякая хозяйственная деятельность ведомств находилась бы под жестким административным контролем местных властей. Идея «всесоюзной здравницы» имела не политический, а экономический смысл, она выдвигалась областной парторганизацией в качестве главной платформы на выборах в ВС СССР в начале 1989 года.[170]

Крымскотатарские организации выступали с идеей восстановления Крымской АССР, которую они рассматривали как форму национальной государственности крымских татар. Лозунг «воссоздания КАССР» был неизменным требованием всех политических акций крымских татар и следовал за требованиями организованного возвращения народа и его политической реабилитации.[171]

В то же время среди зарождавшихся демократических организаций и в головах отдельных лидеров сложилась идея объявления Крыма самостоятельной республикой, вне каких-либо национальных приоритетов (известную роль здесь сыграла публикация в конце 80-х знаменитого фантастического романа В. Аксенова «Остров Крым»). Так в программе созданного в начале 1989 года членами регионального отделения оппозиционного «Демократического Союза» комитета «Крым» (своего рода аналога армянского комитета «Карабах») говорилось о необходимости «добиваться самоуправления Крыма и подчинения его непосредственно Москве». Выдвигалось требование «предоставить крымскому областному парламенту право аннулировать любые решения центральной власти». В случае же «отказа центра» крымские демократы намеревались добиваться «мирного, путем референдума выхода Крыма из состава СССР и создания независимой Крымской демократической республики».[172] Были и менее радикальные, но не менее оригинальные предложения, так, например, профессор СГУ В. Сагатовский предлагал восстановить Советскую республику Тавриды, существовавшую в 1918 году, и придать ей статус субъекта советской федерации.[173]

В позднейшей литературе довольно часто встречается мнение о том, что инициатором превращения Крыма в республику был областной комитет КПСС.[174] Это не соответствует действительности. Когда республиканская тема попала на страницы партийной печати, она уже активно обсуждалась в обществе. «Идея республики, — писал позже Н. Багров, — диктовалась объективными причинами и не принадлежала какой-либо отдельной личности, организации или группе людей. С разных сторон, под различным углом зрения к ней подходили все, и в этом плане идея воссоздания республики… стала точкой пересечения самых различных интересов, объединительным началом в общественной жизни Крыма».[175] Н. Багров ставит в заслугу местного партийного руководства то, что «оно смогло уловить настроения людей… не остаться в стороне от процессов, а возглавить их и управлять ими».[176] Однако и это произошло далеко не сразу.

Партийная пресса начала зондаж общественного мнения в этом направлении не раньше середины 1989 года, когда в газете Крымская правда 16 июля была опубликована запись заседания пресс-клуба газеты под названием «Региональный хозрассчет и автономия», где впервые делался осторожный вывод о том, что «для успешного внедрения регионального хозрассчета и превращения Крыма во всесоюзную здравницу, было бы целесообразно преобразовать область в автономную республику».[177] В начале октября обком партии организовал научно-практическую конференцию, в ходе которой ученые высказывали аргументы в пользу республиканского статуса Крыма. Однако в итоговом резюме Н. Багрова еще ни словом не была обозначена эта тема.[178] В это время идея республики рассматривалась политической оппозицией как исключительно «своя». Лозунг «Крыму — республиканский статус» выдвинула учредительная конференция оппозиционного КПСС Народного фронта Крыма 25 октября 1989 года.[179]

В ноябре были опубликованы «Выводы и предложения» комиссии В. Догуджиева по проблеме крымских татар, где также высказывались рекомендации рассмотреть вопрос о воссоздании автономной республики как многонационального образования.[180] Как указывает Н. Багров, «Впервые официально о необходимости поиска путей решения этой проблемы было заявлено на январском (1990 года) пленуме обкома партии по межнациональным отношениям».[181] «Мы, — подчеркнул он в своем докладе на этом пленуме, — за идею Крымской АССР в составе Украины, тем более, что решение данного вопроса в условиях перехода области на региональный хозрасчет позволит нам получить большую экономическую самостоятельность, лучше решать наши проблемы, в том числе и проблемы межнациональных отношений».[182] В своем докладе на пленуме Н. Багров обозначил возможный будущий статус Крыма как территориального, многонационального автономного государства. Это не было, однако, еще провозглашением курса на республику. Напротив, в отличие от таких общественных организаций, как «Демократическая Таврида», ассоциация «Экология и мир», включивших пункт о воссоздании республики в свои предвыборные программы, в ходе подготовки выборов в областной Совет весной 1989 года обком КПСС проявлял большую осторожность в этом вопросе и даже не обозначил тему статуса Крыма в своих предвыборных документах.

О дальнейшей судьбе республиканской идеи также достаточно трудно говорить без учета постоянного давления в новом облсовете «демократов» на «партократов» в вопросе о воссоздании республики. Именно первые в лице Б. Кизилова и Ю. Мешкова потребовали внести вопрос о статусе Крыма на заседание второй сессии облсовета в начале июня 1990 года.[183] Тогда был образован специальный комитет облсовета для изучения этой проблемы. Комитет проделал большую работу, его члены были согласны с необходимостью воссоздания республики, но расходились в вопросе о путях осуществления этой идеи.

Ю. Мешков предлагал провозгласить восстановление республики на съезде народных депутатов всех уровней. Второй секретарь обкома КПСС Л. Грач предлагал собрать «съезд народов Крыма», где и принять соответствующие решения. Ряд депутатов, С. Ефимов, Ю. Разгонюк, Н. Косухин и др., отстаивали необходимость проведения референдума о воссоздании республики.[184] Следующая сессия облсовета в сентябре того же года рассмотрела итоги деятельности комитета, который так и не смог прийти к приемлемому варианту решения. Депутаты постановили вернуться к этой теме на следующей сессии облсовета, пока же облсовет обратился к Верховным Советам СССР и РСФСР с заявлением о необходимости отмены Указа Президиума ВС РСФСР от 25 июня 1945 года и Закона РСФСР «Об упразднении Чечено-Ингушской АССР и преобразовании Крымской АССР в Крымскую область».

Тем временем обстановка в западных областях Украины, где весной 1989 года в местные органы власти прошли сторонники независимости республики, накалялась с каждым днем. Вскоре противостояние перебросилось и в Киев: в результате «голодовки студентов» в октябре 1990 года ушло в отставку правительство В. Фокина. Появились признаки того, что коммунистическое руководство Украины начало попадать под растущее влияние националистов. Новый состав украинского парламента, где также оказалось немало национально-ориентированных политиков, принял и ввел с 1 января 1990 года Закон УССР «О языке», который придавал статус единственного государственного языка — украинскому (в то время как около 50 % населения Украины и свыше 90 % населения Крыма использовали русский язык[185]). Летом 1990 года ВС Украины принял «Декларацию о суверенитете», которая вызвала неоднозначную реакцию в обществе, хотя в ней и не говорилось о выходе Украины из СССР.

Перед лицом очевидного осложнения ситуации руководство облсовета Крыма остановилось на том варианте повышения статуса Крыма, легитимность которого в будущем вызывала бы наименьшие сомнения, т. е. на необходимости проведения общерегионального референдума. 12 ноября 1990 года открылась внеочередная сессия облсовета, специально посвященная проблеме статуса полуострова. На ней присутствовал председатель ВС Украины Л. Кравчук, который пытался убедить крымских депутатов, что восстановление республики может осуществить и ВС УССР своим специальным решением, минуя референдум.[186] Идея «народного волеизъявления», однако, решительно взяла верх. Л. Грач, выступавший с главным докладом, объявил, что воссоздание республики должно идти путем референдума. Он же огласил и его формулировку (уточненную лично Л. Кравчуком[187]). В этот день была принята «Декларация о государственном и правовом статусе Крыма» и утверждено временное положение о проведении референдума, разработанное юристом П. Евграфовым. До этого в СССР не было опыта проведения такого рода всенародных опросов. Референдумы проводились лишь в Приднестровье, однако их результаты не были признаны легитимными. Таким образом, референдум в Крыму должен был стать первым в СССР. Он тщательно готовился и состоялся 20 января 1991 года. В референдуме по вопросу «Вы ЗА воссоздание Крымской АССР как субъекта Союза и участника Союзного договора» приняло участие 1.441.019 человек, или 81,37 % крымчан. Проголосовали за воссоздание республики 93,26 % от принявших участие в голосовании (Организация крымскотатарского движения призвала избирателей — крымских татар не участвовать в референдуме).[188] Столь впечатляющий результат народного волеизъявления не оставил противникам крымской автономии никаких шансов. 12 февраля 1991 года ВС Украины большинством голосов признал результаты голосования, восстановив специальным законом Крымскую АССР, как часть Украинской ССР. Весной 1991 года были образованы органы власти республики — Верховный Совет (председатель Н. Багров) и Совет Министров (председатель В. Курашик), они формировались по образцу аналогичных институтов в других автономных республиках СССР.

Советские автономии согласно Конституции СССР являлись «государствами в составе союзных республик». К моменту образования Крымской АССР в автономиях уже набирало силу движение за уравнивание их прав с правами союзных республик в советской федерации. Это движение было существенной частью так называемого «новоогаревского процесса» — большого проекта реформирования советского государства, направленного на расширение прав союзных республик, повышение статуса автономий, при сохранении единого центрального правительства. Уже формулировка крымского референдума была последовательным выражением «духа Новоогарево». После воссоздания республики ее руководство достаточно активно включилось в этот процесс. Согласованный 23 июля 1991 года проект нового союзного договора давал автономиям равное с союзными республиками право на участие в новом Союзе. При этом проект предусматривал, что «отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируется договором между ними, конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР».[189]

Всем этим далеко идущим планам, однако, не суждено было осуществиться из-за событий августа 1991 года.

Их описание выходит за рамки настоящей работы. Отдельные политические лидеры Крыма уже делились своими взглядами на этот счет.[190] Как и в абсолютном большинстве регионов бывшего СССР, крымские власти заняли выжидательную позицию по отношению к «путчу», что не раз впоследствии послужило причиной яростных нападок на них, а как следствие и на автономию вообще со стороны их украинских оппонентов.

В составе независимой Украины

После провозглашения Украиной своей независимости 24 августа 1991 года положение Крыма стало крайне неопределенным. Конституция УССР, которая продолжала действовать и в независимом государстве, вообще не предполагала существование крымской автономии. Это существование признавал закон от 12 февраля, однако, в нем ни слова не говорилось о статусе КАССР в составе Украины, месте автономии в политической системе нового государства. До распада СССР этот статус определялся общесоветской практикой, теперь о ней, по-видимому, нужно было забыть…

Киевские власти не имели в это время каких-либо моделей решения проблемы. Во всю шли дискуссии, какой быть Украине — унитарной или федеративной; начиналось движение за региональную автономию в Закарпатье, аналогичные требования выдвинули некоторые группы в Одессе и Донбассе.[191]

Националистические и «национал-демократические» силы, такие как Народный Рух Украины, УРП и другие считали автономию Крыма, как регионального образования, противоестественной. Исповедуя в качестве идеологии национализм, В. Черновил, Л. Лукьяненко и др. лидеры подобных организаций исходили из того, что лишь отдельные этносы имеют право на свою территориально-административную автономию, но не многонациональное население региона, пусть даже имеющее большие отличия от населения остальной страны. Националисты и национал-либералы полагали, что правом на автономию обладают лишь крымские татары и предлагали преобразовать крымскую республику в крымско-татарскую.[192]

Что касается Л. Кравчука, то в преддверии президентских выборов и референдума о подтверждении независимости Украины он настойчиво подчеркивал, что Крым получит полную экономическую и культурную самостоятельность. 25 октября, выступая на сессии ВС Крыма, будущий президент Украины отметил, что государственные власти Украины не намерены и не будут вмешиваться в сферу компетенции местных властей, и выступил за строгое разграничение полномочий между Верховными Советами государства и автономии, хотя и обошел вопрос о форме и порядке такого разграничения.[193]

В Крыму также бурно обсуждались различные варианты будущего Крыма. В августе и осенью 1991 года образовался ряд общественных организаций, начавших борьбу за внешнее самоопределение полуострова, к ним присоединились и многие уже существовавшие группы. «Республиканское движение Крыма» (лидер Ю. Мешков), «Движение 20 января» (профессор В. Сагатовский), «Демократическая Таврида», Русское общество Крыма (А. Лось) (впоследствии они объединились в блок «народная оппозиция») выступили с требованием проведения до 1 декабря 1991 года (даты назначенного руководством Украины голосования о подтверждении независимости государства) местного референдума о статусе Крыма по вопросу «Вы за самостоятельную республику Крым в союзе с другими государствам?» После того, как ВС Крыма, где преобладали умеренные круги, отказался обсуждать вопрос о референдуме, активисты РДК организовали коллективную голодовку протеста у здания ВС Крыма в Симферополе — первую шумную политическую акцию, открывшую эпоху довольно яростного противостояния различных политических сил внутри Крыма. Радикал-республиканцев активно поддержали некоторые предпринимательские структуры, в частности, ассоциация «Импекс-55-Крым». Их интересы выражала самая популярная газета Крыма — Крымская Правда.

Парламентское большинство во главе со спикером Н. Багровым и правительство Крыма придерживались более умеренных взглядов. Отвечая на требование референдума, Н. Багров заявлял: «в нынешней правовой ситуации нет механизма реализации положительных итогов референдума»,[194] он считал, что Крым в силу своей зависимости от Украины не может существовать в качестве полностью независимого государства. Вместо этого Н. Багров выдвинул программу укрепления самостоятельности Крыма в составе Украины при сохранении его связей с Россией и СНГ. Она включала три основные задачи: «Первое: закрепить в законодательном порядке, что подобно тому, как на Украине действуют ее законы и Конституция, в Крыму жизнь должна регулироваться нашими законами и Конституцией, которые согласовываются с Конституцией и законами Украины, но имеют право верховенства. Второе: закрепить право Крыма на всю собственность. Третья: заключить договор о разграничении полномочий».[195] Это была по существу федералистская программа, хотя Н. Багров и его окружение старались избегать термина «федерализм» как неприемлемого для украинского руководства.

Первым актом Верховного Совета Крыма после обретения Украиной независимости стала «Декларация о государственном суверенитете Крыма», принятая региональным парламентом 4 сентября. Декларация провозглашала принцип верховенства в Крыму местных законов и одновременно заявляла об уважении территориальной целостности Украины.[196] В принятом в тот же день обращении ВС Крымской АССР к высшему органу власти Украины говорилось о том, что крымские законодатели восприняли решение о провозглашении независимости Украины «как решительную меру законодателей по обеспечению гарантий свободного экономического, социально-культурного и духовного развития Украины… как стремление занять достойное место в мировом содружестве наций». Здесь же содержалось предложение к ВС Украины «ускорить конституционно-договорное разграничение полномочий между законодательной, исполнительной и судебной властью Украины и входящей в ее состав Крымской АССР».[197]

Умеренная часть крымского депутатского корпуса не исключала в принципе возможности проведения референдума о статусе Крыма, однако, связывала его лишь с отказом Украины от союзнических отношений с бывшими республиками СССР и, прежде всего, с Россией.[198]

Что касается большинства крымского населения, то однозначное определение его настроений в это время выглядит достаточно проблематичным. Согласно данным, опубликованным газетой Крымская Правда, — ставшей после августа 1991 главным рупором движения за изменение статуса Крыма, из 16 тыс. читателей газеты 69 % поддерживали идею возвращения Крыма в состав России; 41 % выступал за создание независимого крымского государства, 8 % соглашались с необходимостью сохранения Крыма в составе Украины.[199] По данным службы Крымсоцис, опубликованным в проукраински ориентированной газете Южный Курьер (бывший Крымский Комсомолец), среди 400 жителей Ялты- 30,7 % выступали за сохранение Крыма в составе Украины, 30,2 % — за суверенное государство в составе будущего союза. 15,8 % за возвращение Крыма России, 9.3 % за полную самостоятельность полуострова.[200]

Неопределенность умонастроений большинства крымчан в полной мере отразилась и на результатах референдума о независимости Украины 1 декабря 1991 года. В нем приняло участие 67,7 % избирателей. Положительно на вопрос референдума: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины» ответило 54,2 % (42 % проголосовало против) участвовавших в голосовании. Меньше половины проголосовало в Симферополе (36,4 %), Бахчисарае (38,7 %), Белогорском (46,3 %), Нижнегорском (46,3 %) и Симферопольском (48,2 %) районах.[201] В ряде районов (Север Крыма, Ялта) процент проголосовавших «за» был выше общекрымского показателя. На результатах референдума сказалась мощная пропагандистская кампания, построенная на идее того, что Украина — богатая страна, эксплуатируемая Союзом, и после обретения независимости ее ждет процветание. Тем не менее, результаты референдума по Крыму разительно отличались от среднеукраинских, где был существенно выше и процент пришедших к урнам и проголосовавших «за».[202] В день референдума прошли также выборы президента Украины. Большинство из 56 % избирателей, принявших в них участие, отдали свои голоса за Л. Кравчука, как за наиболее известного и нейтрального кандидата. На втором месте, в отличие от других регионов Украины, оказался В. Гринев (9,4 %), известный крымчанам своим доброжелательным отношением к автономии полуострова.

Крымские радикалы не восприняли результаты всеукраинского референдума в Крыму как свое поражение: лишь третья часть крымчан поддержали независимость Украины, причем, как полагали «республиканцы», многие сделали это неосознанно или поддавшись пропаганде. В феврале-марте 1992 года РДК и союзные группы развернули сбор подписей среди населения с требованием назначения нового, на этот раз общекрымского, референдума о судьбе полуострова. Весной 1992 года обстановка в Крыму была весьма накаленной. Командование ЧФ отказалось от приведения личного состава флота к присяге на верность Украине. Севастополь посетил вице-президент России А. Руцкой, сделавший достаточно воинственные заявления. 1 марта в Севастополь прибыло около 300 членов экстремистской украинской организации УНА-УНСО вместе с депутатом-националистом С. Хмарой. Они прошествовали по городу и провели даже небольшой митинг. Это вызвало резкий всплеск антиукраинских настроений как в Севастополе, так и в Крыму в целом. К началу марта 1992 года РДК удалось собрать 240 тыс. подписей сторонников проведения референдума, причем 60 тыс. было собрано в Севастополе (по закону для рассмотрения вопроса в ВС достаточно было 180 тыс. подписей). Депутаты ВС должны были согласиться на обсуждение этого вопроса в крымском парламенте в мае.

Весной активизировался и противоположный фланг политического спектра. В Крыму существовало несколько небольших украинских групп — филиалов Народного Руха, УРП, Организации украинских националистов, общества «Просвита» и др. К ним примкнула часть крымских демократов, полагавших, что восстановление республики на руку лишь местной номенклатуре, а также часть самой этой номенклатуры, ориентировавшаяся на Киев, а не на Симферополь. 5 апреля проукраинские организации образовали в г. Красноперекопске новую общественную организацию «Крым с Украиной». Ряд депутатов городских и районных советов Евпатории, Красноперекопска, Черноморского, Советского и Первомайского районов заявили о намерении в случае провозглашения независимости Крыма о переходе этих районов к Херсонской области.[203]

В свою очередь умеренное крыло ВС Крыма разработало пакет документов по разграничению полномочий государственных органов Крыма и Украины. На переговорах в Киеве в марте 1992 года крымская делегация отстаивала конституционно-договорной принцип такого разграничения, украинская же (руководитель В. Гринев) настаивала на определении полномочий Крыма путем делегирования их специальным Законом Украины. В конце концов, как писал участник переговоров депутат ВС Крыма С. Ефимов, — «…Стороны согласовали основные принципы решения проблемы. Одобренные сторонами положения были зафиксированы в Соглашении делегаций, а также в проекте Закона Украины «О разграничении полномочий Украины и Республики Крым«…делегации договорились, что положения закона будут закреплены в подготавливаемой Конституции РК, а в Конституцию Украины будут внесены соответствующие изменения… Соглашением и проектом Закона были предусмотрены гарантии того, что данное разграничение полномочий не может быть изменено в одностороннем порядке».[204] В целом проект предоставлял Крыму весьма широкую автономию, однако, развитие дальнейших событий пошло по иному сценарию.

Сессия ВС Украины, на которую был вынесен для утверждения проект Закона «О разграничении полномочий…», проигнорировала предшествующие договоренности и 22 апреля 1992 года приняла Закон «О статусе автономной Республики Крым», существенно урезающий сферу компетенции региональных властей и в целом права региона (хотя в сравнении с законом от 17 марта 1995 года этот документ нельзя не признать достаточно либеральным).

Принятие этого закона и в особенности характер его обсуждения на сессии ВС Украины вызвал резко негативную реакцию в Крыму, где его расценили как проявление региональной дискриминации, имперства и просто неуважения к Крыму, его населению и местным властям. Не сгладило этого впечатления и обращение президента Кравчука к «народным депутатам всех уровней, политическим силам, населению Республики Крым», обнародованное 21 апреля.[205] Но по-настоящему накалил ситуацию инцидент в штабе Крымского армейского корпуса Вооруженных сил Украины. В начале мая 1992 года от командования корпусом был отстранен генерал В. Кузнецов (ранее принявший присягу на верность Украине). По сообщениям печати, отставка состоялась после того, как во время аттестации генерал отказался дать утвердительный ответ представителю Министерства Обороны на вопрос, готов ли он в случае необходимости воевать с Россией. Генерал Кузнецов счел отставку незаконной и отказался покинуть служебный кабинет. Инцидент получил широкую огласку в Симферополе. Радикальные республиканские и пророссийские организации пикетировали здание штаба корпуса, на некоторое время блокировали автомобильное движение в центре города и организовали серию митингов у здания ВС Крыма.

5 мая 1992 года открылась сессия Верховного Совета Крыма. Выступая на ней, Н. Багров сказал о том, что принятый в Киеве «Закон о статусе АРК» в значительной степени свел на нет многомесячную работу по разграничению полномочий.[206] Это была, пожалуй, самая мягкая из прозвучавших на сессии характеристик. «Документ, — говорил депутат С. Ефимов о Законе Украины, — полностью исключает право Крыма на защиту своего конституционного строя. Собственность у народов Крыма отнята, возможность самостоятельно строить отношения с другими государствами СНГ для Крыма исключается… Полномочия, полученные нашей республикой, — делал вывод выступающий, — низводят ее права до уровня райисполкома…».[207] Это мнение разделялось большинством депутатского корпуса. Ю. Мешков и другие депутаты от РДК предлагали принять в ответ на политику Киева акт о независимости Крыма и вынести его на общекрымский референдум. Большинство, однако, не заходило столь далеко. В итоге жарких дебатов ВС принял документ с более осторожной формулировкой — «Акт о государственной самостоятельности Республики Крым». За его принятие проголосовало 118 депутатов, против — 28, воздержались — 21. «Мы, безусловно, обострили в нем до предела все наши проблемы»[208] — написал позже Н. Багров. В своих интервью в 1992 году он следующим образом объяснял существо документа: «Акт о провозглашении государственной самостоятельности, я это подчеркиваю, самостоятельности, а не независимости, — не является стремлением к нарушению целостности границ Украины. Цель акта — подчеркнуть, что Крым — не рядовая область, а республика, с которой надо считаться».[209]

6 мая всего за один день ВС Крыма принял Конституцию республики. Ее основные положения: «Республика Крым является правовым, демократическим государством. На своей территории Республика обладает верховным правом в отношении природных богатств, материальных, культурных и духовных ценностей, осуществляет свои суверенные права и всю полноту власти на данной территории» (Ст.1). «Носителем суверенитета и единственным источником государственной власти является народ, который составляют граждане Республики Крым всех национальностей» (Ст.2). «Республика Крым входит в состав государства Украина и определяет с ним свои отношения на основе договоров и соглашений» (Ст.9), «Республика Крым самостоятельно вступает в отношения с другими государствами и организациями» (Ст.10).[210] Конституцией устанавливалось региональное гражданство Крыма (гражданами Крыма объявлялись граждане Украины, постоянно проживающие на территории Крыма). Это была типично федералистская Конституция, основанная на принципах, которые были заложены в советской системе межсубъектных взаимоотношений. Такой подход противоречил взглядам представителей официального Киева, которые видели Украину унитарным государством и рассматривали Крым лишь как административную автономию.

Третьим важным моментом сессии было принятие решения о проведении общекрымского референдума о статусе Крыма. Не взирая на то, что большинство депутатов склонялось к разрешению противоречий между Украиной и Крымом в духе федерализма, депутатам от РДК удалось добиться постановления о референдуме. Руководство парламента пошло на это не только ввиду активности радикалов, но и в надежде получить дополнительный рычаг давления на украинские власти.

Крым был готов к сопротивлению, и в этой решимости его поддержало командование Черноморского флота, выступившее со специальным заявлением.[211] Тем не менее, верный своей тактике компромиссов Н. Багров решил принять участие в сессии ВС Украины, которая была назначена на 12 мая специально для обсуждения крымского вопроса. Атмосфера этой сессии хорошо описана самим Н. Багровым в своих мемуарах. Спикер крымского парламента выступил с речью, в которой он призвал украинскую сторону к продолжению диалога.[212] Киев так же стремился избежать конфронтации. Это было связано с тем, что позиции украинских властей в Крыму были достаточно слабы, а также с тем, что развитие конфликта могло бы привести к перерастанию его в межгосударственный с втягиванием в него крупных воинских контингентов. Л. Кравчук заверил крымскую делегацию в том, что при условии отмены некоторых наиболее радикальных актов самим ВС Крыма, работа по разграничению полномочий будет продолжена.

Вскоре, невзирая на бурные протесты республиканцев, большинство Верховного Совета Крыма аннулировало постановление об «Акте о государственной самостоятельности» (с формулировкой «как фактически реализованное») и объявило бессрочный мораторий на референдум о статусе Крыма. Сторонники оппозиции разбили у стен крымского парламента палаточный городок и приступили к пикетированию ВС Крыма, однако повлиять на ситуацию уже не могли.

Закон о разграничении полномочий

1 июня в Ялте начались переговоры президиумов двух Верховных Советов, обе делегации возглавляли спикеры парламентов И. Плющ и Н. Багров. Как указывал позже последний, «совместный документ, принятый в Ялте двумя президиумами, наметил путь к разрешению проблемы. В результате дальнейшего переговорного процесса мы сняли большинство имевшихся вопросов».[213] В ходе переговоров между делегациями был совместно разработан проект Закона Украины «О разграничении полномочий между органами государственной власти Украины и Республики Крым», который фактически возвращал ситуацию в украино-крымских отношениях к весне 1992 года. 30 июля Закон был принят в согласованном виде ВС Украины, однако его введение было отложено до того момента, когда Крымская Конституция будет приведена в соответствие с законодательством Украины. 25 сентября после жарких словесных баталий в крымском парламенте необходимые изменения были внесены. Они касались более четкого определения взаимоотношений Крыма и Украины. В частности, первая статья новой редакции Конституции была сформулирована так: «Республика Крым является правовым, светским государством в составе Украины. Республика Крым в лице ее должностных лиц осуществляет на своей территории все полномочия, кроме тех, которые составляют исключительную компетенцию органов государственной власти Украины. Компетенция РК устанавливается Конституцией РК и Законом Украины «О разграничении полномочий между государственными органами власти Украины и Республики Крым». Девятая статья новой редакции определяла что «РК входит в состав Украины и определяет с ней свои отношения на основе взаимосогласованных законодательных актов и соглашений».[214]

После этого Президент Украины подписал Закон «О разграничении полномочий», и он вступил в действие. Тринадцать статей Закона более детально, чем Конституция Республики определяли систему взаимоотношений центра и региона. Статья 1-я Закона фиксировала, что «Республика Крым является автономной составной частью Украины», «которая самостоятельно решает вопросы, отнесенные к ее ведению Конституцией Украины, Конституцией Республики Крым и настоящим Законом», а также устанавливала региональное гражданство.

К сфере ведения республики было отнесено: принятие Конституции и региональных Законов; решение вопросов территориального устройства; определение порядка деятельности республиканских и местных органов власти, объединений граждан; проведение выборов; формирование судебной системы (в соответствии с судебной системой Украины); владение, распоряжение землей и ее ресурсами; регулирование вопросов собственности; управление экономикой; самостоятельное составление бюджета; решение вопросов экологии, ресурсов, гражданских прав и свобод и т. д. (к ведению центрального правительства были отнесены вопросы обороны, вооруженных сил, внешней политики, государственной безопасности, единой избирательной системы, единой налоговой системы, системы связи и информации, общегосударственного транспорта, топливно-энергетической системы).

Статья 4 определяла возможность республиканским органам Крыма вступать в пределах своих полномочий в самостоятельные отношения с другими государствами и международными организациями. Подлежало обязательному согласованию с крымскими официальными лицами размещение Украиной военных баз, формирование воинских частей на территории полуострова, перемещение войск. Ст.6 определяла, что части и подразделения Национальной гвардии Украины на территории Крыма формируются из граждан, проживающих в Крыму. Устанавливалось, что назначение главы СБ Украины в Крыму и Прокурора производится по согласованию с ВС Крыма. Украинские законы объявлялись обязательными на территории Крыма в случае не противоречия их региональным законам, принятым в пределах полномочий республики. Ст.12 Закона устанавливала, что «Украина выступает гарантом государственности Республики Крым», а последняя статья Закона закрепляла невозможность односторонних изменений объема республиканских полномочий.[215]

Закон «О разграничении полномочий» явился основополагающей хартией, которая давала широкие возможности для развития региона, его экономики и культуры. Благодаря принятию этого Закона удалось избежать развития ситуации по варианту Приднестровья и Нагорного Карабаха. Закон стал важным результатом первого этапа крымского политического движения. Наблюдения за ним позволяют сделать достаточно определенные выводы о характере и направленности этого движения.

Во-первых, было бы некорректно описывать его как движение этническое, что нередко пытаются делать,[216] то есть как политическую активность русского населения Крыма в ответ на «национальную мобилизацию» украинцев на материке. Мы видели, что этнические украинцы Крыма не менее активно, чем русские участвовали в становлении автономии (украинцами являлись Н. Багров и Л. Грач, даже среди деятелей РДК было много этнических украинцев: например В. Межак, Л. Левченко и др.). Действительно, существеннейшим моментом борьбы крымчан была борьба за сохранение свободного употребления русского языка во всех сферах жизни, однако при этом русский язык рассматривался не как основа этнического доминирования, а как средство коммуникации в интернациональной среде. Характерным моментом идеологии зародившегося общекрымского движения был именно «интернационализм», вследствие чего движение за автономию предстает не как борьба национального меньшинства (русских) за свои права против давления титульной нации (украинцы), а как противодействие интернациональной среды, исторически сложившейся в регионе (крымское региональное сообщество), чуждым ей принципам этнократии и национализма, олицетворяемым политикой центра. В этом смысле крымское политическое движение скорее носит регионалистский, нежели этнический характер. Оно было вызвано стремлением сохранить региональную самостоятельность и на первом этапе было направлено против союзного центра — Москвы, не в меньшей степени, чем против республиканского центра — Киева.