На смену лозунгу «Мир! Труд! Май!» пришла борьба за выживание?

На смену лозунгу «Мир! Труд! Май!» пришла борьба за выживание?

«А у вас в Америке негров линчуют.» Эта популярная в конце 80-х фраза входит в хит-парад идиотских высказываний, под аккомпанемент которых был разрушен Советский Союз.

Помните, еще любили шутить про Верхнюю Вольту, про то, что «зато мы делаем ракеты», про Гондурас, которым назвали не ту страну, про то, что если на Западе не доедают, то пусть они то, что не доедают, нам пришлют. Прошло двадцать пять лет. Выясняется, что охваченные гражданской войной Гондурас и Никарагуа — это были не сказки ТАСС, а чей-то завтрашний день. Что мещанские анекдотики и кухонные ухмылочки очень быстро оборачиваются просроченной гуманитарной помощью и кредитами МВФ, а то и бомбардировками. Что, надо же, советская Агитация и Пропаганда не врала, негров у них до сих пор действительно линчуют.

Только — спокойно. Никакой Майдан в Америку не пришел. Не задымятся покрышки перед Белым Домом.

Райотс — массовые беспорядки — обычная, неотъемлемая часть американской истории. Они происходили и сто лет назад, и пятьдесят, и тридцать.

Просто вы о них не слышали. Ну или забыли.

Вот Чикаго — 69-й. Десять тысяч полицейских. Семь тысяч солдат. Город в огне. Балтимор, 68-й. Триста пожаров. Пять трупов. Шесть тысяч арестованных. Нюарк, 67-й. Тысяча раненых, двадцать шесть убитых. Нью-Йорк, 77-й. За сутки разграблены полторы тысячи магазинов. Столица, Вашингтон, 68-й год. Беспорядки после убийства Мартина Лютера Кинга. Сгорело полторы тысячи домов. Двенадцать убитых, тысяча раненых. Майями, 1980. Три дня стрельбы и погромов. 18 убитых. Ущерб 200 миллионов. Детройт, 1967. На город пришлось сбрасывать парашютистов нацгвардии. Сорок три убитых. Семь тысяч арестовано. Лос-Анджелес, 1965. Крупнейший погром, более напоминавший уличные бои. Четырнадцать тысяч бойцов на усмирение. Там же, но в 1992. Шестьдесят убитых. Четыре тысячи сгоревших домов. Одиннадцать тысяч задержанных. Ущерб — полтора миллиарда.

Так вот все эти фергюсоны и балтиморы подробно освещались Центральным Телевидением. Но ведь непуганые позднесоветские люди не доверяли Центральному Телевидению и решили примерить все это на себя. Мало ли кого там линчуют на Западе! Разве это можно сравнить с Новочеркасском, ГУЛАГом и Голодомором? Оказалось, еще как можно.

Расшифровка и перевод монолога афроамериканца из видеоролика (ссылка выше):

«Эти свиньи не слушают нас. Посмотри на эти шеренги. Они готовы убивать нас. Они готовы убивать нас. И знаешь что? Пусть лучше они убьют нас. Они вяжут нас по надуманным обвинениям. Они врут. Подбрасывают наркотики. Обыскивают. Они делают что хотят. Почему нам нельзя делать что мы хотим, а им можно? Просто потому, что у них есть дубинки? Я хочу сказать от лица всех черных братьев. Нам не нужны их пособия по безработице или талоны на еду. Посмотри на цвет моей кожи. Я не статистическая единица. Я никогда не буду статистикой. Они подстрелили эту девчонку ни за что. Резиновой пулей. Я говорю вам — мои братья сейчас страдают. Мы готовы ответить. Черные — сила!»

Точка зрения американских властей и состоятельного обывателя — беспорядки организованы бандитами и хулиганами. Разбили вот лица журналистам. Чистая правда. Бандиты, хулиганы, мародеры.

От погруженного в анархию острова Гаити или от Сомали многие американские города отделяет лишь тонкая грань — да полицейский с правом стрелять на поражение.

Посмотрите — впервые в истории Америки две самые главные банды — Бладз и Крипс — объявили о том, что прекращают войну и объединяют усилия для борьбы с полицией. Красные и синие фотографируются вместе. Такой вот общий организованно-преступный фронт против звездно-полосатых.

Немудрено, что Барак Обама, надежда и опора темнокожей Америки, вновь разочаровал своего избирателя.

Барак Обама, президент Америки:

«Нет никакого оправдания тому насилию, которое мы видели вчера. Оно контрпродуктивно. Когда кто-то хватает лом и начинает мародерствовать, в этом нет никакого протеста, нет никакого политического заявления. Это просто воровство. Это просто поджоги. Эти люди просто уничтожают бизнес и возможности для развития в их собственных районах».

Уничтожают бизнес? Возможности для развития? Горят районы, где нет и не будет никакого бизнеса. Нет и не будет никаких возможностей. Вот в чем суть американских погромов, на которую по понятным причинам никогда не обратит внимание американское центральное телевидение.

Первопричина погромов — не цвет кожи, не антропология, не организованная преступность или насилие полиции. Первопричина — экономика.

Балтимор, Фергюсон, Детройт, Чикаго, Кэмден, Нюарк, Баффало, Филадельфия — это города, подвергшиеся тотальной деиндустриализации. Кризис лишь усугубил ситуацию. Там, где вчера были сборочные цеха и конвейеры, верфи, металлургические заводы, сегодня — руины.

Соглашениями о свободной торговле низкоквалифицированные рабочие места выведены в Азию. Работать в Гугл или Майкрософт из этих кварталов никого не возьмут: больше половины их обитателей не закончили даже школу.

Их детям и правнукам гарантирована та же самая судьба. Это и есть гетто. Неважно, черное, белое или желтое.

Безработица в Балтиморе — 9 %. В бунтующих кварталах — 16 %. 54 % жителей пылающего района Сэндтаун вообще не работали и не будут работать никогда. С началом кризиса 2008 безработный означает бездомный. Власти пытаются привлекать в даунтаун частных инвесторов, хипстерские арт-галереи. Но никакая арт-галерея не заменит завод.

Рон Пол, конгрессмен:

«Мы знаем, что полиция милитаризована, что она перегибает палку в войне с наркотиками. Мы знаем, что люди с противоположной стороны тоже переходят грань и это может вызывать возмущение. Но главная причина, которая стоит за всем этим — экономика. Если бы у нас была процветающая экономика, этих проблем бы не было. Но если у вас система, где закреплено право богатых становиться богаче за счет всех остальных, она не может существовать бесконечно».

Семьдесят процентов полицейских Балтимора живут не в Балтиморе, они приезжают в Балтимор, чтобы его охранять. Это есть архипелаг ГУД ЛАК. Лагерь под открытым небом. Наркотики, оружие, золотые цепи, хип-хоп — это никакая не субкультура, это способ держать часть населения в околоживотном состоянии, вольер для людей, биологический компостер, в котором утилизируются лишние, ненужные, неэффективные. И ничего страшного, если в этом компостере постоянно тлеет огонь расовой ненависти. Чем безумнее и вычурнее ненависть, тем лучше. Тем меньше вопросов про экономику.

Наряду с Ку-клукс-кланом в США уже давно процветает черный национализм. А то и черный фашизм.

Вот представители группировки Черные Израилиты нападают на белых прохожих, которых они тоже считают недолюдьми. Почему-то эти ребята не слишком интересуют ФБР. ФБР больше беспокоит, как бы черная ненависть не получила религиозное обоснование. Неспроста же и в Фергюсоне, и в Балтиморе у руках погромщиков мелькали флаги исламского государства. Еще в октябре 95-го организация Нация Ислама и её лидер Луис Фаррахан провели марш Миллионов — к Капитолийскому холму вышли сотни тысяч черных активистов.

Это выглядело вот так. Вот так. И вот так. Россия тогда заслушивалась саксофонными партиями Билла Клинтона и все равно бы не поверила. Этой осенью, в октябре, активисты черных движений планируют отметить двадцатилетнюю годовщину марша.

«Кровавые монстры». «Ублюдки». «Головорезы». «Воры.» «Убийцы». «Дьяволы». Именно так американская пресса окретила организаторов и участников чикагской забастовки и демонстрации на площади Хэймаркет 4 мая 1886 года. Они не были черными, эти «кровавые монстры», но они были рабочими и безработными, добивавшимися от хозяев жизни справедливости — восьмичасового рабочего дня, запрета на детский труд, запрета штрейкбрейхерства — когда вместо вышвырнутых за борт белых рабочих олигархи возили вагонами с юга негров-гастарбайтеров, вчерашних рабов. Была устроена провокация. Демонстрацию расстреляли. Зачинщиков повесили. На эшафоте они успели выкрикнуть: «Придет время, и наше молчание будет звучать громче, чем наши голоса сегодня».

С тех пор вот уже сто двадцать шесть лет мир отмечает Первое Мая — день международной солидарности трудящихся.

Его главный лозунг давно — не восьмичасовой рабочий день, а миру — мир, поскольку выяснилось, что балтиморские погромы в масштабах планеты означают войну, на которой тоже убивают, как правило, самых бедных и самых бесправных.

Война — лучшее лекарство от безработицы среди молодых, которая в совсем не похожих на негритянские гетто Италии и Испании на этой неделе составила 43 и 50 процентов соответственно. Как уже дважды бывало, очертания войны всем видны заранее — что-то подгорает на Тихом Океане, что-то дымится на Ближнем Востоке, что-то лязгает гусеницами в Европе…

Весной тысяча девятьсот одиннадцатого в Нью-Йорке сгорела ткацкая фабрика.

Хозяин запер двери, чтобы ткачихи усерднее работали. Полторы сотни женщин были изжарены живьем на глазах у зевак и туристов.

Тот маленький пожар никого не образумил, и через три года мир, одержимый страстью наживы, заполыхал целиком.

Весной две тысячи четырнадцатого в одесском доме профсоюзов фашиствующие молодчики с молчаливой санкции олигархов заживо сожгли людей, которые осмелились называть СССР своей Родиной. Выпрыгнувший из окна активист движения Боротьба Андрей Бражевский был еще жив, когда его, как и многих других, добивали битами на земле. Этот занимающийся пожар «цивилизованный мир» тоже не заметил.

От лозунга мир-труд-май миру, таким образом, остается только май.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.