13.

13.

Пока же лучшим расследованием происхождения фильма и его оператора, а поэтому и вскрытия пришельца, является то, которое с должной тщательностью провел Кент Джеффери. Джеффери — сын прославленного офицера ВВС, он является основателем движения «Росуэлльская инициатива». Это движение, представляющее рядовых граждан страны, стремится оказывать давление на правительство США с целью заставить его открыть информацию, которую оно, возможно, хранит относительно происшествия, и собирает, чтобы создать большую группу общественного воздействия.

Наилучшая возможность установить происхождение фильма открывалась в случае, если бы удалось узнать личность оператора, с которым Сантилли, как он утверждал, встретился во время переговоров о пленке с записью концерта Элвиса Пресли. Предположим, что такой человек существует на самом деле. В этом случае вопрос о подлинности фильма быстро выяснится. Действительно, если Сантилли был убежден в подлинности этого фильма, то было бы очень глупо с его стороны не проверить эти сведения тщательнейшим образом, потому что любое свидетельство в пользу подлинности картины подняло бы ее ценность до небес. Вместо этого он вел себя крайне осторожно и старался не беспокоить оператора. По словам Сантилли, такое поведение объяснялось ранее достигнутым соглашением с «оператором», с которым было нелегко вести деловые переговоры и который непременно желал сохранить инкогнито и оградить себя от внимания публики.

Все это игнорирует тот факт, что если в фильме запечатлена какая-то секретная операция, а именно обнаружение корабля пришельцев американскими военными, то правительство США в считанные минуты могло узнать, кто был кинооператором, где он жил, его номер телефона, а возможно, и гораздо больше. Если он существовал на самом деле и был озабочен тем, чтобы сохранить свою анонимность — и это понятно, если бы его фильм содержал зримое свидетельство величайшей тайны в мировой истории, — то почему он не сочинил какую-нибудь версию для прикрытия своей личности, вместо того, чтобы открыть себя с головы до ног для опознания правительством?

Кроме того, существуют несообразности в некоторых подробностях, о которых сообщено в заявлении, приписываемом Сантилли оператору. В этом заявлении сделана попытка рассказать о воинской службе неизвестного кинооператора. Кент Джеффери обратил внимание на эти детали, сравнив утверждения оператора и существовавшие в то время военные порядки.

В своем автобиографическом заявлении, которое он позволил обнародовать Сантилли, оператор сообщает о том, что находился в Вашингтоне, когда ему был дан приказ отправиться в Росуэлл, чтобы снять «какой-то разбившийся русский самолет». Это расстояние составляет около трех тысяч километров. Для преодоления такого расстояния в 1947 году требовалось от десяти до двенадцати часов. Таким образом прибытие на место должно было произойти через несколько часов после крушения. Однако оператор описывает, как он снимал на пленку первое приближение солдат к разбившемуся аппарату и вопли «уродцев, лежавших под летательным аппаратом». Эти вопли становились все громче по мере того, как оператор приближался к ним. Трудно поверить, что военные ждали более двенадцати часов и не приблизились к аппарату и странным существам, пока не прибыл оператор.

Если присутствие оператора было столь необходимым, то почему не прислать кого-либо из Росуэлла, Аламогродо, Уайт Сэндс или Лос-Аламоса? Трудно поверить, что на том или ином военном объекте не было военных кинооператоров без необходимого оборудования и не имеющих необходимого доступа секретности.

Оператор также упомянул о том, что снимал на пленку испытание «Тринити», первый взрыв атомной бомбы в Нью-Мексико в 1945 году, а незадолго до Росуэлла он в Сент-Луисе (штат Миссури) снимал испытательный полет нового вертолета «ХН-20 Рамджет», известного как «Маленький Генри» и созданного компанией «Макдоннел Эйркрафт». Этими сведениями воспользовалась Французская телевизионная станция ТФ-1, и 16 октября 1995 года Николь Майлард получил по факсу письмо из отдела по связи с общественностью компании «МакДоннел Дуглас» (наследница компании «Макдоннел Эйркрафт»), в котором сообщалось, что для съемок испытательных полетов, в том числе и в ходе эксперимента с вертолетом «ХН-20 Рамджет», «Макдоннел» использовала своих сотрудников, а не военных кинооператоров. В письме даже были указаны два сотрудника компании «Макдоннел», которые производили съемку полета «Рамджет». Их звали Честер Терк, который снимал на кинокамеру, и Билл Шмитт, который работал с фотоаппаратом.

Сантилли намекнул на то, что оператора зовут Джек Барнетт. Это вызвало множество расспросов и внесло смятение в жизни нескольких ни в чем не повинных Джеков Барнеттов Америки. В июне 1995 года бывший руководитель БУФОРА, британского отделения исследований НЛО, Филип Мэнтл, который изучал многие стороны повествования Сантилли, смог поговорить по телефону с человеком, про которого ему сказали, что он — Джек Барнетт. ТФ-1, как и мы до этого, не раз обращались с просьбой организовать интервью с оператором, и, как и нам, им было обещано, что такое интервью состоится, но ничего не последовало. Однако Сантилли согласился передать оператору список вопросов. 14 сентября 1995 года ответ для ТФ-1 был передан по факсу. Два ответа являются довольно интересными.

Первый вопрос ТФ-1 гласил: «Какие испытания вертолета „ХН-20 Рамджет“, или „Маленького Генри“, вы снимали в Сент-Луисе в мае 1947 года?»

На это был дан туманный ответ: «Первоначальные испытания».

Второй вопрос французского телевидения касался самого происшествия: «Почему армия решила не использовать цветную пленку для съемки такого события?»

Ответ был таков: "Мне дали указания, чтобы я выезжал немедленно для съемки авиационной катастрофы русского шпионского самолета. У меня не было времени для того, чтобы заказать набор цветных пленок и специальное оборудование для кинокамеры. Я использовал обычный набор пленки и обычную кинокамеру «Белл энд Хауэлл». Этот ответ может подойти для того, чтобы объяснить, почему съемка на месте крушения производилась на черно-белой пленке, но вряд ли это может объяснить, почему на черно-белой пленке производились съемки в операционной — гораздо позже, на авиабазе в Форте Уорте в Техасе.

Ключом к обнаружению оператора была история, часто повторявшаяся Сантилли, о том, что он впервые встретился с ним во время своих поездок по Америке в поисках редких пленок со съемками выступлений Элвиса Пресли. Репортер ТФ-1 Николь Мейлард сумел найти человека, от которого Сантилли получил пленку. Его звали не Джек Барнетт, а Билл Рэндл.

Рэндл был диск-жокеем из Кливленда (штат Огайо), он дал Сантилли пленку с выступлениями Пресли, ту самую пленку, которую Сантилли, по его словам, получил от оператора. На самом деле покупка состоялась в офисе Рэндла 4 июля 1992 года в присутствии Гэри Шёфилда, который в то время работал для компании «Полиграм», но потом присоединился к компании Сантилли и стал участвовать в продаже и распространении фильма о вскрытии. Фильм, права на который приобрели Сантилли и компания «Полиграм», был первым киносвидетельством выступления Элвиса Пресли на сцене и представлял собой часть более крупного документального фильма, сделанного совместно Рэндлом и киностудией «Юниверсал пикчерз» в 1955 году. Пленка, проданная Сантилли, была довольно короткой, на ней были запечатлены фрагменты двух концертов: дневной концерт в средней школе в Кливленде и вечернее выступление в местной аудитории. Оба выступления происходили в четверг 29 июля 1955 года и в нем участвовали группа «Четыре парня», Билл Хейли, ансамбль «Кометы», Пэт Бун и тогда еще никому не известный Элвис Пресли. Оба представления были сняты частным оператором, который был нанят Рэндлом.

Звали этого оператора Джек Барнетт. Это по крайней мере, объясняет происхождение фамилии, которую Сантилли выбрал для своего «оператора». Барнетт, сын эмигрантов из России, родился в США 1 января 1906 года и умер в 1967 году. Он был кинооператором на итальянском фронте во время второй мировой войны, но он не был военным и не служил в американской армии. Получив материал, который, без сомнения, должен был нанести сокрушительный удар по всей версии Сантилли, создатели программы в ТФ-1 собирались выложить эти новые сведения в присутствии Сантилли в ходе беседы с ним ведущего Жака Праделя во время прямого эфира 23 октября 1995 года. Однако, как это бывало и раньше, когда истина не совпадала с его версией событий, после того, как на экране появилось изображение Билла Рэндла, Сантилли остался невозмутимым. Он немедленно начал рассказывать новую версию прикрытия или новую настоящую историю. Он заявил, что чрезвычайно рад тому, что телевизионщики разыскали Билла Рэндла, и затем начал рассказывать о том, что человек, у которого он купил пленку, не был оператором, но что он встретил настоящего оператора позже, после того, как он купил запись концерта Пресли, летом 1992 года (хотя ранее Сантилли говорил, что приобрел пленку в 1993 году). К сожалению, шоу приближалось к концу, а перед его заключением дали прослушать пленку с голосом скрытного Фолькера Шпильберга, и в это время было заметно, что Сантилли явно не по себе.

Если рассказ о Пресли неправдив, то Сантилли мог объяснить, что он решил им воспользоваться для того, чтобы скрыть свой источник, поскольку дал заверения в том, что не допустит раскрытия его анонимности. (Эти обещания, по словам Сантилли, были частью сделки. Именно поэтому Сантилли смог «купить» доверие оператора и убедить его расстаться с пленкой. Правда, решению этой задачи помогла передача значительной суммы долларов.) Стоит отметить, что опыт многих разговоров с Сантилли свидетельствует о том, что он умеет произвести впечатление человека, которому можно доверять. У него всегда находятся самые убедительные аргументы для того, чтобы объяснить любые возникающие противоречия. Действительно, очень трудно назвать какое-либо заявление преднамеренной ложью; скорее, приходиться говорить о полуправде или неточности, которые являются следствием столь благородных порывов, что это не кажется умышленным обманом. Например, когда Сантилли почувствовал, что я все больше сомневаюсь в подлинности его пленки о «пришельце», он изобразил боль и смятение по поводу того, что я ему не верю, и, казалось, он был искренне удивлен.

Если была какая-то правда в истории о происхождении оператора, то одна группа людей могла знать об этом. Речь идет о его современниках — профессиональных операторах ВВС. В 1996 году в ходе своего исследования «пленки Сантилли» Кентом Джеффери были найдены три оставшихся в живых военных оператора.

Джо Лонго является президентом Международной ассоциации «Боевая камера», объединившей несколько сотен бывших операторов, участвовавших в боевых действиях во всем мире. Он был военным кинооператором ВВС на тихоокеанском театре военных действий в годы второй мировой войны, а затем во время Корейского конфликта в 1950-х годах. Демобилизовавшись, он поступил на работу оператором на горную наблюдательную станцию ВВС в Южной Калифорнии. В его обязанности входило выполнение заданий по закрытым исследовательским проектам Комиссии по атомной энергии, а также по проекту Х-15. В начале 1960-х годов он заснял знаменитую сцену: самолет Х-15, пилотируемый летчиком-испытателем Скоттом Кроссфилдом, был выброшен катапультой из корпуса бомбардировщика Б-52, а затем, после ввода в действие его реактивного двигателя, устремился в космос — на девяносто километров над поверхностью Земли.

У Билла Гибсона необычная биография: он прослужил в качестве военного оператора во всех трех родах войск. В апреле 1942 года он заснял старт шестнадцати самолетов Б-25, совершивших знаменитый «рейд Дулитл», в ходе которого бомбили Токио. Кадры, запечатлевшие, как тяжело груженые бомбардировщики отрываются от палубы авианосца «Хорнет» и с трудом набирают высоту, стали одними из самых знаменитых в документальном кино второй мировой войны. Много лет спустя он стал свидетелем другого знаменитого старта — запуска «Аполлона-11», отправившегося к Луне. Вскоре после «рейда Дулитл» «Хорнет» был торпедирован, и Гибсон вместе с остальными уцелевшими был спасен американским военно-морским судном «Хьюз».

После войны Гибсон фотографировал запуски американцами ракет «Фау-2» на полигоне Уайт Сэндс, а также запуски воздушных шаров и операции по сбору упавших шаров в ходе осуществления проекта «Могол». В конце 1940-х годов он принял участие в двух исследованиях ВВС, связанных с НЛО: проектах «Градж» и «Твинкл». В качестве, консультанта НАСА в конце 1960-х годов он конструировал кинокамеру, которая запечатлела первые шаги человека на Луне.

Однако и это не исчерпывает его славную деятельность, В течение восьми месяцев Гибсон был приписан в Белому дому и снимал на пленку президента Трумэна. Гибсон снимал также Франклина Рузвельта, Рональда Рейгана, Джорджа Буша, Уинстона Черчилля, Альберта Швейцера и Вернера фон Брауна. С каждым из них он установил близкие дружеские отношения.

Третий член этого выдающегося триумвирата — подполковник Дэниел А. Макговерн, который служил во время второй мировой войны в Восьмой дивизии ВВС на европейском театре военных действий. Будучи кинооператором, он на борту бомбардировщиков Б-17 выполнял опасные задания над территорией Германии. Он отснял значительную часть пленок, которые были использованы для создания знаменитого документального фильма времен второй мировой войны «Мемфис Белли». Однажды во время боевого вылета зенитный снаряд пробил Б-17 там, где был его пост, который он буквально за несколько мгновений до этого покинул. Другой раз он сумел уцелеть после того, как сильно поврежденный немецкими зенитками самолет перевернулся во время приземления в Южной Англии.

После капитуляции Японии в августе 1945 года Макговерн был первым американским оператором, который заснял ужасные разрушения в Хиросиме и Нагасаки. Через четыре недели после того, как были сброшены бомбы, он отснял несколько тысяч метров 16-миллиметровой цветной пленки в этих двух городах. Вскоре фильм был засекречен, и даже теперь большая его часть не показана.

Как и Билл Гибсон, Макговерн в конце 1940-х годов также работал над выполнением проектов «Градж» и «Твинкл» и отвечал за фото— и киносъемки во время проведения операций по этим проектам. В 1947 году все чаще стали поступать сообщения об НЛО от людей, внушавших доверие, в том числе от летчиков и военных служащих. Эти сообщения поступали с мест, находившихся неподалеку от некоторых из наиболее секретных и уязвимых объектов, включая авиабазу Киркленд и полигон Уайт Сэндс. Власти были этим так озабочены, что поручили ВВС заснять на пленку НЛО, осуществляющий «шпионский» полет над засекреченным объектом. На земле и на борту реактивных самолетов были установлены специальные камеры. Хотя нет никаких официальных записей о фильмах, посвященных этим таинственным предметам, но сведения о нескольких наблюдениях в последующем стали достоянием гласности в соответствии с Законом о свободе информации. Среди наблюдателей, внушающих доверие, был и сам Макговерн. В его сообщении сказано, что «объекты появились из-за горизонта на высокой скорости. Они летели под углом 45 градусов и на высоте около 20-25 тысячи метров, меняя направление полета от вертикального до горизонтального. Затем от НЛО возник яркий свет, и они исчезли в небе».

Макговерн продолжал заниматься «специализированной фотографией» на протяжении всей своей двадцатилетней военной карьеры. Демобилизовался он с авиабазы Ванденберг (штат Калифорния), где был командиром фотоэскадрильи. Уйдя в отставку, он стал главным гражданским начальником фотоотдела ВВС в испытательном центре на авиабазе Эдварде в Калифорнии.

Так как они все служили в рядах одного и того же рода войск, Лонго, Гибсона и Макговерна, естественно, заинтриговало появление как пленки с изображением «вскрытия пришельца», так и утверждения о том, что ее отснял человек, который, скорее всего, был известен одному из них или всем им. Он должен быть им известен если уж не лично, то, по крайней мере, как специалист, и не исключено, что он сопровождал одного из них при выполнении заданий. Разумеется, все они были прекрасно знакомы с военной дисциплиной и бюрократическими правилами, которые следовало соблюдать при съемке любого засекреченного события. С началом холодной войны почти все подлежало кассификации и засекречиванию в той или иной степени. Фактически же военные считали, что все может представлять интерес для шпионов, поэтому то, что было записано или запротоколировано, запечатлено на фото— или кинопленку, автоматически засекречивалось.

Три ветерана согласились рассмотреть вопрос о том, есть ли доказательства, подтверждающие утверждения «оператора» Сантилли. Они изучали пленку, на которой изображена процедура вскрытия, и фотокопии наклеек с коробок для кинопленок, которые достал Сантилли и предоставил в распоряжение французской телекомпании ТФ-1. Все трое единодушно указали на противоречия как в рассказе, так и в наклейках.

Соответствующие военные порядки того "времени распространялись на все задания, а поэтому должны были соблюдаться и оператором, который осуществлял съемку «вскрытия пришельца». По мнению этих специалистов, тут концы с концами не сходятся.

Относительно утверждения, что оператор находился в Вашингтоне (округ Колумбия) и вылетел оттуда 1 июня 1947 года в Росуэлл (штат Нью-Мексико), они заметили, что квалифицированные кинооператоры, имевшие допуск к «совершенно секретным» объектам, имелись во всей стране, включая Нью-Мексико. Можно было немедленно направить фотографов и кинооператоров на место действия из таких близлежащих военных объектов, как Аламогордо или Росуэлл, а не из Вашингтона. Поскольку речь шла, возможно, о самом серьезном вторжении в воздушное пространство США, которое когда-либо имело место, то из этого следовало, что главным фактором была быстрота действий, и высшее командование позаботилось бы о том, чтобы доставить операторов на место событий как можно скорее.

Оператор Сантилли уверял, что он проявлял пленку сам и что власти в Вашингтоне не забрали ролики с пленкой. Военные ветераны отвергли это утверждение, как сущую чушь. Во время осуществления проектов особой секретности кинооператор ни при каких обстоятельствах не проявлял сам пленку. Более того, военные правила требовали, чтобы кинооператор отчитался за всю пленку, и не просто за каждый ролик, а за каждый кадр в каждом ролике. Для этого измерялась длина пленки каждого ролика вручную (и из нее выводилось число кадров) или же с помощью специального устройства — кадрометра.

Человек, которого цитировал Сантилли, утверждал, что происходило три вскрытия. Из содержания пленки ясно, что он отснял большую часть одного вскрытия. Уже только этого достаточно, чтобы представить себе, насколько неправдоподобно, что те, кто отвечали за проведение операции, упустили такую большую часть фильма.

В 1947 году военные использовали три типа пленки: 16— миллиметровую цветную, 35-миллиметровую черно-белую и 16-миллиметровую черно-белую. Для осуществления особых и важных проектов — нет сомнения, что вскрытие и сцена на месте крушения были бы засекреченными — использовалась бы 16-миллиметровая цветная пленка. Однако оператор Сантилли использовал 16-миллиметровую черно-белую пленку.

Более того, по мнению Макговерна, который сам не раз снимал сцены вскрытия, все медицинские процедуры автоматически записывались на цветной пленке. Он также указал на то, что для осуществления важных медицинских процедур применялись две камеры и каждая из них находилась в зафиксированном положении. Первую камеру ставили на треножник, который мог подниматься, чтобы дать оператору дополнительный обзор. Треножник устанавливался возле операционного стола. Вторую камеру закрепляли на потолке над операционным столом, чтобы получить «вид сверху». Пленка Сантилли снята одной камерой.

Все три эксперта также обратили внимание на то, что кинооператора всегда сопровождал фотограф и они работали вместе единой командой. Во время вскрытия каждый шаг в осуществлении процедуры снимался фотографом, который неизбежно появлялся в кадре фильма, снимаемого кинооператором. (Врачи, смотревшие пленку Сантилли, также заметили, что, конечно, должен был бы снимать операцию и фотограф.) В фильме Сантилли о вскрытии нет никаких признаков присутствия фотографа или фотографирования. Но если, как утверждает оператор, было три вскрытия, то, конечно, при этом должен был присутствовать фотограф. Даже при самых жестких мерах по обеспечению безопасности фотоаппарат применялся бы: им бы пользовался либо кинооператор, либо один из врачей. Учитывая уникальный и чрезвычайный характер происходившего и бесценные возможности, которые они открывали для медицинской науки и биологии, невероятно, чтобы такая процедура была проведена без попытки получить полную и всеобъемлющую запись всего, что было открыто в ходе вскрытия (или вскрытий).

По мнению ветеранов документального кино, сама техника съемки, которую применял оператор Сантилли, не соответствовала правилам и методам, которые были предписаны военными в то время. Лонго, Гибсон и Макговерн прекрасно знают эти правила: все трое были опытными военными операторами в эти годы. Они согласны, что качество операторской работы в фильме настолько низкое, что не соответствует самым элементарным требованиям, которые были определены военными правилами. «Если бы, кто-нибудь в моем подразделении снял бы так фильм, то его бы быстро отослали на кухню скрести горшки!» — сказал Лонго.

Судя по наклейке от коробки для хранения пленок, которую представил Сантилли, использованная пленка была кодаковской высокоскоростной, супер XX, панхроматической, безопасной. Три оператора согласились, что применение такой пленки в камере «Белл энд Хауэлл» модели 70 должно было позволить снять сцену так, чтобы была видна каждая деталь. Даже при самом посредственном освещении объекта съемки качество изображения было бы гораздо лучше, чем то, которое было в настоящем фильме. Операторы полагают, что качество изображения было бы «отличным». Они подсчитали, что с такой пленкой и такой камерой, если поставить фокус на восемь метров, а диафрагму на f8, и при нормальном комнатном свете все, находящееся от камеры на расстоянии от 45 сантиметров и более, должно было оказаться в фокусе. Но этого не произошло. Макговерн пришел к выводу о том, что «снималось умышленно вне фокуса, чтобы нельзя было разглядеть ни одной детали ни у одного предмета».

Три оператора также обратили внимание на несообразности в наклейках на коробках для пленок. Например, на наклейке стоит печать, на которой был виден орел, что, очевидно, должно было означать принадлежность к официальному миру. Однако никто из операторов прежде никогда не видел подобной печати. Из собственного опыта они знают, что из тысяч коробок, заказанных военными у фирмы «Кодак», ни на одной из них не было печати. На одной из наклеек Сантилли написано: «Ролик N52; Трумэн; 85 Фильтр 2/3 Стоп; Светосила X 2 стоп-возможно». Вывод экспертов гласил, что отметка «85 Фильтр» использовалась лишь для обозначения цветных фильмов. Отметка «2/3 Стоп» означает количество света, которое будет поглощено фильтром. Отметка «Светосила X 2 стоп-возможно» показывает, какое количество дополнительного времени для проявления потребуется, чтобы компенсировать нехватку освещенности, вызванную применением фильтра. По сути, это предписание для того, чтобы не дать достаточной освещенности во время съемки, а затем передержать при проявлении в лаборатории — такие действия увеличат зернистость в изображении и приведут к тому, что изображение будет не в фокусе.

Все вышеприведенное, а также явно невероятное содержание фильма убедило операторов в том, что пленка является фальшивкой. Правда, Макговерн готов многому поверить, если Сантилли даст больше информации о личности оператора.

Если бы были известны имя и фамилия этого человека, а также его воинский номер, то было бы легко установить, где он служил, обратившись в архив ВВС в СентЛуисе (штат Миссури). Макговерн, имеющий высший доступ к секретным материалам, даже пообещал сохранить полученную им информацию в секрете; единственное, что он сообщит, являются ли данные о воинской службе оператора подлинными или нет. Кроме того, Макговерн поставил единственное условие — чтобы оператор поговорил с ним по телефону в течение пятнадцати минут. Тогда Макговерн смог бы проверить его утверждения и, опираясь на свои знания о личном составе и положении в армии, он смог бы установить, является ли тот обманщиком или нет. У двоих людей могло быть немало общего. Дело в том, что в июне 1947 года подполковник Дэн Макговерн также находился в Вашингтоне, там же, где и упомянутый оператор, которому было приказано выполнить таинственное задание в пустыне Нью-Мексико.

Зная Сантилли, я живо могу себе представить его ответы, которые он предложил бы на высказывания бывших военных операторов. Их замечания по поводу наклеек он парировал бы каким-нибудь заявлением о том, что они были переданы ему в таком виде. Если же пометки или отдельные их детали сделаны неверно, то виноват человек, который их передал ему, но он, Сантилли, не пытался кого-либо обманывать.

Что же касается качества самого фильма, то Сантилли уже объяснял это тем, что оператор был вынужден производить съемку в защитном костюме. Из-за этого ему было невыносимо жарко, а маленькое пластмассовое отверстие, сквозь которое он смотрел, быстро запотевало, и это мешало ему как следует пользоваться видоискателем. Отсутствие фоторепортера он, возможно, объяснил бы тем, что на процедуру вскрытия было допущено ограниченное число лиц для сохранения секретности. Возможно, сказал бы, что фотографии снимались отдельно и никогда не были обнародованы, как и весь фильм. Нет сомнения в том, что оператор мог заявить, что участвовал в выполнении какого-либо одного из самых секретных заданий в то время, поэтому он носил вымышленную фамилию и использовал придуманную биографию, даже когда он служил в ВВС. Более того, он мог бы в дальнейшем утверждать, что причина, по которой именно его послали в Росуэлл, а не оператора с ближайшей военной базы, состояла в том, что генерал Макаллан и его начальники очень доверяли ему, считали, что он сможет хранить тайну о своей миссии при любых обстоятельствах.

Чем больше думаешь об этом, тем легче сочинить набор лживых ответов, которые тем не менее довольно трудно опровергнуть. Кинопленка о вскрытии и документы МДж-12 в настоящее время обитают в серой нейтральной полосе, застряв где-то между правдой, вымыслом, стремлением выдать желаемое за действительность и хитро задуманным обманом.