«Подлец, вор и романтик»
«Подлец, вор и романтик»
Сегодня крупный мировой бизнес далеко не всегда является синонимом имени того или иного предпринимателя. Например, информацию, кому конкретно принадлежат General Motors или Boeing, надо еще поискать. Зато в сфере массмедиа дела обстоят совершенно по-другому. Современное телевидение в значительной мере принадлежит всем известным лицам и ими же управляется. Сильвио Берлускони остается медиакоролем Италии, Хесус де Поланко контролирует большую часть профильного рынка в Испании, Сильвио Сантуш – в Бразилии, Руперт Мердок и Тед Тернер в медиабизнесе и вовсе императоры. Эти имена стали брендами, а мнение тех, кто их носит, – фактором мировой политики. Наибольшего успеха в телевизионном бизнесе во все времена добивались харизматичные циники, которые понимали, что телевидение – это не только средство передачи информации, но и грандиозное шоу.
Предприниматели, желавшие закрепиться на телерынке, появились раньше самого телевидения. Правда, в медиамагнаты никто из них не вышел, потому что это были не столько бизнесмены, сколько изобретатели, мечтавшие разбогатеть на своих технических идеях. Первым человеком, попытавшимся заработать на телевидении, можно назвать американца Чарльза Дженкинса, который в июне 1925 года получил лицензию на «беспроводную передачу изображений», то есть фактически стал основателем первой в истории телекомпании.
Чарльз Дженкинс начинал стенографистом, но вскоре увлекся изобретательством и уже в 1891 году предложил миру кинопроектор собственной конструкции, который назвал фантаскопом. Естественно, Дженкинс решил заработать на своем достижении, однако вскоре выяснилось, что он совершенно не способен к коммерции. Чарльз Дженкинс взял в компаньоны оборотистого инженера Томаса Армата, который просто украл его изобретение и, переименовав фантаскоп в витаскоп, продал права на него Томасу Эдисону. Впоследствии всякий раз, когда Дженкинс пытался доказать в суде, что изобретателем был все-таки он, на сцене появлялись эдисоновские юристы, которые успешно доказывали, что патент попал в руки их нанимателя на законных основаниях.
Потерпев неудачу с кинопроектором, Чарльз Дженкинс переключился на проблему передачи изображения на расстояние, которой в то время интересовались многие ученые и инженеры. Добившись здесь некоторых успехов, он основал компанию Charles Jenkins Laboratories и уже в 1925 году мог транслировать на небольшие расстояния силуэты различных предметов. В 1928 году изобретатель основал Jenkins Television Corporation, которая могла передавать изображения из штата Мэриленд в Вашингтон. Единственными зрителями, правда, были служащие «Лабораторий Дженкинса» – потенциальный телемагнат совершенно не был озабочен формированием аудитории. Прибыли он так и не дождался, и после его смерти в 1934 году все телехозяйство досталось другому изобретателю – Ли Де Форесту.
В отличие от Дженкинса, Де Форест обладал качествами, необходимыми медиамагнату – был напорист и неразборчив в средствах. О нем говорили: «Великолепный человек: грубиян, мошенник, подлец, вор и романтик». Однако при таком блестящем наборе качеств ему не хватало удачи. Большую часть состояния Де Форест потратил на тяжбы, в которых пытался доказать, что изобретения, которые он украл, принадлежат именно ему. С телевидением тоже не заладилось, и приобретенная им компания Дженкинса вскоре обанкротилась.
В общем, изобретатели не могли стать истинными телемагнатами, потому что, заботясь о техническом совершенстве своих устройств, совсем не думали о том, кто и зачем будет их покупать. Поэтому на первый план вскоре вышли предприниматели иного типа – мастера продаж, которые могли убедить потребителя, что телевизор – это то, без чего он не может жить. Таким был американец Дэвид Сарнов, первый настоящий телевизионный магнат в истории человечества.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.